Глава 16
Когда вас припёрли к стенке, единственный плюс состоит в том, что нет сомнений, в каком направлении двигаться дальше.
Н. Кузьмина
Деревня оказалась не шибко велика — меньше трёх десятков дворов. Вокруг зеленели распаханные поля, вдалеке по разбитой дороге, кренясь то на правый бок, то на левый, трюхала везущая воз сена телега с запряжённой рыжей лошадёнкой. Необычной показалась только куща деревьев с густой листвой, росшая на опушке леса вдалеке. Как-то она выделялась. Словно эти деревья были посажены специально, причём так, чтобы что-то скрыть, спрятать.
Ну, что там, дело не моё. Может, местное кладбище. А мне надо припасы пополнить и выяснить, куда ж меня занесло? Небо-то до сих пор облаками затянуто, ничего не понять.
У околицы средних лет баба в сером переднике доила козу. Посмотрела на меня, на то, как я сглотнула:
— Кружка — медяк.
— Согласна, если ещё ломоть хлеба добавите.
— По рукам. Откуда ж ты взялась, такая голодная?
— В лесу заплутала… А как зовётся ваша деревня?
Совершенно неожиданно до того приветливая баба уставилась на меня с абсолютно другим выражением лица — недоверчивым, оценивающим. Потом мотнула головой и снова улыбнулась:
— В лесу, говоришь? Давай, пей, и вертай кружку взад. А коли хочешь расспросить, куда попала, или прямо вооон туда, — и махнула рукой в сторону заинтересовавших меня деревьев. — Там, за липами, наш хозяин живёт. И не сумлевайся, он всё растолкует.
Проглотила одним махом молоко. Принесённую краюху запихнула в карман. Сунула в руку тётки монетку. Не сомневаться? Растолкует? Что-то мне такая постановка вопроса не очень нравится. Попробую лучше сама найти дорогу — ведь как-то отсюда люди выбираются и обратно домой возвращаются? А если сиднем дома сидят, то зачем бы ей понадобились деньги?
Только спорить с этой бабой как-то не хочется. Нужно мирно разойтись. Попыталась улыбнуться в ответ:
— Лорд местный? А он добрый?
Только, похоже, опять спросила что-то не то. Потому что тётка вместо ответа вдруг завопила:
— Левко! Шугар! Тут чужачка про лорда спрашивает!
От удивления я даже разинула рот… и промедлила те несколько секунд, когда можно было ещё нырнуть в бурьян и дать дёру. А потом стало поздно.
Два крепких мужика вынырнули как из-под земли. Около ног одного вертелся кудлатый рыжий пёс.
— Она сначала про деревню выспрашивала, а потом про лорда выпытывать начала! — затараторила баба.
Да что она несёт? Не выспрашивала я и не выпытывала! Просто заблудилась и хотела понять, куда попала!
— Пристала, добрый ли он!
— Ну, сейчас отведём — сама узнает!
Да что ж это такое?!
Топать пришлось через всю деревню. И все на меня глазели — копающиеся в огородах бабы, шлёпающая по лужам босая детвора, идущие по делам мужики. Просто пялились и таращились. Будто людей сроду не видели. Или в здешнюю глухомань вообще путники не забредают? Странновато как-то…
Ну ладно, ничего плохого я не сделала, так что и мне ничего дурного сделать не должны, успокаивала я себя. Да, лордов я не слишком люблю, не сложилось у меня с ними, но не могут же они все поголовно быть уродами или самодурами? И крестьяне злодеями или разбойниками не выглядят. Обычные мужики и бабы, как в родных Красных Соснах, только незнакомые. Может, попробовать заговорить? Хотя тут уж не знаешь, что и сказать. Вроде спросила очевидное, а вон как вышло.
Идти было не так далеко. После чащобы да бурьяна поросшая мятликом обочина раскисшей от дождя дороги сама стелилась под ноги. А тут ещё и солнце выглянуло, в первый раз с того момента, как я сдуру свернула с большака в лес.
Ага, сейчас, наверное, полдень. А вышла я вон с той опушки. Получается, пришла с востока? А деревня эта стоит к западу от тракта и, наверное, севернее Галарэна. Может, мы уже в Мириндиэле, где живут эльфы, потому чужаков здесь и не любят? Хотя, оглянулась на пузатого Левко, ковылявшего за мной вперевалочку, этот на эльфа точно не похож И другой, долговязый и конопатый, тоже. Тиваль говорил, что эльфы красивые — все стройные и длинноволосые. И язык у них свой.
