Глава 21
А дальше случилось совершенно невероятное. В тот самый большой холл, где мы находились, влетели трое вооруженных мужчин, один из которых вытянул руку с пистолетом вперед и произвел два громких выстрела в стену. Другой выстрелил Денису прямо в предплечье и выхватил у него пистолет. Денис громко крикнул, с грохотом упал на пол и, постанывая, стал по нему кататься.
– Всем оставаться на своих местах и не двигаться! – рявкнул тот, что совсем недавно выстрелил в Дениса. – Ваша безопасность зависит от вас самих.
Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы, и попыталась броситься на помощь Денису, но одна из пуль, пролетевших мимо моей ноги, заставила меня остановиться.
– Эй, сучка, тебе что, жить надоело! Тебе же ясно сказали: стоять!
– Но у него кровь… – проговорила я словно в бреду.
– Ни хрена с ним не будет.
Один из мужчин подошел поближе к режиссеру и, подняв его подбородок направленным на него пистолетом, злобно произнес:
– Ну, здравствуй, Виталик. Тебе привет от Сереги.
– Какого еще Сереги? – не на шутку побледнел режиссер.
– Того самого Сергей Сергеича, у которого ты взял деньги на свою предпоследнюю картину, а затем откровенно его кинул. Серега послал нас к тебе за своими деньгами.
Я с ужасом смотрела на лежавшего на полу Дениса и понимала то, что мы так глупо попали в чужую кровавую разборку, которая происходила в совершенно другом мире – в мире, живущем по волчьим законам, в мире, где жизнь человеческая не стоила и ломаного гроша.
– Я никого не кидал. – Голос режиссера предательски задрожал. – Я же ему сказал, что верну ему деньги, только немного попозже.
– Это ты щас так говоришь… А совсем недавно ты позвонил Сереге и самым наглым образом заявил ему, чтобы он позабыл про свои деньги. Мол, если он про них не позабудет, то наживет себе большие неприятности.
– Я пошутил…
– Ах ты пошутил?!
– Ну да….
– А ты у нас, оказывается, еще и шутник…
– Просто у меня было хорошее настроение. Передайте Сереге, чтобы он не переживал. Я верну его деньги на следующей неделе.
– А Сереге и нечего переживать. Переживать нужно тебе. Ему не нужны деньги ни на следующей неделе, ни после дождичка в четверг. Они нужны ему прямо сейчас.
В этот момент один из ворвавшихся мужчин ударом ноги заехал режиссеру по лицу, и на свежевыбритой, холеной физиономии показались капельки крови… Особенно они были видны у кончиков губ.
– Вы разбили мне лицо! У меня завтра прямой эфир!
– Закончились твои эфиры, мужик. Закончились.
– Я не желаю с вами разговаривать! Я хочу поговорить с Сергеем! Наберите мне его номер!
– Надо было раньше с ним разговаривать! Нужно было разговаривать с ним тогда, когда он обрывал тебе все твои многочисленные телефоны, а ты посылал его ко всем чертям!
– Просто тогда я был очень занят…
– Зато щас ты, мужик, свободен.
– Я не желаю говорить с вами!
– А тут всем наорать на твои желания…
– Позвоните Сергею.
– Мы за него.
– Кто вы такие?! Я вас не знаю!
– Мы анонимная налоговая служба по выбиванию долгов.
– Я никогда не пользуюсь услугами налоговой службы.
– А зря. Вот Сергей частенько нами пользуется. Он наш клиент. У него даже есть скидка. Его постоянно кто-то кидает и разводит. Ну что сделаешь. Хороший Серега мужик, а самое главное добрый. Раздает деньги направо и налево. Денег много нажил, а пользоваться ими не умеет, поэтому частенько обращается к нам. Мы работаем без промаха. Выбиваем долги быстро и качественно.
Я стояла ни жива ни мертва и чувствовала, как сдают мои нервы. Я не могла смотреть, как корчится на полу Денис, и боялась даже подумать о том, что он может скончаться от потери крови.
