Глава 20
Зайдя в метро, я доехала до вокзала и села на электричку, идущую до Снегирей. Напротив меня присела пожилая бабулька и посмотрела в мою сторону обеспокоенным взглядом.
– Дочка, тебе плохо? – спросила она испуганно.
– А что такое?
– Ты такая бледная. Да и дрожишь вся. Наверно, поругалась со своим парнем?
– Поругалась.
– Но разве можно из-за этого переживать? Тайя молодая и все берешь в голову. Ишь, выдумала, из-за мужиков расстраиваться! Не стоят они этого. Я вот тоже со своим дедом поругалась и прекрасно себя чувствую. Мужика нужно держать в кулаке, иначе он тебя в оборот возьмет, и тогда беда. Ему уступать ни в чем нельзя. Раз уступишь, считай, он всю свою жизнь на тебе ездить будет. Как мой дед. Он и к бутылке прикладывается, и поколотить меня может. Жалко, что я только под старость лет взбунтовалась. Если бы хоть немного раньше, у меня бы вся жизнь по-другому пошла…
– А еще у каждой женщины должна быть своя территория. Вернее, своя граница, в которой заключается внутренний мир, – произнесла я безжизненным голосом. – Нельзя пускать в этот мир мужчину. Нельзя, потому что он только твой и ничей больше.
– Это верно. Так что, доченька вытри слезы и возьми себя в руки. Пройдет немного времени, и ты будешь над этим смеяться.
– Хочется в это верить…
– А рука почему в гипсе?
– Упала. Скоро снимут.
А затем я провалилась в какую-то бездну и уже плохо соображала, что же происходило на самом деле.
– Помогите! Человеку плохо! – громко заголосила дружелюбная старушка, призывая на помощь общественность.
А затем кто-то схватил меня под мышки и стал расстегивать пуговицы на моей блузке. Но я почти ничего не видела и не воспринимала. Мне было совершенно безразлично, что происходило вокруг меня. Кто-то ко мне прикасался, уговаривал очнуться, успокаивал, что все будет хорошо. Кто-то хотел мне помочь, и эта помощь показалась мне такой забавной и такой бесполезной…
А затем я услышала голос. Он был такой родной и такой знакомый… Словно я слышала его где-то раньше, и не один раз, только… Только я никак не могла понять, кому он принадлежит… В том, что этот голос мне очень сильно знаком, я не сомневалась ни секунды. А если я еще могла сомневаться, значит, я была жива.
Я открыла глаза от резкого запаха нашатыря и попыталась разглядеть собравшихся рядом со мной людей.
Меня обнимали знакомые руки. Они же прижимали меня к знакомой груди.
– Аня, ты как?
Приподняв голову, я разглядела сидящего рядом со мной Дениса и постаралась изобразить на лице что-то наподобие улыбки.
– Денис?!
– Ну да…
– Откуда ты взялся?
Денис не ответил на мой вопрос. Оглядев собравшихся рядом с нами людей, он вежливо извинился, поблагодарил за найденный вовремя нашатырь и дождался, когда все разошлись.
– Откуда ты взялся? – повторила я свой вопрос и посильнее прижалась к его могучей груди.
– От верблюда. Ты какого черта убежала? Представь, что бы сейчас было, если бы меня рядом не было.
– Представляю. Я бы просто умерла…
– Ладно тебе… Ты как себя чувствуешь-то?
– Лучше. Ты не знаешь, что это было?
– Ты еще не окрепла, поэтому очередной нервный срыв не пошел тебе на пользу.
– Нервный срыв еще никому не шел на пользу…
– Ты так сорвалась, что я даже не успел за тобой угнаться. Пришлось заставить Илью жать на газ, чтобы домчаться до вокзала. Это было непросто. Ты же сама прекрасно знаешь, что с московскими пробками на метро доехать быстрее, чем на машине.
– Знаю, а где сейчас твой Илья?
– Должен встретить нас на конечной станции электрички.
– Ты такой предусмотрительный.
– Какой есть. Послушай, до чего же ты противная.
Может быть, ты мне все же расскажешь, что случилось с твоей подругой?
– Не расскажу.