Пока размышляла — дошли до начала липовой аллеи. Деревья старые, густые, тенистые… а потом они расступились, и я увидела дом.
То был не просто дом. Особняк Инрис, которым я восхищалась, выглядел бы рядом собачьей будкой. Целиком каменный, из тёмно-серых, с синеватым отливом, плотно подогнанных блоков. Окна высокие, узкие, а этажей — задрала голову — цельных три. Поверх ещё конёк крутой крыши под блестящим от дождя серым сланцем и с железным кружевом по краям. Мало того, справа пристроена настоящая башня, как в замках рисуют, с зубцами и флюгером наверху. Но и это ещё не всё! Над входом, прямо над тёмными широченными дверьми в два моих роста, красовался большой щит с гербом — на алом фоне золотая орлиная лапа сжимала меч.
Это кто же тут живёт? Кем надо быть, чтоб такое себе отгрохать?
Левко нерешительно потоптался минуту, а потом двинулся не к тем двустворчатым парадным дверям, а к боковой утопленной в стену дверце с бронзовым кольцом и постучал. На меня отчего-то снова нахлынул страх — может, попытаться бросить на землю придерживающего за плечо долговязого и дать дёру в лес, благо, тот совсем рядом? Но как сбить со следа собаку и удрать от полудюжины увязавшихся за нами мальчишек? Ведь, коли поймают, и впрямь преступницей буду выглядеть. Ладно, посмотрю, кто отопрёт — тогда решу.
Тёмная дверь скрипнула, приоткрываясь, и из неё выглянула черноволосая девушка лет восемнадцати. Кивнула, узнав мужиков, и распахнула дверь настежь. Одета по-крестьянски, но добротно и аккуратно. Только на ногах не чоботы или сапоги, как в деревне носят, а домашние туфельки. Прислуга, стало быть. Испуганной или забитой она мне не показалась. Может, зря я сама себя накручиваю?
— Аниль, господин дома? У нас тут чужачка, взялась неведомо откуда и вопросов много задавала. Вот, как господин велел, привели…
Пёс подтверждающе гавкнул.
Аниль скользнула по мне равнодушным взглядом.
— Сейчас доложу.
И исчезла. Дверь осталась приоткрытой.
Ждать пришлось недолго. И хорошо, потому что небо опять затянуло тучами и начало моросить. Из дома снова выглянула Аниль и сделала приглашающий жест рукой. Меня подтолкнули в спину.
— Нет, вы не заходите, только натопаете, наследите. Подождите тут, отведу её к лорду, тогда пойдёте.
Левко с долговязым, имя которого вылетело из головы, покладисто кивнули. Даже не выругались.
Я, мысленно воззвав к Богине-матери, ступила на порог.
Внутри оказалось гулко и сумрачно. И — я как-то сразу это поняла — дом был очень-очень старым. Запах, что ли? Мы шли по широкому сводчатому коридору, потом повернули. Аниль ни разу не обернулась, не произнесла ни звука, а сама я робела с ней заговорить.
Наконец, через несколько шагов после очередного поворота, Аниль постучалась в двустворчатую резную дверь.
— Входите! — послышался изнутри низкий мужской голос.
Аниль плавно повернула бронзовую ручку, потянула створку на себя, а потом обернулась и произнесла первое обращённое ко мне слово:
— Иди!
Сглотнув, шагнула в комнату.
Тот, кого крестьяне звали хозяином, сидел в высоком деревянном кресле, лицом к дверям, спиной к окну. Средних лет, с небольшой аккуратной бородкой, лицо твёрдое, значительное, брови густые. Что меня удивило — длинные тёмные волосы свободно падали на плечи. И одет чудесато — не в камзол со штанами, а в непонятный фиолетовый бархатный балахон до полу. Руки лежат на ручках кресла, а те резные, в форме оскаленных львиных морд. И сразу понятно, что лорд — пальцы белые, холёные, в перстнях с крупными каменьями.