– Послушайте, – попыталась влезть я в разговор. – Тут есть совершенно ни в "тем не повинные люди. Мы ни у кого денег не брали. Никому ничего не должны, Мы сами приехали к этому режиссеру со своими претензиями. У меня пропала подруга при странных обстоятельствах. Я уверена, что этот гребаный режиссер тут замешан. На полу лежит ее клипса. Вы тут сами с ним разберитесь, а нас, пожалуйста отпустите. Мы ни в чем не виноваты. Вы вообще выстрелили в совершенно неповинного человека. Его нужно отправить в больницу.
Давайте мы уйдем, а вы тут сами разбирайтесь.
– Стоять, а то ты сейчас тоже пулю схлопочешь, – проговорил бандит, который выстрелил в Дениса. – Если хоть кто-то попытается сделать шаг в сторону, то будет застрелен прямо на месте. Никто не двинется с места, пока не закончится разговор.
– Я устала! Мне все это надоело! – вмешалась в разговор пьяная артистка и в знак протеста театрально развела руками. – Виталик, ты обещал подарить мне восхитительную ночь, а у тебя здесь проблем выше крыши.
Кто все эти люди и чего они хотят? С меня довольно.
Я сыта сегодняшним театром по горло! Ты же прекрасно знаешь, что сегодня у меня были неотложные дела, которые грозили мне финансовыми потерями, но ты сбил с панталыку меня своим звонком. Говорил, что у тебя только что разрешилась какая-то важная проблема, которая мешала тебе спокойно жить. Говорил, что я очень тебе нужна, что сегодня ты без меня не можешь, что ты подаришь мне незабываемую ночь… Лучше бы ты женушке в жилетку плакался… Пусть бы она в это дерьмо окунулась, в которое ты меня сегодня окунул.
А то ей шибко хорошо живется… Ты ее избавил от всех проблем. Эдакая бестолковая домашняя курица… Хранительница семейного очага! Когда ее вижу на какой-нибудь презентации, где она следует за тобой как тень, меня просто тошнит!
В этот момент полотенце, в которое была замотана артистка, не удержалось и упало на пол. Глазу открылись просто ослепительно совершенные формы… Девушка хотела было поднять полотенце, но один из мужчин молнией метнулся в ее сторону и схватил ее за волосы.
– Стоять! А то щас без волос останешься!
– Пусти, придурок!
– Не пушу! А за придурка ты щас ответишь! Пацаны, да эта телка артистка известная! Недавно еще сериал был! Она там в главной роли играла! Красивая телка! Я ее еще по прошлым картинам помню. Когда я сидел в тюрьме, попался мне, помню, журнальчик «Плейбой».
Там она на обложке была. Я еще на дальняк ходил, чтобы на нее подрочить. А один у нас в бараке вообще сразу спускал от ее фотографии. Даже на дальняк не ходил.
Так что стой, телка! Тебе не привыкать голые сиськи показывать!
– Не тебе на них смотреть!
Девушка попыталась было вырваться, но хватка бандита, державшего ее за волосы, была слишком крепкой.
– Пусти, мне больно!
– Потерпишь! Это, милочка, жизнь, а не театр.
В жизни бывает больно.
– Тебе ли меня жизни учить! Да кто ты такой! Что ты сам-то в ней видел?!
– Я много чего видел. НЕ дай бог тебе увидеть такое.
Только я и подумать не мог, что когда-нибудь такое голое чудо живьем увижу!
– Ты меня сейчас без волос оставишь!
– Тебе и лысой пойдет. Пацаны, классная телка?!
– Классная, – послышались малоприятные смешки. – И сиськи классные, и жопа…
– Я так понимаю, что ты у Виталика любовница? – никак не мог успокоиться тот, кто мертвой хваткой держал артистку за волосы.
– Я ни у кого не любовница. Я сама по себе.
– Виталик, тебе дорога эта телка?!
– Дорога. Отпусти ее. Она слишком чувствительна и эмоциональна. Ей вообще нельзя нервничать. Она только что из больницы. У нее был чудовищный нервный срыв. Она еще слишком слаба, – побледнел режиссер.
