Книга: Еда и патроны. Ренегат
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

В комендатуре было многолюдно. Ледовый стоял у окна, смоля папиросу и, как всегда, зябко ёжился, хотя в этот раз комната протопилась так, что вошедших с утреннего морозца Стаса и Коллекционера бросило в жар.
Помимо майора в тесном прокуренном кабинете толкались ещё пять человек, характерной для легионеров наружности, разве что немного постарше большинства уже виденных, с различными лычками и звёздами на погонах. А в противоположном от печи углу, то и дело стирая испарину с раскрасневшейся физиономии, стоял Сатурн.
— Здравия желаю, — поприветствовал Ледовый вновьприбывших и с подозрением уставился на две небритые рожи.
— Доброе утро, — выдавил из себя Стас.
— Чем обязаны? — осипшим голосом поинтересовался Коллекционер.
Стоящий ближе всех к двери боец попятился, морщась от ударившего в нос перегара.
— Вижу, времени даром не теряли, — нахмурился Ледовый. — Ваше счастье, что…
— Ближе к делу, майор, — бесцеремонно перебил охотник. — Я сам себя выпорю. Позже. А то башка раскалывается.
— Сроки сдвинулись? — высказал предположение Стас.
— Сдвинулись, да, — кивнул Ледовый, продолжая испепелять Коллекционера взглядом. — В штабе рассмотрели выдвинутое мною предложение и отдали приказ немедленно приступить к зачистке плацдарма. Вы двое, как имеющие наиболее полное представление о той местности и базирующемся на ней противнике, пойдёте в составе передовой группы. Остальным присутствующим я вводную только что давал, но для вас повторю. Итак, — майор подошёл к разложенной на столе карте, — ваша задача — скрытно проникнуть в район высоток близ улицы Жданова и закрепиться там до прихода основных сил. Осложняется задача тем, что район этот контролируется группой боевиков во главе с небезызвестным вам бандитом по кличке Дикой. Как нам удалось выяснить, численность группы составляет порядка двадцати человек, вооружённых лёгким стрелковым оружием, преимущественно автоматическим. Всех их, за исключением Дикого, предстоит ликвидировать. И сделать это нужно как можно тише.
— Стоп-стоп, — вскинул руки охотник. — Что значит «за исключением Дикого»? Опять договорённости на лету меняешь, майор?
— Во-первых, — Ледовый исподлобья глянул на Коллекционера, опершись кулаками о стол, — никаких договоренностей у нас с тобой не было. А во-вторых, по завершению операции Дикой будет в полном твоём распоряжении. Вот теперь у нас есть договорённость, если не возражаешь.
— Годится, — кивнул охотник. — Только я не понял, на что вам этот козёл живым-то сдался?
— На всякий случай. Фаза подготовки может затянуться. А мы знаем, что Дикой контактирует с муромскими властями. Если имеют место быть регулярные сеансы радиосвязи или встречи с городскими представителями, то он нам очень пригодится в целях обеспечения секретности.
— А эти господа, — Стас обвёл взглядом присутствующих, — как я понимаю, наша группа?
— Не ваша, — усмехнулся Ледовый. — Операцией будет руководить капитан Репин, — кивнул он на рослого мужика лет тридцати пяти с квадратной челюстью и почти бесцветными глазами, смотрящими из-под густых бровей так, будто их хозяин твёрдо вознамерился загипнотизировать и жестоко убить всех, кого угораздило попасть в его сектор обзора.
— Здравия желаю, — прогудел капитан зычным басом. — Сатурн мне о вас рассказывал.
— Надеюсь, только хорошее? — оскалился Коллекционер.
— Нет. Я представлю остальных членов группы. Это лейтенант Павлов, — указал капитан в сторону подтянутого худощавого бойца с лёгкой улыбкой на губах и странными плотно прилегающими к лицу солнцезащитными очками на эластичном ремне. — Наш разведчик и по совместительству снайпер.
— Парень, ты ничего не попутал? — обратился охотник к представленному лейтенанту. — Лето-то давно кончилось, а снег не выпал ещё.
Павлов наморщил лоб, не понимая вопроса.
