6. БЕГСТВО
После Юлькиного ухода был консилиум. Алису осматривал профессор. С ним пришли и другие доктора, которых Алиса раньше не видела. Они заглядывали в глаза, заставляли считать и задавали каверзные вопросы, но Алиса не очень старалась отвечать. В это время она думала о другом: рассматривала врачей, чтобы узнать, не затесался ли среди них пират Крысс. Алиса знала, что пираты так легко не откажутся от своих планов. Представляете, как им нужен прибор, читающий чужие мысли? Ничто от них не скроешь. Ужас какой-то! И во всем виновата Алиса.
Ни до чего не договорившись, врачи разошлись. Правда, разрешили Алисе вставать.
Пока она осталась в боксе одна. Куда-то запропастился слесарь, и стекло в старой палате еще не вставили. Все ходячие больные и даже врачи ходили в ту палату, как на экскурсию, и удивлялись, как же это они проспали такой ураган!
В боксе было лучше. Может быть, пираты еще не разнюхали, где она лежит? Алиса достала Юлькину записку, которую принесла Наташа, и перечитала ее, чтобы запомнить телефон и адрес. Наташа оставила ей пять двухкопеечных монет, чтобы звонить с телефона-автомата на лестнице. Так что у Алисы появились настоящие старинные деньги. Даже жалко их было тратить — один ее знакомый собирал монеты и, возможно, таких у него и не было.
Потом Алиса разорвала записку на мелкие клочки.
После обеда Алиса пошла посмотреть телевизор. Ей было полезно поглядеть старинные передачи. Раз Алиса собиралась здесь задержаться, пока не отыщет Колю, надо посмотреть, как люди одеваются, ходят по улицам, и так далее.
Алиса сидела в холле, смотрела телевизор. Показывали передачу «Клуб кинопутешествий». Алиса засмотрелась на фильм про Африку. Это была Африка без Большого Сахарского канала, и климат там был засушливый. Вокруг сидели ходячие больные и не отрываясь смотрели на экран. И вдруг она услышала, как сзади к ней кто-то подошел. Она быстро обернулась. Это был высокий худой мальчик с бледным лицом. Нога у него была в гипсе, и он тяжело опирался на костыль.
— Можно я тут сяду? — спросил мальчик тихо.
— Садитесь, тут свободно, — сказала Алиса.
Мальчик неловко опустился в пустое кресло и положил костыль рядом с собой. Алисе его было жалко. Она уже знала, что в давние времена со сломанной ногой надо было лежать в больнице целый месяц, а то и больше, пока кость сама собой не срастется. И не было простых лекарств, которые сращивают кости в один день и заживляют раны за полчаса.
Мальчик неловко повернулся и поморщился:
— Больно? — спросила Алиса.
— Иногда больно, — сказал мальчик, — но не обращай внимания. Смотри.
Передача кончилась, потом пошла другая, не очень интересная. Алиса и мальчик со сломанной ногой разговорились.
— На свободе у меня волчий аппетит, — сказал мальчик. — Быка могу съесть за один прием. Или двадцать котлет. А здесь никакого аппетита.
— А чего бы ты хотел? — спросила Алиса.
— Можно мечтать на полную катушку?
— На какую катушку?
— Ну, это выражение такое. Не знаешь, что ли?
— Не слышала.
— Съел бы я сейчас клубники. Или банан.
— Ты в какой палате? — спросила Алиса.
— В четвертой. А что?
Алиса не ответила. Она знала, что Юлька оставила в холодильнике клубнику. Но, прежде чем обещать, надо проверить.
Поэтому через некоторое время Алиса встала и пошла поглядеть в холодильнике. Наверху стояло блюдце с клубникой.
— Ты проголодалась, девочка? — спросила нянечка Дуся, увидев, что Алиса копошится в холодильнике. — Обед скоро, аппетит испортишь.
— Я только клубнику возьму.
Она вернулась к телевизору с блюдечком в руке. Но мальчика уже не было. Видно, ему тоже стало скучно и он ушел.
Тогда Алиса понесла клубнику в четвертую палату. Палата была в конце коридора, а дальше, за ней, — запасная лестница вниз.
Мальчика Алиса увидела не в палате, а там, у лестницы. Он поднял руку, подзывая ее к себе.
— Иду, — сказала Алиса. — Смотри, что я в холодильнике нашла! — Она показала ему издали блюдце.
Но мальчик вел себя странно. Он все время махал рукой, торопил ее и совсем не обращал внимания на клубнику. А когда Алиса подошла поближе, он вдруг повернул к лестнице и крикнул:
— Скорей сюда!
Что-то случилось, подумала Алиса и ускорила шаг. Она забыла о клубнике. Почти бегом она миновала четвертую палату. Дверь туда была приоткрыта, и Алиса нечаянно заглянула внутрь.
И замерла.
Мальчик с костылем как раз садился на кровать.
Она поглядела вперед.
Второй мальчик манил ее, высунувшись из-за двери на лестницу.
Алисе, конечно, надо было повернуться и бежать обратно, к нянечке, там бы ее не тронули, но ей стало жалко клубнику — бывает же такое!
Она нырнула в приоткрытую дверь мальчишеской палаты и побежала прямо к кровати мальчика с костылем.
— Вот, — сказала она быстро, ставя блюдце на простыню. — Ты хотел клубники.
— Не может быть! — воскликнул мальчик. — Ты куда?
Но Алиса уже не слышала. Она была у двери. Выглянула наружу. Коридор был пуст. Второй, поддельный мальчик с костылем исчез.
Теперь скорей!
Алиса побежала по коридору, не подумав, что ее враги успели отрезать ей путь к палате. Из-за угла коридора протянулись толстые руки…
Назад!
На лестнице дежурил мальчик с костылем. Он улыбался улыбкой Крысса и, подняв костыль, прицелился в Алису. И Алиса бросилась на пол — она знала, что костыль мог быть заряжен снотворным газом.
И она не ошиблась. Костыль со свистом выстрелил.
Газовый заряд пролетел по коридору и попал в выбежавшего из-за угла Весельчака У. Как убитый, толстяк со страшным грохотом рухнул посреди коридора.
— Фркшп! — воскликнул в отчаянии Крысс, кидаясь к своему товарищу. — Как же я тебя теперь вытащу! — продолжал он на космическом языке, который здесь никто, кроме Алисы, не знал.
Весельчак У громко храпел, его объемистый живот колебался, а ноги подергивались, словно он продолжал бежать во сне.
Но Алиса не стала тратить время, чтобы узнать, чем все это кончится. Пока пират размышлял, что ему делать с бесчувственным Весельчаком У, она скользнула мимо него, сбежала, не оборачиваясь, на первый этаж, пробежала каким-то узким коридором, чуть не сбила тележку с обедами, которую нянечка везла к грузовому лифту, выскочила на кухню, пронеслась мимо плиты.
— Ты куда? — крикнул повар в высоком белом колпаке.
Алиса увидела впереди дверь, которая вела на склад, пронеслась мимо ящиков и мешков с крупой и оказалась в больничном саду.
Больничный сад был большой, в нем росли старые липы и дубы. Листья на них еще не распустились, но почки уже набухли. Громко гомонили вороны. День был солнечный, теплый, и Алисе, хоть она была в одной пижаме и тапочках, показалось жарко.
Сад был виден из окна бокса, поэтому Алиса знала, что бежать до ворот долго и опасно — кто-нибудь увидит, что девочка в больничной пижаме бежит по дорожке, ее обязательно поймают. Поэтому она побежала напрямик, к кирпичному забору. Она не знала, гонится кто-нибудь за ней или нет. Только спугнула двух выздоравливающих девочек, которые медленно гуляли по мокрой еще дорожке. Девочки сказали хором: «Ах!» Алиса крикнула им на бегу:
— Никому ни слова!
Девочки разбежались в стороны, и путь к забору был открыт.
Забор был старый, высокий, но кирпичи кое-где выступали, можно поставить ногу.
В три секунды Алиса была на верху забора, прыгнула вниз с двухметровой высоты и оказалась в тихом переулке.
Никто ее не видел.
За забором тоже вроде бы тихо.
И Алиса пошла вдоль забора налево, подальше от больничных ворот.
7. ТУРИСТЫ И ДРУГИЕ СПАСИТЕЛИ
Больница, в которой лежали Юлька с Алисой, была районной. Поэтому от нее до Юлькиного дома было недалеко. Если бы не районная, вряд ли могло быть такое совпадение, чтобы Юля и Коля учились в одной школе.
