Книга: Еда и патроны. Ренегат
Назад: Глава 15
Дальше: Глава 17

Глава 16

Высадившись на берег, все вздохнули с облегчением.
Коллекционер полоснул ножом борт резинового судна, и стремительно теряющий форму плот отправился в самостоятельное плавание, очень скоро исчезнув под толщей воды.
— Теперь бы до леса успеть, — охотник быстро вскинул СВУ в направлении оставшейся за рекой пустоши, и припал глазом к резиновой накладке прицела. — Вроде чисто, — опустил он винтовку. — Бегом!
Однако муромский берег в месте высадки оказался не слишком удобен для озвученной цели. Первоначально выбранный относительно пологий и ровный участок остался в сотне метров левее из-за не принятой во внимание скорости течения, а тот, что злодейка-судьба уготовила, походил на нерукотворную заградительную линию. Рыхлый песок на крутом, градусов под сорок пять, склоне, норовящий осыпаться и утащить «бегуна» за собой вниз, метров через двадцать переходил в длинный изрытый кротами, словно поле боя минами, отрезок, ближе к опушке зарастающий жёстким колючим сухостоем, сгущающимся до состояния практически полной непроходимости.
— Без энтузиазма встречает нас земля муромская, — невесело пошутил Стас, обдирая со штанов репей, когда вся троица добралась, наконец, до спасительного леса.
— Главное, что живыми, — резонно возразил Коллекционер и снова приложился к оптике. — Смотри-ка, идут, братцы.
Стас и Сатурн почти синхронно, как по команде, подняли оружие, грозя из темноты еловой чащи противоположному берегу стволами.
— Да, вижу, — разглядел великан. — Пугнём?
— Я тебе пугну сейчас, — пригрозил охотник.
— Ненужно этого делать, — согласился Стас. — Лучше подождать. Я хочу быть уверен, что они останутся на том берегу. А если нет — пустим на дно.
— Здравая идея, — одобрил Коллекционер. — Я этих ребят знаю — упрямые сволочи, и предусмотрительные. Не удивлюсь, если они инструменты с собой припёрли и сейчас начнут деревья валить на плоты.
— Ты серьёзно? — нахмурился Стас.
— Да какие уж к хренам шутки? Вот, помню, Фома, когда самолично Арзамас посещал с заёмщиками дела улаживать, так он целый грузовик затарил принадлежностями кухонными. Тесаки там, пилы, колотушки, топоры всякие, стол разделочный, даже жаровню с дровами привёз. И что ты думаешь? Пригодилось!
— Нда… А надувными плотами они не богаты?
— Сильно сомневаюсь.
— Ладно, всё равно подождать стоит.
Двигались Святые быстро, но без спешки, уверенным твёрдым шагом, растянувшись цепью на шестнадцать человек. Выйдя к берегу, отряд остановился. Четверо бойцов принялись обшаривать место недавней стоянки, ещё двое, походив у кромки воды, где след грузовика обрывался, отправились с докладом к командиру.
— Какие люди, — оскалился Коллекционер, глядя в оптику. — Сам Николай Палыч по нашу душу пожаловали. Интересно, Фома послал, или добровольцем вызвался?
— Точно, он, — подтвердил Стас, разглядев знакомую статную фигуру. — А я думал — вы приятели, или что-то вроде того.
— Я тоже так думал, — ответил Коллекционер, не отрывая глаз от прицела.
— Который? — поинтересовался Сатурн.
— Посерёдке.
Николай тем временем закончил беседовать с бойцами, повернулся лицом к муромскому берегу, постоял немного и поднял левую руку в приветственном жесте.
— Он нас видит, — прошептал Сатурн.
— Нет, — усмехнулся охотник. — Но догадывается.
— И, по-моему, шевелит губами, — добавил Стас, силясь разглядеть лицо Николая в слабенькую четырёхкратную оптику.
— Ага, — подтвердил великан, и неожиданно продолжил странным тягуче-обрывистым речитативом: — …пока можешь. Мы те… всё ра… найдём и… тварь лжив… давно…
— …пора было это сделать, — закончил Николай фразу, когда крохотный огонёк блеснул в тёмной чаще леса на противоположном берегу.
