Книга: Еда и патроны. Ренегат
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16

Глава 15

Затратив около часа на разрешение дел с Фомой, и восполнив запасы провизии, компаньоны покинули «гостеприимную» обитель.
Взошедшее солнце мутным белым пятном просвечивало сквозь затянувшие небо облака. Ветер утих, растеряв за ночь силы, которых теперь хватало лишь на робкие дуновения, не способные поднять даже миниатюрного смерча. Он старался, как мог, но зачатые от него пустошью отпрыски так и умирали недоношенными, выходя из сухого материнского чрева немощной позёмкой.
— Никому нельзя верить, — скорбно вздохнул охотник, уже раз седьмой, за двести метров пройденного от ворот пути. — Устои рухнули. Ориентиры потеряны. Мир катится в бездну.
— Хорош тоску нагонять, — проворчал Стас. — Чисто технически Фома прав. Трупа нет, а кусок панциря и непонятный отросток — я даже не уверен, что это рука — вряд ли можно считать жизненно важными органами. Ты же сам говорил, что насекомые чрезвычайно живучи. Золотой — вполне достойный гонорар за невыполненную до конца работу. Да и зачем тебе беспокоиться о девяти монетах, когда за рекой ждёт баснословное состояние?
— Не в деньгах дело, Станислав. Совсем не в деньгах. Уж ты-то, как истинный альтруист, должен понимать.
— А в чём? В принципе?
— Именно!
— Разве у тебя есть принципы?
— У меня? — Коллекционер сделал паузу и с налётом праведного гнева ткнул себя кулаком в грудь, — Нет. Но у Фомы они были. И мне очень грустно, что сейчас всё так изменилось.
— Вероятно, с годами он стал умнее. Кстати, не знал, что у Святых разведка так хорошо поставлена. Меньше суток прошло, а Фома уже в курсе событий на сорок километров от него удалённых. Как бы не рассекретили наш привал.
— Станислав, — охотник снисходительно улыбнулся, — он всё знает. Или ты всерьёз полагаешь, что сегодняшняя ночная пальба осталась без внимания?
— Тогда зачем мы ему врали?
— А ты желаешь откровенного разговора? Фома свои вопросы задал, мы на них не ответили, изобразили наивность. Я изобразил. Он, разумеется, понимает, что мы нагло врём, но с расспросами не усердствует, не хочет палку перегибать. Скорее всего, разведчики прошерстили весь броневик снизу доверху, а если так, то его принадлежность Легиону — факт для Фомы очевидный.
— Стоит ждать попутчиков?
— Наверняка.
— А вчера ты не их видел?
Коллекционер отрицательно помычал, мотая головой.
— С чего такая уверенность? — продолжил Стас.
— Не знаю. Это глупо, но…
— Договаривай.
Охотник тяжело вздохнул и уставился под ноги.
— Я чувствую что-то. Не могу конкретнее объяснить. Ну… Бля! У тебя бывало так, что приметил человека краем глаза, мимоходом, даже лица толком описать не сможешь, а потом в башке мысль крутится — «Где-то я его уже видел, где-то я его уже видел…»? Или, скажем, за спиной стоит кто, не слышно его, не видно, но ты точно знаешь — он там.
— Не припоминаю.
— Ты, Станислав, грубое существо с закостенелым восприятием окружающего мира. А вот у меня такое случается. Словно не глазами смотришь, а напрямую, сразу в мозг… Но это ж, когда рядом. А тут другое немного. Я его чую. И чую очень сильно, хоть видел только тень издали.
— Кто он, по-твоему?
— Откуда ж мне знать? Одно точно — это не Святой.
— Значит, как мы и предполагали — человек легиона.
— Или не человек.

 

Примерно за километр до стоянки Коллекционер сбавил шаг и принюхался.
— Мясом жареным тянет. Слышишь?
— Нет, — ответил Стас после безуспешной попытки распознать в свежем утреннем воздухе хоть какой-то аромат, кроме своего собственного.
— Ах да, извини, — охотник издевательски ухмыльнулся. — И о чём я только думал, задавая столь нелепый вопрос.
— Хм, — Стас приподнял бровь, меря Коллекционера взглядом. — Ты зря мнишь, что во всём лучше меня.
— Действительно? И где же я недоглядел? Ну, давай проанализируем. И так, ты хуже видишь, хуже слышишь, обладаешь никудышным обонянием, заторможенной реакцией, более низким интеллектом…
— Самонадеянное заявление.
