Глава 9
Лера сидела на веранде, на столе бутылка, в руке бокал с виски на самом донышке. Она флегматично смотрела мимо него, взгляд стылый, неподвижный.
– Ну и где ты была? – накручивая себя, спросил он.
Она пожала плечами. Какая разница, где она была? И как оно дальше будет, тоже не важно.
– Я, кажется, спросил!
– К реке ходила. – Она зацепилась пальцами за краешек стола, опустила голову и уткнулась взглядом в свои ногти.
– Зачем?
– Просто.
– Рома там тебя ждал?
– А если Рома, то что? – Она подняла голову и столкнулась с ним взглядом.
– Как это что?
– Да, я его любила… И сейчас люблю… – Лера заставляла себя смотреть ему в глаза, это давалось ей с трудом, но чувствовалось, не отведет она взор.
– И спала с ним?
– И спала… И до свадьбы спала… И после свадьбы…
– Да?!
– Да! – ревом вырвалось у нее из груди.
– А говорила, что этот козел уехал! – вспомнил Гордеев.
– Уезжал. Но приезжал. В отпуск.
– В отпуск?.. Каждый год?!
– Да, каждый год.
– И ты помогала ему проводить отпуск?
– Только первое время.
– Первое время – это до сегодняшнего дня?
– Первое время – это первые три года.
– Три года!.. Три года ты мне изменяла!..
Лера кивнула, потянулась к бутылке, нервно плеснула в бокал, но Гордеев его вырвал у нее из-под самого носа.
– Это мой виски!
– Да, я тебе изменяла, – выдавила она, все так же через силу глядя ему в глаза.
– Зачем ты это говоришь! – скривился он. – Ты все уже сказала!
– Не все… Если ты думаешь, что я сейчас сплю с Ромой, то зря…
– В последнее время не спишь? – вскричал он, передразнивая ее.
– Нет. И замуж за него не собираюсь.
– А он тебя замуж зовет?
– Да, он развелся с женой, хочет, чтобы я вышла за него.
– А как же я?
– Это меня и останавливает!
– Тебя останавливает! А его?
– Его – нет, не останавливает.
– Значит, он пытается убрать меня с дороги?
– Как?
– А кто меня ментам сдал?.. Кто Сотникова подстрелил?.. Кто Иру с крыльца столкнул?
– Зачем это Роме?.. В нашем случае все зависит от меня, как я решу, так и будет. Если уйду от тебя, зачем тебя сдавать, подставлять? – пожала она плечами.
– Но ты же не уходишь.
– Пока нет…
– Пока?! – Гордеев завис в раздумье, как гимнаст – на раздвинутых кольцах.
В одну сторону его тянули мысли о том фарсе, жертвой которого он стал, в другую – душевная боль от признания Леры. Она и любит Рому, и все еще собирается уйти к нему. Ему нужно было уличить Раскатова в подставе, наказать за содеянное зло, а тут еще предательство жены. Возможно, Лера не только любила его, но и находилась в злодейском с ним сговоре. Чувства и эмоции разрывали его, он чувствовал себя в подвешенном состоянии.
– Я еще не решила.
– Но собиралась?.. Он мужик холостой, богатый, с ним с голой задницей не останешься.
– Не бедный, – кивнула Лера.
– Это заявление?
– На расторжение брака? – Лера в смущении, но в большей степени смело посмотрела ему в глаза.
– А кто его знает! – взвился он.
– Ну что ж, чему бывать, того не миновать… – Она скрестила руки на груди, отвела голову в сторону от него и закрыла глаза, изображая смирение перед судьбой. На ресницах у нее что-то блеснуло. Не хотела она ломать налаженный быт, но раз уж устои расшатались, значит, быть посему. Тем более рушился далеко не самый завидный брак.
– А сразу нельзя было решить вопрос? Подъехала бы, сказала, что все, не можешь со мной больше… – Гордеев прокашлялся: как будто мелкого перцу в горло насыпали – и горечь слезу вышибала, и слизистая пересохла. Он сделал глоток из бокала, но стало еще горше. – Сказала бы, давай вольную, я бы дал…
Еще совсем недавно он представлял такой момент с полным спокойствием на душе, мысль о разводе скорее вдохновляла его, нежели пугала. А было время, когда он мечтал о свободе, но тогда Лера двумя руками держалась за брак. Да и сейчас она не очень-то рвалась в объятия к своему Роме. И ему не хотелось отпускать ее. Не так уж и скучно с ней, а иногда очень даже весело. Как будто глаза на нее открылись…
– И куда бы я пошла?