Пешком, переулками, от больницы до Юлькиного дома идти минут пятнадцать, не больше, но человек, который едет на троллейбусе, должен выйти на людный проспект Калинина, дойти до Арбатской площади, повернуть на бульвар и только там сесть на троллейбус. Ничего этого Алиса не знала.
Она выбежала к маленькой церкви на углу проспекта и остановилась. Надо было выбрать человека, который ей все расскажет и не будет задавать лишних вопросов.
Она даже забыла, как странно одета. Хоть солнце и грело, но люди еще не доверяли теплу, и поэтому все шли в плащах, а некоторые даже в пальто.
Найти бы кого-то помоложе. Чем моложе, тем лучше. Ни в коем случае нельзя было подходить к бабушкам или взрослым женщинам. Для них ребенок в пижаме — как красный цвет для быка.
Некоторые люди оборачивались на Алису, удивлялись ее одежде, но пока никто не задавал вопросов. И тут Алиса увидела двух молодых людей с длинными волосами до плеч и в широких брюках. Они были очень бедно одеты и даже в заплатах, которые были неаккуратно нашиты на брюки и рубашки. Вот эти не будут задавать вопросов, подумала Алиса.
— Простите, — сказала она, подбежав к ним. — Где мне сесть на пятнадцатый троллейбус?
— О чем говорит этот ребенок? — обратился один из молодых людей к другому. И обратился он по-английски. Алиса, конечно, по-английски разговаривала, как по-немецки, по-немецки — как по-французски, а по-французски — как по-русски, потому что в будущем языки будут с детства вкалывать специальными уколами, чтобы не тратить времени на зубрежку.
— Где ходит пятнадцатый троллейбус? — повторила Алиса свой вопрос по-английски.
— Оу! — сказал один из молодых людей. — Как приятно слышать родную речь! Ты тоже из Англии?
— Нет, я местная, — сказала Алиса.
— Но у вас отличный лондонский акцент! Неужели вы так изучили язык в Москве?
— Разумеется, — сказала Алиса. — У нас многие так разговаривают.
Двое мальчишек, услышав разговор, остановились неподалеку. Было им на вид лет по двенадцать-тринадцать.
— Во дает! — сказал один из них про Алису.
— Пошли, — сказал второй. — Это туристы, хиппи.
— И она тоже?
— Тоже.
— Никогда не думал, что теперь у них модно в пижамах ходить!
Алиса слышала, что они говорят, и ей стало смешно.
— Никакая я не хиппи, — сказала она. — Только я заблудилась.
Английские туристы не уходили.
— Мы найдем, где ходит пятнадцатый троллейбус, — сказал один из них. — У нас есть карта Москвы.
Он стал разворачивать карту.
В это время вокруг них начали останавливаться люди. На большой улице всегда найдутся любопытные. И чем больше людей останавливалось, тем больше спешили поглядеть, что же произошло.
И, конечно же, нашлась какая-то бабушка, которая закричала:
— Вы только посмотрите, как одет ребенок! Она же обязательно схватит воспаление легких! Девочка, ты где живешь? Может быть, ты больная?
Алиса попыталась уйти, но попробуй пробиться сквозь такую толпу.
— Ну вот! — сказала она тихо одному из ребят. — Что теперь делать? Меня же сейчас обратно отведут.
— Ничего не понимаю! — сказал высокий и сутулый, в очках, типичный отличник-зубрила. — Куда тебя отведут?
— Девочка, — настаивала бабушка, — сознайся, что случилось?
— Тебе надо сбежать? — спросил второй мальчик, невысокого роста, ниже Алисы, почти толстый, в блестящей куртке, на которую было нацеплено штук десять значков. У него были очень красные круглые щеки, и про себя Алиса назвала его Помидором.
— Неужели до сих пор не поняли? Мне нужно найти пятнадцатый троллейбус.
— Милиционер! — крикнула бабушка. — Где же милиционер?
— Сейчас мы тебя спасем, — сказал Помидор. Он обернулся к английским туристам, которые хлопали глазами и ничего не понимали. — Мистер, — продолжал он по-английски не очень здорово, но понятно. — Девочку надо спасать. Та бабушка — ее злая мачеха. Она хочет ее обидеть. Понятно?
— О, понятно! — ответили англичане, со страхом глядя на бабушку, которая хотела спасти девочку от простуды.
— Мы говорим, что она с вами. Ясно? А вы говорите по-английски. И пошли! Ясно?
— О да! — ответили англичане. К счастью, они оказались понятливыми, стали с двух сторон Алисы и сказали по-английски: — Извините, мы спешим.
Мальчики прикрывали тыл, и Помидор объяснил зрителям:
— Не мешайте, товарищи. Это киносъемочная группа. «Синяя птица». В рабочей одежде. Сейчас нас снимают сверху, с купола церкви.
— Где? — спросила бабушка. — Не может быть, чтобы ребенка снимали практически в голом виде.
— Да вы вверх посмотрите! — сказал Помидор. — Разве вы не видите, что сам режиссер Смирнов сидит на крыше?
Все подняли головы, чтобы увидеть знаменитого режиссера. Англичане подхватили Алису под руки и вынесли из толпы.
Так вот, все вместе, впятером, дошли до угла.
— Спасибо, — сказал толстый мальчик англичанам. — Вы нам помогли.
— А что грозило этой девочке? — спросили англичане.
— Разве вы не поняли? Она же убежала из сумасшедшего дома.
— О! — сказали англичане и отодвинулись от Алисы.
— Не верьте ему, — сказала Алиса. — Я совершенно нормальная.
— Вот видите! — сказал толстый мальчик. — Она отрицает. Они все отрицают.
— Вы отведете девочку обратно? — спросили англичане.
— Ни в коем случае, — ответил Помидор. — Мы всегда прячем девочек, которые убегают из сумасшедшего дома. Ведь ее туда упрятала злая мачеха.
Англичане поняли, что это шутка, засмеялись, подарили всем по пачке жевательной резинки, а Помидор подарил им два значка.
Ребята подошли к остановке троллейбуса. Помидор трещал без умолку. Он был доволен, что ему удалось спасти Алису.
— Ну как? — спрашивал он. — На меня можно положиться?
В тени больших домов было холодно. Алиса поежилась.
— Можно, — сказала она и улыбнулась.
Ей больше нравился второй мальчик, сутулый, в очках. Он все время молчал, видно, слушался Помидора. Но теперь, заметив, что Алисе холодно, он снял с себя куртку и протянул ей.
— Спасибо, не надо, — сказала Алиса. — Сам замерзнешь. Ты же в одной рубашке остался.
— Мне не холодно, — сказал сутулый мальчик.
— Возьми куртку, — приказал Помидор. — Это отличная маскировка. Все наши проблемы пропадут. Надо было мне раньше догадаться.
Алиса послушалась и натянула куртку.
— Я бы сам дал, — сказал Помидор, — но у меня слабые гланды. Сразу простужаюсь. Кстати, мы не познакомились. Меня зовут Ефим. Фима Королев. А это мой друг Коля Сулима.
— Очень приятно. Алиса.
— Странное имя! Тебя как в школе дразнят?
— Никак.
— Ну уж не притворяйся. Только два варианта: Алиса-крыса и Алиса-биссектриса.
— А может, лиса Алиса, — улыбнулся Коля Сулима.
Подошел троллейбус. Когда они вошли, Алиса обернулась, чтобы проверить, нет ли среди входящих замаскированного Крысса.
— Ты чего, погони опасаешься? — спросил Фима.
— Немного опасаюсь, — сказала Алиса.
Они стояли у заднего окна, и никого близко не было. Алиса достала из кармана три двухкопеечные монеты, которые ей дала Наташа. Она знала, что в троллейбусах и автобусах надо платить деньги, но забыла спросить Юльку, сколько и как это делается. Но ее выручили мальчишки. Когда Фима увидел у нее в руке деньги, он сразу сказал:
— Ты что, миллионер? Тебе до конца ехать?
— Нет, до переулка Островского. Сходить у Дома ученых.
— Жалкие три остановки. И не думай. Деньги тебе пригодятся.
— Может, лучше заплатить? — спросил тихо Коля Сулима. — А вдруг контроль.
— Если контроль, то мы везем сбежавшую из сумасшедшего дома девушку. За это билетов не берут.
— Я все-таки заплачу, — сказала Алиса. — Если полагается платить, то нехорошо обманывать.
— Лучше подари мне эти деньги, — сказал Ефим. — Я найду им достойное применение.
Пока он говорил, Коля Сулима достал из кармана мелочь, опустил в кассу, оторвал три билета и раздал.