— А, ты об этом? — догадался он, наконец, и приподнял очки, за коричневыми стёклами которых тут же вспыхнула пара пронзительно жёлтых глаз. — Прости, я их уже не замечаю. Чересчур высокая светочувствительность. Днём ношу постоянно. У тебя, я вижу, тоже тапетум отсвечивает. Это врождённое?
— Чего у меня отсвечивает? — напрягся охотник.
— Отставить разговоры! — решительно прервал дискуссию капитан. — Старшина Злобин, — повернулся он в сторону крепкого белобрысого парня с абсолютно не соответствующим фамилии добродушным лицом. — Взрывник. Обеспечит нам минное заграждение вокруг сектора. Ну и два наших лучших стрелка, — Репин поочерёдно указал на скромно покивавших в знак приветствия бойцов, — сержант Дьяченко, он же — медик, и сержант Бакаюров. Сатурна вам представлять, я полагаю, нет необходимости?
— Сатурн идёт с нами? — удивился Стас.
— Идёт.
— Но… при всём уважении к проявленным боевым качествам, он не слишком-то годится в диверсанты.
— Да этот кабан нам весь восточный пригород на уши поставит, — высказался Коллекционер, в ответ на что получил от великана косой взгляд приправленный глухим рычанием.
— Сатурн обеспечивает связь с базой и прикрывает отступление в случае провала миссии, — взял слово Ледовый. — Он не будет участвовать в основной фазе. Ваша группа выдвигается к месту назначения в двадцать ноль-ноль, сбор в восемнадцать ноль-ноль, а пока можете быть свободны. И советую как следует выспаться.
Вернувшись в барак, Стас тут же последовал совету и растянулся на топчане.
— Доволен? — обратился он к расшнуровывающему берцы охотнику.
— Чем?
— Планами на жизнь.
— А, это-то конечно. С Диким я бы и сам поквитался рано или поздно, но так будет удобнее. Если только удалые хлопцы всё не запорют, — Коллекционер скинул ботинки и со вздохом облегчения улёгся, скрестив руки под головой. — Э-хе-хе. Что они в своей упорядоченной жизни повидать-то успели, вояки бля. Слов умных много, а вот как на практике — скоро поглядим.
— Вроде не сопляки.
— Возраст тут играет отнюдь не ключевую роль. Я, к примеру, свой первый заказ выполнил — дай бог памяти — лет в девять-десять. Чисто выполнил. Чего уж зря скромничать? Ни шума, ни свидетелей. Только нож в руках и слова напутствия в голове — «Убивать чуть сложнее, чем умирать. Не ленись».
— Чьи это слова?
— Так говорил мой наставник. Мой и ещё троих голодранцев. Подобрал нас с улицы, взял под крыло. Учил тому, что сам умел. Да, — охотник улыбнулся, глядя в потолок, — мы были отличной бандой. Воровать я начал едва ли не раньше, чем говорить. Поначалу пасли бухих и нариков, обчищали дочиста. Лапатники, катлы, валыны, ботинки, шмотьё — всё брали, что можно. Даже коронки выдирали у особо подгулявших. Дальше — больше. Стали хаты обносить. Мелкие засранцы. В такие щели пробирались, что не каждая крыса поспеет. Хорошее было время, сытное. Но однажды всё пошло не так. Спалились мы на очередном деле. Трое удрали, а один остался… Приполз домой с кровавой культёю по локоть. А руку из-за пазухи достаёт, к обрубку её, значит, так примеряет и, сквозь слёзы, сопли глотая, «велика», говорит, — Коллекционер замолчал, и прыснул со смеху. — Прикинь, чужую руку приволок, к тому же левую и подгнившую уже основательно. Эх, детство-детство. Как же давно это было.
— Где они теперь?
— Кто?
— Друзья твои.
— Хм, — охотник вздохнул, снова погружаясь в воспоминания. — Друзья… Одного зарезали, второй сам удавился. Выкарабкались только мы с Фарой. А теперь вот остался я один.
Стас открыл, было, рот, но, подумав, решил не трогать больше эту тему и поспешил перевести разговор в иное русло:
— Что скажешь о лейтенанте?