— Не перебивай. Ещё скверным чувством юмора, расшатанной психикой и патологической тягой к убийству, которую лицемерно пытаешься отрицать. Впрочем, последний пункт можно опустить, в контексте сравнения. Что ещё? — охотник медленно перевёл взгляд с лица Стаса в район его паха. — Неужели…? — нахмурился он, обхватив рукой подбородок. — Ладно, будь по-твоему. Ради истины готов провести сравнительный замер, но предупреждаю — результат тебя огорчит.
— Сомневаюсь.
Коллекционер хмыкнул и потянулся к пряжке ремня.
— Да расслабься, — улыбнулся Стас, жестом останавливая попутчика. — Пусть сегодня этот твой позор сохранится в тайне.
— Ну, раз ты и здесь не на высоте, то где же?
— Есть ещё один момент.
— Хоть намекни.
— Я не трахал умирающих двенадцатилетних девочек, Кол.
— О-о… Снова здорова. Что ты на этом зациклился? Завидуешь? Успокойся. Когда бригады во главе с Легионом займут Муром, сможешь удовлетворить свои больные желания столько раз, на сколько тебя хватит.
— Признайся, ты ведь выдумал историю с дочуркой безопасника?
— Второй раз уже спрашиваешь. Долгое воздержание здоровью на пользу не идёт. Нужно было попросить Фому, чтобы с Веркой тебя на полчасика отпустил.
— Нахрена это тебе? Зачем пытаешься казаться конченой мразью?
— Станислав, — охотник с серьёзным выражением лица ткнул в грудь напарнику пальцем, — ты неплохой лац, местами даже отличный, но прими к сведению — если вздумаешь на меня глаз положить, пущу под нож.
— Тьфу, бля!

 

Через некоторое время почуянный Коллекционером запах жареного пробился и к рецепторам Стаса. Над оставленным под присмотр Сатурна временным лагерем струился дымок. Старший брат сидел, привалившись к западной стене, правое плечо чуть выглядывало из-за осыпавшейся кладки, рука ритмично двигалась, занятая непонятным.
— Во даёт, — хохотнул Коллекционер. — Надеюсь, это не то, о чём я подумал.
— У тебя сегодня все мысли на одну тему, — посетовал Стас.
— Каково окружение… А всё же интересно, что у него сейчас в голове. Баб своих нету, чужих он, наверное, тоже сроду не видал. Как считаешь?
— Боюсь, что в голове у него неотразимая ручная модификация КПВ, а то и целая «зушка». Тяжёлая, горячая, сверкает начищенными стволами…
— Боже мой! Станислав, — скривился охотник. — Не ожидал от тебя такой пошлости. Я думаю, нужно проучить нашего шаловливого друга. Нехрен на вверенном посту глупостями заниматься.
— Не уверен, что это хорошая идея. Честно говоря, я не уверен, что к нему сейчас вообще стоит приближаться.
— Понимаю, — кивнул с серьёзным видом Коллекционер. — Риск велик. Придётся, значит, мне одному идти. Но ничего, справлюсь. Хотя с двух сторон было бы продуктивнее.
Он ухмыльнулся и поспешил осуществлять свой гадкий план.
Оставшись позади, Стас наблюдал, как охотник подобрался к развалинам, бесшумной тенью в полуприсяде скользнул Старшему брату за спину и…
— Какого хуя?! — разнёсся над пустошью возмущённый крик Коллекционера.
Сатурн вскочил на ноги и шарахнулся, явно испуганный неожиданным визитом. Но комичная по началу сцена на этом не закончилась. Коллекционер отчего-то продолжал материться и размахивать руками, указывая вниз, а великан молча смотрел на него, не понимая причин льющихся в свой адрес оскорблений.
Решив, что ситуация приобретает совсем не шуточный оборот, Стас припустил бегом, а когда прибыл на место происшествия, остолбенел.