– Но ведь я смогу реально тебе помочь.
– А какая от тебя может быть помощь?
– Ты считаешь, что никакой? В конце концов, было время, когда я помогал нести тебе труп.
– Точно. Это у тебя хорошо получается. Если завтра до восьми утра моя подруга не объявится дома, то ты мне, конечно, поможешь перевезти ее труп в мой родной город.
Почувствовав, что на мои глаза накатились слезы, я отвернулась к окну и сделала все возможное, чтобы не заплакать.
– Извини. Это была неуместная шутка…
Мы ехали молча. Денис изредка целовал меня в шею и поглаживал мои волосы. А я… Я почему-то почувствовала себя счастливой. Наверное, оттого, что он был рядом. В глубине души я понимала, что мой запланированный одиночный марафон подходит к концу – я сошла с дистанции. Я ощутила, что уже довольно давно нуждалась в мужской защите и, что бы ни говорила Светка, мне надоело самоутверждаться одновременно и в женской и в мужской роли.
Я была бледная как мел и напрягала последние силы, пытаясь сохранить самообладание И только его теплая, родная рука вселяла в меня спокойствие и веру в то, что скоро закончатся все неприятности и наступит белая полоса сурового жизненного поля.
Я вновь повернула голову в сторону Дениса и натянуто улыбнулась.
– Послушай, а когда ты в последний раз ездил на электричке?
– Не помню, – по-мальчишески засмеялся Денис. – В школьные годы.
– Так давно?
– У моего отца всегда была машина с водителем…
Как только электричка остановилась на конечной станции, Денис взял меня за руку и повел к выходу. ним было тепло и спокойно. Я даже перестала думать об опасности, которая может нам угрожать в самое ближайшее время, и начала мысленно благодарить Бога за то, что этот человек оставил все свои проблемы, неотложные дела и находится рядом со мной. Странно, но у перрона нас никто не ждал. Денис позвонил на мобильный своему водителю и, поговорив с ним пару минут, посмотрел на меня растерянным взглядом.
– Прямо напасть какая-то. Это же надо было такому случиться!
– Что случилось?
– – С машиной проблемы.
– :. – Твой водитель попал в аварию?
– Нет. Просто машина ехала-ехала и встала.
– Как это встала?
– Сломалась, что ли.
– И что теперь?
– Илья вызвал техпомощь. Должны починить.
Денис слегка приподнял мой подбородок и посмотрел мне в глаза.
– Хорошо, что я заскочил за тобой в электричку.
Представь, что было бы, если бы я не успел…
– И что бы было?
– Ты бы сейчас была совсем одна, а я бы сидел с Ильей в поломанной машине. Дай бумажку с адресом, я продиктую его Илье. Как только с машиной будет полный порядок, он приедет в нужное место.
Достав из сумочки скомканную бумажку, я протянула ее Денису и немного нервно посмотрела на часы.
Затем мы поймали такси и ровно через пятнадцать минут подъехали к нужному дому.
– Быть может, ты мне все-таки объяснишь, кто живет в этом доме? – никак не унимался Денис, помогая мне вылезти из машины.
– Один известный режиссер. Он такой известный, что если ты услышишь его фамилию, то просто свалишься в обморок, – произнесла я почти шепотом.
– Я что, девочка, в обмороки падать?! – Светка приехала к режиссеру с шантажом.
– Она еще и шантажистка, – присвистнул Денис. – А ну-ка давай, рассказывай все до конца. Я же должен точно знать, чем и как мы ей можем помочь.
– Светка записала режиссера на кассету.
– Что значит записала?
– Ну, как он занимается сексом…
– А она что, свечку держала, что ли?
– Бог мой, ну что ты такой непонятливый! Она с ним спала. Они занимались сексом, и это записывалось на видеокамеру, услужливо установленную моей подругой.
– Спала?!
– Конечно. И вот за эту кассету он должен сделать ее звездой. Иначе ей придется обнародовать пленку.
Денис захлопал своими большими раскосыми глазами и тяжело задышал.
– Послушай, ты что, тоже такая чокнутая, как твоя подруга?!
– А в чем, собственно, дело?! Что тебя не устраивает?!
