Книга: Белая королева
Назад: СЕНТЯБРЬ 1483 ГОДА
Дальше: НОЯБРЬ 1483 ГОДА

ОКТЯБРЬ 1483 ГОДА

Ричард, этот лжекороль, потрясенный предательством своего ближайшего друга, которого он возвысил до звания констебля Англии, понял всего через несколько мгновений, что войско герцога Бекингема раза в два превосходит сопровождавший его, короля, гвардейский отряд. Ричарду пришлось спешно поднимать армию, и он потребовал, чтобы под его знамена встал, присягнув ему на верность, каждый дееспособный мужчина королевства. Армия действительно стала собираться под его знаменами, хотя и довольно медленно. Герцог Норфолк, недавно подавивший мятеж в южных графствах, был уверен, что Лондону в данный момент ничто не угрожает. Не сомневался он и в том, что Бекингем собрал значительное войско в Уэльсе, а Генрих Тюдор со своей армией вскоре к нему присоединится, приплыв из Бретани, и, если у Тюдора будет в распоряжении хотя бы тысяча человек, силы короля и мятежников будут примерно равны. А при таком раскладе даже предсказать невозможно, чем закончится это противостояние. С другой стороны, Тюдор вполне мог собрать и большую, чем у Ричарда, армию, и тогда королю пришлось бы туго, поскольку во главе объединенных сил противника встал бы Джаспер Тюдор, один из величайших полководцев, когда-либо служивших дому Ланкастеров.
Ричард направился в Ковентри, ни на шаг не отпуская от себя лорда Стэнли — мужа леди Маргариты и отчима Генриха Тюдора. Однако сына самого лорда Стэнли, лорда Стренджа, отыскать так и не смогли. Слуги признались, что их хозяин с огромным войском, состоящим из его арендаторов и сторонников, двинулся на помощь своему господину. И теперь Ричарда более всего тревожило то, что никто так и не смог ему сказать, кто же он — этот господин лорда Стренджа.
От Ковентри Ричард двинулся на юг, желая отрезать своего бывшего друга и нынешнего предателя Бекингема от мятежников, которые усилиями моих братьев объединились в южных графствах, создав настоящую армию. Ричард рассчитывал, что Бекингем, переправившись через Северн, окажется на территории Англии, где вопреки ожиданиям не найдет никого из союзников, зато столкнется с поджидающей его королевской армией, настроенной из-за проливных дождей весьма мрачно.
По раскисшим дорогам войска перемещались крайне медленно. Все мосты унесло поднявшейся водой, и людям приходилось преодолевать многие мили в поисках переправы. Даже лошади офицеров и королевской охраны с трудом пробивались вперед, по грудь утопая в липкой грязи, а пешие воины брели, низко опустив голову, промокшие до костей; по ночам, на привалах, они даже костер не могли разжечь, не находя сухого топлива.
Но Ричард, пребывая в крайне дурном расположении духа, все продолжал гнать людей вперед. Его весьма мало утешала мысль, что и его противник Генрих Стаффорд, герцог Бекингем, — человек, которого он некогда так любил, которому больше всех доверял, — сейчас тоже тащится по пояс в грязи через вздувшиеся реки под непрекращающимся дождем. Ричард рассчитывал лишь на то, что подобная погода вряд ли поможет мятежникам собраться воедино. Да и для молодого герцога Бекингема, не привычного к тяготам военных походов — в отличие от него, Ричарда, старого и опытного вояки, — эти дожди отнюдь не подарок. К тому же, полагал Ричард, разбушевавшаяся стихия помешает Бекингему получить в высшей степени важную поддержку заморских союзников. Вряд ли Бекингем может надеяться, что Генрих Тюдор выйдет в море в такой шторм. Да и гонцам Риверсов из южных графств до Уэльса в такой дождь не добраться.
