ГЛАВА 12
Она забыла рюкзак в такси! Дура бестолковая! В операции она собралась участвовать, как же… Мало того что ей никто ничего толком рассказать не удосужился, отговорившись расплывчатым «ну, мы с Дзиро будем действовать как обычно, а ты на связи будь», так она еще и единственное возможное средство связи умудрилась потерять. Мобильный-то в рюкзаке остался, а рюкзак в такси… Надо было еще голову там забыть для полного комплекта!
Вера отчаянно всхлипнула.
А плакать, кстати, нельзя — макияж потечет, а поправить его нечем, да и некому. Пак Мин Джун, лучезарно улыбнувшись напоследок, набросил на голову капюшон и растворился в окружающей клуб толпе, и Вера осталась вдвоем с Дзиро.
— Не расстраивайся. — Спутник подал ей руку, предлагая опереться. — Мы все равно не собирались разделяться. Просто все время оставайся рядом со мной. Я смогу тебя защитить.
— А что бандитам было нужно от тебя? Почему они на тебя в отеле напали?
Дзиро пожал плечами:
— Это была какая-то акция устрашения, кажется. Я не очень хорошо соображал… от бешенства.
Вера улыбнулась:
— Ты — и бешенство? Не могу себе представить.
— Ну, представь себе: меня, такого подготовленного боевого мага, повязали какие-то дилетанты, все преимущество которых в артефактах.
Девушка недоверчиво покачала головой:
— Наши умельцы оказались классом повыше?
— Ну да. Конечно, свою роль сыграло и то, что к нападению я оказался не готов, и…
Они подошли к входу, Дзиро примолк, быстро оглядев казавшуюся бесконечной змейку очереди, нашел взглядом охранника.
— Подожди секундочку.
Охранник — массивный накачанный парень в черном двубортном костюме, неторопливо подошел к молодым людям.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Думаю, да. — Дзиро медленно достал из внутреннего кармана смокинга портмоне. — Довольно прохладно, мне не хотелось бы, чтобы моя девушка подхватила простуду в ожидании нашей очереди.
Зашуршали банкноты, глаза охранника под нависшими бровями округлились.
— Действительно похолодало, — пробормотал он, пересчитывая деньги. — Прошу, господа.
Охранник отстегнул цепочку, перегораживающую боковой вход.
— Куда? — нервно взвизгнула какая-то брюнетка, прикрывающая дрожащими руками обнаженные плечи, одета она была еще легче Веры — в крошечную мини-юбку и топ на бретельках. — Мы тут уже битый час ждем, а вы кого-то без очереди пускаете!
— Вип-клиенты, — шикнул на нее охранник. — По личному приглашению владельца.
Девушка скривилась и смерила Веру ненавидящим взглядом.
— Так вот, можешь не волноваться, теперь я готов ко всему, — как ни в чем не бывало сказал Дзиро, опять взяв ее под руку.
Они прошли в уже знакомый Вере холл, поднялись по винтовой лесенке. Охранник суетился, отрабатывая щедрую мзду, поглядывал по сторонам, видимо опасаясь, как бы не прилетело от начальства или с кем-нибудь из коллег делиться не пришлось.
— Присаживайтесь. — Он быстро снял со столика табличку «Зарезервировано». — Официант сейчас подойдет.
Вера внимательно посмотрела на появившийся перед ней на столе коктейль и поморщилась. Употреблять сегодня алкоголь она не собиралась.
— Мы ждем сигнала?
— Именно, — кивнул ей Дзиро и обратился к официанту: — Чего-нибудь менее флуоресцентного нам принесите.
— Вина?
— Пожалуй. Красного сухого.
Девушка обвела взглядом зал. Веселье только набирало обороты. На сцене, подсвеченный прожекторами, работал диджей, ему помогали гоу-гоу танцовщицы — длинноногие красотки в смешных меховых сапожках и разноцветных ленточках на поясе.
Вера чувствовала себя не в своей тарелке. Почему-то знобило, как при сильной простуде, слегка кружилась голова. Девушка прижала ладони к вискам, ощутив резкую колющую боль под сердцем. Только вот гриппа ей сейчас не хватало!
— Хочешь потанцевать? Я знаю, нет ничего мучительнее ожидания.