– Надо же. Наверно, голубых кровей телка.
Свободной рукой бандит погладил девушку по обнаженной груди и ущипнул за сосок.
– Ты че орешь?!
– Больно!
– Если твой любовничек щас не вернет деньги, то будет еще больнее!
– А я тут при чем?!
– Да тут вообще никто ни при чем. Мы тут все люди случайные… Ну что, Виталик, будешь отдавать деньги или девка в расход пойдет?!
– Нет у меня сейчас денег. Я же сказал, отдам на той неделе.
– Нам щас нужно.
– Разве я могу хранить такие деньги у себя дома?!
– А где ты их хранишь?!
– В банке.
– В какой, стеклянной?! – заржал один из головорезов, – Покажи, где стоит эта банка. За каким комодом?! Тут делов-то…
– Я храню деньги в частном банке, который находится за границей. Для того, чтобы снять их со счета, мне понадобится несколько дней…
– А может быть, несколько часов?!
– Несколько часов не получится.
– Несколько дней нас не устроит. Ты хочешь сказать, что в твоем доме нет наличности?!
– Нет.
– Тогда это твои проблемы.
Мужчина, державший артистку за волосы, стал бесцеремонно щупать ее голое тело и, полностью ослабив хватку, запустил руку как можно ниже.
– Пацаны, да она мокрая!
– Я после душа… – с трудом проговорила девушка и залилась алой краской.
– Пацаны, да она нас хочет!
– Я ничего не хочу…
– Хочешь?!
– Я хочу домой…
– Отпустите ее, – потребовал режиссер жалобным голосом. – Это мужские разговоры. Они не для женщин…
– Телка тут в самый раз… Разве можно отпустить такую классную кобылку? Ее же все мужское население нашей страны трахнуть хочет… Она же вечно таких деловых, светских дам играет, таких неприступных… Да не приди мы сюда, мы бы просто живьем ее никогда не увидели, а щас можем помацать…
Неожиданно бандит освободил свою руку от волос актрисы и подставил ей подножку, отчего она рухнула лицом в пол. Девушка вскрикнула и закричала:
– Виталик, родненький! Ну сделай что-нибудь! Дай ты им эти чертовы деньги!
– У меня нет наличности!
Режиссер вскочил со своего места и бросился на помощь к девушке, но был остановлен громким выстрелом в ногу. Упав на пол, он скорчился от боли и захрипел:
– Я вам все отдам, только не трогайте Ольгу, пожалуйста… Возьмите деньги в тайнике вон за той картиной, над камином. Это вся наличность, которая у меня есть. Остальные деньги я верну на днях. Клянусь своей честью!
– Да есть ли у тебя эта честь…
Один из мужчин полез в тайник и достал из него несколько пачек стодолларовых бумажек.
– Ровно сто двадцать тысяч. Этого мало.
– Это все, что у меня есть. На днях я верну остальное, – едва не разрыдался режиссер, держась за простреленную ногу.
В этот момент громко заплакала лежавшая на полу девушка. Один из рэкетиров наступил на ее голову грязным ботинком и процедил сквозь зубы:
– Прекрати реветь, а то прямо в задницу засажу!
А затем началось самое страшное. Девушка попыталась встать, но все тот же бандит ударил ее по голове все тем же грязным ботинком. Расстегнув штаны, он лег на нее сверху и, подавляя ее отчаянное сопротивление, вошел в нее сзади.
– Прекрати орать, дура! Расслабься и получи удовольствие.
Вооруженный бандит, стоявший рядом с режиссером, взял его за подбородок и оглушительно рявкнул:
– Смотри, падла, как дерут твою бабу! Сам виноват?
Жадность фраера сгубила!
Губа режиссера затряслась, и он всхлипнул, как маленький мальчик, пытаясь отвернуться от жуткого зрелища.
– Смотри, гадина! Смотри! Или она тебе безразлична?!
Сексуальный марафон продолжался довольно долго.