— Ты знаешь, что я презираю тебя, ты труслив, как заяц, — сказал Ефим Коле.
— Презирай, — сказал Коля. — Ты же перед Алисой выбрыкиваешься. А ехал бы один, заплатил бы.
— Один бы я шел пешком. Надо сбрасывать вес. Ты знаешь, Алиса, я на диете. Утром ем яблоко, днем пью стакан кефира.
— И все? — спросила Алиса.
— А вечером он два раза обедает, — сказал Коля Сулима.
— Возьми деньги, — сказала Алиса, протягивая деньги Коле. — Вы же за меня платили. Сколько нужно?
— Ого! — сказал Ефим. — Теперь у меня появилась уверенность, что спасенная нами незнакомка и в самом деле откуда-то сбежала. Она не знает, сколько стоит билет! Может, вы никогда еще не были в городе?
— Фима, не приставай, — сказал Коля Сулима. — Если захочет, она сама все расскажет…
— Спасибо, — сказала Алиса.
Она подумала, что Коля вовсе не так слушается Фиму, как ей показалось вначале.
— Тебе на следующей сходить, — сказал Фима.
— А вам?
— Нам на одну дальше. Слушай, а это нечестно: мы тебе помогли, а ты нам ничего не рассказала.
— Вам в самом деле интересно узнать, почему я убежала?
— Мы даже еще не знаем, убежала ли ты, — сказал Фима.
— Я попала в аварию, и меня привезли в больницу. Я лежала в палате вместе с подругой, а теперь подруга выписалась, и я осталась одна. Но мы договорились, что я поеду к ней после больницы. Но я не дождалась, пока меня выпишут.
— Надоело? — спросил Фима.
— Очень надоело. И я убежала. Только я не в Москве живу, поэтому пока остановлюсь у подруги.
— Я тоже один раз в больнице лежал, — сказал Фима. — Мне аденоиды удаляли. Так соскучился, ты не представляешь!
Троллейбус остановился.
— Тебе сходить, — сказал Фима.
Алиса поспешила к двери, забыв, что на ней чужая куртка. Уже в дверях вспомнила, хотела снять, но Коля сказал:
— Выходи, а то двери закроются. Я тебя провожу.
Они соскочили на тротуар, а за ними протиснулся в закрывающиеся двери Фима.
— Вы что, друзья, решили оставить меня в одиночестве? — спросил он сердито.
— Я забыла куртку отдать, — сказала Алиса, — вот Коле и пришлось слезть.
— Тебе далеко? — спросил Коля Сулима.
— Наверно, нет. Переулок Островского, дом шестнадцать.
— Пошли, — оказал Фима, — я знаю, где это.
Фима не умел ходить рядом, как все люди. Он то забегал вперед, то отставал, то появлялся сбоку. И все время говорил. Алиса даже пожалела, что он успел выскочить из троллейбуса.
— Ты в английской школе учишься? А какая была катастрофа, в которую ты попала? А ты долго в больнице пролежала? А я в том году чуть не утонул.
И еще и еще…
Алиса сначала пыталась отвечать на вопросы, но все равно не смогла вставить ни слова и перестала стараться, так как Фима был занят собственными мыслями и даже иногда сам отвечал за Алису.
Алиса переглянулась с Колей, тот только улыбнулся.
Они шли тихим, зеленым переулком. Хорошо, что ребята проводили. Неизвестно, как добралась бы Алиса без них.
— Вот ты и дома, — сказал Коля.
Дом был пятиэтажный, солидный, в глубине. Перед ним — небольшой сад с каштанами. В садике сидели бабушки с колясками.
— Спасибо, ребята, — сказала Алиса.
— Ты здесь пока жить будешь?
— Да, здесь.
— А в школу пойдешь?
— Не знаю.
— Может, тебя до квартиры проводить?
— Спасибо, найду. Держи куртку, Коля.
Алиса попрощалась с ребятами и побежала к подъезду.
И она не слышала, как Коля сказал ей вслед:
— А из нашего класса в этом доме Юлька Грибкова живет.
— Ого! — сказал Фима. — Конечно. И она только вчера из больницы вернулась!
8. БУДЕМ УЧИТЬСЯ ВМЕСТЕ
Дверь открыла Мария Михайловна.
— Что случилось? — спросила она. — Что-нибудь в больнице? Ты в таком диком виде!
— Здравствуйте, — сказала Алиса. — Извините, что я пришла без приглашения.
— Проходи, — сказала Мария Михайловна. — Ты уверена, что с больницей ничего не случилось?
— Кто пришел? — спросила из комнаты Юлька. — Это Мила?
— Ты хочешь сказать, — спросила Мария Михайловна, — что в таком диком виде шла по улицам? И тебя никто не остановил? Немедленно отправляйся в ванну, прогреешься, а я пока чай поставлю.
Юлька вышла из комнаты, увидела Алису и воскликнула:
— Глазам своим не верю! Сбежала?
— Сбежала, — сказала Алиса.
— Пошли ко мне, все расскажешь.
— Юля, ты что, не видишь, в каком Алиса виде? — спросила бабушка. — Она же практически голая. И пока она не примет ванну и не переоденется, не приставай со своими разговорами.
— Я достану вещи. Мы же почти одного роста.
— Алиса, иди за мной, — сказала бабушка.
Алиса немного опасалась, что Грибковы испугаются, когда она явится вот так, без приглашения. Позвонят в больницу, скажут: заберите беглого ребенка.
Через полчаса Алиса в Юлькином платье сидела за столом и пила горячий чай. Заодно пришлось из профилактических соображений, как велела Мария Михайловна, проглотить таблетку аспирина.
Вот тогда и состоялся серьезный разговор.
— Не знаю, что решит Наташа, когда вернется с работы, — сказала Мария Михайловна, — и что бы сказал Володя, если бы не был в экспедиции на Таймыре. Но я считаю, девочки, что надо позвонить в больницу и сообщить, что Алиса жива, здорова и ничего с ней не случилось.
— Ой, бабушка, не надо! — сказала Юлька. — Они же ее заберут!
— Какая безответственность! — сказала бабушка. — Неужели ты не понимаешь, что они в больнице с ума посходили. Пациентка, которая ничего не помнит, исчезла, и след простыл. Нет, я немедленно звоню в больницу.
— Если они заберут Алису, я уеду вместе с ней, — сказала Юлька. — Я ее одну не оставлю.
— Никто не собирается отдавать Алису обратно в больницу, — сказала бабушка. — Если она смогла убежать и добраться до нас, значит, она здорова.
— Но они потребуют…
— Пускай только попробуют потребовать! — сказала бабушка и пошла в другую комнату искать очки, чтобы позвонить в больницу.
— Ты не трусь, Алиска, — сказала Юлька. — Она тебя отстоит.
— Я не трушу.
— Тебя пираты нашли?
— Нашли. Я думала, подожду до завтра, но они прибежали.
— Опять под видом Алика и папаши?
— Нет, он изобразил из себя больного мальчика, на костыле.
— Вот злодей!
Слышно было, как бабушка в той комнате говорила по телефону. Они замолчали, прислушались.
— Гарантируем… обещаем… не сомневайтесь… завтра же оформлю… на амбулаторное лечение…
Когда бабушка вернулась к девчатам, она сняла очки, сложила их в футляр и спросила обыкновенным голосом:
— Алиса, тебе налить еще чаю?
— Бабушка! — не выдержала Юлька. — Ты почему ничего не говоришь? Они разрешили?
— А почему они должны были не разрешить? — сказала бабушка.
— Ой, бабуся, какой ты у нас молодец! — воскликнула Юлька.
— Вместо воплей обещала бы лучше хорошо себя вести, по крайней мере на то время, пока Алиса будет здесь жить.
— Обещаю!
— Алису я об этом не прошу, потому что она куда серьезнее тебя. Кстати, Алиса, они согласились оставить тебя здесь только на одном условии.
— На каком?
— Ты будешь ходить в больницу на осмотр и строго соблюдать режим.
— Только не сегодня, — сказала Юлька. — Сегодня она будет отдыхать от режима.
— Я не настаиваю. Сегодня я сама ее никуда не пущу, — сказала бабушка. Потом налила себе чаю, улыбнулась и добавила: — Они были так счастливы, что Алиса нашлась, что готовы были на все согласиться. Все-таки ты, Алиса, поступила легкомысленно. Могла хотя бы оставить записку. А еще лучше — подождать до завтра.
— Ах, бабушка, — сказала Юлька, — если бы ты понимала, никогда бы так не говорила!