Возле костра лежали три трупа в хорошо узнаваемых длиннополых кожаных плащах с вышитыми крестообразной вязью узорами. Одно из мёртвых тел замерло на боку в странной позе, с вывернутыми назад руками и неестественно сильно изогнутой в области поясницы спиной. Второй мертвец распластался грудью по земле, тогда как лицо его было обращено вправо и немного назад, будто в попытке заглянуть себе через плечо. Попытка выглядела успешной. У третьего трупа голова и вовсе отсутствовала. Стас не сразу опознал её в разбросанных рядом фрагментах: обрезки лица и скальпа, высохшие от близкого жара пламени глазные яблоки, нижняя челюсть с облепленным красной пылью языком, куски мяса, мозг, выглядящий так, словно его вычерпывали ложкой, и собственно голова — пустая черепушка с неясной целью подвергнутая термической обработке методом «надень на палку, сунь в костёр», а затем частично обскобленная ножом от остатков спёкшейся плоти. Возле стены аккуратным рядком стояли два АК-74М с деревянной резной фурнитурой и один богато украшенный, явно любимый своим покойным владельцем АКМН.
— …Ёпанаврот! Олигофрен-переросток! — Коллекционер, выплеснув, судя по всему, превысившие критическую массу эмоции, замолчал и, глубоко дыша, поднял вверх указательный палец. — Так. Живо собирай манатки. Объяснять потом будешь.
— Они хотели… — боязливо начал Сатурн.
— Живо!!!
— Да, нехорошо получилось, — вздохнул Стас, разглядывая зверски умерщвлённых братьев ордена Святого Ильи Муромца. — Есть предложения?
— А как же? — обернулся охотник. — Предлагаю сдать этого еблана Святым. И пусть делают с ним, что хотят.
Сатурн остановился и недобро взглянул на компаньонов.
— Быстрее говно своё упаковывай! — рявкнул Коллекционер. — Ещё рожи кислые строит тут, скотина! Не будем мы тебя сдавать, хоть и надо бы. А по-хорошему так вообще — с ними положить рядом, — кивнул он на бездыханные тела.
— Трофей берём? — угрюмо спросил великан.
— Ага. И бельё с трупов сними. Мало поглумился? Как давно они мертвы?
— С час, — пожал Сатурн плечами, поправляя лямки рюкзака.
— Херово. Скоро за ними пошлют. А потом и за нами, — охотник сплюнул и обвёл соратников взглядом. — Чего расслабились? Бегом!
Сорокаминутный марш-бросок на предельной скорости, верхним ограничителем которой оказался Сатурн, тяжело загруженный, но наотрез отказавшийся бросить пулемёт с коробом, завершился вынужденной остановкой возле небольшого холма.
— Наверх, — распорядился Коллекционер.
Вся троица, взмокшая и хрипящая на разные лады, заняла высоту, разместившись по западному склону, лицом в сторону возможного появления преследователей.
Очень кстати облюбовавший поверхность холма жиденький кустарник хорошо маскировал позицию, при этом, практически не нарушая обзора.
Сатурн, выбрав удобное для пулемётной точки место, отцепил пришнурованную к рюкзаку сапёрную лопатку и принялся ковырять суглинок.
— Ты что делаешь? — поинтересовался Стас.
— Окапываюсь.
— Предусмотрительно, — усмехнулся Коллекционер. — Копай глубже. Метра на два. А пока копаешь, расскажи нам о своих зверствах.
— Они сами виноваты, — огрызнулся Сатурн.
— Да ну? Наверное, шли неосторожно, под ноги не смотрели, поспотыкались и шеи-то сломали себе. Так ведь было?
— Я защищался. Они хотели отвести меня в крепость. Я им говорил, что не пойду. Два раза объяснял.
— И что же? Не вняли?
— Нет. Начали угрожать. Я притворился, что согласен, и когда они подошли…
— Ой, — поморщился Коллекционер, — дальше не надо, не переношу кровавых подробностей. Расскажи лучше, зачем ты, извращенец малолетний, труп обезобразил.
Великан фыркнул и засопел, ожесточённо втыкая лопату в грунт.
— Чего молчишь-то? — продолжил охотник. — Говори, зачем отрубил покойнику голову и бесчеловечно над ней надругался.
— Украшение хотел сделать из черепа, — буркнул Сатурн.
— Украшение?!
— Да. Как у Первой роты. Я бы его на плечо прикрепил.
— Вот чудак на букву мэ, — хохотнул Коллекционер. — За каким же хером ты черепушку в костре пёк? Её варить нужно.
— Знаю. Но воды мало осталось. Я думал, если прожарить как следует, то мясо легче с кости сойдёт, а оно ещё крепче прикипело, ножом не соскребёшь.
— Постой, — прервал Стас обсуждение технологии очистки черепа. — А что за Первая рота?