— А? — не расслышал вопроса Коллекционер, вырванный из течения собственных мыслей.
— Лейтенант. Павлов. Что о нём думаешь?
— Это тот очкарик? Ну… Весьма странный субъект. А ты почему спрашиваешь?
— Сам знаешь почему. Не прикидывайся.
— И что ты хочешь от меня услышать? Что мы с ним внешне похожи, как и с — упокой его жалкую душонку — Криком? Да похожи. Они примерно одного со мной роста и у них жёлтые глаза, которые светятся в темноте. Годится?
— Я бы на твоём месте поинтересовался у Майора этой странностью.
— Зачем?
— Неужели совсем не интересно? Вдруг ты…
— Что? Окажусь одним из них? А дальше? — охотник поднялся с кровати и, плеснув воды в кружку, сел. — Может, ещё предложишь сгонять к Хозяину и у него поинтересоваться — «Папа, зачем ты выгнал меня из нашей большой дружной семьи? Зачем вышвырнул крошку Кола из уютного подземного гнёздышка подыхать в арзамасских трущобах?». А потом обниму его, и мы вместе зарыдаем, — Коллекционер усмехнулся и залпом опустошил кружку, будто та была наполнена не водой, а спиртом. — Нет, Станислав, я не один из них, кто бы там на кого ни был похож. И выяснять причины сложившейся ситуации желания не имею. Меня всё устраивает. Для полного счастья нужно только одно — чтобы ты, наконец, заткнулся и дал поспать.

 

Проснулся Стас от осторожных хлопков по плечу и, раскрыв глаза, увидел над собой сержанта Бакаюрова.
— Капитан вызывает, с вещами, — сказал тот после небольшой паузы и направился к охотнику, дабы повторить процедуру, но, едва его рука коснулась плеча Коллекционера, как сержант шарахнулся прочь и, споткнувшись, уселся на пол, закрывая горло ладонью.
Охотник полулежал на кровати, спустив одну ногу и сжимая в правой руке нож, поблёскивающий коротким тонким лезвием.
— Ах ты ж мать… — выдохнул Стас и бросился к опешившему легионеру, на ходу сдёрнув с натянутой под потолком верёвки полотенце. — Ну-ка отожми чуток. Отожми руку, говорю, посмотреть нужно!
Бакаюров, не сводя вытаращенных глаз с охотника, немного ослабил давление на шею. Из-под ладони потекла кровь.
— Вот зараза, — Стас ещё чуть отодвинул руку сержанта. — Кол, что ж ты делаешь?!
— Дурной сон, — рассеяно ответил охотник, пряча, будто на автомате, миниатюрный клинок в рукав.
— Сон, едрить твою! На, прижми обратно, — сунул Стас полотенце ещё не отошедшему от шока Бакаюрову. — Вроде не глубоко полоснул. Заживёт до свадьбы. Куда идти-то нужно?
— Правая комната в бараке напротив комендатуры, со стороны крыльца, — промямлил сержант.
— Ясно, найдём. А ты пока лучше за квалифицированной помощью обратись, и больше спящих не тормоши.

 

— Что с тобой творится? — обратился к Коллекционеру Стас, шагая через двор на противоположную сторону форта. — Ты чуть не завалил его.
— Да, — поскрёб щетину охотник. — Повезло нам, шустрый парнишка оказался, а то и не знаю даже… Это всё из-за сивухи бозовской. Говорю тебе — что-то там намешано. Башка раскалывается и хрень всякая в мозги лезет. А тут этот ещё завис, бля, как жопа над прорубью. Ну, рука сама и… Ладно, не ссы, живой ведь.
— Значит так, — Стас остановился возле крыльца искомого барака и повернулся к охотнику, — говорить буду я. А ты будешь молчать с виноватым лицом. И, пожалуйста, не нужно вспоминать сейчас теорию о побитой шлюхе.
— Хорошо, только не затягивай, я долго «сожалеть» не смогу.
В комнате, рассевшись вокруг застеленного бумагой стола, уже ждали Репин, Павлов, Злобин и Дьяченко.