Алиса наступила ей под столом на ногу, а бабушка сказала с некоторой обидой:
— Разумеется, я ничего не понимаю и выжила из ума. Кстати, Юля, ты сделала уроки? Ты больна, но не в отпуске.
— Сделаю, сделаю.
— А Алисе дашь почитать какую-нибудь книгу. А может быть, ты, Алиса, поспишь?
— Я не хочу.
Когда Алиса с Юлькой остались вдвоем, Юлька сказала:
— А теперь расскажи подробно, как тебе удалось сбежать и, главное, как ты добралась до нас в пижаме. Ведь это с ума сойти — проехать по незнакомому городу в одной пижаме!
— Мне ребята помогли, — сказала Алиса. — Проводили до самого дома. И даже куртку дали.
Девочки уселись на диван в Юлькиной комнате, под картиной, изображающей гору Эверест. И Алиса рассказала о побеге.
— Давай подумаем, как нам тебя изобразить? — сказала Юлька, когда Алиса кончила рассказывать. — Может, ты будешь моя двоюродная сестра из далекого города?.. Нет, давай скажем, что твои родители уехали работать за границу и поэтому ты временно живешь у нас. Подходит?
— Мне все равно.
— Послезавтра я иду в школу. Ты можешь меня встречать из школы, и я тебе буду показывать всех ребят.
— А ты не можешь их в гости пригласить?
— Кого? Мальчишек? Да они у нас все дураки. Кто их будет приглашать?
— Почему дураки? — удивилась Алиса.
— Возраст у них такой, — сказала Юлька. — Удивительно отсталые.
— Вот уж не думала, — сказала Алиса. — А у нас встречаются вполне приличные ребята.
— Еще бы! — сказала Юлька. — Ведь сто лет пройдет. Должен же быть прогресс. Наверно, они поумнеют.
— Юля! — крикнула бабушка из кухни. — Не приставай к Алисе. Ты обещала сделать уроки.
— Сейчас, бабушка, — сказала Юля.
— Я тебе помогу, — сказала Алиса.
— Боюсь, что ты только напутаешь. У вас другая программа.
— Дай учебник посмотреть.
Юлька дала ей учебник. Алиса начала его листать. Юлька достала тетрадь и ручку. Алиса не глядела на страницы.
— Ну и что? — спросила Юлька. — Вы это проходили в двадцать первом веке?
— Я о другом подумала, — сказала Алиса, откладывая книгу. — Мне мало встречать тебя после школы. Лучше прийти в класс.
— Зачем?
— Чтобы спросить их, каждого в отдельности.
— А если они не сознаются?
— Тогда я должна остаться в классе.
— Но тебя первый же учитель спросит: «Ты что здесь делаешь, девочка?» Вот и кончилась твоя экспедиция.
Так бывает: думаешь, ломаешь голову, а все проблемы решаются сами собой.
Вечером Наташа позвонила Алику Борисовичу, долго с ним беседовала по телефону, потом сказала Юльке с Алисой:
— Девчата, с вашим Аликом держали большой совет. И знаете, что придумали?
— Вернуть Алису в больницу, — сказала Юлька.
Юлька, конечно, шутила, но в каждой шутке есть доля правды. Хоть она и доверяла маме, нельзя забывать, что взрослые иногда из лучших побуждений делают глупости.
— Не совсем так. Мы решили попробовать новый метод лечения.
— Какой?
— Отдать Алису в школу. Все равно учебный год продолжается, незачем Алисе терять время даром.
— А пребывание в детском коллективе, — сказала Мария Михайловна, — может послужить хорошим толчком на пути к выздоровлению.
— Вот именно, — сказала Наташа. — Остается только узнать, в каком классе Алиса училась раньше, до больницы.
Юлька с Алисой сказали хором:
— В шестом.
— Откуда такая резвость?
— Мы сегодня узнали, — сказала Алиса. — Я смотрела Юлькины учебники и узнала.
— Правда, — сказала Юлька. — Совершенно точно, она училась в шестом классе.
— Вот и хорошо, что ты вспомнила. Я с утра забегу в Юлькину школу и поговорю с директором. А если будет нужно, ему позвонят из больницы. И я надеюсь, что Алису временно зачислят к Юльке в класс. Вы довольны?
— Ура! — крикнула Юлька. — Ты даже не представляешь, мама, как нас с Алисой устраивает этот вариант!
— Это тоже тайна? — спросила Наташа.
— Еще какая! — ответила Юлька.
— Надеюсь, вы ничего не взорвете и не подожжете. В наш век женское равноправие достигло слишком больших успехов, — сказала Мария Михайловна.
А поздно вечером, когда девчата улеглись спать, они слышали, как в соседней комнате тихо разговаривали Наташа с бабушкой.
— Жаль, что ты в свое время не завела себе еще одного ребенка, — сказала Мария Михайловна. — Ты обрати внимание, как Юлька тянется к Алисе. Она нуждается в сестре.
— Я тоже довольна, что они подружились, — ответила Наташа. — Алиса хорошая девочка и…
— И с трагической судьбой, — добавила бабушка.
В этот момент что-то мелькнуло за окном, и Алиса подняла голову, приглядываясь.
— Не бойся, — прошептала Юлька. — Это голуби. Тут пятый этаж. Тем сюда не забраться.
Алиса лучше знала космических пиратов и не сомневалась, что, если бы они знали, где Алиса, забрались бы и на десятый этаж.
— Они потеряли твой след, — сказала Юлька.
— Я надеюсь.
— Здорово мама придумала, — прошептала Юлька. — Если тебе трудно будет, ты не беспокойся, я тебе помогу.
— Я не беспокоюсь, — сказала Алиса. — Главное — найти миелофон и вернуться. А если я получу плохие отметки, они не считаются, потому что я еще не родилась.
— Жалко. Я согласна, чтобы ты осталась насовсем.
9. Я ЕЁ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ
Шестому классу «Б» в то утро не хотелось трудиться из-за хорошей весенней погоды. На клумбах у школы вылезла молодая трава, асфальт высох и уже был исчерчен малышами на «классики», почки раскрывались, и от них пахло свежестью и хорошим настроением.
Фима Королев поймал двух божьих коровок и устроил на подоконнике гонки на приз стенгазеты «Наш класс». Одна божья коровка была черная с желтыми точками, вторая — красная с черными. Они все время расправляли крылья, собирались улететь, и Фима прижимал крылья карандашом, потому что, по правилам гонок, божьи коровки должны были бегать.
Ребята разделились на желтых и красных болельщиков и сильно шумели. Когда вошли Юлька с Алисой, их увидели, правда, только Катя Михайлова и Мила Руткевич. Мила, принципиальная отличница, перечитывала домашнее чтение по английскому, а Катя Михайлова, которая будет теннисисткой, читала книгу о кубке Дэвиса.
— Девочки, познакомьтесь, — сказала Юлька, — это моя подруга Алиса, мы вместе в больнице лежали.
— Очень приятно, — сказала Руткевич.
Катя Михайлова, которая к тому же и староста класса, спросила Алису:
— Ты у нас будешь учиться или просто так пришла?
— Пока поучусь.
— А тебя в журнал внесли?
— Не знаю, — сказала Алиса.
— А как твоя фамилия?
— Алиса Селезнева.
— Селезнева, — спросила Катя Михайлова, — ты каким видом спорта заниматься будешь?
— Не знаю, — сказала Алиса.
— Отстаньте от нее, — сказала Мила Руткевич. — Человек только что из больницы. Ты бы еще на нее и общественные нагрузки взвалила!
— Ты ничего не понимаешь, — сказала Катя. — И честь класса тебе не дорога. Ты сама ее не защищаешь.
— Я хорошо учусь, этим и защищаю, — сказала Мила.
— Они всегда из-за этого ссорятся, — сказала Юлька.
— Ты в волейбол играть умеешь? — спросила Катя.
— В детстве немного играла.
— Эй, ребята! — раздался дикий крик Бори Мессерера, который случайно обернулся и увидел, кто пришел. — Юлька Грибкова вернулась без существенных частей тела!
— Остряк-самоучка, — сказала Юлька.
— Он завидует, — сказала Мила Руткевич, отбрасывая назад тяжелую черную косу.
Катя Михайлова подозревала, что Мила потому не занимается спортом, что боится запутаться в собственных волосах.
Все сразу забыли о божьих коровках, окружили Юльку.
— А это что за номер? — спросил Борис Мессерер, глядя на Алису. — Вы, девушка, из Швеции по культурному обмену?
— Это Алиса Селезнева, — сказала Юлька. — Моя подруга и даже родственница. Она пока что будет у нас учиться.
— Ребята! — воскликнул Борис. — Вы слышали? Алиса будет у нас в гостях!