— Они — первые из Старших, — ответил Сатурн с нотками благоговения в голосе.
— Первые, в смысле — по рангу? — уточнил охотник.
— Нет. Первая рота появилась тридцать шесть лет назад, когда ещё был жив старый Хозяин, отец нашего отца.
— Дедулька ваш то есть. Забавно. Так это вроде как семейное предприятие?
— Легион и есть — семья.
— А что в них особенного? — вернул Стас разговор к интересующему теме, пользуясь неожиданной словоохотливостью собеседника. — Неужели здоровее тебя будут?
— Гораздо здоровее, — кивнул Сатурн, мечтательно улыбаясь. — Они совершенны. Физически. Правда, не слишком умны и очень агрессивны. С ними нужно быть аккуратным, иначе… — он воткнул лопату в землю и впечатал кулак освободившейся правой руки в раскрытую ладонь левой, наглядно демонстрируя вероятную реакцию бойца Первой роты.
— И нахера такие?
— Как?! — удивился Старший брат, от потрясения даже позабыв окапываться. — Они… У них… Это же настоящие танки! Четыре центнера живого веса! Могут столько брони нести, что любое стрелковое оружие нипочём. Разве что только крупнокалиберное. Вы бы видели! С ног до головы упакованы, и не в это, — постучал он костяшками пальцев по своей весьма не лёгкой броне, — а в шестой класс, ещё и дополнительными бронепластинами усиленный. В левой руке щит на семьдесят кило, в правой — ПКМ с жидкостным охлаждением, а то и ГШГ на подвесной системе, за спиною две тысячи патронов в ранцевом коробе. Когда Первая рота идёт в атаку — это… это… закрытая информация. Чёрт!
— Да не переживай, — усмехнулся Коллекционер. — Если всё пройдет, как задумано, то скоро никакой секретности не понадобится. Ну, а если не как задумано — во многом, кстати, по твоей вине — то любое беспокойство станет и вовсе лишним, ведь у мёртвых проблем нет.
— Точно, — согласился Стас, отпив из фляги. — Смотри на жизнь проще. И прекрати уже тут грязь разбрасывать. Сейчас отдохнём ещё минут пять и дальше двинем.
— Ну-ка цыц! — охотник припал глазом к оптике. — Рановато успокоились.
— Что там? — Стас вскинул автомат.
Прицельная сетка расчертила красный пейзаж с растущей параллельно горизонту линией пыли.
— Едут на юг.
— Скоро к нам повернут, — ответил Коллекционер.
— Будем принимать бой? — воодушевлённо поинтересовался великан.
Охотник опустил винтовку и наградил Сатурна красноречивым прожигающим насквозь взглядом.
— Нет. Нужно уходить. До Оки километров восемь-девять. Если поторопимся, успеем, при большом везении.
— Сомневаюсь, — покачал головой Стас.
— Святые будут двигаться по следу, а он трижды меняет направление. Вперёд вышлют машину, может две, но основные силы поотстанут. Небольшая фора у нас есть. А если здесь останемся — сдохнем. Окружат и накроют с миномёта. Так что подняли быстро жопы и за мной.
Звук двигателя нагнал удирающую троицу через двенадцать минут. Он возник сзади, в двухстах метрах левее, и скоро практически поравнялся с залёгшими на дне канавы беглецами.
Лёгкий бортовой грузовик, на базе ГАЗ-66, медленно катил в направлении реки. Ствол КПВ, установленного в кузове на поворотной тумбе, перемещался вправо-влево, высунувшись из прорези широкого бронещита, полностью закрывающего стрелка спереди. Рядом, возле левого борта расположился второй боец, смотрящий в противоположную сторону. Ещё двое сидели в кабине.
— Дай сюда, — Коллекционер повесил винтовку за спину, подтянул к себе «Корд» и, весьма ловко управляясь с тяжёлым механизмом, перезарядил ленту с левой стороны на правую. — Станислав, отползи-ка в сторонку, чтоб гильзами не побило, и зацель пулемётчика. Сатурн, берёшь на себя водителя с пассажиром. Не повредите машину, она — наш шанс. Все готовы?
— Готов.
— Вижу цель.
— Огонь!
Звук автоматной очереди потонул в грохоте двух крупнокалиберных орудий.
Грузовик, потеряв управление, прокатился ещё несколько метров и замер. Правый борт машины и щиток лупящего в белый свет пулемёта расцвели фейерверком искр. Тело сидящего спиной к огню бойца буквально вышвырнуло из кузова свинцовым градом.