А комната… библиотека, что ли? Или, если есть стол с бумагами и книгами, то это кабинет? Ой, а над столом — как я её сразу не заметила? — чья-то здоровенная башка к стенке прибита. Да такая страшная! Шерсти нет, сама серая, бугристая, а в раскрытой пасти зубья острые частоколом торчат. Это кто ж был?
— Ну, рассказывай, кто ты такая, что моих крестьян от работы отрываешь, — властный бесстрастный голос прозвучал приказом.
Ох! Как объяснить-то, чтоб не рассердился и отпустил?
Наверное, мой приоткрытый рот сообразным ответом не показался, потому что белая длань поднялась, и мужчина произнёс уже с лёгким раздражением:
— Не вздумай лгать, я сразу пойму.
Пальцы щёлкнули, над указательным загорелся яркий алый огонёк.
Я вытаращилась на возникшее диво. Выходит, это маг? Вот так, совершенно случайно заблудившись в лесу, я нашла мага?
— Тьфу ты, совсем, что ли, дура? Долго молчать собираешься? Или немая?
Мысленно отвесив себе оплеуху, присела в вежливом книксене. Уж не знаю, как тот сочетался с моими драными штанами и грязными сапогами.
— Прошу прощения, высокий лорд! Я в первый раз в жизни увидела настоящего мага!
Мужчина хмыкнул. Как мне показалось, довольно.
Ободрённая, продолжила:
— Я шла по тракту, и вдруг началась гроза. Чтобы спрятаться, свернула в лес, хотела поискать укрытие от дождя в скалах… — замялась, потому что связно изложить историю с дырой, куда провалилась, и пещерой, где очутилась, показалось трудным. Да и хочет ли он это слушать? Поэтому продолжила так: — И, поскользнувшись на склоне, упала в узкое ущелье с ручьём. Выбраться обратно не смогла, шла по ущелью, пока не попала в незнакомый лес. Чтобы совсем не заплутать, следовала вниз по течению. И добралась сюда. Увидела деревню, захотела купить еды и спросить, куда попала, а меня отвели к вам.
Того, что сама искала мага, говорить не стала. Сначала посмотрю, что он за человек.
Пальцы забарабанили по львиной гриве. Лорд чуть склонил голову набок и выпятил нижнюю губу. Раздумывал. Потом прищурился на меня.
— Сколько лет?
Мне? Наверное, да.
— Шестнадцать.
— Хорошо. Девица?
Ой, а это зачем? Хотя, ежели маг, может, как Зайра спрашивает?
Потупилась:
— Да.
— Пригодишься. — Лорд опёрся о подлокотники, вставая из кресла. — Считай, что тебе повезло. Иначе бы я сразу приказал тебя убить, шпионы мне здесь ни к чему.
Я обомлела. А он в два шага оказался рядом, холодные пальцы коснулись лица, приподняли подбородок. Серые глаза смотрели властно и хищно. Усмехнулся:
— Останешься тут. Моё имя — лорд Вийра тер Моранг. Можешь называть просто лордом Морангом или господином.
Щёлкнул пальцами, и где-то вдалеке послышался звон.
Почти мгновенно дверь приоткрылась, бесшумно возникла Аниль.
— Отведи в комнату, дай одежду, накорми.
Аниль поклонилась.
Мать-Богиня, во что я влипла?
Первым порывом было, маг это или кто, его я искала или как, сбежать куда подальше, лишь только подвернётся случай. Потому что стало по-настоящему страшно. Наверное, так чувствует себя мышь в присутствии кота, когда негде спрятаться и некуда деться. В голове вертелось услышанное равнодушное «сразу приказал бы убить». А ещё пугало «пригодишься». Чем я могу быть ему полезна? И при чём тут девка я или баба?
И вот важный вопрос: этот лорд и вправду видит ложь? Когда я пропустила про пещеру, заметил он или нет? Если заметил, так почему не спросил? Или не счёл важным? Зайра ничего такого не видела. Надо как-нибудь проверить… Но лучше просто побыстрее отсюда смыться!
Как только меня оставят без надзора, попробую выбраться.
Пока думала, пришли. Аниль, кстати, за всю дорогу не проронила ни слова. Даже не спросила, как меня зовут. Будто ей всё равно, даже не любопытно. Странно как-то…
Но комнату я представляла себе совсем другой. Думала, меня или запрут в подвале, или загонят на чердак. А это была не комната, а цельные гостевые покои. Не хуже, чем те, в которых жила леди Лобелия. Широченные стены деревянными панелями и шёлком обиты, потолок высокий, два больших окна, за которыми видны деревья. Даже кровать с балдахином имеется. Только промозгло, словно тут давно никто не жил.
