Привидения сейчас повсюду. Избежать разговора о привидениях невозможно. В этом сезоне каждый случайный собеседник первым делом задает неизбежный вопрос:

— Верите ли вы в привидения?

Я был бы чрезвычайно рад верить в привидения. Этот мир кажется мне слишком тесным. Пару веков назад молодой интеллектуал находил окружающее пространство вполне достаточным для осуществления собственных замыслов. Среда обитания еще вмещала непознанное, неизвестное и возможное. Предстояло открыть новые континенты: мы грезили о великанах и лилипутах, об окруженной пустынями удивительной стране под названием Утопия. Поднимали паруса и мчались за горизонт, в царство чудес. Сегодня мир сжался. Железная дорога пересекает пустыню, пароход заходит в бухты неведомых прежде островов, последние тайны развенчаны, феи умерли, говорящие птицы умолкли. Сбитая с толку любознательность обращает взор вдаль. Мы призываем мертвых и просим избавить от монотонности и скуки. Первое же настоящее привидение сразу почувствует себя долгожданным спасителем человечества.

Но спаситель должен предстать убедительным и достойным уважения наставником, к чьим речам и советам мы сможем прислушиваться. Какое-нибудь бездуховное создание с прогнившей головой, из тех, которые время от времени посещают наши голубые будуары, слишком бестолково и бесполезно. Помню, один вдумчивый человек в пылу спора однажды признался, что если бы верил в привидения — глупые детские страшилки, о которых все мы рассказываем анекдоты, — то еще больше боялся бы смерти: перспектива провести следующую жизнь среди толпы нелепых идиотов омрачила бы последние земные часы. О чем с ними разговаривать? Должно быть, их интересуют исключительно воспоминания о мирских неприятностях. Представьте, например, несчастную леди, которая в свое время неудачно вышла замуж. Супруг отравил ее или перерезал горло, и вот уже пятьсот лет подряд бедняжка каждую ночь возвращается в ту самую комнату, где произошло убийство, и кричит во весь голос! Долгие скучные дни жертва скорее всего коротает в разговорах о былых горестях. Другие привидения уже успели вдоволь наслушаться историй о жестоком муже, о том, что тиран сказал и что сделал. Ну а на новенького она набросится с жадностью.

Одна известная дама написала статью в не менее известный журнал и рассказала, что когда-то сняла на лето комнату в старинном особняке с обшитыми дубовыми панелями стенами. Несколько раз она просыпалась по ночам и наблюдала одну и ту же призрачную сцену: вокруг стола сидели четыре джентльмена и играли в карты. Внезапно один из них вскакивал и вонзал кинжал в спину партнера. Сама леди о партнере не упоминает, но можно догадаться, о ком именно идет речь. Во время игры в бридж мне и самому однажды довелось заметить на лице напарника выражение, вполне ясно говорившее: «Готов тебя убить».

Признаюсь, я очень плохо ориентируюсь в бридже. В тот раз никак не мог запомнить, кто из нас восемь взяток назад пошел двойкой треф. Мне казалось, что это он мой партнер, вот я и решил, что могу воспользоваться удобной ситуацией и выложить козыри. Сам не понял, с чего я это взял, но все-таки попытался как-то оправдаться. Причина оказалась довольно глупой, скорее всего дело было в чем-то другом. А главное, как вскоре выяснилось, двойкой треф пошел вовсе не мой партнер, а «болван». Если бы я вовремя об этом вспомнил и сделал правильный вывод (честно говоря, вывод напрашивался сам собой: партнер держал бубнового туза, иначе с какой стати ему пришло бы в голову пасовать моим валетом?), то мы могли бы получить решающую взятку. Что делать, в бридже я не блещу. Голова не приспособлена. Понятия не имею, зачем вообще соглашаюсь играть.

Но вернемся к нашим привидениям. Должно быть, четыре джентльмена в земной жизни не раз садились за карты. Скорее всего выдавались и тихие вечера, когда никого не убивали. Так зачем же заострять внимание на неприятном происшествии и нагонять чрезмерные страсти? Почему привидения никогда не устраивают милых, жизнерадостных шоу? Обратимся, например, к отравленной леди! Ведь и в ее жизни скорее всего не раз случались другие, более удачные дни и ночи. Так почему бы не показать нам «первую встречу» — ту самую, когда он подарил фиалки и сказал, что милые цветочки такого же цвета, как ее глаза? Не сразу же он решил ее отравить. Должно быть, первое время даже не задумывался ни о чем подобном. Почему бы призракам не выступить в легком жанре? Уж слишком у них все серьезно. Если являются на лесную опушку, то исключительно ради смертельной дуэли или убийства. А ведь могли бы для разнообразия представить пикник в старинных традициях или соколиную охоту. В костюмах елизаветинской эпохи картинка получилась бы поистине очаровательной. Но кажется, страна призраков проникнута духом скандинавской драмы: убийства, самоубийства, утраченные состояния и разбитые сердца — вот единственный материал, из которого состоят зрелища. Почему бы какому-нибудь покойному юмористу не сочинить занимательный скетч? Да и покинувших бренный мир актеров-комиков наберется немало. Почему им не разрешают проявить себя?