— Почему бы и нет, — пожала плечами Вера и, подхватив со стола конвертик клатча, направилась на танцпол.
— Вот эта овца, про которую я тебе говорила, — ввинтилось, казалось, прямо в мозг. — Без очереди пролезла, по личному приглашению. Платье как две моих зарплаты стоит, а на нормальные очки денег пожалела!
Давешняя легко одетая барышня стояла неподалеку, одаривая Веру злой презрительной ухмылкой.
Вера Лисицына за свою жизнь проходила таких вот стервочек не раз и не два, и на шепотки за спиной ей давным-давно было наплевать с большой колокольни или даже с Сеульской телебашни, обзорную экскурсию на которую она продавала не далее чем позавчера. Поэтому она просто пошла вперед, стараясь не отставать от Дзиро.
Легко одетая барышня, двигаясь параллельным курсом, повела ножкой в сетчатом чулке, Вера споткнулась. Уткнулась носом в пиджачную спину спутника, каблук подвернулся, съезжая со ступеньки. Дзиро среагировал почти мгновенно, резко обернувшись, он успел подхватить Веру за секунду до падения. Вот только очки… Очки полетели вниз, на пол.
Веру накрыло волной удушливой паники. С потолка, бесконечно далекого, ставшего вдруг сводчатым, как в каком-нибудь готическом храме, к ней неслись крылатые твари, состоящие, казалось, из пыли и ужаса.
— Посмотри на меня! — жестко проговорил Дзиро, приобнимая девушку. — Вера, ну же!
Какие у него глаза! Бездонные, спокойные, как черный лед.
— Ты что-то увидела? Не отвечай, просто кивни. Да?
Вера чуть опустила подбородок, сглотнув, и ахнула, когда ближайшая тварь, коснувшись ее макушки, рассыпалась пыльным облаком. Почему этого больше никто не видит?
— Если хочешь, мы можем просто уйти. На свежем воздухе ты почувствуешь себя лучше.
Уйти? И бросить здесь Пак Мин Джуна? Да он же демона не распознает, пока тот от него кусочки откусывать не примется. Зачем она вообще придумала эту дурацкую операцию? Не могла как-то иначе про деда разузнать? Конечно, могла, только не удосужилась. Авантюристка! Теперь из-за ее легкомыслия в опасности они все — и смешливый Белый Тигр, шебаршащий сейчас в служебных помещениях, и железобетонно уверенный в своих силах Дзиро, и она, глупая девчонка…
— Извини, я не нарочно, — раздалось над самым ухом.
Вера обернулась. У ее плеча стояла та самая агрессивная барышня, протягивая к ней раскрытую ладонь.
— Держи свои очки, мне правда очень жаль.
Оправа слегка погнулась, но на переносице держалась.
— Спасибо, я не сержусь. — Губы послушно сложились в улыбку.
Девушка спокойно кивнула и ушла, двигая плечами в такт музыки. На Вериной ладони остался клочок бумаги, похожий на смятую салфетку. Записка?
Вера посмотрела на Дзиро.
— Можешь меня отпустить. Просто головокружение, все уже прошло.
Он с неохотой разжал руки.
— Будем танцевать?
— Не сейчас. — Развернуть смятый листок свободной рукой, пробежать глазами текст и разжать пальцы, позволив бумажке упасть на пол — секундное дело, если не делать лишних движений и не привлекать внимания собеседника. — Можно я тебя покину ненадолго? Ну… в дамскую комнату отлучусь?
— Я тебя провожу.
— Не стоит. Я в «Каннаме» уже бывала, так что дорогу знаю.
— И все-таки нам не нужно разделяться.
Вера задумалась на мгновение, потом взяла Дзиро под Руку:
— Хорошо, братишка, ты абсолютно прав.
Братишка между тем держал ее вовсе не с братской нежностью. Вера подумала, что не ошиблась, когда предположила, что господин Королев пытается за ней ухаживать.
— А можно узнать, за что ты меня с работы уволил? — весело спросила она, пригибаясь под низким драпированным сводом бокового выхода. — Тебя не устроил мой профессионализм?
— Я не знал, как еще тебя растормошить, — улыбнулся Дзиро. — Ты не захотела ехать со мной в командировку, не стремилась к общению, и я подумал, что если тебя здесь ничего не будет держать…
— То есть ты действовал примерно как Пак Мин Джун? Оставь прошлое в прошлом и вперед — к новой жизни?