— Где Бакаюров? — первым делом поинтересовался капитан, едва Стас с Коллекционером шагнули через порог.
— Он пора… — начал было охотник, но не договорил.
— Сержант скоро будет, — перебил его Стас. — С ним произошло маленькое недоразумение, по чистой случайности.
Брови капитана опустились, образовав на лбу пару глубоких идущих от переносицы морщин.
— Где Бакаюров? — повторил он, с растущей тревогой в голосе. — Что случилось?
— Сущая ерунда. Дело в том, что мой друг, — указал Стас на поникшего Коллекционера, — последние дни неважно себя чувствует. Видимо сказывается недосыпание с предыдущей недели. А сержант имел неосторожность потревожить его во время сна. Подошёл молча и стал за плечо теребить. В результате получил травму. Ничего серьёзного, лёгкий порез. Сейчас швы наложит и будет как новый.
— Вы что, пырнули ножом моего бойца?!
— Никто его не пырял. Я же говорю — лёгкий порез. Нет причин для беспокойства.
— Да вы совсем охренели?! — Репин вскочил из-за стола, едва не опрокинув табурет. — Ещё за ворота не вышли, а у нас уже раненый! Устроили поножовщину!
— Хорош разоряться, — прервал молчание охотник, чем тут же приковал к себе испепеляющий взгляд капитана. — По-русски что ли не понимаешь? Тебе ж объяснили — произошло недоразумение. Никто никого резать не собирался, но так уж вышло. Мне жаль. Приношу свои извинения. А теперь предлагаю эту тему закрыть и заняться более насущными делами, если никто не возражает.
Репин застыл с открытым ртом, не найдя слов для ответа на столь вопиющую наглость и пренебрежение субординацией.
Обстановку разрядил неожиданно появившийся в дверях и отвлёкший на себя внимание Бакаюров. Он бочком, сторонясь Коллекционера, протиснулся в дальний конец комнаты и сел на подоконник.
— Ты как? — поинтересовался, наконец, капитан, до этого молча наблюдавший за перемещениями виновника скандала.
— Вроде нормально, — пожал Бакаюров плечами, осторожно трогая повязку на шее. — Медик сказал — ничего не задето и заражения нет.
— Что у вас произошло?
— Да случайность. Это я виноват, полез, не подумав. Честно говоря, не знаю просто, как их звать, не сказал никто, ну и решил… Хорошо, что обошлось. Нормально всё, короче, — махнул рукой сержант, явно тяготясь долгими разъяснениями.
— Вот это, я понимаю, мужик, — похвалил Коллекционер, озарившись улыбкой. — Если тело бойца не нуждается в срочном хирургическом вмешательстве, значит, боец здоров. Так ведь, дружище? Кстати, соберёшся ещё раз будить, знай — меня зовут Коллекционер, можно Кол, а это Станислав.
Бакаюров смущённо улыбнулся в ответ и убрал руку от повязки.
— Как с детьми, бля, — прошептал охотник сквозь зубы, так что услышал его только Стас.
— Ладно, — смягчился Репин, — раз инцидент исчерпан, перейдём к делу. Итак, — ткнул он пальцем в расчерченную бумагу, когда все собрались вокруг стола, — это интересующий нас район. Вот тут занятое противником здание. Кирпичное, два этажа. С фасада, вот здесь, имеет один вход и тринадцать окон: шесть на первом, семь на втором. С флангов по два окна на этаж. С тыла — по семь. Окна узкие, двадцать сантиметров, как бойницы. Да и всё здание сильно напоминает крепость.
— Это и есть крепость, — уточнил Коллекционер. — Толщина стен — полтора метра. На крыше двухмиллиметровая сталь. В подвале бункер с недельным запасом провизии на случай серьёзных неприятностей. Одна оплошность, и мы никогда не вскроем эту коробочку.
— Вот именно, — кивнул Репин. — Отсюда вывод — единственным вариантом является тихий и молниеносный штурм. Сколько обычно человек у Дикого в охране? — обратился он к Стасу.