Выстрела командир Святых не услышал. Звуковая волна сильно отстала от пули, окатив уже падающее на землю мёртвое тело с пробитой чуть выше левой брови головой. Превратившийся в облако костных осколков, крови и серого вещества затылок неравномерно покрыл собою берег реки в двух метрах позади распластавшегося трупа.
— Он никогда мне не нравился, — опустил Коллекционер дымящийся ствол винтовки и, пригнувшись, рванул вглубь леса.
Беспорядочная автоматная канонада с другого берега разнеслась над Окой траурным салютом.
— На будущее, — обратился Стас к охотнику после короткого, но интенсивного марш-броска, — если тебя не затруднит, предупреждай, хотя бы секунд за пять. Я, конечно, не могу сказать, что сильно удивлён, как-никак уже второго товарища на этой неделе мочишь, но всё-таки.
— А мне понравилось, — улыбнулся Сатурн. — Отличный выстрел. До цели метров триста было.
— Спасибо, дружище, — поблагодарил охотник.
— Возможно, — продолжил Стас, — недалёк день, когда при слове «дружище» в тебя начнут стрелять, руководствуясь соображениями собственной безопасности.
— Очень смешно, — Коллекционер обернулся, с прищуром глядя на компаньона, — Ты меня устыдить что ли пытаешься? И это после того, как сам всё слышал? Я, между прочим, сегодня родины лишился. Мне теперь спокойно по городу детства золотого не прогуляться никогда. Так почему бы напоследок не поддаться импульсу в удовольствие, раз уж наш большой товарищ, — кивнул он на Сатурна, — обговнял всё с ног до головы? Кстати, переросток, ты где по губам читать наблошнился?
— Друг научил, — буркнул Сатурн, обижено. — Ему горло осколком пробило, два месяца говорить не мог.
— О как. Ради друга, значит, целую науку освоил? Молодец. А эта паскуда, — кивнул охотник в сторону реки, — даже слова доброго на прощание не сказал. Мало их, друзей-то настоящих, катастрофически мало, и поголовье неуклонно сокращается. Но оставим лирику. Станислав, думаю, ты уже можешь поделиться с нами планом.
— План элементарен, — ответил Стас, продираясь через дебри густого подлеска. — Сначала нужно отмахать одиннадцать километров на юго-запад, до населённого пункта, фигурирующего на картах Легиона под наименованием Ковардицы, скрытно его обогнуть и продолжить движение строго на север, пока не скажу, что мы пришли. Как вам?
— Замечательно, — отозвался Сатурн. — Напрямик — это по мне.
— Да, элементарнее не бывает, — скептически проворчал Коллекционер. — Уж не оттого ли, что здешние места ты на карте только и видел?
— Разумеется, — честно признался Стас. — Километров пятнадцать идти будем практически вслепую, ну, а там уже полегче станет с ориентирами. Сейчас, — взглянул он на часы, — двадцать минут одиннадцатого. Предполагаю, что к шести часам вечера мы сумеем забрать груз.
— Имею встречное предложение, — поднял руку охотник.
— Излагай.
— Хорошо. Предложение такое — временно забиваем на твой план, совершаем стремительный марш-бросок на километр вглубь леса, оставляя за собой максимально заметный след — с этим, я считаю, проблем не возникнет — и, организовав засаду, ждём прибытия нашего таинственного попутчика.
— Снова его чуешь?
— Да, но слабо. Он отстал. Наверное, крюк закладывает, чтобы со Святыми не пересечься.
— А что за попутчик? — спросил Сатурн.
— Как долго ты планируешь его ждать? — продолжил Стас, игнорируя великана.
— Сколько понадобится. Это легче, чем вырастить глаза на затылке. Но, думаю, не дольше полутора-двух часов.
— Что за попутчик? — повторил Сатурн настырно, явно недовольный отсутствием внимания к своей персоне.
— Есть тут один товарищ, — ответил Коллекционер. — Идёт за нами как минимум с полпути. Кто он такой — мне и самому интересно. Может, ты прояснишь ситуацию?
— Я? — удивился великан. — Почему я?
— У нас с Колом есть предположение, что этот товарищ увязался за нами не со скуки, а выполняя приказ Хозяина, — пояснил Стас. — О его намерениях остаётся только догадываться, или спросить лично.