Жизнерадостный человек с тревогой думает о смерти. Что ждет его в загробном мире? Среди призраков места ему нет. Представьте, что к жутким созданиям попадает обычный гражданин, чья жизнь не отличалась бурными событиями. Он нервничает, смущается и снова, как в детстве, чувствует себя новеньким в классе. Призраки-старожилы хотят знать всю подноготную.

— Как ты сюда попал? Убийство?

— Нет. По крайней мере мне об этом ничего не известно.

— Самоубийство?

— Тоже нет. Какая-то болезнь, точно не помню, как называется. Началось все с боли в боку.

Призраки разочарованы. Но вот возникает обнадеживающая версия: возможно, к ним прислали убийцу, это даже лучше, чем убитый. Они просят подумать и вспомнить, не довелось ли новенькому кого-нибудь прикончить? Бедняга старается изо всех сил, но, как назло, на ум не приходит ни одного убийства. Он никогда не подделывал завещаний и понятия не имеет, где хранятся драгоценности. Какой же от него толк в стране призраков? Впереди маячат долгие века в окружений скучных, унылых посредственностей, занятых размышлениями о бестолково потраченных земных жизнях. Участия в шоу заслуживают исключительно леди и джентльмены, замешанные в преступных деяниях.

Не меньшее разочарование доставляют те представители потустороннего мира, которые общаются с нами посредством столов на трех ножках. Не могу отрицать вероятности существования подобной разновидности привидений и даже готов смириться со странной мебелью. И все же метод коммуникации выглядит крайне неуклюжим. Жаль, что до сих пор никому не пришла в голову более достойная система. Трехногий стол затрудняет общение. Нетрудно представить, как устает призрак, которому приходится писать на его поверхности историю с продолжением. И все же, как я уже сказал, готов признать, что по какой-то неведомой моему ограниченному сознанию причине именно это сооружение остается крайне необходимым. Могу согласиться и с неизбежным присутствием медиума. Как правило, сложную функцию выполняет массивная непривлекательная леди. Ну а если роль достается джентльмену, то его отличительными свойствами являются грязные ногти и въевшийся запах пива. Невольно начинаешь думать, что было бы значительно приятнее и быстрее, если бы дух обращался непосредственно к адресату. Но считается, что призраки, привидения и духи любят медиумов. Им виднее, не будем спорить. Меня значительно больше беспокоит качество беседы, которую они ведут, если все-таки снисходят до разговора с простыми смертными. Честное слово, общение не стоит тех атрибутов, которыми его окружают. Я и то умею говорить лучше.

Покойный профессор Хаксли, посвятивший изучению данного вопроса немало драгоценного времени, посетил полдюжины спиритических сеансов, после чего твердо решил отказаться от дальнейших опытов.

— Мне то и дело приходится терпеть общество живых зануд; должно быть, таково наказание за грехи, — заявил он. — Решительно отказываюсь тратить вечера на сидение в темноте с занудами мертвыми.

Сами медиумы признают, что обитатели потустороннего мира отчаянно скучны; при всем желании им трудно было бы отрицать очевидный, лежащий на поверхности факт. Чтобы как-то защититься, служители сомнительного культа вынуждены оправдываться и объяснять, что пока еще не достигли вершин ремесла и не научились вступать в контакт с высшим призрачным разумом. Оказывается, по какой-то неведомой причине умные, творчески одаренные духи не желают откликаться на призывы; очевидно, на том свете есть занятия более увлекательные. В настоящее время, как считают знающие и достойные доверия люди, на сеансы связи соглашаются самые заурядные, отнюдь не блещущие интеллектом экземпляры. Однако медиумы не теряют надежды когда-нибудь, в неопределенном будущем, привлечь к бизнесу призраков высшего сорта. Сам я с трудом улавливаю логику подобных рассуждений. На мой взгляд, мы просто их отпугиваем. Лучше постоять в сторонке и спокойно подождать удачного стечения обстоятельств.

Как только появится дух, готовый рассуждать здраво и рассказывать что-то, чего я до сих пор не знал, всегда буду рад встретиться и приятно побеседовать. А те косноязычные невежды, которые приходят сейчас, не вызывают симпатии. Честно говоря, перспектива провести в их компании остаток вечности отнюдь не радует.

Одна моя знакомая не устает восхищаться обширными познаниями призраков. Во время первого визита некий дух, разумеется, устами медиума, пожилого джентльмена, уединенно проживающего в Кларкенуэлле, ни на миг не усомнившись, сообщил, что у нее есть родственник по имени Джордж. (Честное слово, ничего не придумываю; именно так все и было.) Сначала леди подумала, что спиритизм — самое настоящее мошенничество. У нее не было родственника по имени Джордж, во всяком случае, так она считала. Однако спустя пару дней ее супруг получил письмо из Австралии.