— В свой первый визит я заметил троих, патрулирующих периметр метрах в сорока от здания, и ещё двоих возле входа. Но последний раз народу там прибавилось, хотя это можно объяснить тогдашним переполохом.
— Всё верно, — подтвердил охотник. — В охране обычно пять человек. Не думаю, что Дикой надолго озаботится её усилением.
— А снайпера на высотках? — вопросительно поднял бровь Репин.
Коллекционер посмотрел на капитана, едва сдерживая смех.
— Снайпера? В холод? На продуваемой верхотуре? У Дикого и его подручных слишком лёгкая жизнь, чтобы так изгаляться. Ночной променад возле хаты и без того считается почти подвигом. Тут мудрить не нужно. Они уже лет пятнадцать живут, как живут, и вряд ли за прошедшие две недели что-то изменилось.
— Тем лучше, — Репин взял со стола карандаш и передал его охотнику. — Обозначь маршрут патруля.
Коллекционер, послюнявив грифель, начертил вокруг здания овал.
— Примерно так. Ходят по трое, чтоб не скучать. Метрах в двадцати, вот здесь, рухнувшая пятиэтажка. Можно незаметно выйти на позицию и отправить в небытие всю троицу одним залпом. Кстати, чем планируете вооружаться?
— «Валы», «Винторезы», «Вихри», — не без гордости перечислил капитан. — Кому что по душе.
— Богато, — оценил Стас.
— Да. Ещё не забывайте про Сатурна с ГШГ, он как раз сейчас корсетную сбрую подгоняет. И плюс к тому три ГМ-94.
— Что это?
— Сорокатрёхмиллиметровый гранатомёт на четыре выстрела. Очень полезная штука. Жаль, у нас их мало, но и этого, я думаю, хватит.
— Гранатомёты? С какой целью? Вроде бы бесшумная операция задумывалась.
— Тогда уж лучше сразу запустить в здание переростка с этой его телодробилкой, а из фарша котлет нажарим, — выступил с альтернативным предложением Коллекционер.
Репин устало посмотрел на скалящегося охотника и вздохнул.
— Гранатомёты будут снаряжены выстрелами с газом на основе фентанила. Это усыпляющий препарат. Я не хочу соваться в набитое вооружёнными ублюдками здание, ни будучи уверен, что все они крепко спят и видят красочные наркотические сны. Мы войдём спустя двадцать минут, в респираторах, и закончим начатое. А фарш можешь порубить вручную, позже, я не стану возражать.
— Замётано, — указал Коллекционер пальцем на капитана. — Резать спящих. Чёрт. Приятнее этого может быть только глумление над мёртвыми детьми.
В комнате на пару секунд повисла гробовая тишина, неожиданно прерванная чистым, почти мальчишеским смехом.
Вытянувшееся от удивления лицо Репин медленно повернулось к источнику неуместного звука.
— Что вас развеселило, лейтенант?
— Извините, — Павлов приподнял очки, утирая слезу, губы плотно сжались в старательной попытке сдержать хохот.
Даже Коллекционер, привыкший к непониманию юмора окружающими, воззрился на лейтенанта, не скрывая удивления.
— Извините, — повторил тот и откашлялся.
— Я продолжу?
— Да, конечно.
— Итак, — Репин постучал тыльной стороной карандаша по карте, — зачистив сектор, мы берём его в свои руки, минируем периметр, отправляем двух стрелков на высотку и ждём подхода основных сил с грузом. Кстати, — обратился он к охотнику, — бункер герметичный?
— Как консерва.
— Очень хорошо. Значит, трупы свалим туда. Вопросы?
— Сколько ждать подкреплений? — поинтересовался Стас.
— От полутора до трёх суток. Они уже в пути.
— Когда я получу Дикого? — вернулся к интересующей его теме Коллекционер.
— Сразу, как только он перестанет быть полезен. То есть с переходом к активной фазе операции. Всё? Вопросов больше нет? Что ж, — Репин одёрнул манжет и бросил взгляд на часы, — в таком случае приступим к сборам.
Вся честная компания организованно покинула барак и, ведомая капитаном, направилась к другому, с заколоченными окнами и охраной у крыльца.