Трофейные боеприпасы с бронёй явно не справлялись. Всё на что их хватало — это сумасшедшие удары по щиту и брызги раскалённого свинца, разлетающиеся от погнутой стальной пластины. Впрочем, такая бомбардировка с успехом сбивала вражескому стрелку прицел до момента, пока в дымящейся броне не образовалось отверстие, проделанное металлокерамическим сердечником выпущенной из КСВК пули.
Турель резко повернулась влево, ствол пулемёта задрался дулом к небу.
Вся перестрелка заняла меньше десяти секунд.
— Бегом к машине! — скомандовал охотник, уже наполовину выбравшись из канавы.
Стас и бряцающий лентой Сатурн рванули за ним.
Основные силы преследователей, услышав стрельбу, дали по газам. Столб пыли быстро приближался с востока.
Живее-живее! — подгонял Коллекционер, одновременно стаскивая обезглавленный труп с водительского кресла. — Стас, за пулемёт! Сатурн, в кузов!
Двигатель утробно зарычал, набирая обороты. Тело выпихнутого из кабины пассажира упало на землю, обильно её увлажнив.
Великан уже на ходу перебрался через борт и тут же взялся помогать Стасу в наведении порядка на новом рабочем месте. Не долго думая, он ухватил мёртвого пулемётчика за ногу и одним рывком выкинул из захваченного транспорта, словно мусор. После чего отошёл к кабине и скромно сел в уголок, поставив «Корд» на один из идущих по всему периметру кузова ящиков с песком.
Стас взгромоздился на тёплое от крови сиденье и, вращая педали, развернул турель назад.
Громадное чёрное тело КПВ на зелёном лафете было испещрено мелкими багровыми точками и кляксами покрупнее, вырванными из предыдущего стрелка, когда бронебойная пуля, преодолев щит, вошла ему в грудину бесформенным комом горячего металла и вышла со спины, размозжив сердце, сломав позвоночник, унеся изрядный кусок лёгкого, правую лопатку и ещё полкило мяса на перемолотых рёбрах. Патронный короб был почти наполовину пуст. Два десятка непривычно огромных гильз катались по дощатому полу кузова, сталкиваясь и звеня, словно латунные бутылки.
Стас взялся за рукояти управления огнём и посмотрел в окуляр закреплённого на высоком кронштейне оптического прицела.
Поднимаемые машиной клубы пыли застилали обзор. Сквозь бурую пелену можно было разглядеть лишь два угловатых силуэта, по очертаниям напоминающие кабины грузовиков.
— Далеко они? — пробасил Сатурн.
— Не больше километра, — ответил Стас, перекрикивая шум двигателя.
— Может, влупить, чтоб отстали? — кивнул великан на скачущий в такт проносящихся внизу ухабов ствол КПВ.
— Я при такой тряске не попаду. А патронов мало. Глянь у кабины, вдруг там ещё есть.
Сатурн щёлкнул замком и откинул крышку большого металлического ящика привинченного к полу.
— Ого! Целых две коробки.
— Отлично. Лучше их поберечь. Честно говоря, не представляю, что мы будем делать, когда в реку упрёмся.
— Будем подыхать! — раздалось из кабины. — Переросток дело говорит! Садите в них со всего, что есть в наличии, авось движок пробьём! Иначе хана!
— Так точно! — гаркнул Сатурн и, опустив на пол пулемёт, взял винтовку.
— Попробуем, — Стас вновь навёл прицел на далёкие силуэты и, сделав небольшую поправку по высоте, нажал спусковую клавишу.
Короткая очередь, опустошившая ещё три латунных «бутылки», под громоподобный грохот ушла в клубящееся пыльное облако. За первым аккордом главного калибра последовали ещё четыре, поддержанные двумя уже не кажущимися столь громкими хлопками КСВК.
Над силуэтами-целями замелькали огоньки, и через секунду воздух вокруг несущейся по ухабам машины наполнился свистом.
Одна из пуль угодила в щит по касательной, предоставив Стасу возможность лично оценить силу удара. Казённую часть КПВ резко увело вправо, едва не вырвав рукояти из ладоней. На толстой стальной пластине осталась глубокая вмятина, сантиметров десять в длину.
К поднимаемой колёсами пыли добавились две ленты песка сыплющегося из пробитого деревянного ящика, защищающего тыл.