— Нет, — помотал Сатурн головой, — он не может быть человеком Легиона. Я бы знал. Какой смысл Хозяину скрывать это от меня?
— Другими словами, — подытожил Коллекционер, — ты не станешь возражать, если мы, на всякий случай, его пристрелим? Хотелось бы, конечно, расспросить для начала, но, сам понимаешь, последствия предугадать сложно.
— Да делайте, что хотите, — хмыкнул Сатурн.
— Вот и отлично, — заключил охотник. — Раз возражений по моему плану нет, предлагаю перейти к стадии выполнения.
Десять минут бега по лесу с препятствиями в виде густо разросшегося молодняка и скопившегося в изрядном количестве трещащего под ногами валежника дались едва ли не тяжелее, чем недавний сорокаминутный марш-бросок по пустоши.
— Ты уверен, что это было необходимо? — хрипя, спросил Стас и опустился на землю рядом с отплёвывающимся от паутины Коллекционером.
— Не повредит для надёжности. В пустоши он хорош, а в лесу — хрен знает. Недооценивать противника — безрассудно, но переоценивать — глупо.
Скоро к компаньонам подтянулся и отставший немного Сатурн. Хмурый, тяжело дышащий и утыканный с ног до головы поломанными ветками великан пугающе напоминал разгневанного лесного духа, явившегося карать двух потревоживших его покой наглецов.
— Ненавижу лес, — прохрипел он, стряхивая с себя непрошеные дары Зелёного Властелина, и, оглядевшись, уселся на старый гнилой ствол упавшей сосны, тут же превратившийся под таким весом в труху. — Ай, чёрт!
Эффектное падение на пятую точку отозвалось весёлым, лишённым всякого сочувствия, гоготом.
— Осторожнее, — предостерёг охотник, уняв смех. — Лес всё слышит.
— Что у тебя в «Вепре»? — спросил Стас?
— Картечь, — ответил Сатурн, поднимаясь.
— Хорошо. Бей по конечностям. Кол, тебя тоже касается. Я рассчитываю узнать о целях нашего преследователя из его уст, а не по приметам на его трупе.
— Не нужно делать из меня злодея, — театрально возмутился охотник.
— Распределим позиции. Сатурн, ты ложишься вон за тем пнём. Там как раз ложбинка и кусты вокруг плотные. Будешь тылы прикрывать на всякий непредвиденный случай.
— Далековато. А лежать обязательно? — пробурчал великан недовольным тоном.
— Обязательно, дружок, обязательно. Я бы тебя ещё и окопаться попросил, но на это времени нет. Кол, ты, как самый зрячий, хорошо слышащий, тонко обоняющий, да ещё и с шестым чувством, отправляешься на передний край. Думаю, вон там, возле пригорка, неплохая позиция.
— С радостью, мой командир! — издевательски козырнул охотник.
— Ну, а я, — продолжил Стас, — займу условный правый фланг. Ещё раз напоминаю — стрелять только в руки-ноги. Никаких перекличек, никаких условных сигналов. Огонь по готовности. Вопросы есть. Вопросов нет. Разошлись.
Стихийно организованная засада дала уложенному в горизонтальное положение телу и голове необходимую передышку. Хроническое недосыпание последних дней в купе с безостановочной нервотрёпкой всё отчётливее сказывались на самочувствии Стаса. Организм элементарно устал, перегрелся и всё чаще норовил засбоить. Мышцы ныли так, что казалось — одно неверное движение, и они лопнут, сухожилия оторвутся от костей, туго скрученные волокна мускулов, как потерявшие опору струны, взметнутся вверх, рассекая кожу, и тело беспомощно рухнет кровавым сгустком изношенной до предела плоти. Простреленный бок и порванное осколком бедро так же не преминули о себе напомнить, воспользовавшись моментом. Усталость немного притупляла боль, но она притупляла и остальные чувства. Веки стремились сомкнуться, периодически окуная рассфокусированный взгляд в темноту. Воспалённая носоглотка горела, едва распознавая ароматы благоухающего осеннего леса. Мозг лениво и отстранённо анализировал улавливаемые ухом звуки, от чего те сливались в негромкий монотонный гул. Сон настойчиво требовал от ослабленного организма капитуляции.