Репин ловко козырнул часовым и без лишних разговоров прошёл внутрь. Остальные двинулись следом.
Из-за открывшейся двери в лицо сразу пахнуло свежеструганным деревом и смазкой. Вдоль стен оружейной комнаты тянулись два высоких стеллажа, не отличающихся изяществом изготовления, но вот то, что лежало на них, способно было заставить пуститься в галоп сердце любого бойца.
— Ё моё, — охотник уважительно покивал, осматривая содержимое арсенала. — Да здесь тысщи на полторы потянет.
Ряды тонких инструментов убийства, поблёскивающие в красновато-жёлтом свете керосиновых ламп, шли справа налево чёрными волнами: «Клины» и «Бизоны», «Каштаны» и «Верески», «Грозы», «Вихри», «Валы», АК-9, ВСК-94, «Винторезы», СВУ, МЦ-116М, СВДК… Тут же, ярусом выше, неровными шеренгами построились магазины разных моделей и ёмкостей, глушители, оптические прицелы, сошки и прочие «украшения» для стальных подруг, соседствующие с уложенными, будто кирпичи, пачками баснословно дорогих патронов — большей частью СП-5 и СП-6. Краска на расслаивающемся промасленном картоне сильно выцвела, но надписи всё ещё читались.
— Впервые наблюдаю столько счастья под одной крышей, — прошептал Стас, облизывая взглядом раритетные стволы. — Куда вам такой арсенал?
— На будущее, — заговорщически улыбнулся Репин. — Ну, разбирайте, у кого к чему душа лежит.
Коллекционер, не мудрствуя, экипировался «Винторезом» и прицепил на бедро изъятый ранее «Пернач», нашедшейся в стоящем тут же деревянном ящике с надписью «Хранение», после чего, блаженно улыбаясь, занялся набивкой магазинов.
Стас забрал свой АК-103 с боекомплектом и ПБ. Бенелли убрал в рюкзак, сменив его на глушёный «Вихрь». Освободившиеся из-под двенадцатого калибра подсумки забил шестью двадцатизарядными магазинами с СП-5.
Павлов, как штатный снайпер, остался при своей СВУ и, в качестве второго оружия, выбрал снабжённый глушителем «Каштан».
Остальные, включая Репина, отдали предпочтение «Валам» в паре с ГМ-94.
— Ну, все готовы? — спросил капитан, глядя на часы, и получил пять утвердительных ответов. — Тогда за мной.
Позвякивая о фурнитуру разгрузок приглянувшимися орудиями борьбы с народонаселением, группа вышла из оружейной и направилась к воротам, где их уже ождал готовый к отбытию автомобиль.
Тяжёлый трёхосный грузовик на базе КрАЗа мерно урчал прогревающимся двигателем. Бортовой кузов, обложенный по периметру мешками, был наполовину, со стороны кабины, закрыт брезентовым тентом, натянутым поверх каркасных дуг. В открытой части расположился установленный на поворотной тумбе «Корд» с массивным трёхгранным бронещитом, призванным укрыть стоящего в полный рост пулемётчика.
— Это наша? — кивнул Стас в сторону машины.
— Точно, — ответил Репин. — Высадимся за три километра от Мурома. Всем занять места.
Сержант Дьяченко тут же направился к кабине, остальные полезли в кузов.
— Ай, красотища! — прокряхтел Коллекционер, перебираясь через борт. — До чего же я люблю богатых клиентов. Тут тебе и стволы, тут тебе и колёса. Разве что только на руках не носят.
— Вынесем, если потребуется, — приветливо улыбнулся Павлов, за что удостоился от охотника лишь косого взгляда с недоверчивым прищуром.
— Сатурн, живее! — махнул рукой Репин, всё ещё находясь за бортом. — Где тебя черти носят?
— Иду, — металлическое бряцание и топот приблизились к грузовику и стихли, сменившись частым гулким дыханием. — Тяжёлая хреновина. Ух.
— Отставить нытьё! Марш в кузов!
— Есть.
С левого борта появилась громадная блестящая от пота голова, окутанная облаком пара, исполинская ручища вцепилась в скобу, и великан, оттолкнувшись от колеса, залез в кузов, чем умудрился ощутимо раскачать его.