– Меня-то все устраивает. Но ведь есть же какие то определенные границы, которые нельзя переходить.
Неужели в твоей подруге ничего нет святого?!
– Милый, о какой святости ты говоришь?! Сейчас вообще нет ничего святого. По-твоему, все эти звезды, которые поют и пляшут на эстраде, святые?! Тем не менее ты ими восхищаешься… Ты смотришь телевизор, видишь красивую женщину и думаешь, какая же она стройная, красивая, талантливая. Тебе наплевать, как она попала на эстраду. Какая разница. Она для тебя богиня. А задумывался ли ты когда-нибудь, сколько ей пришлось обслужить мужчин, от которых хоть мало-мальски зависела ее карьера?! Я, конечно, не говорю, что это сплошь и рядом, но это встречается часто, даже слишком часто. А Светка моя чем хуже?! Может, у нее как такового таланта нет, но у нее есть огромная хватка. Такая, которой позавидует любой. Я думаю, что с такой бульдожьей хваткой можно куда-нибудь и прорваться. Для достижения поставленной цели хороши все средства.
– По-твоему, для достижения поставленной цели можно даже перешагнуть через родную мать?!
– Я этого не сказала. Через родную мать шагать нельзя, а вот через зажравшегося режиссера, который дальше своего живота мало что видит, можно. За все в этой жизни нужно платить, и за грубый, случайный секс тоже.
– Это прямо проституция какая-то, – не на шутку разозлился Денис.
– Проститутки берут деньгами, а Светка возьмет славой. Знаешь, как говорила знаменитая Мадонна?
– Не знаю и знать не хочу.
– Мадонна сказала одну крылатую фразу: «Если у меня есть цель, то я переступлю через что угодно для ее достижения. Даже если для этого мне придется стать проституткой – превосходно! Я ею стану».
– Нашла с кого брать пример. Мадонна и есть проститутка.
– Не говори ерунды. Мадонна самая сексуальная женщина планеты. И вообще, я уже тысячу раз пожалела о том, что все тебе рассказала. Ты зачем сюда приехал: помогать мне или мораль читать?
– Я думаю, что читать мораль тебе уже поздно.
Нужно было воспитывать тебя в детстве. Ничего не поделаешь. Родители недоглядели.
– Что сделаешь… Не у всех папы ездили на машинах с водителем и целовали своих любимых детей по сто раз на дню… Кто-то карабкался по жизни сам, без родительской помощи.
Подойдя к нужному дому, мы встали за массивным забором и посмотрели на большие пластиковые окна, в одном из которых горел яркий свет. Забор был очень основательный и прямо-таки кричал о том, что хозяин дома человек крайне осторожный и печется о своей безопасности. В заборе виднелась небольшая, но довольно крепкая калитка, на которой висел домофон.
– Интересно, сколько в доме народу? – задумчиво произнес Денис и почесал затылок. – Может, подождем Илью? А еще лучше, я позвоню своим ребятам и они сюда подъедут. И почему ты мне раньше все это не рассказала?!
– А вдруг мою подругу сейчас убивают?!
– Но мы же ничего не сможем сделать. У меня всего один пистолет. Какого хрена она вообще сюда поперлась?! Если не может шантажировать, пусть не берется.
Все нормальные шантажисты встречаются на нейтральной, людной территории.
Я почувствовала, что меня пробирает озноб и становится трудно дышать.
– Послушай, Денис. В конце концов, этот режиссер не изверг, не палач. Я не думаю, что он захочет повесить на свою шею убийство.
– На свою-то, может, и не захочет, а на другую запросто. И вообще, может, мы с тобой зря волнуемся…
– Почему?
– Может, твоя подруга сейчас отключила свой мобильный и преспокойненько наслаждается сексом…
– Ерунда. Она уже насладилась. Нам нужно попасть в дом.
– Нам не откроют.
– Тогда давай я позвоню и скажу, что я принесла телеграмму, – выдвинула я бредовую легенду.
– Так тебе и поверят. Почтальонша с загипсованной рукой…
– А что?! Почтальоны живые люди и ничто человеческое им не чуждо. Может, я несла слишком большую кипу телеграмм. Засмотрелась, упала и сломала руку.