– Как куда? А Раскатов?
– Менять шило… Он такой же бабник, как и ты.
– Я бабник?
– И щедрый любовник… – с горечью усмехнулась Лера. – Квартиры своим любовницам покупаешь.
– Ну, не всем.
– Рите купил… Симпатичная девочка. Молоденькая. В дочки тебе годится.
Гордеев посмотрел на жену вопросительно и в легком замешательстве. Ох, и много у него к ней вопросов!.. Знала Лера, на какой машине ездил Рома, но скрыла от него. Дескать, если он сам ее не интересовал, то и какое у него авто узнавать не обязательно. А он ее интересовал…
– Да, я все знаю, – сказала она, отвечая на его немой вопрос.
– Значит, после школы Рома поступил в военное училище?
– Поступил, закончил, потом уволился, занялся бизнесом, время такое было, кто как мог, так и выживал.
– Чувствуется военный человек, – все с той же усмешкой сказал Гордеев. – Прежде чем идти в бой, разведку провел. И с тобой поделился. Муж-то у тебя, дорогая, такой-сякой, его и щадить не надо. Сначала просто ментам сдадим, а потом еще и под раздачу подставим, да?
– Не сдавал он тебя ментам, – с уверенностью во взгляде качнула головой Лера.
– Точно?
– Точно.
– Знаешь, когда я о нем узнал? В тот же день, как Сотников на лапу с меня снял. Я от него к тебе в офис подъехал, а Рома выходит оттуда с тобой в обнимку. Видно, не смог Сотников меня сожрать, не выгорел у твоего Ромы план, а ему нужна была победа, иначе какой он мужчина? Вот он и придумал Сотникова подстрелить. Ты согласилась на этот план? – пронзительно усмехнулся Гордеев.
– Не говори глупости! – Лера глянула на него возмущенно, но во взгляде проклюнулось сомнение.
– Помнишь, я к тебе приехал, из-за Ромы наехал, но ты так и не спросила, что у меня стряслось. А хотел с тобой поделиться, а тебя это не интересовало, а знаешь почему? Потому что ты все знала!
Лера вздохнула, глянув на него, как учитель на безнадежного двоечника, место которому в спецклассе для особо одаренных… Действительно, в тот день он собирался рассказать ей о своих проблемах, но разговор так и не завел, даже не намекнул. Наскочил на нее, махая крыльями, накричал, поклевал и ускакал, бряцая шпорами. Если бы она и захотела спросить, зачем он вообще появился, то не успела бы это сделать. Да и голову он ей заморочил основательно, тут не до вопросов, самой бы объясниться…
– Все равно, все очень странно… – мотнул головой Гордеев. – Кто-то бросил топор в мой котелок, заварил кашу, сразу же в объективе нарисовался Рома. И понеслась!.. Как-то сразу все на голову вылилось!.. А сегодня он зачем приезжал? Как он тебя нашел?
– Не знаю, – пожала плечами Лера.
– Ты ему звонила?
– Нет.
– Ты обещала ему позвонить, – вспомнил он.
– Я пошутила.
– Что-то слишком много шуток в одном барабане. Сначала Сотников, потом Ира… Теперь вот Рома нарисовался. Может, за тобой приезжал, может, по мою душу?.. – вслух рассуждал Гордеев, косо посматривая на жену.
– Он хотел со мной поговорить… – тихо сказала Лера. – Он не умеет проигрывать, ему нужна победа любой ценой.
– Вот! Именно это меня и настораживает!
– Я не думаю, что он тебя подставил, он не способен на подлость.
– Не способен на подлость? – истошно хмыкнул Гордеев. – Ну ты меня и насмешила!.. Ты сама от него ушла? Ну, тогда, до нашей свадьбы.
– Нет, ушел он.
– Не ушел, а бросил!.. А потом приезжал к тебе – в отпуск!.. А говоришь, на подлость не способен!
Лера поджала губы, нервно пощипывая двумя пальцами золотые часики на своем запястье.
– В общем, ты прав, – выдавила она из себя.
– А ты на подлость способна?
От возмущения у нее слова застряли в горле, она только и смогла открыть рот, выплескивая эмоции. И губами она шевелила, как выброшенная на берег рыба, нижняя челюсть дрожала. Гордеев кривил губы, с презрением глядя на жену. Да, она правильно его поняла.
Все двадцать лет она изменяла мужу – и похоть свою тешила, и за его похождения мстила, но этого ей показалось мало, и тогда грянула настоящая гроза – сначала гром, а потом и молния со свинцовым наполнением. Сговорилась с Раскатовым и нанесла удар…
– Ты думаешь, это я во всем виновата? – С каждым произнесенным словом ее глаза открывались все шире.