— Сейчас вернусь, — сообщила Аниль.
Развернулась и бесшумно исчезла.
Как привидение…
Хоть в двери и не щёлкнул замок, я первым делом кинулась к окнам. В доме заплутаю, а окна — вот они, рядом. Дёрнула шпингалет — повернулся. Распахнула створки — сквозняк шевельнул расшитую шёлком занавеску, повеяло мокрым лесом. Закинула колено на широкий подоконник, вскарабкалась, примерилась — и прыгнула!
И меня отшвырнуло назад. Да так, что, свалившись с подоконника, оказалась на полу, а в котомке загромыхал чайник.
Как же это?
Подняла суму и, потирая ушибленную ногу, снова шагнула к окну. В этот раз попробовала сначала высунуться. Да только ничего не вышло — головой как о стену приложилась, чуть нос не расквасила. Протянула руку — точно, стенка! Невидимая стенка!
Через минуту я уже знала, что второе окно тоже перегорожено стенкой.
Вот беда!
Закрыла створки, поправила шторы. Ни к чему показывать, что пыталась бежать. Присела на кровать и задумалась — а проломить преграду никак нельзя?
Ох, наверное, нет.
Теперь я знаю, что чувствует муха, бьющаяся о стекло. Ведь мухи тоже стекла не видят.
Аниль принесла накрытый салфеткой поднос и кипу одежды. А ещё такие же, как у неё самой, туфли.
— Переоденься. Поешь. Умойся. Жди.
— Аниль, можно посмотреть дом?
Равнодушный взгляд:
— Жди.
И бесшумно вышла вон.
Точно призрак. Ну, или живая кукла.
Посмотрела одежду — тёмная, почти чёрная, из плотной ткани длинная юбка, белая блузка с широкими рукавами три четверти. Вроде нормально. Решила, что поменяю штаны на целые, нерваные, а юбку, раз так надо, надену поверх. Если драпать придётся, быстро скинуть можно!
Туфли — даже странно — оказались точно по ноге. Прошлась по комнате. Удобные. А ступаю я теперь, как Аниль, бесшумно. И не только по ковру у кровати, но и по голому наборному полу.
Напоследок заглянула под салфетку. Это всё — мне? Половина румяного, в золотистой корочке цыплёнка, тарелка рассыпчатой гречки с почти растаявшим кусочком масла наверху, большая кружка с пахнущим малиной отваром и — в довершение счастья — большой пирог. Надкусила — домашний сыр с грибами!
Мысли, что еда отравлена, не возникло. Думалось, что тёмный лорд, как я прозвала мага, мог бы со мной сделать что угодно одним пальцем. Прихлопнуть, как залетевшую в комнату муху. К чему ему с отравой морочиться?
Только чем я заслужила такое счастье?
Через час я уже знала, чем.
И что это вовсе не счастье, узнала тоже.
Сначала, разомлев от сытной еды, высохнув, расчесав волосы и снова замотав их в «кукушку», я было успокоилась. Присела, а потом даже прилегла на кровать. Мягкая, удобная. В голове крутилась тысяча вопросов.
Такой огромный особняк… этот лорд живёт тут один? Ну, не считая странной Анили?
Деревенские, похоже, ему преданы. Значит, он хороший правитель?
Но почему здесь так подозрительно относятся к чужакам и считают их шпионами? Непонятно.
И, наконец: если не получилось сбежать сразу, стоит ли мне задержаться в этом доме и попробовать что-то узнать о магии и о себе? Наверное, это зависит от того, зачем я нужна тёмному лорду… Убивать вроде не собирается.
Когда снова не вошла — возникла бесшумная Аниль, я клевала носом подушку, пытаясь не заснуть.
— Иди за мной.
Сказала совершенно ровным безжизненным голосом и, не дожидаясь ответа, повернула к дверям.
В этот раз Аниль повела меня куда-то вниз. Толкнула дверь:
— Иди.
Произнесла — и замерла, как вешалка в прихожей. Да что ж с ней такое? Отмороженная какая-то…
Пожав плечами, вошла в дверь — и сама застыла, как Аниль.
