Глава 12

— Давайте купим павлина, — внезапно предложила миссис Оливер. При этом она не открыла глаз, и голос ее был слаб, хотя и полон досады.

Трое сидящих рядом людей поглядели на нее с испуганным недоумением. Она сделала еще одно заявление:

— Удар по затылку.

Потом она открыла затуманенные глаза и попыталась понять, где находится.

Первым она увидела абсолютно незнакомое ей лицо. Оно принадлежало молодому человеку, который что-то записывал в блокнот. Его рука с карандашом застыла над страницей.

— Полицейский, — изрекла миссис Оливер.

— Прошу прощения, сударыня.

— Я сказала, что вы полицейский, — объяснила миссис Оливер. — Это так?

— Да, сударыня.

— Нанесение физических повреждений, — сказала миссис Оливер и удовлетворенно закрыла глаза. Когда она вновь их открыла, то осмотрелась более осмысленно и основательно. Она лежала в кровати — высокой, очень удобной больничной кровати, решила она. Из тех, которые можно самой поднимать, опускать, поворачивать и наклонять. Значит, она не у себя дома. Еще раз поглядев по сторонам, она установила, где находится.

— Больница или клиника, — сказала она.

В дверях с хозяйским видом стояла сестра в сияющем белизной накрахмаленном халате, а в ногах кровати — сиделка. Потом миссис Оливер увидела еще одного человека и узнала его с первого взгляда.

— Эти усы невозможно спутать ни с чьими другими, — пробормотала она. — Что вы тут делаете, мосье Пуаро?

— Я же предупреждал, мадам, чтобы вы вели себя осторожнее, — сказал Эркюль Пуаро, подходя к кровати.

— Каждый может заблудиться, — загадочно отпарировала миссис Оливер и добавила:

— У меня болит голова.

— Еще бы она не болела. Вы же сами только что сказали, что вас ударили по затылку.

— Да. Павлин.

Полицейский горестно вздохнул и спросил:

— Извините, сударыня, вы утверждаете, что на вас напал павлин?

— Естественно. Мне уже некоторое время было не по себе. Атмосфера, вы понимаете? — Миссис Оливер попыталась показать жестом, что именно она подразумевает под атмосферой, и охнула. — Лучше воздержаться, — сказала она.

— Больной вредно всякое возбуждение, — сурово предупредила сестра.

— Не могли бы вы уточнить, где именно на вас напали?

— Понятия не имею. Я заблудилась. Когда возвращалась из мастерской. Захламленной. Очень грязной. Второй молодой человек, наверное, неделю не брился. Засаленная кожаная куртка.

— Это он напал на вас?

— Нет. Первый.

— Если бы вы могли изложить мне…

— Я ведь излагаю! Видите ли, я выслеживала его всю дорогу от кафе, только я в таких вещах дилетант. Никакой практики. И представьте, это гораздо труднее, чем вы, может быть, думаете.

Она сосредоточила взгляд на полицейском.

— Впрочем, вы-то, наверное, все про это знаете. Вам читали курс, как вести слежку? А, да, не важно. Видите ли, — она вдруг зачастила с пулеметной быстротой, — все очень просто. Я сошла у Уорлдс-Энд, если не ошибаюсь, и, естественно, подумала, что он остался с остальными или пошел в другую сторону. А он вместо того подкрался ко мне сзади.

— Кто?

— Павлин, — ответила миссис Оливер. — И я совсем растерялась А как тут не растеряться, когда все выходит совсем наоборот. Когда он идет за тобой, а не ты за ним.., но только это было раньше, и мне стало не по себе. По правде говоря, я испугалась. Не знаю почему. Он заговорил — очень вежливо, но мне стало очень страшно. Но в любом случае он сказал: «Поднимемся, посмотрите мастерскую». Ну, я и поднялась. Ступеньки довольно-таки шаткие, почти как у приставной лестницы, а внутри был второй молодой человек, очень грязный. Он писал картину, а ему позировала девушка. Очень чистенькая. Очень хорошенькая. Вот так. Они оказались очень милыми и вежливыми, и тогда я сказала, что мне пора домой, а они объяснили мне, как выйти на Кингз-роуд. Но только не правильно объяснили. Но, возможно, я сама напутала… Ну, знаете, когда вам говорят: второй налево, третий направо, то иногда можешь свернуть не туда. То есть это я могу. Ну, так или не так, только я забрела в какие-то трущобы у самой реки. И уже совсем перестала бояться. И забыла про осторожность. Тут-то Павлин меня и ударил.

— По-моему, она бредит, — авторитетно пояснила сиделка.

— Ничего подобного, — с достоинством возразила миссис Оливер. — Я знаю, что говорю.

Сиделка открыла было рот, но под грозным взглядом сестры быстро вновь его закрыла.

— Весь в бархате, в атласе и длинные кудри, — сказала миссис Оливер.

— Павлин в атласе? Настоящий павлин, сударыня? Вам почудился павлин на набережной в Челси?

— Настоящий павлин? — переспросила миссис Оливер. — Конечно нет. Какой вздор! Откуда бы взяться настоящему павлину на набережной в Челси?

Ответа на этот вопрос ни у кого не нашлось.

— Он все время важничает, — сказала миссис Оливер. — Вот почему я прозвала его Павлином. Выставляет себя напоказ, понимаете? Видимо, очень тщеславен. Гордится своей красотой. И бог знает, чем еще. — Она поглядела на Пуаро. — Дэвид, как его бишь там. Ну, вы знаете, о ком я.

— Вы говорите, что на вас напал молодой человек по имени Дэвид и ударил вас по голове?

— Вот именно.

Эркюль Пуаро спросил:

— Вы его видели?

— Нет, не видела, — ответила миссис Оливер — Не успела. Мне вроде бы послышались шаги за спиной, и только я хотела повернуть голову и посмотреть, как — бац! На меня словно обрушилась тонна кирпичей. Мне почему-то очень хочется спать, — добавила она.

Миссис Оливер чуть пошевелила годовой, сморщилась от боли и погрузилась, судя по всему, в очень приятное забытье.