Один бандит сменялся другим, тот – следующим. Девушка лежала на животе, широко расставив свои длинные и красивые ноги. Сначала она громко кричала, дергалась, а затем замолчала и словно оцепенела. Мне показалось, что она просто потеряла сознание. Когда все закончилось, актриса по-прежнему не издала ни звука.
– Паха, она там живая? Ты бы ее перевернул!
Когда девушку перевернули, она вся посинела. Ее губы были искусаны до крови, в глазах застыли слезы.
Она была опустошена и раздавлена, смотрела в одну точку и даже не пыталась прикрыть свою наготу.
– Ну что, кобылка, как удовольствие?!
Девушка молчала и по-прежнему не реагировала ни на какие реплики.
– Ты хоть кончила?! А попка у тебя рабочая! Классная задница! Сразу видно, что ты любишь в нее потрахаться…
Один из бандитов застегнул ширинку, затем пнул режиссера ногой в бок с такой силой, что тот отлетел к стене и громко застонал.
– Эх ты, гнида! Для такой кобылки денег пожалел…
Всем позволил ею попользоваться… Баба это же как предмет личной гигиены. Была только твоя, а теперь стала общественная.
Я стояла словно мумия и боялась отвести глаза в сторону. Мне казалось, что еще немного и та же участь постигнет меня, но я прекрасно понимала, что против этой знаменитой актрисы я просто никто и вряд ли смогу представить какой-нибудь сексуальный интерес для этих жеребцов. Один из насытившихся подонков будто прочитал мои мысли и, подойдя ко мне вплотную, что было силы хлопнул меня по заднице.
– Вы, что?! – затряслась я от страха.
– Ничего. У тебя тоже потенция ничего. Виталик, а может, эта телка тебе дорога?! Может, если мы этой засадим, ты раскошелишься?!
– Эту я вообще не знаю, – еле простонал режиссер.
– Тоже верно. Та хоть известная, а эта… Если тебе та была по хрену, то эта тем более, В этот момент приподнялся истекающий кровью Денис и проговорил ярко-синюшними губами:
– Это моя женщина. Я разорву любого, кто прикоснется к ней своими грязными лапами. Любого.., если не сейчас, то уж потом точно. Из-под земли достану и разорву.
– Ой-ой-ой, какие мы грозные! – по-лошадиному заржал тот, который стоял рядом со мной. – Мне так страшно, аж сердце в пятки ушло. Виталик, а это что за крендель?!
– Не знаю.
– Как это не знаешь?! Тебе что, совсем наплевать, кто заходит в твой дом?
– Я его не знаю. Он какую-то девчонку разыскивает…
– Ты хочешь сказать, он здесь случайно?
– Случайно.
– Щас мы это проверим.
Громила взял за грудки раненого Дениса и, хорошенько тряхнув его головой об пол, полез в карман его пиджака. Достав оттуда паспорт, этот изверг внимательно прочитал его странички и изменился в лице.
– Крендель, а ты-то, оказывается, женат. Ты за эту телку такую речь двинул, а она выходит, и не жена тебе вовсе. Ты бы за свою жену такие речи двигал. Что за народ пошел: трахают одних, а живут с совсем другими. За какую-то блядину он собрался нас разорвать…
– Сука, я тебя задушу, как только встану, если ты ее еще раз так назовешь, – попытался подняться Денис, но безрезультатно.
– Ты меня щас не задушишь, а у меня отсосешь! – все так же по-лошадиному заржал мужик. – Пацаны, может, этот пидор знает, где у Виталика остальные бабки лежат?
– Он не знает, – вновь напомнил о себе режиссер. – У меня больше нет наличности. Я вам Богом поклянусь.
– Оставь при себе своего Бога, урод!
А дальше случилось что-то совершенно непонятное.
В тот же самый злосчастный холл влетели новые вооруженные люди, и началась самая настоящая перестрелка… Я уже плохо понимала, кто в кого стреляет, и даже не верила, что я останусь жива, я просто закрыла глаза и мысленно молила Господа Бога только об одном – чтобы это побыстрее закончилось.