Гордеев злоехидно усмехнулся, прикрывая глаза, подтверждая ее догадки. Да, именно так он и думал. И у него были на это причины… В памяти всплыл эпизод из недавнего прошлого: Лера загоняет машину в кусты, укладывает его на спинку, перебирается к нему с водительского сиденья, снимает платье. Глаза горят, плоть трепещет – когда с ней такое было? И коньяк она тогда сама ему купила… Теперь понятно, с чего это зажглось, одно не ясно, то ли Рома ее надоумил, то ли она сама по себе вину свою перед мужем загладить решила. А может, она так входила в доверие, а то вдруг муж откажет ей в откровенности – как тогда держать руку на пульсе событий? Она должна была находиться в курсе событий, потому и уехала с ним в деревню, и здесь устроила секс-шоу – сначала в бане, а вчера и в спальне. Как будто любовь в ней проснулась. Но ведь и он тоже хорош – клюнул на ее удочку. Более того, сам удочку эту и оснастил. Ростки чувств к ней вдруг у него прорезались, а Настя вдруг стала лишней. Приревновал жену к Роме, и прорезались…
Прорезались ростки, но не созрели, не заколосились. Случались моменты – впрыскивались капли бензина, проскакивала искра, происходило воспламенение, прокручивался поршень, мотор заводился, но не схватывался. Дернет Лера за трос, заведет его на секунду-две, снова тишина… Пытается он воспылать к ней всей душой и телом, но слишком разрежена воздушно-топливная смесь, а искра слабая. И это хорошо. Не повелся Гордеев на уловки жены, хотя и остался в дураках. Не надо было ему бизнес продавать…
– А зачем? – спросила она.
– Что зачем? – не понял он.
– Какая мне выгода?
– Я сажусь в тюрьму, а ты остаешься на хозяйстве, все просто. Коммерческая жилка в тебе есть, справишься. Будете на пару с Ромой управлять.
– Чем управлять? Тебя посадят и конфискуют все.
– Ну, это бабушка надвое сказала.
– Глупо все это, – Лера с силой зажмурила глаза, кожа на висках сморщилась, брови скрючились и соединились на переносице.
– Если бы люди не совершали глупости, мы бы как в раю сейчас жили. Но у нас как в аду – бурлит, кипит, черти прыгают! И ты со своим козлом распрыгалась!.. Как бы копыта вам не откинуть!
– Да, наверное… Рома мог тебя подставить… – кивнула она.
– Но ты, конечно же, ничего не знала! – Гордеев подобрался, вытянул шею, брови вскинулись кверху, глаза сузились снизу.
И ноздри зашевелились, как у пса, который учуял запах дичи. Развел он огонь в душе у жены, раскалил докрасна железо в ней, и сейчас, главное, не останавливаться.
– Нет, не знала! – Она умоляюще смотрела на него, призывая поверить ей.
– И как он тебя сегодня нашел, тоже не знала?.. А ведь я должен был уехать!
– Да, но я с тобой собиралась…
– Собиралась. Остаться собиралась… И вчера оставалась. А он к тебе… В отпуск к тебе заезжал!..
– Не было ничего такого! – Лера в отчаянии мотнула головой, слух уловил слабый хруст в шейных позвонках – с таким усердием она это сделала.
Но Гордеев лишь презрительно усмехнулся, свысока глядя на нее. Он больше ничего ей не скажет, пусть сама прокрутит в голове недавние события, мысленно примерит себя к ним, и тогда она поймет, насколько глупо выглядят ее оправдания.
– Ты мне не веришь, – с чувством обреченности вздохнула она.
Он мотнул головой, с беспощадной насмешкой глядя на нее.
– Не веришь… – повторила она. – И что мне теперь делать?
Гордеев пожал плечами. Лера предала его, и жить под одной крышей они больше не смогут.
– Да, ты прав, нужно расходиться… Да, конечно! – Она тряхнула головой, призывая себя к решительным действиям.
Смогла же она предать мужа и подвести его под монастырь, значит, уйти тоже сможет. К Роме. Навсегда…
Она прошла в дом, вернулась с двумя сумками в руках, поднесла их к машине, поставила на землю, открыла багажник. Гордеев смотрел, как она тужится, одну за другой поднимая сумки, но даже мысли не возникло помочь ей.