— Я сейчас обижусь. Как можно нас сравнивать? Он думает прежде всего о себе, а я… Для меня важно, чтобы ты была счастлива.
Вера примирительно улыбнулась. Доверяла ли она Дзиро? Это был вопрос вопросов. С одной стороны, киношная история про потерянную «сестренку» никакой критики не выдерживала. А с другой… Дед всегда говорил: сначала собери информацию, потом делай выводы, не иди на поводу у первого впечатления, сначала подумай, следи не за словами, а за действиями. А еще дед научил ее последовательности. Как съесть слона? Надо откусывать от него по маленькому кусочку. Большой путь одолеешь шаг за шагом, и даже море можно вычерпать чайной ложкой — при достаточном времени и правильной организации процесса.
Итак, Дзиро. Что она о нем знает? Пак Мин Джун ему доверяет, хотя симпатии не испытывает. Дзиро сильный колдун — воин-универсал, если она правильно поняла термин. Он может работать с демонами, подчиняя их. Сейчас это важно? Да, особенно после того как Вера заметила крылатых тварей над танцполом. Разведка в бандитском логове за минуту превратилась во вторжение в замок колдуна.
— Ты о чем задумалась? — ласково спросил Дзиро, остановившись.
— Что? — Вера посмотрела на дверь дамской комнаты. — Прости.
Очереди здесь не было, только несколько молодых людей отирались неподалеку, видимо ожидая своих дам, отправившихся припудрить носики.
— Я подожду. — Спутник отпустил Верину руку. — А пока свяжусь с тигренком, он давно должен был дать о себе знать.
Девушка, борясь с желанием остаться и поговорить с Пак Мин Джуном, толкнула дверь дамской комнаты. Еще несколько дней назад она и знать не знала о существовании Белого Тигра и о том, что его присутствие или отсутствие может как-то влиять на ее настроение.
Лампочка под потолком была синей. Неожиданно вспомнилось, что синее или голубое освещение в подобных местах призвано затруднить наркоманам возможность инъекций.
— Что ты здесь делаешь?
Брюнетка, опирающаяся ладонями на подзеркальную мраморную столешницу умывальника, повернула к Вере лицо. Скуластая, темноглазая, с гладкими смоляными волосами до плеч. Не азиатка, но что-то экзотическое в ней есть. Холодный синий свет подчеркивал мускулы плеч и рук. Спортивная барышня, если дело дойдет до драки, она закончится с первого удара.
Вера пожала плечами:
— Вы сами назначили встречу в записке.
— Хорошо. — Брюнетка скупо улыбнулась. — Я спрошу иначе: какого черта ты, Вера Лисицына, явилась в клуб «Каннам» срывать мне операцию?
Вера сглотнула:
— Мы знакомы?
Барышня развернула руки, демонстрируя Вере сгибы локтей.
— Анна Сотникова, группа «Зодиак», видящая.
«Что она делает? — подумала Вера. — Все равно при этом освещении невозможно рассмотреть вены…» Потом, осененная догадкой, сняла очки.
Руки барышни от кончиков пальцев до ключиц были испещрены крошечными разноцветными татуировками.
Виски сдавила боль. До того, как она стала совсем нестерпимой, Вера успела перевести взгляд на свои руки, убедиться, что ее знаки тоже никуда не делись. Потом в затылок как будто вбили раскаленный гвоздь, Вера ахнула, зажмурилась и прислонилась спиной к стене. Резкая боль в груди — слева, под сердцем. А-ах!
— Дыши глубже, — скомандовала барышня, нет, не барышня — Анна. — В следующий раз, когда снимешь очки, взгляд расфокусировать не забудь. По себе помню — больно с непривычки.
Невдалеке зажурчала вода, что-то булькнуло, собеседница замолчала. Через мгновение на лицо Веры упали брызги воды. Прощай, замечательный макияж!
— Ну, давай приходи в себя, быстрее, до утра с тобой возиться времени нет.
Вера глубоко, со всхлипом вздохнула и напялила на нос очки.
— Откуда ты меня знаешь?
— Это неправильный вопрос. Отвечать будешь ты. Кто слил информацию косоглазым?