Лежащий в двадцати метрах левее и ближе к предполагаемой точке входа Коллекционер полностью растворился на фоне окружающего ландшафта. Почти чёрный в тёмно-бурых разводах плащ удивительно гармонировал с устланной мхом, кусками гнилой коры и опавшими иглицами землёй. Обмотанные лоскутами грязных серо-коричневых тряпок ствол и прицел винтовки живо напоминали полуистлевшую ветку. И даже знание точного местоположения охотника не сразу позволило Стасу его разглядеть.
Сатурну пребывание в засаде давалось с трудом. По хмурой наполовину укрытой кустами волчьей ягоды физиономии явственно читалось желание схватить ГШГ с лентой на три тысячи патронов и веером от бедра выкосить близлежащий лес к чёртовой матери, обработать чудом уцелевшую растительность гранатами, а уж потом отыскать на этой лесосеке нужный труп или его фрагменты, что, похоже, было предпочтительнее. Тихое бездействие тяготило прирождённого штурмовика.
Время шло, а таинственный попутчик никак себя не обнаруживал.
Дабы не провалиться в сонное забытье, Стас взялся рассматривать копошащихся в полуметре от него муравьёв. Мелкие чёрные, словно угольная пыль, букашки деловито семенили по отмеченной невидимыми границами тропе, с усердием перетаскивая крошечные веточки, семена, мёртвых жуков и мошек. Они были настолько увлечены своими делами, что даже не замечали огромного бестолкового существа тупо лежащего поблизости без каких-либо видимых целей.
«Прекрасное общество, — подумал Стас, любуясь живым конвейером. — Совершенное. Трудятся в едином порыве, безостановочно созидая. Одна цель, один смысл жизни на всех. Ни злобы, ни зависти. Только труд во благо общего дела и радость от него. Как же повезло вам с вашими крошечными мозгами. Стань их больше, и вся эта идиллия полетит к чёрту. Каждому вдруг захочется урвать кусок пожирнее и спросить: „А почему, собственно, не я отдаю приказы? Почему не я деру самок? За каким хером я вкалываю? Да что за говно вообще тут творится?!“. И это станет началом конца. Возможно, он придёт не скоро. Возможно, вы будете даже рады обрести индивидуальную цель на каждого, заиметь свой личный смысл жизни. Станете важными и значительными в собственных глазах. Поднимитесь над толпой, частицей которой раньше были и не мыслили себя вне неё. Но в один прекрасный момент всё это рухнет под тяжестью лживых идей и фальшивых ценностей. А вы все подохните. Вот так».
Стас набрал полную грудь воздуха и дунул, снося десятки граждан муравьиного сообщества прочь с тропы.

 

Второй час засады близился к завершению, когда сонный лес вздрогнул от выстрела.
— Лежать, тварь! — Коллекционер быстро поднялся с земли и сел, не отрывая глаз от прицела. — Брось!
Второй выстрел аукнулся из чащи коротким вскриком.
Слева, ломая ветки, рванул к источнику звука застоявшийся Сатурн.
Стас решил последовать его примеру и, вскочив, побежал вперёд, на ходу высматривая среди густой растительности долгожданного визитёра. Но великан успел первым.
— Попался, гад! — радостно проревел он, прижимая воющую от боли добычу ногой и тыча стволом дробовика в укрытую капюшоном голову.
Пленник, облачённый в мешковатый пятнистый камуфляж и ременно-плечевую разгрузку с небольшим ранцем, крепящимся в области поясницы, а так же с двумя подсумками возле живота, лежал на боку, уткнувшись лбом в землю и прижимая к груди изувеченную кисть.
— Аккуратнее, — Стас поднял перепачканную кровью СВД, повесил на плечо и вынул «Грач» из кобуры закреплённой на простреленном правом бедре пленника. — Нам ещё побеседовать не мешает.
— Так-так, — недобро улыбаясь, к месту происшествия подошёл Коллекционер. — И кто это у нас такой скромный? Кто это всю дорогу подойти стеснялся? Плетётся себе тихонечко в сторонке. Аж смотреть жалко. Чего нелюдимый-то такой? Ребятишки в детстве били? Нет? Ну так сейчас побьём.
— Я свой, — сдавлено прошептал пленник и, конвульсивно дёрнувшись под тяжёлой пятой Старшего брата, застонал.