Фима Королев уже собрал своих божьих коровок в спичечный коробок, выпрямился, узнал Алису и сказал самым спокойным голосом:
— Привет, Алиса. Я без тебя немного соскучился.
— Здравствуй, Фима, — сказала Алиса.
— Вы знакомы? — у Юльки чуть глаза на лоб не вылезли.
Остальные тоже удивились.
— Я до некоторой степени ее спаситель, — сказал Фима.
Алиса нахмурилась, чтобы он промолчал, но Фима не понял знака.
— Я ей помог бежать в одной пижаме из сумасшедшего дома. Через забор. За нами гнались восемь санитаров со смирительной рубашкой и один профессор.
— Эх ты! — сказала Алиса и отвернулась от него.
— Трепло! — сказала Юлька.
— Я не шучу, — возмутился Фимка. — Колька Сулима может подтвердить. Там еще англичане были… А вот и Сулима. Сулима, ты Алису узнаешь?
Сулима стоял в дверях.
— Привет! — он подошел к своему столу, положил портфель, потом сказал:
— Здравствуй, Алиса. Здравствуй, Юлька. Я еще позавчера додумал, что ты к Грибковым идешь.
— Сулима, — вмешался Фима Королев, — подтверди, что Алиса из сумасшедшего дома сбежала.
— И не подумаю, — сказал Сулима.
— Спасибо, — сказала Алиса.
— Не за что. Зачем же меня благодарить, если я сказал, что считал нужным. Хорошо, что ты будешь у нас учиться.
Фима был так расстроен предательством друга, что его красные щеки стали малиновыми. Благородная Катя Михайлова сказала ему:
— Ты низкий человек, Ефим, я давно это за тобой замечала.
Юлька наклонилась к Алисе и прошептала на ухо:
— Значит, ты с одним Колей уже знакома?
— Я и сама не знала, — сказала Алиса.
Она села рядом с Катей Михайловой на свободное место.
— Тебя, наверно, спрашивать не будут, — сказала Катя. — У тебя и учебника нет.
Ребята со всех сторон смотрели на Алису. Всегда интересно, если в классе новый человек, а тут еще странное заявление Фимы Королева, вообще-то трепача и выдумщика, но не до такой же степени, чтобы просто так сказать про новенькую, что она сбежала из сумасшедшего дома.
Зазвенел звонок, и сразу вошла Алла Сергеевна, англичанка, которая была и классной руководительницей. Она положила журнал на стол и сказала:
— С сегодняшнего дня в классе будет заниматься Алиса Селезнева. Где Алиса?
Алиса встала.
— Я надеюсь, что вы уже познакомились?
— Фима Королев с ней еще позавчера познакомился, — сказал Боря Мессерер. — При драматических обстоятельствах.
— Выяснение этих проблем мы оставим на свободное время, а сейчас перейдем к уроку.
На дом задавали длинный текст о Лондоне с массой новых слов, и Алла Сергеевна сразу вызвала Фиму Королева. А у Фимы голова была занята совсем другим, он начал читать, на второй фразе завяз, засох и завертел головой, надеясь услышать чью-нибудь подсказку. Но подсказывать было некому. Мила Руткевич не подсказывала принципиально. Юлька была на Фиму зла, а другие, которые могли бы подсказать, еще не включились в урок — смотрели в окно, где летали скворцы, раскрывали книжки, глазели на Алису, думали о своих делах…
— Ну что же, Королев? — спросила Алла Сергеевна ангельским голосом. — География Лондона вам мало знакома?
Сказала она это, разумеется, по-английски, и Королев, который все внимание ухлопал на то, чтобы услышать подсказку, ничего не понял и сказал «да». Он вообще считал, что с учителями лучше всего сразу соглашаться.
— Кто поможет Королеву? — спросила Алла Сергеевна.
Мила Руткевич, разумеется, подняла руку, потому что она всегда и все знала. Она была из таких отличниц, про которых говорят, что они с первого класса нацелены на золотую медаль. И учителям даже неудобно было ей ставить четверки. Ее вызывали реже всех в классе — что вызывать, если она и так все знает. Иногда учителя приберегали Милу на закуску: вот, например, попадется трудная задача или формула, никто не знает, тогда можно сказать: «Руткевич»
— и Руткевич тут как тут. А если уж Руткевич не ответила, значит, можно никого и не спрашивать. Вот и сейчас — Руткевич подняла руку, но Алла ее вызывать не стала, а спросила:
— Ну, а еще кто-нибудь?
Алиса в это время сидела и читала текст без словаря, будто для собственного удовольствия, хотя, как известно, тексты в учебнике ни один человек не читает для собственного удовольствия.
— Садовский, — сказала Алла, — ты сегодня задумчивый. Может, расскажешь нам о Лондоне?
— Нет, — сказал, поднимаясь, высокий темно-рыжий парень с белым веснушчатым лицом.
Был он не то чтобы толстый, но и не тонкий, скорее мягкий. Его голубые глаза были окружены рыжими густыми ресницами. И говорил он серьезно и медленно — казалось, что он всегда секретничает, даже когда отвечает домашнее задание.
— Нет, — повторил он печально. — Я не смогу ответить. Это совершенно исключено.
— Постарайся выразить свою мысль по-английски, — попросила Алла, которая давно уже знала все штучки Садовского.
— Это он? — спросила Юлька, которая сидела за Катей Михайловой.
Алиса, не оборачиваясь, отрицательно покачала головой. Такого рыжего человека вряд ли нужно искать. Если бы он забирался в будущее, и пираты и Алиса отыскали бы его в два счета.
— Я по-английски не смогу, — сказал еще более печально Садовский. — Я не выспался.
— Почему?
— Я провел ночь в милиции, — сказал Садовский. — Я был арестован, и за дело.
— Что же ты натворил?
— Как всегда, — сказал Садовский, — я заботился о людях. Этого не поняли.
— Конкретнее, — сказала Алла. И нахмурилась.
— Я пожалел тек, кто гуляет парочками по лесу в Сокольниках. Им не на чем посидеть. Все скамейки стоят на нашем бульваре.
— Очень похвально, — сказала Алла. — Садись.
— Сейчас, только доскажу, а то вы меня неправильно поймете. Как и милиция. Я решил посвятить ночь заботе о людях. Я носил скамейки с Гоголевского бульвара в ближайшие леса. Я успел перенести девяносто три скамейки. И когда я, чтобы ускорить дело, взял сразу две скамейки, меня остановил на Смоленской площади милиционер и отвел в милицию. Остаток ночи я переносил скамейки обратно. Это очень трудно. Каждая скамейка весит около ста двадцати килограммов.
Алла покорно выслушала все и сказала:
— Вот что, Садовский. Если ты мне эту трогательную историю сможешь пересказать, хотя бы вкратце, по-английски, ты спасен. Если нет — получаешь двойку. Подумай.
Садовский думал целую минуту. Потом вздохнул и сел.
— Отказываешься? — спросила Алла, отыскивая в журнале его фамилию.
— Я забыл, как по-английски скамейка… И еще несколько слов.
Люди, которые не знали Колю Садовского, могли бы подумать при встрече с ним, что он лгун. Ничего подобного. Просто у Садовского было странное воображение. Оно его уносило в фантастические дали, и он сам не знал, где правда, а где ложь. Воображение часто ставило его в дурацкое положение, а порой приводило к неприятностям. И учился он так себе, хотя мог учиться неплохо. Иногда ему казалось, что он все уроки уже сделал на неделю вперед, хотя в самом деле такого с ним ни разу не случилось.
Нет, подумала Алиса, он в будущем не был. И не только потому, что он был рыжим. Он бы, наверно, решил, что будущее ему только приснилось, и всем бы рассказал о нем.
Следующей своей жертвой Алла Сергеевна выбрала Катю Михайлову. Катя хорошо учится, но на этот раз ее мысли были заняты кубком Дэвиса по теннису, и она отвечала вяло, кое-как, а когда Алла перебила ее и спросила, что же представляет лондонский Тауэр, Катя сказала:
— Тауэр — это башня.
— Какая башня? — спросила Алла.
Катя пожала плечами. Не все ли равно, какая там башня!
— Кто дополнит? — спросила Алла.
— Тауэр — это замок, — сказала Алиса, не поднимаясь с места.
Она сказала это по-английски, и все удивились, потому что никто не ожидал, что новенькая станет отвечать.
— Встань, когда отвечаешь, — сказала Алла.
— Что? — Алиса не поняла.
— А разве у вас в школе не встают, когда отвечают урок? — спросила Алла.