Вращение голубого потолка над головой замедлилось, медленно проступала картинка — глянцевый кафель стен, зеркало над умывальником, искривленное в злобной гримаске лицо Анны. А ведь она ее где-то уже видела. Что-то такое вертелось в памяти, что-то нормальное, даже скучное.
— Кружок исторической реконструкции?
Да, точно! Давным-давно к деду постоянно ходили какие-то молодые люди, вдохновенно шуршащие страницами старинных фолиантов, плетущие кольчуги из обычной медной проволоки и до посинения спорящие о способах заточки холодного оружия. Ботаны, заклепочники… Маги?
— А вот разговор уводить в сторону не нужно, — процедила собеседница. — Учти, я такая добренькая еще минуты две буду, а потом…
— Потом — что?
Вера была очень вежливым человеком. Но высокомерие этой видящей ей не нравилось абсолютно. Еще ей не понравилось, что барышня обозвала Дзиро узкоглазым. Расизм какой-то, честное слово.
— Тебе станет очень больно, недоучка!
Анна взмахнула руками, будто готовясь взлететь, Верины плечи сдавила невероятная тяжесть, заставляя подогнуться колени и сползти спиной по гладкой стене.
— Ну, кто? Кто? Я из тебя гербарий сейчас сделаю! Слышишь?
Вера не собиралась трепыхаться — идею глупее сложно было представить, девушка расслабила спину, пытаясь равномерно распределить нагрузку. Как долго Анна сможет держать на ней этот пресс? А это зависит от того, какими ресурсами она располагает. Дзиро местных умельцев хвалил, значит… Расслабиться, пропустить тяжесть сквозь себя, стать невесомой, как туман, как ветер… Что-то находящееся в левой руке мешало, Вера скосила глаза. Клатч — расшитый бисером конвертик, в который она зачем-то засунула дяди Герину коробочку из-под лекарств. Дядя Гера… Это же всего пару часов назад все было, а кажется — в прошлой жизни. Она тогда казалась себе очень умной и хитрой. Вера вспомнила крошечных одноногих кривляк, окруживших ее в черной комнате, их злобные, но забавные рожицы. Мелкие демоны. Бесы. Тогда ей казалось логичным захватить одного с собой, чтобы в спокойной обстановке рассмотреть его повнимательнее и, если получится, — разговорить.
— Кто?
Голова дернулась от пощечины. Анна теряла терпение.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — с трудом сказала Вера, отщелкивая замочек клатча. — Я пришла в «Каннам» за информацией о Петре Григорьевиче Лисицыне, ни о какой операции, ни о какой группе «Зодиак» я ничего не знала.
Крышечка не открывалась, пришлось подцепить ее ногтем. Острая пластмасса врезалась в нежную кожу над лункой, боль отвлекала, мешала расслаблению, тяжесть навалилась на плечи, суставы хрустнули. Действительно, гербарий скоро получится. Коробочка открылась, и… Ничего не произошло. Вера чертыхнулась — наверное, бес смог выбраться раньше.
— А знаешь, — задушевно продолжала Анна, разминая запястья, — я ведь хотела тебя просто отпустить. Поначалу. Но теперь, когда ты отказываешься от сотрудничества… Думаешь, тебе все в этом мире можно? Думаешь, ты пожизненно под всеобщей защитой? Кстати, твоего узкоглазого друга уже давно скрутили мои ребята. Может, он окажется более разговорчивым.
В дверном проеме показалась — будто выглянула — швабра, обычная пластиковая палка, увенчанная растрепанной веревочной метелкой. Зрелище было абсолютно нелепым, Вере захотелось протереть глаза.
— Чего таращишься? — Анна толкнула воздух перед собой раскрытыми ладонями, Верино лицо обожгло раскаленным ветром. — Будем говорить или глазки строить?
— Кто из вас Ким? — Швабра дернулась, будто откидывая с лица челку.
Решать надо было быстро. Демонический хозинвентарь был настроен решительно. Пан или пропал!
— Я, я — Ким! — пискнула Вера.
Швабра молниеносно взлетела и с громким стуком опустилась на голову Анны. Видящая упала, Вера, почувствовав свободу, наоборот — вскочила. Швабра продолжала методично колотить распростертое на полу тело.
— Учитель Ким. Защита. Не трогать.