Затем король получил добрые вести: на Бекингема обрушились не только ливни, но и бесконечные атаки семейства Вон, издавна правившего в этой части Уэльса и отнюдь не питавшего к герцогу особой любви. И если герцог думал, что Воны не только позволят поднять своих людей против Ричарда, но и сами окажут ему поддержку, то Воны не забыли, что именно Бекингем разлучил Томаса Вона с его господином, юным королем Эдуардом V, и казнил его. На каждом повороте дороги армию Бекингема поджидал небольшой конный отряд, вооруженный легкими бомбардами. Выстрелы из бомбард успевали положить немало воинов в первых рядах, после чего конники моментально исчезали. Люди Вонов, спрятавшись среди деревьев, забрасывали растянувшееся вдоль дороги войско герцога камнями и осыпали его градом стрел и дротиков, так что в итоге несчастным солдатам стало казаться, что с неба на них сыплется не только дождь, но и копья. Сражаться с этим невидимым врагом так же бесполезно, как с дождем или дорожной грязью, и люди чувствовали, что нигде не найдут спасения, что сама природа безжалостно гонит их прочь, не давая ни малейшей передышки.
Бекингему не удалось даже отправить в Уэльс верховых гонцов, чтобы те привели оттуда верных Тюдорам валлийцев. А все те, кого он посылал на разведку, исчезали, едва оказавшись вне пределов видимости, — то ли растворялись в дожде, то ли их отрезали от основной колонны вездесущие Воны, так что армия Бекингема никак не могла получить то пополнение в виде сильных и умелых воинов, которое было обещано ему леди Маргаритой. Мало того, каждую ночь и на каждом привале, порой даже при ярком свете дня его люди потихоньку ускользали прочь, давно уже решив про себя, что предводитель у них невезучий и эта военная кампания, конечно же, закончится крахом. Каждый раз, когда войско Бекингема строилось продолжать поход, в нем не хватало десятков людей, ряды их заметно поредели, и сам герцог уже видел, что колонна, растянувшаяся по затопленной дождями дороге, день ото дня становится все короче. Когда же герцог Бекингем объезжал свое войско и пытался как-то подбодрить людей, обещая им скорую победу, те старались не встречаться с ним взглядом, а продолжали брести, понурив головы, словно и его оптимистичные речи, и стук дождя звучали для них примерно одинаково — как некий бессмысленный и надоедливый шум.
Бекингем хоть и не знал наверняка, но догадывался, что Генрих Тюдор, тот его союзник, которого он в ближайшем будущем собирался предать, тоже не выдержал сражения с непрекращающимися дождями и штормовым ветром, который, скорее всего, пришпилил его корабли к причалам. Этот ветер сильно мешал и продвижению армии самого Бекингема. Войско Генриха Тюдора состояло из пяти тысяч наемников — весьма мощная, почти непобедимая сила — и было полностью оплачено и вооружено герцогом Бретани; такого войска, пожалуй, хватило бы для захвата всей Англии. В его состав входили и конные рыцари, и артиллерия, и пять военных кораблей — войско было отлично снаряжено для любой битвы и, безусловно, в любом бою одержало бы победу, если бы не этот ветер и ливень. Корабли так швыряло на волнах, что они мгновенно отклонялись от курса; их срывало с якорей, даже когда они находились в защищенной гавани. Люди в битком набитых трюмах — Тюдор рассчитывал на короткое плавание по Английскому каналу — невероятно страдали от морской болезни и духоты. А сам Генрих Тюдор метался по палубе, как лев в клетке, и все высматривал в сплошных тучах хоть какую-нибудь прогалину, мечтая об одном: чтобы ветер переменился. Но небеса по-прежнему безжалостно поливали его медноволосую голову, на горизонте по-прежнему клубились черные тучи, а ветер дул с моря, грозя выбросить корабли на берег и заставляя их, содрогавшихся под напором волн, укрываться за волнорезами.
А между тем на противоположном берегу Ла-Манша решалась судьба Генриха Тюдора, и он прекрасно понимал это. Если без него Бекингему удастся одержать над Ричардом победу, то трона ему, Генриху Тюдору, разумеется, не видать. Один узурпатор сменится другим, а он по-прежнему останется в изгнании. Сейчас ему просто необходимо оказаться там, в гуще схватки, и убить — все равно кого! Любого из них, того, кто станет победителем. Тюдор понимал, что должен немедленно выйти в море, и… не мог этого сделать: дождь по-прежнему стоял стеной, а ветер свирепствовал так, что отплыть от берега было совершенно невозможно.