В круглом сводчатом каменном зале без окон горели под потолком яркие магические огни, а внизу — вдоль стен и в середине — были столы, столы, столы, заставленные странной стеклянной утварью, заваленные книгами, свитками и чем-то вовсе непонятным.
— Что встала? Лаборатории, что ли, никогда не видела? Похоже, не видела. Садись вон в то кресло.
— Зачем? — вырвалось само собой.
— Приучись открывать рот, только когда спрашивают. Иначе сделаю, как с Аниль. Та тоже поначалу много болтала. Теперь говорит только по делу. Поняла?
Ох. Выходит, Аниль не сама по себе такой стала? Это он её так?
Опасливо посмотрела на кресло, в которое ткнул пальцем маг. Вроде обычный деревянный стул с ручками. А спорить страшно. Изобразила книксен и сделала, как велел — села.
— Левую руку на подлокотник клади, ладонью кверху. Спрашивала — зачем? Объясню. Мне для работы нужна твоя кровь. Можешь отдать сама, могу взять силой, мне без разницы.
Колба, на взгляд раза в три объёмистее той, что использовала Зайра, сама прыгнула магу в руку. Куда так много? Мне ж плохо будет! Попыталась вскочить — и не смогла. Ноги как приросли к полу, рука к подлокотнику, а зад к тяжеленному креслу. Только задёргалась, как рыба на крючке.
Маг со снисходительным интересом наблюдал за моими попытками вырываться. Так охотник смотрит на зайца, попавшего в силки.
— Вижу, с волшебством ты не сталкивалась. Впрочем, я и раньше был уверен, что ты не шпионка, а то бы в живых не оставил. Расслабься, этих пут тебе не порвать. Ну, хватит разговоров!
Руку у локтя больно кольнуло. Что — я не поняла. Но кровь сама, тёмной ровной струйкой потекла прямо по воздуху и закапала в сосуд.
На середине колбы у меня начала кружиться голова…
Маг заметил и, вздохнув, остановился.
— Маловато, но пока хватит. — Усмехнулся: — Ты для меня просто подарок — девственница с хорошей долей древней крови. Ешь, отдыхай, отсыпайся, потом продолжим. Да, будешь плохо себя вести, например, попробуешь сбежать, сцежу две таких колбы разом, и тогда умрёшь. Впредь, чтобы знала, — весь дом под щитом. А сейчас отправляйся к себе в комнату.
Дотащила меня, еле волочащую ноги, до кровати безмолвная Аниль.
Я лежала совсем без сил, не могла даже одеяло на себя натянуть, тряслась от холода и беззвучно плакала. Дышала почему-то часто-часто, а ещё, несмотря на озноб, чувствовала, как по спине липкими струйками течёт пот.
В первый раз в жизни я столкнулась с волшебством.
И оно оказалось злым.
Когда проснулась, в комнате был зажжён камин. А я его за ширмой и не заметила… А рядом с постелью стоял большой накрытый салфеткой поднос. Это хорошо, пить мне хотелось неимоверно…
Сдёрнула салфетку. Похоже, маг дал Анили специальные указания, потому что кроме второй половины курицы, большого куска уже остывшего жареного мяса и пирогов, на подносе стояли целых два глиняных кувшина. Потянулась к ближнему — и чуть не опрокинула: руки тряслись. А ещё накатывала слабость.
Обидно-то как! Я ж в жизни не болела…
Нахлебавшись сладкой тайры с малиновым привкусом, откинулась на подушку.
Хорошая новость одна — насиловать меня он не собирается, я нужна нетронутой, чтобы цедить кровь.
Не очень хорошая — как только исчерпаю полезность, то есть перестану быть источником нужной субстанции, скорее всего, меня убьют. Но, вероятнее, при таких аппетитах этого кровососа после третьего или пятого раза протяну ноги сама.
Совсем нехорошая — как оказалось, я понятия не имею, на что способна магия. Что маги огни заместо свечей зажигают и по небу летают, слыхивала. Но что можно вот так кого-то в бессловесную куклу превратить или невидимыми путами связать — не знала. Как скажем, колдун понял, что я пыталась из окна выскочить? Но понял же…
И, наконец, просто отвратительная — если попытаюсь бежать, но не выйдет, меня убьют сразу же.
Что же мне делать?