— Эй-эй, осторожнее, — возмутился Коллекционер. — Сорвёшь нам автопробег.
— Двиньтесь, — бросил Сатурн усевшимся на левой скамье Злобину с Бакаюровым, и примостился рядом, поставив на пол упакованную в брезентовый чехол с лямками рацию.
Последним в машину забрался капитан, заняв место рядом с водителем.
— Трогай, — скомандовал он, и многотонный агрегат, разгоняя фарами вечерний полумрак, пришёл в движение.
— Что-то многовато на тебе сегодня железа, — Стас оценивающе смерил взглядом Сатурна.
— И не говори, — вздохнул тот, водя ладонями по опоясывающим торс металлоконструкциям. — Выпросил на свою голову.
— Ну, покажи хоть, что за чудо такое.
— Да, — поддержал Павлов, — продемонстрируй инструмент.
Великан попытался изобразить равнодушие, но тщетно. Улыбка предательски заиграла на губах, выдавая ребяческую радость от представившейся возможности щегольнуть новой «игрушкой».
— Вооо, глядите, — вытащил он из-за правого плеча здоровенную железяку, напоминающую скорее автомобильную коробку передач, нежели оружие.
На цилиндрическом корпусе, снабжённом с ближнего к стрелку края вертикальной направленной вверх рукоятью и, возле центра тяжести, прямоугольной скобой для второй руки, крепился вращающийся блок из четырёх стволов перехваченных у дульного среза массивным хомутом. Покоилась эта отнюдь не лёгкая с виду конструкция на подвижном сложно сочленённом кронштейне, крепящимся, в свою очередь, к металлическому корсету, чьи дуги перехватывали, поверх брони, грудь, плечи и пояс «модника», распределяя, таким образом, вес оружия на большую площадь тела. Питание чудовищной машины осуществлялось через жёсткую ленту подачи патронов, тянущуюся справа от корпуса, под локоть и наверх, за спину, где она подсоединялась к ранцевому магазину.
— Бля! Хорош этой хернёй у меня перед носом размахивать! — шатнулся Коллекционер в сторону.
— Не боись, — ощерился великан. — Пока не страшно.
Большой палец его правой руки чуть сместился, и предохранительная крышка гашетки со щелчком откинулась вверх.
— Э-э-э! Кончай дурить! — вскрикнул Павлов, инстинктивно пытаясь увернуться от скачущих в такт ухабам стволов.
— Завязывай! — поддержал Стас.
— Ладно-ладно, — сжалился Сатурн, довольный произведённым эффектом, и захлопнул крышку. — Ссыкуны. Вы оцените лучше, красотища какая. Шесть тысяч выстрелов в минуту. Этой крошкой лес можно рубить.
— Дороговато выйдет, — заметил Бакаюров.
— Не дёшево, зато душевно.
— И сколько эта «крошка» весит? — поинтересовался Стас.
— Сама-то — не много. Всего девятнадцать килограммов. А вот с патронами, коробом и сбруей — все девяносто.
— Ни хрена себе удовольствие, — присвистнул охотник. — Это какой же у неё боекомплект?
— Две тысячи, — проурчал от удовольствия Сатурн, нежно похлопывая коренастое тело своей любимицы.
— На двадцать секунд огня?
— Точно. Но какого огня! Раньше такие игрушки на вертолёты вешали. На лёгкие в основном. Хотя и Ми-24 комплектовали иногда, в гондоле — пара ГШГ по сторонам, с тысяча восемьсот патронов на брата, плюс один ЯкБ по центру, с лентой на семьсот пятьдесят, или, вместо ЯкБ, «Пламя» с тремя сотнями выстрелов. И всё это одним спуском! Вот бы посмотреть.
— Да, безбедные были времена, — усмехнулся Стас. — А сбруя зачем тебе?
— Без неё никак, — пожал великан нагруженными плечами. — Не удержать в руках, уводит. А со сбруей я сам стрелок и сам станок, — хохотнул он, продолжая нежно поглаживать пулемёт.