– Да, ты действительно такая же чокнутая, как в твоя подруга.
– Я тебя не оскорбляла.
– Постой здесь.
Денис обошел дом вдоль забора и, вернувшись на прежнее Место, задумчиво произнес:
– Во дворе всего одна машина. По идее режиссер должен быть один… Горит всего одно окно. Дом подключен к газу. Я нашел трубу, по которой газ поступает в дом.
– Ну так что, я представлюсь как почтальонша?! – никак не унималась я.
– Нет уж. На почтальоншу ты похожа меньше всего.
Ты лучше мне скажи, похож я на газовщика?
– На газовщика?!
– Ну да.
– Не очень.
– Это почему?
– Потому что газовщики не ходят в таком дорогом прикиде.
Денис скинул пиджак и развязал галстук. Затем расстегнул несколько пуговиц на рубашке и подвернул рукава.
– А теперь?
– Что теперь?
– Ну, теперь я похож на газовщика?
– Это в белой-то рубашке?
– А что такого?! По-твоему, белые рубашки носят только депутаты и бизнесмены? Ерунда. В белой рубашке нынче ходит даже дворник. А может, я такой навороченный газовщик… Может, я непьющий… Теперь похож?!
– Похож, – попыталась я успокоить Дениса.
– Если похож, то прячься.
Я подняла с земли разбросанную одежду своего напарника и бережно положила ее в ближайшие кусты.
Затем спряталась за угол забора и с ужасом увидела, как Денис достал пистолет.
– А пистолет зачем? – выдохнула я и прикусила нижнюю губу.
– Затем, что мы приехали в этот дом не для того, чтобы пить чай с малиновым вареньем. Будь послушной девочкой и сиди тихо.
В этот момент я почувствовала какой-то особенный страх и ощутила, как сильно затряслись мои колени.
– Денис, я без тебя умру, – неожиданно для себя самой еле слышно произнесла я.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что я без тебя умру.
– Ты уверена?
– Уверена.
– Ну что же ты раньше молчала!
Денис подошел ко мне как можно ближе и, погладив меня по голове пистолетом, жадно поцеловал в губы.
– Повтори, пожалуйста, еще раз то, что ты сейчас сказала.
– Я без тебя умру, – чуть не плача, повторила я и уткнулась Денису в плечо.
– Я без тебя тоже, – с теплотой в голосе ответил Денис и направился к забору.
Подойдя к калитке, он нажал на кнопку звонка и спрятал руку с пистолетом за спину. Не прошло и пары минут, как в домофоне послышался мужской голос:
– Что вы хотите?
– У вас утечка газа, – каким-то чужим басом прохрипел Денис.
– Утечка газа?!
– Я же ясно сказал, что в вашем доме утечка газа.
Необходимо посмотреть.
– Вы в своем уме?!
– В своем. Это не шутки. Так что откройте.
– У нас нет запаха…
– Не переживайте. Если произошла утечка, то он обязательно будет. Мне необходимо посмотреть ваши трубы.
– А на часы вы смотрели?! Вы хоть видели, который теперь час?!
– Пока мы с вами беседуем, вы можете взлететь на воздух.
– Что?!
– Вы можете взлететь на воздух. В принципе это ваши проблемы…
Денис хотел было развернуться, но в домофоне вновь раздался мужской голос:
– Подождите. Сейчас. Одну минуточку. Не уходите.
Как только калитка открылась, Денис выставил пистолет вперед и бросился внутрь.
– Стоять! Руки за спину! – громко скомандовал он и весьма лихо скрутил руки седовласому мужчине.
Я поняла, что больше не могу медлить, и бросилась следом за ним. Как только Денис затащил мужчину в дом, я громко охнула и увидела перед собой того самого режиссера, которого мне показывала Светка на видеокассете. Я всегда считала его Богом, эталоном добра, таланта и нравственности… А тут… Он был такой беззащитный, такой перепуганный и такой неинтересный… Совсем не такой, как на экране… Даже на той кассете он был совсем другим… Может, правду говорят, что телеэкран очень сильно изменяет внешность.