— Нет, — сказала Алиса, — у нас не встают.
В классе засмеялись, но Алла сделала вид, что ее это не касается, и сказала:
— Тем не менее встань.
Алиса встала и стала рассказывать по-английски про замок Тауэр, в котором раньше жили английские короли, и про реку Темзу, которая течет у этого замка.
— Ой, — прошептала Юлька своей соседке Кате Михайловой, — она по-английски лучше говорит, чем Алла!
— Очень хорошо, — сказала Алла, когда Алиса кончила говорить. — Селезнева может служить вам примером. Ты, Алиса, изучала английский язык вне школы?
— Да, — сказала Алиса. — Языки я изучала до школы.
— Ты знаешь и другие языки?
— Я не очень способная, — сказала Алиса. — Я знаю только восемь языков.
— Какие? — спросила Алла.
В классе стояла гробовая тишина. Смысл разговора был ясен всем, даже самым отстающим.
— Немецкий, финский, чешский, французский, хинди, китайский… японский и… и еще один.
— Ух ты! — сказал Фима Королев. — Скажи нам что-нибудь по-японски.
Все зашумели, стали просить Алису… только одна Мила Руткевич была недовольна, потому что в этот момент она перестала быть первой ученицей в классе, а это неприятно.
— Садись, Селезнева, — сказала Алла, будто ничего не произошло.
— Проверьте ее, проверьте! — сказал Коля Садовский.
— Садовский, тебя мы сегодня уже слышали, — сказала Алла. — Теперь дай выступить другим.
Она вызвала Милу Руткевич, а к Алисе пришли две записки.
Первая была от Бори Мессерера.
В ней было написано: «Вы бывали в Англии, мадам?»
Вторую написала Лариса Троепольская, которая к языкам была неспособная, зато у нее были большие голубые глаза. Учителя и родители утешали себя тем, что с такими красивыми глазами Лариса и без образования как-нибудь не пропадет.
«Алиса, — было написано в записке. — Я очень хотела бы с вами познакомиться и дружить. Мы могли бы вместе заниматься по разным предметам. Ответьте мне на перемене. Лариса».
На перемене Боря Мессерер первым подошел к Алисе и сказал:
— Про Лондон это я писал.
Боря Мессерер был маленький, курчавый, напористый. Он хотел стать художником и на всех рисовал карикатуры, правда не очень похожие.
— Ну и что? — спросила Алиса. Ей было некогда.
— Ты бывала в Лондоне или нет?
— Конечно, бывала.
— Я так и думал, — сказал Боря. — Вот тебе мой рисунок.
На карикатуре была нарисована Алиса с крылышками, над башнями. Совсем не похоже.
— Это ты в Лондоне, — сказал Боря.
— Спасибо, — сказала Алиса.
Подошла Лариса, взмахнула ресницами по полметра длиной и сказала:
— Вы не против со мной дружить?
Но Ларису оттеснил Фима Королев.
— Алиса, — сказал он на правах старого друга, — ты после школы что делаешь? Мы в кино собрались…
— Мне не хочется с тобой в кино идти.
— Слушай, не обижайся, я же пошутил.
Тут Алиса увидела Юльку.
— Ты куда задевалась? — спросила она.
— Я тобой недовольна, — сказала Юлька, отводя ее в сторону.
— Почему?
— Ты себя выдаешь. Зачем с языками вылезла? Теперь вся школа будет говорить.
— Нет, Юлька, — сказала Алиса, — я не согласна. Я считаю, если можно не врать, то лучше не врать. Я уже так завралась, на три года вперед норму перевыполнила.
— Как знаешь. Ну, что скажешь?
— Я только двоих пока знаю. Сулиму и Садовского.
— И как твое мнение?
— Я не думаю, что это Сулима, — сказала Алиса. — Он очень скромный и вообще вряд ли стал бы бегать за пиратами.
— Я тоже на него не думаю, — сказала Юлька. — А вот Садовский — это фрукт. Он что хочешь может натворить.
— Но он рыжий. Покажи мне Наумова.
— Ага, вот он идет. Позвать?
— Позови. Он все равно меня уже видел.
— Наумов! — позвала Юля. — Подойди сюда.
Наумов был самый обыкновенный парень, немного курносый, среднего роста, худой, но довольно крепкий. Алиса посмотрела на него в упор.
— Чего вам? — спросил он.
— Я хотела тебя познакомить с моей подругой. Ты раньше с ней не встречался?
Коля Наумов пожал плечами:
— Где я мог встречаться? Больше вопросов нет?
— Вопросов нет, — сказала Юлька.
— Тогда у меня вопрос, — сказал он. — Катя Михайлова говорила, что сегодня волейбол. Не забудьте, ясно?
Когда он отошел, Юлька спросила:
— Ну, он? Как ты думаешь?
— Может, и он, — сказала Алиса. — Но видишь, он не признается, что меня знает.
— На следующей перемене, — сказала Юля, — спросишь остальных. Зачем время терять?
Так Алиса и сделала.
Между вторым и третьим уроком она подошла к Коле Сулиме и спросила его:
— Коля, а мы раньше нигде не встречались? Мне твое лицо знакомо.
Коля заложил пальцем страницу учебника шахматных дебютов, посмотрел внимательно на Алису и ответил:
— Ты ошибаешься. Мы с тобой впервые встретились позавчера. У меня хорошая зрительная память.
А с Колей Садовским получилась совсем странная беседа. Он сам подошел к Юльке с Алисой после третьего урока и сказал, рассеянно глядя ей в переносицу:
— Знаешь, что я думаю?
— Что?
— Я думаю, что ты к нам приехала из будущего, — сказал он. — У тебя есть машина времени, переделанная из велосипеда.
Юлька ахнула. И поспешила сказать:
— У Алисы нет велосипеда.
— Я имею в виду трехколесный, — сказал Садовский. — Ты же мне давала покататься позавчера.
— Где? — спросила Юлька.
Она была настороже. Хоть Садовский и выдумщик номер один, уж очень его выдумка была близка к правде.
— Как где? — Коля посмотрел на Юльку, как будто не узнал, и объявил: — На Курильских островах. Где же еще? Ну ладно, у меня дела. Меня могут спросить на следующем уроке, а я не знаю, что за урок.
Садовский ушел, а Юлька вцепилась Алисе в рукав.
— Что делать? — прошептала она.
— Ничего не делать. В следующий раз он скажет, что я прилетела с Луны,
— сказала Алиса. — Теперь уж я ничего не понимаю.
Зазвенел звонок, надо было идти на географию. Подошла Катя и сказала Юльке:
— Грибкова, не забывай, мы сегодня с седьмым «А» играем.
— Мне сегодня еще нельзя, — сказала Юлька. — Шов разойдется.
— Ну, приходи поболеть. Не представляю, что будем делать!
— Мы все равно проиграем, — сказала Юлька. — Особенно женская команда.
10. ЗАПАСНОЙ ИГРОК
Играли в физкультурном зале, потому что на улице еще было холодно.
Когда класс ввалился в зал, там еще не кончилась встреча между шестым «А» и седьмым «Б». Физкультурник Эдуард велел не шуметь. Он сразу обратил внимание на Алису.
— А это кто? — спросил он. — Варяг?
— Почему варяг? — удивилась Юлька. — Это моя двоюродная сестра. Она теперь у нас в классе учится.
— Беру свои слова обратно. Рост у тебя хороший. Как фамилия?
— Селезнева.
— Спортом заниматься будешь?
— Буду, — сказала Алиса.
— Ну, а что предпочитаешь?
— Я пузыристка, — сказала Алиса и осеклась: проговорилась.
— Это что еще за шутки? — спросил Эдуард строго.
Он был человек доверчивый и наивный, его легко было надуть, он это знал и к розыгрышам, шуткам и выдумкам относился подозрительно. Поэтому его еще легче было разыгрывать. Вообще-то он был борец, тяжеловес, а как бросил спорт, растолстел, облысел и совсем не был похож на спортсмена. Хотя все знали, что он удивительно сильный.
— Я оговорилась, — сказала Алиса. — Простите. Я хотела сказать парашютистка.
— Ясно, шутки любишь, — сказал Эдуард и сразу потерял к Алисе интерес. Лучше не связываться.
Но Фима Королев, который уже разделся, чтобы играть, этот разговор подслушал.
— Ты не врешь про парашют? — спросил он.
— Не вру.
— А разве таким маленьким разрешают?
— У нас разрешают.
— Что это все — у нас да у нас? Где у вас, на Луне?
— И на Луне тоже, — сказала Алиса.
Подошел Коля Наумов, он был капитаном у мальчиков.