— Баловство это всё, — резюмировал Коллекционер скептически. — Пустая трата патронов.
— Не согласен, — возразил лейтенант. — По плотности огня эта штука даст фору роте автоматчиков, а в скоротечном бою на средних дистанциях плотность решает всё, или почти всё. Я видел ГШГ в действии — сплошное поражение. Ему даже прицел не нужен. Ты просто управляешь непрерывной линией огня, которая буквально режет цели. Всё равно, что фонарём водить, только вместо светового снопа свинцовый. А уж как он машины разделывает — словами не передать. Пять секунд и вместо грузовика дуршлаг на колёсах.
— Ну-ну, — покривился охотник. — У богатых свои причуды.
— Тебе раньше-то из неё стрелять доводилось? — обратился к великану Стас.
— А как же? На полигоне пять сотен отстрелял. Непрерывными, правда, не давали, но короткими у меня неплохо выходило. Со ста метров ростовую мишень первым залпом всегда поражал.
— Залп — это сколько?
— Выстрелов пятнадцать-двадцать. Меньше не получается.
— Стрелок, бля, поражатель, — усмехнулся Коллекционер. — Мне двадцати выстрелов на двадцать мишеней хватит.
— Ты не сравнивай, я ж от бедра. И вообще, ГШГ — это тебе не винтовка, ГШГ — это… — Сатурн задумался, и глаза его, прояснившись, блеснули искоркой, — это образ мысли.
— Господи, — вздохнул охотник. — Вот угораздило.
Переезд от форта к месту высадки занял, вопреки ожиданиям Стаса, без малого три часа. Грузовик еле тащился по изрытой колдобинами дороге. Дважды пришлось остановиться и как следует помахать топором, чтобы убирать с пути рухнувший сухостой. Сатурн в расчистке завалов участие принимать решительно отказался, мотивируя это необходимостью охранять группу во время незапланированной остановки и, пока все поочерёдно рубили сосну, с важным видом расхаживал взад-вперёд, грозя непроглядному мраку чащи взятым наизготовку пулемётом.
К окончанию третьего часа пути, машина свернула с дороги и остановилась, углубившись метров на сто пятьдесят в старую лесосеку, заросшую легко сгибающимся, под многотонной массой автомобиля, берёзовым молодняком. Ещё сорок минут ушло на организацию некоего подобия маскировки из подручных материалов и установку растяжек по периметру.
В половине первого ночи группа вышла к автозаправочной станции.
— Значит так, — начал Репин, дождавшись, когда все соберутся рядом, — лейтенант.
— Слушаю, — отозвался Павлов.
— Сейчас идёшь к зданию, уточняешь расположение противника и возвращаешься. Мы остаёмся здесь.
— Может и я сгоняю на пару? — предложил Коллекционер. — Карта — это одно, а на месте там сориентироваться посложнее будет.
— Не возражаю, — ответил капитан, чуть подумав. — Только чтоб никакой самодеятельности. Посмотрели и сразу назад, — добавил он напутствие вслед двум уже растворившимся во мраке фигурам.
Спустя семь минут разведчики появились из темноты, так же бесшумно, как и исчезли, обозначив себя, лишь за пять метров от группы, тихим покашливанием.
— Мать твою, Павлов! — встревожено прошептал Репин. — Сколько раз говорить — не подкрадывайся так. Свои же пристрелят.
— Предположения верны, — сообщил лейтенант, игнорируя критику. — В охране пять человек: двое у входа, трое в патруле.
— Отлично. Нужно будет разделиться. Вы двое, — указал капитан на разведчиков, — берёте на себя вход, снимаете охрану и продолжаете его контролировать. Мы четверо займёмся патрулём. После этого обрабатываем здание с гранатомётов. Сатурн, остаёшься здесь. Если что, отходить будем тем же маршрутом, прикроешь.
— Понял, — кивнул великан.
— Сверимся, — капитан одёрнул манжет. — Без двадцати час. Даю десять минут, чтобы выйти на позицию. Огонь только после меня. Вопросы есть? Нет вопросов. Отлично. Бакаюров, выдай респираторы.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20