— Да ну? Какое совпадение, — улыбнулся Стас. — Я тоже свой.
— И я, — поддержал Сатурн.
— Вот так удача! Все свои собрались! — весело констатировал охотник и приложил пламегаситель винтовки к затылку корчащегося на земле пленника. — Сейчас отметим это праздничным салютом.
— Дерьмо! — прорычал допрашиваемый сквозь зубы. — Я из Легиона. Сатурн, скажи им!
Плотоядная ухмылка на лице Старшего брата мгновенно трансформировалась в удивлённо-настороженное выражение. Прижимающая пленника к земле нога пихнула того в плечо, ловко перевернув на спину.
— Постойте. Я его знаю, — медленно произнёс сбитый с толку великан, но оружия не отвёл. — Это один из наших разведчиков. Какого хрена?!
Физиономии Стаса и Коллекционера тоже радикально преобразились, но совсем по иной причине.
С худого, искажённого гримасой боли лица на них смотрела пара злых, чуть сияющих в сумраке леса, янтарных глаз.
— Ты… кто… такой? — полушёпотом насилу выговорил охотник.
— Я из Легиона, — повторил незнакомец слабеющим голосом. — Прикрываю вас. Чёрт… Нужно остановить кровь. У меня… там… в рацее…
Стас спохватился первым и, вытащив аптечку, принялся накладывать жгут на обильно кровоточащее бедро подстреленного легионера.
— Сатурн, — позвал он, — займись рукой.
— А? Да. Сейчас, — засуетился тот вокруг покалеченного сослуживца.
— Как же так? — растеряно протянул охотник, глядя в закатывающиеся кверху жёлтые глаза.
— Бля! Не останавливается, и кость, похоже, сломана, — Стас скользкими от крови пальцами затягивал жгут, в то время как Сатурн пытался приладить марлевые тампоны к раскуроченной кисти, брызгая антисептиком на торчащие из мяса костные обломки. — Да чтоб тебя! Он так долго не протянет.
— Ну уж нет, — Коллекционер разорвал на «пациенте» штанину, достал из винтовочного магазина патрон, выкрутил пулю и, присев, с гильзой в одной руке и зажигалкой в другой, возле ритмично набухающей алой влагой раны, высыпал на неё горку пороха.
Высеченная кремнем искра тут же превратилась в яркую вспышку белого пламени.
Притихший на время разведчик моментально очнулся и заорал, колотясь, будто в эпилептическом припадке.
Кровотечение из-под чёрного пяточка обожжённой плоти заметно убавилось.
— Рана сквозная? — поинтересовался охотник, улучив момент между воплями пациента.
— Выходного отверстия не вижу, — ответил Стас, повертев сломанную ногу, чем вынудил страдальца повысить тон и без того пронзительных визгов.
— Жалкое зрелище, — брезгливо поморщился Коллекционер. — Орёшь, будто девка.
— Может, ему морфина вколоть? — предложил Сатурн, явно смущённый столь недостойным поведением коллеги.
— Нет. Он мне в сознании нужен. А морфинчику и получше применение найдётся, — охотник шагнул вперёд и, наклонившись, ухватил перепуганного разведчика за грудки. — Ну что, падла? Мы тебе помогли, теперь помоги ты нам. Говори, сука, как на духу — что у тебя за приказ?!
— Прикрывать! — выкрикнул разведчик. — Только прикрывать, больше ничего.
— Пиздишь, гнида, — оскалился Коллекционер и, бросив «подследственного» на землю, выхватил нож.
— Нет! Это правда! Зачем мне врать вам?!
— Зачем? — переспросил охотник. — Я скажу тебе зачем — чтобы выжить. Но ты кое-чего не учитываешь. Иногда смерть — это не самый плохой вариант.
— Да вы спятили! — заорал «подследственный» срывающимся на визг голосом и попытался отползти от экзекутора. — Сатурн, что ты смотришь?! Помоги мне!
— Помоги себе сам, приятель, — вздохнув, ответил Старший брат. — Расскажи правду.
Коллекционер перешагнул через пленника, извивающегося в тщетных попытках отсрочить неминуемое, и, схватив левой рукой за горло, прижал к земле.