— Перестань! — Вера ухватилась за пластиковую палку. — Мне нужно с ней поговорить.
Швабра дернулась, как собака на поводке, задрожала.
— Сидеть, — скомандовала Вера. — Место!
Анна застонала, села, помогая себе руками.
— Лисицын хорошо тебя подготовил.
— Да не учил меня никто. — Вера присела на корточки, но швабру не отпустила. — Быстро объясни мне, что происходит, и я постараюсь не мешать твоей операции.
— Не ври! — возмущенно закричала видящая. — Ты работаешь с бесами. Кто там у тебя?
— Здесь? — Вера тряхнула шваброй. — Я не знаю — мелкий такой, с бородой и рогом на голове. Ты его не видишь? У него еще только одна нога, кажется.
— Токкэби, — уверенно сказала Анна. — Я о них только читала. Одноногий бес. Говорят, они привязаны к людям по фамилии Ким.
Швабра задрожала:
— Да, да! Учитель Ким!
— Успокойся, — шикнула Вера на расшалившийся инвентарь. — Будешь хорошо себя вести, отпущу.
— Он что-то говорит? — Видящая села поудобнее. — Ты его слышишь? Странно…
Вера пожала плечами, не зная, что на это ответить.
— Ладно, Вера Лисицына, будем считать, что ты меня победила. Я отвечу на твои вопросы.
Доктор Бобич страдал. От унижения и беспредельного стыда, этим самым унижением вызванного.
— Не кричи! У меня сердце слабое, спровоцируешь приступ, придется «скорую помощь» вызвать.
Марта зашипела рассерженной кошкой и щелкнула собеседника по лбу.
— Ты когда делишки свои проворачивал, про сердце не думал!
— Я осознал, — потирая лысину, бормотал доктор. — Осознал и покаялся. И даже прощения попросил.
— Значит, говоришь, Вера неизвестно где, неизвестно с кем, а дозвониться до нее не получается?
— Ну, в общих чертах…
— Ты поэтому весь вечер телефон из рук не выпускал?
— Именно.
— А почему раньше не сказал, вместо того, чтобы плюшками закидываться?
— Волновать не хотел. К тому же выпечка у тебя всегда отменная.
Марта фыркнула, пошарила на комоде, разыскивая свой мобильный телефон.
— Если она и мне не ответит, я тебя… Алло! Вечер добрый! Неужели я номером ошиблась? Я Верочке звоню, внучке своей!
Бобич подобрался, пытаясь услышать, что отвечает Марте ее невидимый собеседник.
— Рюкзак в такси забыла? Вот растеряха! — Женщина дробно хохотнула. — А вы… Водитель! Чудесно! И куда вы девочку мою подвозили? Клуб «Каннам»?.. Это где? «Сайгон» раньше назывался? Нет, даже и тогда я туда не захаживала… Да что вы говорите, какой такой молодой голос?
Бобич поморщился и дернул Марту за рукав халата — «поторопись, хватит кокетничать».
Марта отмахнулась, продолжая телефонный разговор:
— Ну, давайте там и встретимся. Около клуба, да. Через час примерно. Я вас обязательно отблагодарю, да. И по счетчику заплачу. Да, спасибо вам большое. Номер машины мне еще продиктуйте, чтоб я вас сразу узнала. Нет, мне не нужно записывать, я запомню.
Женщина нажала на «отбой» и повернулась к Бобичу:
— Что бы ты без меня делал… Собирайся.
— А не тот ли это клуб, в котором наша с тобой общая подруга заседает? Женечка?
— Наверное, тот. — Марта накинула плащ прямо поверх шелкового халата, взяла с комода ключи от машины, опустила в сумочку мобильный телефон. — А что, боишься мести брошенной женщины, Гера?
Доктор достал из кармана черную бархатную коробочку, открыл крышку. В атласном углублении лежала крупная розоватая жемчужина.
— Ты опять за свое? Не было между нами ничего. Уж не знаю, что там тебе Евгения наговорила, но я никогда тебе не изменял.
Марта повернулась к двери.
— В любом случае это дело прошлого. Пошли, донжуан.
Марта припарковала машину на открытой стоянке, заглушила мотор.
— Маринка, тебе не кажется, что здесь что-то нечисто? — протянул Бобич с пассажирского сиденья.