— Трудно нам придется, — сказал он Юльке.
— Почему? — спросила Алиса.
— А посмотри вон на того. — он показал на парня из седьмого «А», два метра ростом.
— Не человек, а сплошная акселерация, — сказала Юлька.
Алиса посмотрела на Колю Наумова в упор и спросила:
— Как ты думаешь, в будущем все будут такие высокие?
— Что ты знаешь о будущем? — удивился Наумов. — Может, наоборот, люди снова начнут уменьшаться.
— А ты сам хотел бы посмотреть?
— Мне и здесь дел по горло, — сказал Наумов.
Эдуард достал свисток, очень маленький по сравнению с его ручищей, но свист был пронзительный.
— На разминку! Первыми играют девочки.
— Жалко, что мне нельзя, — сказала Юлька.
— Это не последняя игра.
Сначала подавала Катя Михайлова. Подала она хорошо, на той стороне вообще мяч не смогли взять. Но вторую подачу приняли, и, когда мяч прилетел обратно, Лариса Троепольская благополучно пропустила его между пальцами и удивленно посмотрела на свои руки, будто не могла поверить в такое предательство.
Дальше игра шла совсем не в пользу шестого «Б». Играть умели, в сущности, только Катя и Лена Домбазова, а Лариса только мешала. Первую партию проиграли 5:15. Семиклассники хохотали и вслух издевались, ребята из шестого «Б» огрызались, но не очень — все, в сущности, ясно. В перерыве Катя устроила Ларисе скандал:
— Лучше бы тебя вообще не было! Сама не играешь и другим мешаешь. Я бы последний мяч взяла. Говорю тебе — отойди, а ты?
— Что я? Я отошла, — сказала Лариса. Глаза ее наполнились голубыми слезами.
Даже Эдуарду стало ее жалко, и он сказал:
— Здесь мастеров нет, разница между Ларисой и тобой, Михайлова, непринципиальная.
Но тут Лариса решила, что самое время смертельно обидеться.
— Пожалуйста, — сказала она, — я не буду мешать. Играйте в свое удовольствие.
— Девчата, прекратите! — сказал Коля Наумов. — Вы же не можете впятером играть.
— Скоро вы там? — спросила капитанша команды седьмого «А».
А тот, длинный, жертва акселерации, к которому уже приходил тренер из настоящей баскетбольной команды, добавил:
— Встреча кончилась после первого раунда за явным преимуществом.
— Нет, — сказала Лариса, — я наотрез отказываюсь. У меня нога болит.
— Ты наотрез, — возмутилась Катя Михайлова, — а класс пускай проигрывает?
— Тогда или я, или ты.
Семиклассники смеялись, чуть на пол не падали от смеха.
— Сыграем без нее, — сказала Катя. — Ничего страшного. Мы с ней потом поговорим.
— Впятером нельзя, — сказал Эдуард. — Тогда я снимаю команду с соревнований.
Юлька посмотрела на Алису и спросила тихо:
— Ты посмотрела? Может, выйдешь, а?
Алиса встала.
— Ладно, — сказала она. — Только я не в форме.
— Сейчас все сделаем, — обрадовалась Катя Михайлова. — Эдуард Петрович, у нас запасная. Только она сейчас переоденется, хорошо?
— Мы не будем ждать! — крикнула семиклассница.
— Я одну минуту, — сказала Алиса, и они с Катей побежали в раздевалку.
Когда Алиса вышла на площадку, все заметили, что она очень загорелая и стройная.
— Где успела на пляже полежать? — крикнул Садовский. — На Венере была?
— Разбегайтесь, противники! — завопил семиклассник — жертва акселерации. — Сдавайтесь, пока не поздно! Чемпион мира на площадке!
— Я стану на подачу, — сказала Катя, которая еще не доверяла Алисе. — А ты стой поближе к сетке. И старайся играть двумя руками сразу.
— Хорошо, — кивнула Алиса.
— Начали! — сказал Эдуард.
Подавали семиклассницы. Мяч приняла Катя, но он был сильный, и поэтому она отбила его далеко за площадку. Один — ноль.
Вторую подачу Катя приняла правильно, и мяч свечкой поднялся высоко над площадкой. Лена Домбазова хотела перекинуть его на ту сторону, но Алиса вдруг крикнула ей:
— Пасуй мне!
Лена осторожно подставила руки, и мяч снова взлетел вверх. Алиса подпрыгнула так высоко, словно у нее в тапочках были резиновые пружины, рука ее поднялась, пальцы только чуть коснулись мяча, и он, как ядро из пушки, под острым углом врезался в площадку семиклассниц и рикошетом отлетел к дальней стене.
— Молодец! — сказала Катя. — Так держать, Алиска!
Свои начали аплодировать, хотя думали, что это получилось случайно.
Теперь подавала Лена. Подавала она так себе. Мяч полетел высоко, принять его было легко, и семиклассницы отбили подачу. Но на этот раз Алиса не стала ждать, пока мяч придет к ней от кого-нибудь, а подпрыгнула у сетки, достала его, и он почти отвесно ударился в пол.
— Нечестно! — закричали семиклассники. — Она на нашу сторону залезла!
— Спокойствие! — перекричал всех Эдуард. — Мне виднее. Мяч засчитан.
Когда Алиса забила таким образом еще пять мячей и стало ясно, что ничего с ней семиклассницы поделать не смогут, они потребовали у судьи тайм-аут и заявили:
— Она вообще не из ихнего класса. Мы ее раньше не видели.
— Хотите, классный журнал покажем? — спросила Катя Михайлова.
— Она наша! Наша! Наша! — кричали ребята. — Се-лез-не-ва! Моло-дец!
Пришлось игру продолжать, а когда шестиклассницы выиграли и эту партию и третью, решающую, тот, длинный, сказал своим, но так, чтобы все слышали:
— Она переодетый парень. Я вам точно говорю. Я ее видел, она на Арбате живет.
А Алису окружили ребята из шестого «Б» и хотели качать, но Алиса сказала:
— Не надо, я совсем мокрая, давно не играла.
— Ты в спортивной школе занимаешься? — спросил Фима. — Или у вас все так играют?
— Большинство, — сказала Алиса.
— Я ломаю голову, — сказал Фима Королев. — Что это за город такой…
Алиса ничего не ответила, а пошла с девчатами в душ.
Когда они вернулись, мальчики уже проигрывали.
— Эдуард Петрович, — сказал Коля Наумов, когда счет был двенадцать — пять в пользу семиклассников. — Может один и тот же игрок в двух командах играть?
Семиклассники засвистели, загоготали, изображая полное презрение, а Эдуард Петрович ответил:
— Постыдись, мужчина!
— При чем здесь мужчина? — сказал Фима Королев, который в майке и трусах казался еще круглее и помидористей, чем в костюме. — У нас в классе полное равноправие.
Но Эдуард не разрешил Алисе снова выходить на площадку, и ребята проиграли. В общем, встреча закончилась вничью, но так как девчата выиграли 2:1, а ребята проиграли 0:2, в финал вышли все равно семиклассники.
Когда собирались домой, ждали ребят, Катя спросила:
— Чего же ты раньше, Селезнева, не созналась? Вышла бы с самого начала вместо этой хрюшки, все бы иначе сложилось.
— Это кто хрюшка? — спросила Лариса сладким голоском. — Может быть, ты уточнишь?
— И не желаю уточнять, — сказала Катя. — Что я сказала, то и слышала.
Катя человек прямой, и лучше с ней не спорить. Лариса и не стала спорить, но подумала, что ей что-то не нравится эта выскочка Алиса.
А Эдуард Петрович спросил:
— А ты легкой атлетикой занималась?
— Не специально, — сказала Алиса. — Просто в школе вместе с ребятами…
— Ясно, — сказал Эдуард. — Завтра после уроков жду тебя на стадионе. Наша школа выступает в районных соревнованиях. Не подведешь?
— Не подведет, — ответила за Алису Катя.
Из школы Алиса с Юлькой шли не спеша. Юлька вспоминала волейбольные эпизоды. Она уже не сердилась на Алису, что та слишком показывает свои будущие способности: считала, что Алиса правильно сделала, помогая своему классу выиграть у этих гордых семиклассников.
— Я теперь предпочитаю, чтобы ты своего Колю подольше не нашла, — сказала Юлька. — Ты для нашего класса находка. Может, не будем спешить? Тем более, они не сознаются.
— Не говори глупостей! Мы же с тобой не в игрушки играем.
— Так что же будем делать, Шерлок Холмс?