— Сейчас я введу клинок тебе между рёбер и буду медленно его поворачивать. Дёргаться не советую, если хочешь ливер уберечь. Но и врать не стану — будет больно. Очень больно.
— Всё-всё-хватит-остановись! — на одном дыхании затараторил разведчик. — Я буду говорить, — расширившиеся зрачки в обрамлении жёлтых радужек застыли, прикованные к ножу. — У меня приказ следовать за вами и, в случае… непредвиденных обстоятельств… в случае… мне тогда…
— Заебал, — острие клинка приблизилось, чуть коснувшись рёбер.
— Я должен ликвидировать группу! — выпалил пленник и замер, прерывисто дыша, испуганный собственными словами.
— Что?! — проревел Сатурн. — Ах ты, сука!
— Я лишь выполнял приказ!
— Приказ Хозяина? — уточнил охотник, краем глаза наблюдая за реакцией Старшего брата.
— Конечно.
— Врёшь! — слюна, сорвавшаяся с дрожащих губ великана, брызнула на искажённое ужасом лицо пленённого ликвидатора.
— Тише, — поднял руку Коллекционер. — Он говорит правду. Не будем его перебивать.
Пленник сглотнул, боязливо косясь то на нож, то на разъярённого Сатурна, и продолжил:
— В мои обязанности входило сопроводить вас до форта Кутузовский, и проследить, что всё идёт, как задумано. У меня нет приказа на уничтожение группы без… без соответствующих обстоятельств.
— Что за обстоятельства? — спросил Стас.
— Обстоятельства, угрожающие сохранности груза от третьих лиц.
— Изъясняйся по-русски, — потребовал охотник.
— Моя задача — не допустить, чтобы груз попал в чужие руки. Любой ценой.
— Конкретнее.
— Хорошо-хорошо, — выложив наиболее нелицеприятные факты и до сих пор не получив нож в бочину, пленник слегка успокоился. — Условий ликвидации группы всего три. Первое — попытка контакта с властями Мурома. Добровольная или принудительная — не имеет значения. Второе — радикальное, лишённое видимых причин, отклонение от запланированного маршрута после выемки груза. И третье — конфликт внутри группы, приведший к смерти Сатурна.
Обнародование последнего условия заметно смягчило складки на раскрасневшейся физиономии Старшего брата.
— С этого и нужно было начинать, — фыркнул он с показной злобой.
— А как на счёт остальных инструкций? — поинтересовался охотник.
— Каких инструкций?
— Ну, например, что делать в случае, если остался один в муромском лесу со сломанной ногой и без оружия.
Разведчик снова сглотнул и обвёл пленителей умоляющим взглядом.
— Вы не можете так поступить, — прошептал он еле ворочающимся языком.
— Извини, — Коллекционер поднёс ладонь к уху, — я не расслышал.
— Вы не можете так… Помогите мне. Пожалуйста.
— Нельзя бросать его здесь, — сменил Сатурн гнев на милость. — Он же умрёт.
— Дружище, — охотник нахмурился, серьёзно глядя великану в глаза, — вокруг полно людей, которые скоро умрут. Что же, прикажешь послать всё в жопу и заняться их спасением?
— Можем взять его с собой, — подключился к разговору Стас.
— Спасибо! — оживился подранок. — Я очень вам благодарен.
— Это глупо, — развёл руками Коллекционер. — Он будет нас тормозить.
— Я понесу, — вызвался Сатурн.
— Разумеется, понесёшь, — кивнул Стас. — С этого момента он на полном твоём попечении. Если надоест, разрешаю бросить. А пока зафиксируй ему кость и вколи морфина. Не хочу, чтобы он демаскировал нас своими воплями.
— Так точно! — отчеканил Старший брат и приступил к поиску подходящих веток.
— Имя есть? — обратился Стас к раненому.
— Крик, — ответил тот.
— Справедливо, хотя и довольно тупо.
— Нашу группу назвали в честь великих генетиков. Френсис Крик — один из них.
— Ну, это чуть менее тупо. Сколько тебе лет?
— Двадцать три.
— Ты ведь по возрасту не самый старший из разведчиков, верно?
— Да. Есть ещё две группы, старше нашей на пять и на десять лет. Зачем это вам?