Наевшись, почувствовала себя усталой, словно воз дров перетаскала да наколола, и снова задремала. Пробудилась уже в сумерках, когда камин почти прогорел. А сон помнился. Только приснилась мне не баба Рилея, как обычно, а Кон. Будто бы сидит Мангуст в амбаре на кипе сена, ногой болтает и меня поучает:
— Первым делом к противнику присмотрись. А как поймёшь, что враг собой представляет, сразу станет понятно, как его одолеть можно.
И подмигнул.
Невесело рассмеялась. Выходит, у меня имеются две насущные задачи: найти туалет и отыскать способ присмотреться к колдуну, чтобы вызнать его слабые места.
Первая, как оказалось, решалась просто. В углу за шкафом пряталась узкая дверь, которая вела как раз туда, куда надо.
Ополоснув руки, вернулась в комнату и упала на кровать. Наверное, надо попытаться расспросить Аниль. Возникла мысль, как с той нужно разговаривать. Если Аниль отвечает только на вопросы «по делу», значит, ставить их надо чётко и в лоб. А не пытаться завести беседу, начав с замечаний о погоде… На вопрос Левко Аниль ответила, получается, говорить она может не только с магом.
А ещё нужно попробовать осмотреть дом, вдруг в голову придёт что дельное? Вряд ли упырь-хозяин потребует крови в ближайшие несколько дней, если не хочет меня убить.
Только, даже если выход найду, сейчас мне далеко не убежать. По нужде три шага прошла, а уже одышка мучает.
За Аниль далеко ходить не пришлось, та сама вошла в комнату с охапкой дров. Я, недолго думая, осведомилась:
— Во сколько тут обед?
И услышала в ответ:
— В три пополудни.
Вот так, сработало! Крошечная, но победа! Только что бы дельного узнать дальше? А, вот:
— Где тебя искать, если понадобишься?
— На кухне.
— Покажи!
Попыталась встать — и пожалела о сказанном. Перед глазами всё поплыло, закачалось, пол куда-то поехал… Не дала упасть мне Аниль.
Отдышавшись, поблагодарила:
— Спасибо, Аниль.
Показалось, что на её лице что-то мелькнуло… но в ответ не донеслось ни звука. Аниль подошла к подносу, взяла тарелку с куриными костями, пустой кувшин и вышла.
Жуть. Превратить живого человека в бессловесную, идеально послушную куклу. Сволочь этот маг!
Два следующих дня я тихонько ползала по особняку, пытаясь осмотреться. Богатый, даже очень богатый, старинный… пустынный. Всё же жутковато, когда в таких вот хороминах живёт один-единственный человек. Как филин какой. Или Кощей из детской сказки. Второе вернее.
Идея возникла только одна.
Вспомнилось, что Аниль наружную дверь открывала и из неё выглядывала. Дело тут в Анили, или на двери для прислуги нет щита? Я уже поняла, что маг терпеть не может, когда его тревожат. А если всякий раз, как из деревни гуся к обеду или корзинку огурцов принесут, этот щит снимать, а потом назад ставить, озвереешь же. Небось, такое посложнее, чем просто ключом дверь отомкнуть-запереть.
Хотя, возможно, сама Аниль — ключ для этого щита? Допустимо такое?
Ещё понятно, что ждать помощи от деревенских не приходится. Объяснить подозрительность той тётки с козой и слепое послушание мужиков можно было лишь одним: вся деревня под внушением. И если маг прикажет меня на куски порубить и съесть — съедят. А потом, как ни в чём не бывало, огород пойдут поливать.
Кухня обнаружилась в конце крыла, дальнего от башни. Аниль на моё вторжение не прореагировала никак, а я решила — выйдет или нет — постараться подготовиться к побегу. Наверняка, если выберусь, опять придётся неделю чесать через лес. Значит, надо незаметно запасти припасов, да побольше.
Тревожило, кстати, что колдун даже не поинтересовался содержимым моей дорожной сумы. Ладно, жалкая горсть серебрушек ему без надобности, но ведь все в дорогу хоть нож, хоть топор берут. А этого кровососа наличие двух кинжалов вовсе не волновало. Хотя, может, так оно и есть? Например, стоит на нём самом щит вроде того, что на доме, никаким ножом или мечом не пропороть. И всё.