Они уже почти что подошли к дому. Вдруг Алиса схватила Юльку за рукав и прошептала:
— Скорей!
Она втащила ее в подъезд и прижалась к стене.
— Что такое?
— Не высовывайся!
По тротуару шлепали тяжелые шаги. Сквозь стекло двери они увидели Весельчака У. Толстяк спешил, оглядывался, почти бежал.
— Он нас видел, — прошептала Алиса. — Но теперь потерял.
Шаги замерли у подъезда.
— Скорей сюда! — сказала Юлька. — У этого подъезда есть черный ход, на двор.
Они выскочили во двор, пересекли его, выбежали через ворота в другой переулок и, только когда полностью сбили пирата со следа, остановились перевести дух.
— Ну, что ты на это скажешь? — спросила Алиса.
— Ты подозреваешь, что они выследили нас у школы?
— Надеюсь, что нет. Но не сегодня-завтра выследят. Ты же забываешь, что мы имеем дело со взрослыми бандитами.
— Да, — вздохнула Юлька, — забываю. Как-то не приходилось раньше сталкиваться.
— Я бы подошла к этому проклятому Коле, — сказала Алиса, — и объяснила бы ему: лучше отдай миелофон, потому что если до тебя доберутся пираты… но он все равно не поверит.
— Конечно, не поверит, — сказала Юлька. — А вдруг поверит?
11. ЭТО БАНДИТ ИЗ БУДУЩЕГО!
Боря Мессерер увязался было за Колей и Фимой Королевым, но Коля сказал, что они идут к Фиме делать уроки. Боре была ненавистна сама мысль о том, чтобы делать уроки по доброй воле. И он тут же слинял.
— Посидим на бульваре, — сказал Коля.
— Нужно поговорить? — спросил Фима.
— Нужно.
Они сели на скамейку. Коля огляделся, не подслушивают ли их.
— Ты чего дергаешься?
— Если бы ты знал… — и Коля замолчал.
Фима не мог молчать долго. К тому же у него голова была занята событиями последнего дня.
— Как тебе Алиса? Стоящий товарищ, а? — спросил он.
— Вот именно, — сказал Коля.
— Что?
— Она меня ищет, — сказал Коля.
— Чего?
— Ищет.
— Зачем тебя искать, если ты весь на виду.
— Я в такое попал положение, что никому не расскажешь.
— Да говори же, чего ты натворил?
— Я попал в ужасную историю.
— Прямо сейчас слезы потекут, — сказал Фима. — Смотреть на тебя грустно. При чем здесь Алиса? Она же только позавчера в наших краях появилась.
— Нет, она раньше появилась. Она сначала в больнице лежала вместе с Грибковой и всех там одурачила. Все поверили, что она обычная девчонка.
— А она необычная?
— Ты сегодня разве в школе не был? Не слышал, как она про Лондон шпарила, ты не обратил внимания, что она японский язык знает?
— Ну, про японский она приврала.
— Я ей верю.
— Значит, она языковый гений, — сказал Фима. — Но это еще ни о чем не говорит.
— А на волейболе ты был? Ты видел когда-нибудь, чтобы девчонки так в волейбол играли?
— В настоящих командах куда лучше играют.
— То в настоящих командах, а она в школьной. Она специально приехала, чтобы меня найти.
— Так что же до сих пор не нашла?
— Потому что она не знает, что я — это я. Она меня вблизи не видела.
— А зачем ты ей понадобился?
— Потому что она не наша!
— Как не наша? Она по-русски говорит, как мы с тобой.
— Ну и что? Я не это имел в виду…
— Стой! — Фима даже вскочил на скамейку. — Она с другой планеты? Как же я с самого начала не догадался! Конечно же, она разведчик с другой планеты. Они специально его в девочку переодели и устроили в обычную школу. Она выведает все наши тайны, и начнется вторжение на Землю.
— Погоди ты со своими фантазиями! Никакая она не пришелец, а самая обыкновенная.
— Тогда чего же ты огород городишь?
— А потому, что она из будущего.
— Откуда?
— Из будущего. Она живет через сто лет!
— Честное слово?
— Зачем я буду тебе врать? Я ее там собственными глазами видел.
— Где?
— В будущем, где же еще.
— Ты меня сведешь с ума! — сказал Фима Королев. Он даже вспотел от волнения, хотя было совсем не жарко. — А как ты очутился в будущем?
— Есть некоторые вещи, которые я рассказать не могу. Но это не значит, что не доверяю. Просто я столько всего натворил, что опасно тебя впутывать.
— Мне не опасно, — сказал Фима. — Как-нибудь справлюсь. Ты о себе беспокойся.
— И беспокоюсь. Но ты будешь слушать?
— Конечно. Слушаю.
— Значит, я попал в будущее… Стой!
— Что такое?
Боком, боком Коля быстро сполз со скамейки и спрятался за нее. Фима перегнулся назад через спинку и спросил:
— Ты совсем спятил?
— Не смотри на меня! Сиди, как будто ты один. Я погиб!
Тон был такой, что Фима понял — не до шуток. Он достал из портфеля книжку, раскрыл ее, спросил, не поворачивая головы и стараясь не шевелить губами:
— Кто?
В ответ из-за скамейки послышался шепот:
— Видишь, толстый идет по аллее?
По аллее медленно шел толстяк объемом в три человека, в темных очках и длинном плаще почти до самой земли. Несмотря на толщину, он шел быстро и все время вертел головой, словно кого-то высматривал. Поравнявшись с Фимой, толстяк внимательно осмотрел его, но Колю не заметил.
Но когда толстяк уже прошел мимо, чуть все не погибло. Коля вдруг оглушительно чихнул, так что Фима от неожиданности подпрыгнул.
Толстяк остановился и обернулся.
Фима стал вытирать нос ладонью, делать вид, что это он чихал.
— Извините, — сказал он толстяку.
Толстяк вздохнул и пошел дальше.
Наконец Коля осмелился вылезти из-под скамейки.
— Мы чуть не попались, — сказал он.
— Это мне скажи спасибо. Ты чихал, а я за тебя насморк изображал. Кто этот человек?
— Пойдем скорей. Здесь второй может быть. А я его не помню, он маленький, незаметный.
Они перескочили через ограду бульвара и вбежали в ворота какого-то дома.
— Скажи, кто они? Или это тоже тайна?
— Нет, не тайна. Но я погиб. Я думал, что только Алиса за мной охотится, а оказалось, и они тоже.
— Кто же они?
— Как кто? Бандиты из будущего. Может, вообще с другой планеты.
— Правильно, — сказал Фима. — Я в его походке почувствовал что-то неземное.
— Ничего ты не почувствовал. Если бы я не сказал, ни за что бы ты не догадался.
— Куда дальше побежим? — спросил Фима. — Много их еще за тобой гоняются?
— Не знаю. Может, еще кто-нибудь. Но тех я не видел.
— И что же им в тебе не нравится? Физиономия?
— Молчи!
— Я знаю, — сказал Фима. — Ты украл секрет вечной молодости из будущего. Вот они и хотят…
Коля осторожно выглянул из подворотни.
— Вроде чисто.
— А дальше что?
— Пойдем ко мне. Я тебе кое-что покажу. А то ведь ты не поверишь.
— Почему на поверю? — спросил Фима. — Обязательно поверю. И что ты вчера во сне на Марс летал, поверю, и что твоя бабушка живет на Гавайских островах, поверю.
Коля с ним спорить не стал. Они прошли проходным двором на Сивцев Вражек, причем Коля все время оглядывался.
Фима глядел на него с иронией. А что ему оставалось, кроме иронии? С одной стороны, интересно поверить, с другой — попробуй поверь, когда тебе говорят, что побывали в будущем, гоняли на машине времени, а теперь спасаются от людей оттуда. Да еще девчонка из их класса тоже переодетый человек из будущего.
Они поднялись на второй этаж. Коля отпер дверь.
— Никого нету. Мои старики на работе. Пошли за мной.
— Ты посмотри сначала в холодильнике, — сказал Фима, — что там есть. Я жутко голодный. Ведь я домой собирался, а там уже обед готов.
— Нет, ты не романтик, — сказал Коля, но пошел на кухню.
На столе лежала записка от Колиной мамы со всеми указаниями — что разогревать, а что варить.
— Когда я голодный, я совершенно не романтик, — сказал Фима Королев. — И вообще голодных романтиков, по-моему, не бывает.
— Ты не разбираешься в жизни, — сказал Коля. — Романтики, как правило, голодные. А тебе хоть быка скорми… Холодный суп будешь есть?
— Лучше начнем с котлет. А ты рассказывай.