Все, закончилась его семейная жизнь. Лера совершила страшную подлость, но все не так плохо, как бы ей хотелось. Рано или поздно Ира придет в себя или умрет, оставив ему наследство. В любом случае он вернет свои деньги, и ему не придется делить их с Лерой как часть совместно нажитого имущества. Это Ирины деньги, Лера к ним никакого отношения не имеет. И пошла она к черту!..
Лера справилась с вещами, закрыла крышку багажника, только тогда у нее запоздало подвернулся каблук и подломилась ступня. Лицо искривилось от боли, но Гордеев даже не вскинулся. Пусть ее Рома утешает. Она приедет к нему, они закроются у него дома, достанут шампанское, будут пить его с клубникой в сливках. Потом она поднимет подол платья, оседлает Раскатова, и они затрясутся – в том числе и от смеха над Гордеевым…
Лера, хромая, дошла до ворот, нагнулась, вынимая штырь, удерживающий створку ворот, платье обтянуло ее расширяющиеся от спины выпуклости, которые сегодня могу достаться Раскатову… Да и вообще, почему она должна уезжать? Преступник не должен уйти от наказания, тем более с наградой повиснуть на шее у своего сообщника… К тому же Гордеев не хотел, чтобы Лера с кем-то спала. Да, она нелюбимая жена, но почему он тогда ее так ревнует? Он даже Настю к мужу так не ревновал…
Лера открыла ворота, но в машину сесть не смогла – Гордеев перегородил ей путь.
– Интересная ты, подставила меня, загнала в угол, заставила продать машину, а теперь уезжаешь.
Он смотрел на нее зло, но еще больше – с вожделением. Лера действительно хороша собой, и при этом она уже чужая, может, потому двигатель в нем завелся вдруг на все обороты. Схватился, завелся и не хочет глохнуть…
– Я должна уехать.
– Уезжай. На попутке. Тут иногда проезжает… – Он кивком показал на дорогу за воротами. – Может, Раскатов обратно поедет?.. Где он там прячется?
– Прячется? – пожала плечами Лера.
Она уловила смысл его слов, но ей вовсе не хотелось в них вникать, как и разбираться, кто прав, а кто виноват. Устала она, и по ней это видно. Ей бы сейчас принять успокоительного, лечь в кровать и заснуть, а Рома Раскатов – это что-то второстепенное, третьесортное.
– Ну, может, через лес просквозил, я не знаю. Дорожку протоптал – после того как Иру с крыльца скинул. И мотоцикл у него есть?
– Не знаю… Может быть.
– Бизнес у него… Дом, квартира?
– Дом… Он дом купил… Звал к себе, а я отказа… – Лера осеклась на полуслове, измотанно махнула рукой.
Все равно ведь не поверят ей, и правильно сделают. Таким, как она, не место в приличном обществе… Гордеев с осуждением смотрел на жену, но злорадство как будто ветром вдруг выдуло: стало вдруг жаль ее. Она же не роковая по своей сути женщина, хотя вряд ли в случае с Раскатовым выступала в роли жертвы. Зачем Роме сдавать его, стрелять в Сотникова, если Лера этого не хотела? Ей нужно было отомстить мужу за измены, вот она и воспользовалась этим полудурком.
А измены были – постоянно, без перерыва на раздумья. И деньги на любовниц из семьи уходили, какая баба это простит? А сама по себе измена – удар ниже пояса для жены. И Лера это терпела. Знала, терпела, а внутри копилось, пока не достигло критической массы. А бабий бунт, он глупый и беспощадный. Одного только Лера и добилась – путь к Раскатову свободен. А дома нет, деньги в коме, делить нечего…
Интересно, почему она сделку с Федосовым не остановила? Понимала же, чем все это могло закончиться, но даже не пикнула. Она, казалось, во всем полагалась на мужа, почему так? Выдавать себя не хотела?..
Может, она и ни при чем вовсе? Ни она, ни Раскатов… Ну, впал мужик в прошлое на склоне лет, вернулся к своей первой любви, которая оказалась крепкой, как выдержанное в долгом хранении вино. Вернулся к Лере, получил отказ, теперь вот бесится. А найти он ее в Саврасье мог по телефону: технически это совсем не сложно.
А почему телефоны не выключены? А зачем, если воду мутит Федосов, а здесь от него не спрячешься. Тут уезжать нужно, куда-нибудь далеко. Уехать и спрятаться, а куда? А толку?.. Федосов демонов своих насылает, а Раскатов сам по себе появился… Или он часть хитрого плана?.. Но тогда Леру использовали втемную. Тогда она все-таки жертва обстоятельств…
Гордеев завис в раздумье. Лера даже рукой перед его глазами махнула, пытаясь привести в чувство. А могла забрать у него ключи, которые он держал в двух пальцах, сесть в машину и уехать. Ворота открыты – никаких проблем…
Одно наложилось на другое, и мысли как будто склеились, Гордеев мотнул головой, как будто там можно было их растрясти.