Посмотрев, что из припасов есть на кухне, решила, что нашью мешков побольше и возьму с собой всяких круп, муки и кусок сыра, большой круг которого обнаружился в холодной комнатухе за кухней. А свисающего с потолка окорока наемся перед дорогой. Угрызений, что собираюсь забрать чужое, не испытывала — я сюда в гости не набивалась.
С мешками вышла загвоздка. Иглы с нитками у меня были, а шить из чего? Чуть не примерилась к занавескам… но потом испугалась, что если колдун заметит — убьёт. И стащила в одной из пустующих комнат наволочку с подушки.
Угнетало то, что в доме стояла полная тишина. Даже в безлюдном лесу пересвистываются птицы, цокают белки, пищат мыши, шумит ветер, гудят насекомые — есть жизнь. А здесь, как в мёртвом склепе. Только Аниль ходит, как тень, и молчит. Как тут вообще можно жить?
По ночам было просто жутко — чёрное безмолвие давило и пугало. Словно ты оглохла и ослепла… Оставалось съёживаться под шёлковым одеялом и стискивать в руке дедов кинжал, который я клала под подушку.
Днём я старалась незаметно исследовать особняк, вдруг найду лазейку? Забрела и в ту комнату, куда меня отвели вначале. Правда, думалось, что там окна можно даже не проверять, наверняка закрыты. Хотелось поглядеть на книги. Ведь бежать пока рано. Потому что, даже если смогу выбраться, после трёх минут ходьбы свалюсь без сил… Мешки сшила, крупы наворовала, что дальше делать — непонятно. Попытаюсь занять себя хоть чем-то, чтоб не спятить от страшных мыслей.
Долго задерживаться не стала, бросила косой взгляд на башку страхидлы на стене, вытянула с нижней полки попавшиеся на глаза «Легенды северного края», и только повернулась к двери, как появился маг. От испуга застыла, прижавшись спиной к полкам. Вот гад, тоже бесшумно ходит!
Прищурился на меня, увидел книгу в руках и, похоже, удивился.
— Значит, грамотная? Подойди, посчитаю пульс.
Что такое пульс, я знала после занятий с Оласой. Но вот то, что колдун застал меня на ногах, — плохо. Сейчас решит, что я готова для новой дойки… А что делать? Перечить бесполезно, только хуже будет.
Придётся слушаться, хоть боюсь его до одури.
Сделала шаг и, видно, с перепугу и от слабости потемнело в глазах, да так, что едва не упала. Занесло меня вбок, шарахнуло об стенку. Чуть книгу не выронила.
Колдун не сделал ни шага, только смотрел.
Дождался, пока я отлипла от стены и, пошатываясь, подошла сама. Взял за руку. Стиснувшие кисть белые пальцы были холодными и неожиданно сильными. Качнул головой.
— Пожадничал я, пульс как нитка и частит. Впредь буду аккуратнее. Что читать собралась?
Я послушно протянула книгу.
Он глянул, усмехнулся.
Сейчас маг казался совсем не злым. А я вдруг поняла простую вещь. Слышала же, что волшебники живут долго, очень долго. Чем сильнее маг, тем дольше его век. А могущество этого я своими глазами видела. Может статься, он видел дедов, прадедов, а то и прапрапрадедов жителей своей деревушки. И увидит их прапраправнуков… Вот и относится к обычным смертным, как к мошкам-однодневкам. Или, точнее, как деревенские к скоту. Пока польза есть, имеешь право на существование. А перестал молоко или шерсть давать, ступай на мясо. При этом нормальный хозяин и накормит скотину, и подлечит, и хлев починит, но настанет время — без колебаний отправит на убой.
Руку колдун отпустил, но продолжал меня рассматривать, загораживая дверной проём. А я не знала, что делать. Задавать вопросы он запретил. Попросить его посторониться — чистое самоубийство. А долго на ногах мне не простоять, опять занесёт.
— Чего побледнела? Ладно, иди, — сделал шаг в сторону. И неожиданно добавил: — Как поешь и отдохнёшь, возвращайся сюда. Есть в тебе некая харизма… Говорю с тобой, и кажется, что ты даже что-то понимаешь.
Я кивнула и вывалилась в коридор.
К добру ли, что он мной заинтересовался?
То, что телка по осени собираются зарезать, не мешает его гладить и даже умиляться.