Немного отрезвлённый столь близким соседством вражеских пуль с собственной головой, Сатурн опустился ниже, вытянув ноги вперёд и усевшись на пол кузова пятой точкой, резонно рассудив, что лучше отбить её, нежели лишиться более важных частей тела.
Стас, тем временим, расстрелял оставшуюся ленту и покинул сиденье.
— Я пустой! — крикнул он, отцепляя короб. — Одного, кажется, подбили!
— Левого или правого? — спросил Сатурн, швыряя низом вытащенные из ящика боеприпасы.
— Какая разница?
— Я в правого целил, — великан улучил момент между ухабами, с завидной регулярностью подбрасывающими грузовик, и выстрелил.
— У тебя прицел мощнее. Сам не видишь что ли?
— Отстаёт! Второй отстаёт! Попал! — Сатурн опустил винтовку и, развернувшись, постучал ладонью по крыше кабины. — Мы оторвались! Слышишь, Кол?
— Молодец, здоровяк! — похвалил охотник.
— А я не молодец? — сам от себя такого не ожидая, спросил Стас, но тут же устыдился этого импульсивного действия и продолжил возиться с лентой, надеясь, что никто ничего не слышал.
Через пять минут чуть замедлившейся скачки по ухабам грузовик взвизгнул тормозами и резко остановился. Под тушей Сатурна, влекомой вперёд силой инерции, жалобно заскрипели доски. Стас чертыхнулся, почувствовав, как низкая спинка сиденья врезалась в поясницу.
— Аккуратнее, етить твою!
— Все на выход! — Коллекционер вылез из кабины и хлопнул дверцей. — Сатурн, разворачивай свою посудину. И в темпе. То, что Святые лишились транспорта, не означает, что они отправились восвояси. У нас максимум полчаса на переправу. Эх, — охотник ласково погладил борт грузовика. — Жалко такую машину бросать.
Спрыгнувший уже на землю Старший брат обернулся с засиявшей в глазах надеждой.
— Можно я сниму КПВ?
— Нельзя, — отрезал Коллекционер. — Тебе ещё груз тащить. Стас, помоги ему с лодкой.
— Прирожденный командир, бля, — усмехнулся тот, осматриваясь.
Ближе к воде пустошь меняла свой привычный облик. Редкая, чахлая растительность, покрывающая её измождённое тело дальше к востоку, здесь едва ли не буйствовала, сбиваясь в целые рощицы кривых узловатых деревцев, перемежающихся зарослями кустарника. Даже земля, обычно бурая, глинистая, тут приобретала здоровый почти чёрный цвет. Сухая и ещё недавно высокая трава стелилась по ветру песочно-жёлтыми космами. За полуголыми кронами деревьев блестела тёмная речная гладь.
Стас подошёл к Сатурну, вытащившему из рюкзака объёмистую брезентовую сумку и теперь раскатывающему по земле её содержимое — нечто зелёное, мятое, жутко вонючее.
— Наш плот — пояснил великан.
— Что мне делать? — спросил Стас, критически рассматривая неприглядное резиновое изделие.
— Расправляй пока, а я буду накачивать.
Сатурн выудил из необъятных недр своего «заплечного сарая» ручной насос и, подсоединив его к тому, что гордо именовалось «плотом», взялся качать. Дело пошло. Со страшной скоростью нагнетаемый в баллоны воздух начал придавать форму дальнему концу изделия.
— Что так долго? — требовательным тоном поинтересовался возникший из кустов Коллекционер. — Время-время, — постучал он пальцем по запястью.
— Где ты шляешься? — огрызнулся Стас.
Охотник присел рядом и начал расправлять слежавшуюся резину со своей стороны.
— Посрать отошёл. Ничего, что без разрешения?
— Чего. В следующий раз предупреждай.
— Ты беспокоился? — ухмыльнулся Коллекционер. — Приятно. А я вот, знаешь, за что беспокоюсь? За грузоподъёмность этого сомнительного плавсредства, — кивнул он на пухнущий с каждым движением поршня плот.
— Какая у него грузоподъёмность? — обратился к Сатурну Стас.
— Полтонны.
— Ты сам-то сколько весишь? — спросил великана охотник.
— Двести сорок семь, — ответил тот и, подумав, уточнил: — Без оружия и амуниции.
— Херово, — заключил Стас. — Придётся бросить часть снаряжения. Как минимум — все трофеи.