— Надо же! — удивленно воскликнул он, взглянув на последнюю страницу. — Совсем забыл о его существовании.

— О ком ты говоришь? — уточнила леди.

— О, ты не знаешь. Я и сам не видел парня больше двадцати лет. Джордж — мой дальний родственник, то ли троюродный, то ли четвероюродный брат.

Фамилию жена не запомнила, так как невероятно разволновалась. Оказывается, дух говорил правду: у нее действительно есть родственник по имени Джордж. Отныне вера в спиритизм обрела незыблемость скалы.

Тысячи наших сограждан свято верят всему, что обещает популярный «Альманах старого Мура». Действительно, трудно не поверить. Например, в январе всезнающее издание предсказало, что правительство столкнется с упорным противостоянием оппозиции. Предупредило, что многих подведет здоровье, а ревматизм вновь атакует свои прежние жертвы. Откуда издателю все это известно? Звезды сообщают? Или, как говорят на севере, «нутром чувствует»?

В феврале оракул предсказал неустойчивую погоду, а в заключение добавил: «В этом месяце слово „налогообложение“ приобретет важнейшее значение как для правительства, так и для граждан».

Браво! Чрезвычайно проницательно! А вот что рекомендуется ждать в марте: «В этом месяце театрам не следует рассчитывать на успех».

От старого Мура ничего не спрячешь. В апреле, например, «почтовые работники открыто выразят недовольство». Похоже на правду, особенно если судить по нашему местному почтальону.

В мае «должен умереть весьма состоятельный человек». В июне случится пожар. В июле «старый Мур имеет все основания опасаться неприятностей».

Надеюсь, что он ошибается, но в глубине души чувствую, что предсказания сбудутся. Хорошо хоть, что только в июле, а не раньше.

В августе «облеченному властью человеку угрожает смерть». В сентябре «рвение уже упомянутых лиц выплеснется за границы разумного». В октябре старый Мур снова испуган и не может избавиться от подозрений: благополучию некоторых из наших соотечественников «угрожают мошеннические схемы».

В ноябре «страницы периодических изданий наполнятся новостями». Погода окажется «неблагоприятной», а «в великосветских кругах произойдет печальное событие». Итак, две смерти за год. Хорошо, что я не принадлежу к высшему обществу.

В декабре старый Мур вновь пророчит трудности; а я-то надеялся, что к этому времени суматоха уже успокоится. «Мошенничество напомнит о себе, а смерть найдет свои жертвы».

Подумать только: обилие информации доступно любому всего лишь за пенс!

Хиромант внимательно изучает наши ладони.

— Вы отправитесь в путешествие, — уверенно заявляет он.

Потрясающе! Как мудрец узнал, что вчера вечером мы как раз решили отвезти детей на каникулы в Маргейт?

— Вас ждет испытание, — сочувственно продолжает предсказатель, — но, к счастью, его удастся преодолеть. — И мы понимаем, что этому человеку открыто будущее.

Нас ни на миг не покидает тревога: те из дорогих сердцу людей, кто лазит по горам или летает на воздушном шаре, каждую секунду подвергаются серьезной опасности.

Сестру моего приятеля, который добровольцем отправился на Англо-бурскую войну, трижды посещало зловещее предчувствие гибели. К счастью, герой вернулся живым и здоровым, однако признался, что трижды попадал в смертельные ловушки. Милая леди окончательно убедилась в справедливости всего, что пишут в газетах и журналах.

Другого моего приятеля жена разбудила среди ночи и потребовала, чтобы тот немедленно оделся и отправился за три мили по болоту: ей приснилось, что с лучшей подругой случилось нечто ужасное. Когда в два часа утра (или ночи?) раздался громкий стук в дверь, лучшая подруга и ее муж пришли в крайнее негодование. Но еще больше разгневалась заботливая особа, узнав, что ничего плохого не произошло. С этого дня в отношения между двумя семьями закрался холод.

Я многое отдал бы за счастливую способность верить в призраки. Возможность общения с бесконечным множеством душ, наблюдающих за нашей суетой с недоступных горных вершин, сделала бы жизнь интереснее и ярче. Мистер Зангуилл в своей бессмертной поэме нарисовал драматическую картину: слепые дети играют в саду, смеются и шалят. Они провели во мраке всю жизнь и не знают иного существования, а потому счастливы. Но если бы вдруг каким-то чудом глаза их открылись!

Не похожи ли мы на этих слепых детей, вопрошает поэт. Что, если человечество живет в темноте — смеется, плачет, любит, умирает и даже не подозревает об окружающем чудесном мире?

Если бы духи с богоподобными лицами действительно существовали, было бы неплохо взглянуть на них хотя бы разок.

Но если царство мертвых населено бледными бестолковыми привидениями, не способными ни на что иное, кроме как стучать по трехногим столам, то остается лишь уныло, разочарованно вздохнуть.