— А на пятнадцать лет? Такой группы не припоминаешь?
— Ровесники Первой роты? Нет, не думаю.
— А ты подумай, — дал «дружеский» совет Коллекционер. — Ведь если переростков и вас производят на свет с пятилетним шагом, значит и у самых первых Старших должен быть комплект.
— Наверное, — боязливо согласился Крик с доводами охотника, не понимая, чего же от него хотят, и вытер рукавом покрывшую лоб испарину. — Но в Истории Легиона о них не упоминается. Зачем вы спрашиваете?
Бубня что-то себе под нос, к собеседникам подошёл Сатурн, положил рядом с подопечным две толстых относительно ровных жерди и остановился, задумчиво переводя взгляд с Коллекционера на Крика и обратно.
— Хм. Вы здорово похожи, — поделился он, наконец, «тонким» наблюдением. — А я всё думал, откуда, Кол, мне рожа твоя знакома. Со стороны так и вообще можно решить, будто ты один из наших, — Великан, безо всякой задней мысли, посмеялся и, достав из рюкзака необходимые принадлежности, занялся врачеванием. — Расслабь мышцу, надо укол сделать.
Но разведчик его, казалось, не слышал. Он округлившимися, словно сигнальные фонари, глазами уставился на Коллекционера, только сейчас узрев «фамильное» сходство.
— Что ты вылупился? — спросил охотник с нотками раздражения в голосе.
— Ничего, — тут же помотал Крик головой и поспешил отвести взгляд.
— Говорю один раз и для всех, — обратился Коллекционер к окружающим, — больше эту тему не поднимать.
— Какую тему? — удивился Сатурн, но ответа не получил.

 

К началу октября лес преобразился. Пора золотой осени миновала. Редкие берёзы с осинами сбрасывали последние листья, оставляя всё меньше ярких всполохов посреди тёмно-зелёной монотонности елей. Под густым пологом их лап, в царстве вечного мрака, холодная влажная земля дышала испарениями, превращая отмершие ткани леса в липнущий к подошвам компост.
— Сколько можно ныть? — проворчал охотник, косясь на болтающегося у великана через плечо Крика. — И скулит, сука, и скулит, и скулит, и скулит… Задрал.
— Он в отключке, — полуоправдываясь буркнул Сатурн. — Не контролирует себя.
— Он себя и без отключки не контролирует. Смотри, обгадится — будешь сам его подтирать.
Испуганный предостережением великан нахмурился, шумно втянул носом воздух и, не обнаружив посторонних запахов, всё же поморщился, видимо представив себе последствия негативного сценария.
— Жалкая тварь, — продолжил Коллекционер лишившимся привычной иронии тоном. — Каким нужно быть идиотом, чтобы намеренно, в результате многолетних экспериментов, создать столь убогое существо? Ни гордости, ни воли. Тряпка обоссанная.
— Что ты к нему пристал? — попытался Сатурн защитить коллегу. — У него кисть размозжена, и треть бедренной кости в труху превратилась. Всё болтается, закрепить, как следует, невозможно. Тут носилки нужны. На тебя бы посмотреть в его состоянии.
— На меня? — ткнул охотник себе в грудь пальцем. — Я проходил двенадцать километров с перебитой голенью. Я с простреленными кишками по пустоши двое суток ползал, от зверья ножом отбиваясь. У меня сейчас в плече дыра недельной давности. Я ною? Может, он ноет? — кивнул Коллекционер на Стаса. — С несросшимися рёбрами и вчера заштопанной ляжкой. Или в Легионе вашем одни полупидоры?
— Заткнись! — рыкнул великан, покраснев, будто кипятком ошпаренный. — Кто ты такой, чтобы хаять Легион?!
— Прекратите! — вмешался Стас, вклинившись между скандалистов. — Спятили?! Кол, что на тебя нашло? Разошлись быстро! Не напирай! — попытался он отпихнуть Сатурна, но вместо этого сам отшатнулся, как от стены. — Да что, вашу мать, за нахуй?! Успокойтесь оба! Вот так. Только друг друга перебить осталось. Как дети малые.
— Ещё раз назовёшь меня пидором — убью, — огрызнулся великан, чуть остыв.
— Полупидором, — поправил охотник.