Рука Сатурна замедлила возвратно-поступательные движения, погрустневшие глаза скосились на лежащий рядышком «Корд».
— А, может, в два захода? У меня верёвка есть. Пятьдесят метров.
— Таких верёвок четыре штуки нужно, — убил Коллекционер едва зародившуюся надежду. — И некогда нам туда-сюда мотаться. От противоположного берега до леса ещё метров восемьдесят по холмам и пригоркам.
— Короче, — подытожил Стас, — все излишества долой. На тот свет их не заберёшь, а вот они тебя утянут запросто.
— Чёрт! — тряхнул головою Сатурн и утопил поршень насоса с такой силой, что рукоять звякнула о корпус.
Спустя пару минут, вся злоба на жестокие обстоятельства, заставляющие расстаться с нежно любимым пулемётом, трансформировалась в полтора кубометра воздуха, закачанного в баллоны.
— Давайте-ка дружно… — пристрастившись к роли командира, начал охотник, но Сатурн, ухвативший плот за протянутую вдоль восьмигранного корпуса верёвку, и в одиночку взваливший его на плечи, не позволил достойно завершить воззвание. — А… Ну ладно.
Нагруженный трофеями автомобиль с подоткнутой веткой педалью газа, под вздохи Старшего брата о пулемётах, и Коллекционера о собственно машине, отправился в последний свой рейс на дно Оки.
Сатурн выдал по раскладному алюминиевому веслу Стасу с охотником и, аргументировав такое распределение обязанностей фразой: «Вы одинаково слабые, будете ровно грести», возложил на себя роль штурмана, после чего спихнул укомплектованный личным составом плот на воду.
Не внушающее с виду доверия павсредство, к радости пассажиров, заявленную грузоподъёмность оправдало и ко дну не пошло, даже когда послуживший буксиром великан перемахнул через угрожающе просевший борт. Гребцы навалились на вставленные в уключины вёсла.
Когда плот отплыл на достаточное расстояние, Стас окинул взглядом впечатляющую панораму.
Расположенный выше по течению Муром ещё не показался из-за окружающих его лесов. Широкая, подёрнутая рябью лента Оки безмятежно несла свои воды на север, к мёртвому Нижнему Новгороду, чтобы слиться там в единое целое с Волгой. Будто циклопических размеров змея изгибалась она, проползая между враждующими берегами, абсолютно безразличная к населяющим их мелким ничтожным существам. Её чёрное, блестящее влагой тело уже не раз становилось алым от человеческой крови, и сотни, тысячи мертвецов отравляли его трупным ядом. Но Ока этого не замечала. Она примет и больше. Примет всех, если нужно, растворит в своём бездонном чреве не поперхнувшись, и продолжит течь на север, к мёртвому городу, величественная и как всегда безучастная.
Коллекционер, неумело работая веслом, откашлялся и передёрнул плечами.
— В чём дело? — поинтересовался Стас.
— Ни в чём.
— Воды боишься?
— «Боишься» — это неправильное слово. Я не боюсь воды, я её… не люблю в таких объёмах. Понятно?
— А плавать умеешь?
— Может и умею.
— «Может»?
— Мне раньше этого делать не приходилось. Греби молча, умник. Задрал уже своими вопросами.
— Я тоже не умею плавать, — спохватился Сатурн, будто только сейчас выяснил это немаловажное в текущей ситуации обстоятельство, и левая рука потянулась к страховочной верёвке.
— Замечательно, — резюмировал Стас. — Если Святые подойду на расстояние выстрела, пока мы не закончим переправу, вас двоих смело можно записывать в безвозвратные потери.
— Мы очень медленно движемся, берег далеко, — с тревожными нотками в голосе отметил великан и обернулся. — Ох, чёрт! И другой тоже далеко!
— Заткнись! — прикрикнул Коллекционер. — И прекрати вертеться. Нам ещё плот не хватало посреди реки опрокинуть. То-то Фоме будет радости.
Стас усмехнулся, покосившись на охотника.
— Что? — прорычал тот, не скрывая раздражения, и тут же продолжил: — Станислав, я тебя умоляю. Можешь поставить себе жирный плюс. Ты умеешь плавать. Очень хорошо. Молодец. А я, к твоему сведению, вырос там, где вода, не считая Тёши и Ямы, бывает только на небе и на сорокаметровой глубине. Так что, пожалуйста, сотри с ебла ухмылку и греби быстрее.
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16