Но Бекингем ничего этого знать не мог, он вообще ничего не знал. Его жизнь съежилась до размеров того участка раскисшей дороги, по которому он в данный момент шел под нескончаемым ливнем. И каждый раз, оглядываясь через плечо, он видел, что людей за ним все меньше и меньше. Его войско было измучено до предела; люди уже много дней не ели горячего, они из последних сил, спотыкаясь, брели по колено в грязи, и, когда он говорил им: «Скоро будет переправа, мы переберемся в Англию и, слава тебе господи, окажемся на твердой земле», — они лишь молча кивали, но не верили.
Наконец после очередного поворота дороги они действительно вышли к переправе через реку Северн. В этом месте Северн был достаточно мелким и широким, и обычно войско легко могло переправиться на тот берег. Бекингем рассчитывал, что, оказавшись на английской территории, им удастся сразиться с настоящим врагом, вместо того чтобы продолжать это бессмысленное сражение со стихиями. Эта знаменитая переправа была известна всем, и Бекингем давно уже обещал своим измученным людям, что они вот-вот до нее доберутся. Речное дно там было твердым и каменистым, а глубина реки никогда не превышала нескольких дюймов. Вот уже несколько столетий люди переходили здесь Северн вброд, следуя в Уэльс или из Уэльса; это место считалось воротами в Англию. На уэльской стороне имелась гостиница, а на английской — маленькая деревушка. Люди Бекингема ожидали, естественно, что после таких дождей переправа будет затоплена, а река, возможно, окажется довольно глубокой. Они думали, что и дверь гостиницы будет завалена мешками с песком, которые уберегают от наводнения. Однако, услышав чудовищный рев воды, войско в ужасе остановилось и замерло, потому что никакой переправы не было вообще.
Насколько хватало глаз, вокруг не было ни клочка суши. Все залила вода. Под водой скрылась даже гостиница на уэльской стороне, деревушка на английском берегу тоже полностью исчезла. Это была уже не река, настолько она разлилась, а огромное озеро или даже море. Другого берега, где вроде как находилась Англия, вообще видно не было. Люди не могли даже понять, в каком направлении течет вода. Да, это действительно больше всего напоминало внутреннее море с мощными волнами и штормами. Вода завоевала землю и полностью ее поглотила, словно суши здесь никогда и не существовало. Это были уже не Англия и Уэльс, а сплошная водная стихия, стихия воды-победительницы. Вода захватила здесь все, и никто из людей не посмел бы бросить ей вызов.
И разумеется, никто не смог бы перебраться через это новое море. Тщетно пыталось войско разглядеть знакомые верстовые столбы или следы колес, ведущие к некогда мелкому броду. Все это теперь находилось глубоко под водой. Кому-то вдруг показалось, что он заметил нечто знакомое в бесконечном водном потоке, но вскоре все с ужасом поняли, что это верхушки затопленных деревьев. Значит, даже лес оказался на дне, и деревья Уэльса в ужасе тянули вверх свои ветви, пытаясь вздохнуть. Мир вокруг совершенно переменился. И теперь армиям не суждено было встретиться в бою: вода, нарушив планы людей, вторглась и завоевала все на свете. Мятеж, поднятый Бекингемом, потерпел полный крах.
Герцог, не вымолвив ни слова, не отдав ни одного распоряжения своим офицерам, лишь слабо махнул рукой, точно признавая собственное поражение, но не перед людьми, а перед этим потопом, который его уничтожил. Да, он был раздавлен мощью этих вод! Признавая это, Бекингем просто развернул коня и поскакал прочь от этой бескрайней долины, залитой водой, и люди расступались перед ним, понимая, что все кончено, восстание подавлено и победу одержали воды Англии, своей богиней призванные на битву с людьми.
Назад: СЕНТЯБРЬ 1483 ГОДА
Дальше: НОЯБРЬ 1483 ГОДА