— Хватит уже! — рявкнул Стас. — Бля! Чем дальше, тем больше понимаю майора и жалею, что он нас покинул. Оказывается, Вихров был неплохим человеком с тяжёлой судьбой, а совсем даже не мудаком, как мне раньше представлялось. Потому что мудаки — это вы. Один день общения с вами можно приравнять к пяти дням на фронте. Если не перестанете собачится, придётся кого-то пристрелить.
Разведенные «по углам» смутьяны насупились и, к общей пользе, замолчали.
Через два часа пути лес заметно поредел и скоро уступил место раскинувшимся на многие километры убранным полям, посреди которых, будто пугало, отгоняя непрошеных гостей, стояли Ковардицы.
Крупный богатый посёлок, живущий сельским хозяйством и кормящий могучего соседа, ощетинился неровной грядой древозёмных стен с высокими башнями по всему периметру. Эти массивные сооружения, укреплённые шпалами и рельсами, кои любезно поставляла в нужных количествах пролегавшая рядом железная дорога, позволяли без труда следить за полями, и дальним выстрелом пресекать попытки воровства. В общей сложности Стас насчитал двадцать четыре башни, примерно через каждые двести пятьдесят метров. Правда, сейчас они в большинстве своём пустовали. Урожай был давно собран, а выкапывать из земли озимую пшеницу, дураков не находилось.
Судя по протяжённости и серьёзности фортификаций, население Ковардиц составляло не меньше двух тысяч человек, а значит, вполне могло постоять за себя не только на стенах, но, в случае чего, и снаружи. Местным малочисленным бандам, рыскающим вдоль дорог, здесь нечего было ловить. Чёрные скользкие от гнили столбы на границе с лесом красноречиво о том предупреждали пеньковыми верёвками и клочьями тряпья, оставленного окрестной живностью после сытной трапезы.
Затратив ещё полтора часа, чтобы обогнуть по опушкам муромскую житницу, отряд лёг на прямой курс до места назначения. Однако, прямым он, как и следовало ожидать, оказался лишь согласно карте. На деле же аккуратная, проведённая карандашом по линейке черта превратилась в изнуряющий серпантин, вьющийся между почти сливающимися воедино приусадебными хозяйствами трёх сёл, показавшихся картографу слишком мелкими, чтобы обращать на них внимание штабного начальства.
Редкие пятачки леса, не пущенного ещё под топор и способные укрыть чересчур заметную на открытой местности группу, перемежались полями, и тогда приходилось едва ли не вставать на четвереньки, чтобы избежать ненужного внимания со стороны местных обитателей.
Тяжелее всего такие переходы давались Сатурну. Слишком высокий, чтобы быть незаметным, слишком тяжёлый, чтобы подолгу красться в полуприсяде, да ещё и с болтающимся на плече раненым разведчиком, он быстро лишался сил, обливаясь потом и хрипя, будто загнанная лошадь.
Лишь в половине девятого вечера отряд, уставший и злой, смог выйти к остаткам автомобильной трассы в двух километрах от Вербовского.
— Сюда, — махнул рукой Стас, подзывая уже слабо различимых в переплетении ветвей компаньонов. — Значит так, до схрона осталось совсем недалеко. Но нам придётся лезть мимо Вербовского. Я вам уже рассказывал вкратце о грибниках…
— Ерунда, — отмахнулся Сатурн.
— Заткнись и не перебивай. Ерундой они кажутся только издали. К тому же, я не знаю, как эти твари ведут себя в тёмное время суток. Может спят. Тогда нам повезло. А может и охотятся. В любом случае нужно быть начеку. И шуметь нам совершенно не с руки. Поэтому двигаться будем предельно осторожно. Сначала как следует смотрим и только потом делаем шаг. Кол, здесь на тебя вся надежда.
— Прорвёмся, — заверил охотник.
— Сатурн, — обратился Стас к великану, — вколи-ка ещё дозу подопечному своему.
— Как бы не переборщить, — поморщился тот, расчехляя иглу инъектора.
— Ничего, выкарабкается. И ещё, — Стас вынул из подсумка склянку с прозрачной желтоватой жидкостью, — побрызгай на раны. Это уксус. Грибники его не любят, в отличие от крови. Теоретически.
Назад: Глава 15
Дальше: Глава 17