Женщина внимательно посмотрела сквозь ветровое стекло на громаду ночного клуба.
— Обуздай свой старческий склероз и запомни: я теперь Марта. Нет, ничего необычного не вижу. А что? Руны? Магические сети?
— Время у нас детское — половина двенадцатого. — В подтверждение своих слов доктор кивнул на приборную панель.
— Правильно, мы меньше чем за час добрались.
— Почему нет людей? Смотри, вечер в разгаре, здание от музыки только что не подпрыгивает, а на улице никого нет — ни припозднившихся посетителей, ни охраны.
Марта еще раз внимательно посмотрела вокруг. Двери были закрыты, уличные фонари не горели, свет струился из витражных окон клуба.
— Да, странно. Погоди — вон, кажется, наше такси подъехало. Давай сначала рюкзак заберем.
Женщина потянулась к дверной ручке.
— Замри! — властно скомандовал Бобич. — Сначала я, потом ты, но только после моей команды.
Покряхтывая, доктор выбрался из машины, хлопнул дверцей. Марта замерла, ожидая указаний. Все-таки годы тренировок даром не прошли. Все как раньше — сначала видящие, потом бойцы, и только затем — в арьергарде — они, ведьмы. Женщина невольно улыбнулась; пожилую собачку не обучишь новым фокусам, зато старые она помнит наизусть.
Герман Бобич обошел автомобиль, стукнул носком ботинка переднее колесо, покачал головой, как бы сокрушаясь.
— До сих пор на зимней резине ездишь? — Он открыл дверцу с водительской стороны. — Все чисто. Можешь выходить.
— Все равно скоро опять зима, — ответила Марта, принимая руку доктора. — Микроавтобус заметил? Двадцать градусов на северо-восток.
— Да, есть ли там водитель, рассмотреть не могу — тонировка стекол слишком плотная.
Пожилая пара чинно двинулась через парковку к такси, поджидающему на другой стороне.
— Логотип какой-то на дверцах. — Марта щурилась, не отводя взгляда от микроавтобуса. — Звездочки, что ли…
— Добрый вечер! — улыбнулся водитель из-за открытой дверцы. — Вы, наверное, Марта Олеговна?
— Она самая, — ответил за спутницу доктор Бобич, доставая портмоне. — Мы очень вам благодарны. А телефон нашей проказницы где?
Пока мужчины шуршали деньгами и обменивались подходящими к случаю фразами, Марта молча стояла в сторонке.
— Муж недаром вас так ревнует, — весело обратился к ней таксист. — За такой красоткой глаз да глаз нужен.
— Скажете тоже…
Из-за микроавтобуса показалась человеческая фигура. Мужчина, с ног до головы одетый в черное, уверенно шел в их сторону.
— Это созвездия, Гера, — вдруг проговорила Марта. — Зодиакальные созвездия. Спасибо, молодой человек. Вы бы ехали отсюда побыстрее.
Она приветливо кивнула таксисту.
— Я не тороплюсь, — ответил тот. — Вдруг еще успею клиента до конца смены подобрать.
— Ну, это вряд ли, — сказала Марта, разворачиваясь в сторону незнакомца. — Точно — нет.
Приближающаяся фигура подняла руки, в вышине, над переплетениями электрических проводов что-то блеснуло. В следующее мгновение такси окружили.
Нападавшие действовали четко и слаженно. Таксист обмяк, получив точечный удар в шею.
— Спокойно, не дергайтесь, — шепнул Марте одетый в черное парень, заведя ее руку за спину. — Пройдемте. Мы просто хотим поговорить.
Герман Бобич явно боролся с почти неодолимым желанием сбежать. Он прижал к груди Верин рюкзачок и мобильный, свободной рукой нащупывая в кармане дымную сферу, чтобы облегчить отступление. Марту уже вели к микроавтобусу. «Ну же, Гера, ты все равно ничем ей не поможешь. Беги, Гера, беги!» Доктор зажмурился и ударил себя по щеке открытой ладонью. «Трус! Тряпка!»
— Не трогайте меня. — Он поднял свободную руку над головой. — Я сам пойду.
Для них открылись задние багажные двери. Внутри микроавтобус был оборудован под наблюдательный пункт — два ряда кресел у внешних стен, пульт с плоскими мониторами по центру. Таксиста сгрузили на пол у двери.