– К себе домой звал? – спросил он, вспомнив, на чем оборвался разговор. – Вот и ступай к нему, если звал. Пешком.
– А если я не хочу?
– Пешком?
– Вообще.
– Со мной ты не можешь остаться, – сказал он и тут же задал себе мысленный вопрос.
Вдруг Лера все-таки может остаться?
– И с тобой не хочу. – Она едва заметно качнула головой.
Он удивленно глянул на нее.
– В Лондон поеду, к сыну, – сказала Лера.
– А Рома за тобой, да?
– Это его право… – с отстраненной насмешкой сказала она. – Он мужчина свободный, куда захотел, туда и поехал.
– И ты его примешь? – Он едва не вскричал от возмущения.
Лера ничего не сказала, но взглядом дала понять – да, все зависит от настроения. Сейчас она никого не хотела видеть, но тучи развеются, захочется в полет над облаками, и если подвернется красавец-орел, почему бы не покружить с ним в паре?
– Знаешь ты кто? – вскипел он.
– Отвези меня в аэропорт! – скорее потребовала, чем попросила, она.
– В аэропорт?!
– В аэропорт.
– На самолет?
Она кивнула, в ожидании подвоха глянула на него.
– Легко!
Он вдруг схватил ее за руку, потащил к хозблоку. Она упиралась, но это не помешало ему посадить ее под замок. Хозблок сложен был из крепкого бруса, окошки в них маленькие – не вылезешь. Стоял сарай на низких железобетонных блоках, и Лера не выползет из-под него, если даже вдруг догадается разобрать пол. Да и не станет она этого делать. Двадцать лет в браке терпела измены, холодное к себе отношение. Холодное, если не сказать мерзкое, только сейчас и предприняла попытку вырваться. Если действительно предприняла.
– Это тебе вместо регистрации! – через дверь крикнул он.
Лера промолчала в ответ. Тихо за дверью, никакого шевеления.
– Посидишь подумаешь над своим поведением! А через часик я открою, если все поняла, будем думать, как с тобой дальше.
И снова никакой реакции. Может, Лера уже вены себе вскрыла. Там ведь и топор, и столярный нож, и даже веревка, чтобы повеситься. А вдруг ее перемкнет, как это случилось с библейским Иудой, который не смог вынести тяжести раскаяния?..
Гордеев распахнул двери и почувствовал себя человеком-невидимкой. Лера смотрела через него, как будто он состоял сплошь из прозрачнейшего стекла. Взгляд пустой, лицо как будто неживое, ни кровинки в нем, ни эмоции. Свет от окошка тонким шлейфом падал на нее и как будто закручивался вокруг шеи, Гордееву вдруг стало не по себе.
– Эй! – Он подошел к ней и осторожно тронул ее, как будто боялся обратить в прах одним прикосновением.
Она холодно посмотрела на него, кивнула, поднялась и в состоянии легкого шока направилась к двери, он даже не подумал ее остановить.
На солнце ее щеки порозовели, но взгляд остался таким же холодным.
– Отвези меня в аэропорт, – попросила она.
– Завтра.
Он взял ее за руку, отвел в дом, в гостевую спальню, где она обосновалась. Лера благодарно кивнула, обессиленно легла, он принес бокал с виски, заставил ее выпить. И снова она поблагодарила его. Именно это ей и нужно было сейчас. Она закрыла глаза, свернулась калачиком, подложила под голову сомкнутые в ладошках руки. И такая вдруг жалость его взяла…
Всю жизнь они провели по разным спальням. Иногда он вспоминал про супружеский долг, приходил к ней, а так, в основном, по чужим бабам. А она была такой молодой, когда они начинали жить, и ей хотелось женского счастья, только Рома Раскатов и мог ей это дать. И почему он должен винить в этом Леру, а не себя? Он во всем виноват, это его катило по жизни через поле без остановки. Бабы, работа, в свободное время – рыбалка. Не таким уж и заядлым рыбаком он был, но к реке ходил часто, лишь бы только с Лерой время не проводить.
И здесь река рядом, а рыбалка не улыбается. Так, иногда выйдет на берег, забросит удочку, но без интереса все, лишь бы нервы успокоить. Ему и в компании с Лерой было неплохо. Не смог он завестись на полные обороты, но все равно хорошо провел с ней время. А если еще и завестись…