— Просканировать на предмет артефактов, если гражданский — извиниться и отпустить, — развернулся в офисном кресле седовласый широкоплечий мужчина.
— Память подчищать? — склонился над телом одетый в черное парень.
— Обязательно. А еще завтра на кухне отдежурь — за глупые вопросы.
— Есть! — Парень приложил ладонь к козырьку бейсболки.
— А вы присаживайтесь, в тесноте, да не в обиде, — обратился мужчина к вошедшим. — Время никого не щадит, постарел ты, Змей.
— Ты тоже на мальчика-цветочка не похож, Двенадцатый. Самуил где-то рядом пасет?
Марта тяжело опустилась в ближайшее кресло. Сердце колотилось, не желая успокаиваться. Прошлое, так тщательно забытое, закрытое и опечатанное, вдруг ворвалось в ее жизнь. Попросить у Геры таблеточку? Он же сердечник, у него при себе лекарства всегда должны быть.
Как же давно это было! Самуил, Двенадцатый… В последний раз они виделись лет тридцать назад, как раз перед роспуском их группы. Время было непростое, после провала Шэньянской операции, когда они потеряли своего видящего, они продолжали работать. Новые видящие часто сменялись, ни один не мог заменить Павла. Приказ о расформировании группы все восприняли с облегчением. Кто-то сразу попытался наладить жизнь на гражданке. Гера, ударившийся в эзотерику, подался в экстрасенсы, дорого продавая свои способности. Женечка влюбилась в какого-то «нового русского» и попыталась побыстрее разорвать все связи с однокашниками. Самуил и Двенадцатый о своих делах предпочитали не распространяться, исчезнув с горизонта, а она, Марта, вышла замуж и уехала в Китай, забыв прошлое. Командир нашел ее там.
Марта вспомнила, как пробиралась в переулочках Шанхая, сжимая в руке бумажку с адресом, как не верила своим глазам, глядя на постаревшего, но бодрого командира.
— Вот, — протянул ей Петр попискивающий сверток. — Это дочь нашего Пашки, он назвал ее Вера. Что дальше делать, я просто не представляю.
— Но он же погиб! — Марта уложила девочку на кровать, сдернула грязные тряпки. Ребенку было года три.
— Как видишь, нет, — пожал плечами командир. — Оказывается, все эти годы, пока мы оплакивали его кончину, он был жив и даже успел размножиться.
— Мы оставили его демону пещеры, — с трудом проговорила женщина. — Бросили там. У него не было шансов.
— Не реви, — зло ответил командир. — Это я его бросил, а вы просто выполняли приказ.
— Давай сейчас поспорим об ответственности! Как ты нашел ребенка? Почему она так истощена? И черт тебя дери, Петр, у тебя что, горячей воды нет? Ты собираешься уморить девочку блохами?
Командира будто включили. Он быстро вышел в соседнюю комнатенку, чем-то там загремел, послышался звук льющейся воды, чирканье спичек. Марта погладила Веру по спутанным русым волосам, та зашипела в ответ и попыталась укусить ее за руку.
— Ну-ну, маленькая… Сейчас дедушка согреет нам водички, мы помоем тебя, переоденем. Будешь как принцесса…
— Павел написал мне письмо. — Командир втащил в комнату большой эмалированный таз и поставил его на пол.
Девочка смотрела на Петра огромными, серыми, как грозовое небо, глазами. «Действительно, на Пашку похожа, — подумала Марта, осторожно снимая с Веры серую от грязи рубашонку. — Скорее всего, и способности у нее тоже папины».
— У нее припадки, — сообщил командир, наливая в таз горячую воду из ведра. — Магу ее нужно показать хорошему. Эх, жаль, я Змея с собой не взял. Была же возможность.
— Вы общаетесь с Германом?
Девочка с удовольствием плескалась, сдувая с ладошек хлопья мыльной пены. Петр кивнул.
— Ну, Марта Олеговна, что скажешь?
— О чем ты?
— Поможешь мне с Верой? Без женского участия мне в этом деле никак. Слышал, ты у нас теперь вдова?
— Это ты так мне запоздалые соболезнования выражаешь, командир?
— Нет. — Петр вытер со лба испарину. — Это я тебе намекаю, что хватит свое разбитое сердце баюкать, пора возвращаться на родину.
— Герман что-то обо мне говорил?
— Нашла сплетника! Сама у него спроси. Так что? Я могу на тебя рассчитывать?
— Не ради Змея, не ради тебя, — строго проговорила Марта. — Я помогу тебе ради Павла Иванова, нашего видящего, которого мы… не смогли спасти.
— Ты красивая, — тоненько пропищала девочка на шанхайском диалекте. — А Вера хочет кушать. Дай Вере еды.
Вдалеке громыхнул раскат грома, и Марта вынырнула из воспоминаний.
— Самуил в офисе ждет. — Двенадцатый пошарил под столом, доставая железную баночку с каким-то напитком. — Энергетик. Никто не желает?
— Никто, — ответил за двоих Бобич. — Значит, ты до сих пор в системе работаешь?
— А куда мне еще было деваться? — Щелкнуло кольцо, энергетик зашипел, стремясь наружу, Двенадцатый сделал большой глоток. — Теперь вот — подрастающему поколению опыт передаю. Операция у детишек, а мы с Самуилом — наблюдатели. А вы здесь какими судьбами?
— Твоя группа называется «Зодиак»? — спросила Марта. — Командир мне говорил.
— Да, мы с Петром сотрудничаем иногда.
— И только я один ничего не знаю, — раздраженно бросил Герман. — Дай и мне своей шипучки!
— Почему так безлюдно вокруг? — спросила Марта. — Вы постарались?
— Ну да, — кивнул Двенадцатый, передавая Бобичу еще одну банку. — Полная зачистка. Еще внутри сейчас команда работать начнет, надо гражданских вывести, пока не началось.
— Руслан, прекрати говорить загадками, — раздраженно бросила Марта. — Что начнется?
— Лунное затмение, — не обиделся на резкость собеседник. — Не мне тебе объяснять, что тогда к нам полезет.
— А клуб?
— Местечко тухлое. Я его уже лет пять пасу, еще с первого пожара. Раньше заведение иначе называлось — «Сайгон». Говорят, прежний владелец во Вьетнаме неплохо в свое время отметился, но дело не в этом. Артефакты мощные, маги чуть не со всей страны, да и из зарубежья, темные делишки…
— И ты выбрал клуб в качестве полигона для своих стажеров?
— Ага. — Двенадцатый допил энергетик. Смял банку и рассчитанным баскетбольным жестом бросил ее через стол в бумажную корзину. — Иначе чего бы я под своим носом эту клоаку терпел. Петр тоже интересовался. Мне ради него пришлось на сутки операцию переносить.
— Ты общался с командиром?
— Мы часто с ним общаемся, Мариночка, — покровительственно прожурчал Двенадцатый. — Я же тебе объяснял, Петр тоже моими ребятишками занимается. А тут он попросил полигончик для себя, Самуил в талмуды свои глянул и добро дал. Времени вагон, говорит, до лунного затмения в любом случае успеем. У Петра свой личный проект на мази, я так понял, он сначала какого-то своего парня запустить туда хотел, а уже потом…
— Какого парня?! — прокричала Марта Олеговна, занося руку для удара. — Там сейчас в здании находится Вера Лисицына, и если с ней, Руслан, случится что-то плохое, я заставлю тебя съесть ермолку Самуила!
— Лисицына? — Двенадцатый потер свою налившуюся нездоровым апоплексическим румянцем шею. — Верочка? Знаю-знаю… Петр намекал, что способности у нее есть. Но ведь на вчера все было назначено…
— Способности там, конечно, присутствуют, — проговорил Герман, довольный, что может вклиниться в диалог. — Девочка явно видящая, но ее не готовил никто. И, кстати, она сегодня беса у меня стащила. Одного из токкэби.
— Богато живешь, Змей, — хмыкнул Двенадцатый. — В Корее поставщика нашел? В которой из двух?
— Вера — дочь Павла. — Марта говорила, словно борясь со слезами. — Мальчики, если мы не убережем ее…
Мальчики, один абсолютно лысый, а второй седой как лунь, испуганно переглянулись. Двенадцатый быстро натянул наушники и защелкал клавиатурой.
— Сотникова! Ты меня слышишь? — Стебелек микрофона змейкой подрагивал у его губ. — Прием!