Практически до неузнаваемости…
– Один в доме?! – громко крикнул Денис и со всей силы пнул режиссера в пах.
– Один!
– Точно один?
– Точно!
– Убью, если врешь!
– В доме оружие есть?!
– Нет.
– Что, в таком большом доме нет ни единого пистолета?!
– Нет!
– Смотри, гадина! Если соврал, размажу по стенке!
Режиссер был страшно напуган. Он полулег на полу и громко стонал, держась за свой пах. Я встала рядом и с ужасом наблюдала за этой картиной.
– Что вам нужно?! – простонал режиссер и сверкнул на нас с Денисом невообразимо злобными глазами.
– В доме должна быть девушка по имени Света. Где она? – Я старалась не смотреть на злосчастного режиссера и пыталась отвести глаза в сторону. Мой голос предательски дрожал, а скулы на бледном лице заметно подергивались.
– Тут нет никакой девушки, – попытался оправдаться деятель культуры и попробовал слегка приподняться.
Но это не сработало. Денис моментально подскочил к нему и что есть силы ударил его по ребрам своим кожаным остроносым ботинком. Режиссер вновь застонал и покосился на пистолет, который держал Денис.
В этот момент из соседней комнаты вышла перепуганная белокурая девушка, замотанная в полотенце, которая, по всей вероятности, только что вылезла из душа.
– Дорогой, я приняла душ! Куда ты пропал?!
Увидев нас, она встала как вкопанная и вытаращенными глазами посмотрела на валявшегося на полу режиссера. Увиденное еще больше усилило ее страх и растерянность.
– Что здесь происходит? – чуть было не завизжала она и попятилась на несколько шагов назад.
– Это кто, жена? – нервно спросил Денис и перевел пистолет в сторону девушки.
– Нет, – замотала головой та и натянула полотенце чуть ли не до подбородка.
– А кто?
– Знакомая…
– Любовница, что ли?
– Что-то вроде того…
– Ни хрена себе, гарем развел. И как ты только справляешься со всеми своими бабами.
Я внимательно всмотрелась в красивое, донельзя холеное лицо девушки и чуть было не вскрикнула. Бог мой, это была одна из самых модных, бурно раскручиваемых актрис нашего кинематографа. Я читала про нее в газетах и во многих журналах. А еще она была задействована в нескольких спектаклях. И репертуар-то все не какой-нибудь – Горький, Уильямс, Достоевский, Островский, и режиссура самая продвинутая. И если я не ошибаюсь, она была замужем… И, по-моему, тоже за одним ведущим артистом…
– Это актриса, – тихо произнесла я, почувствовав, как у меня перехватило дыхание.
– Какая еще актриса?
– Известная…
Денис повнимательнее посмотрел на девушку и почесал затылок пистолетом.
– Знакомая мордочка. Где-то я ее видел…
– Ты ее видел в телевизоре.
– Точно. Сериал был какой-то совсем недавно. Она там вместе со своим мужем играла. Она же замужем.
Муж у нее вроде такой приличный. По нему половина женского населения нашей страны тащится. Непонятно, какого черта она здесь делает.
Денис сдвинул брови на переносице и произнес уже более суровым голосом:
– Послушай меня внимательно. Если ты не хочешь, чтобы я испоганил твою смазливую мордашку, то отойди к стене и опусти руки по швам. Ты какого хрена здесь делаешь?
– В гости приехала…
– Хорошо же ты в гости приезжаешь, что почти голяком по дому носишься. Ты всегда в гостях под душем моешься? У тебя что, воды горячей, что ли, нет?!
А может, тебе с твоим мужем стало в постели скучно?!
А может, ты здесь сцену из какого-нибудь спектакля репетируешь? Играешь в любовь?! Захотела новизны ощущений, какого-нибудь любовного, постельного допинга…
– Совсем недавно я рассталась со своим мужем, – Девушка отошла к стене и слегка на нее облокотилась, вытянув руки по швам по приказанию Дениса. Она заметно нервничала и ее сильно потрясывало, – Я еще не делала никаких заявлений в прессе.
– Но ведь вы же такая красивая пара, – искренне расстроилась я, не в силах оторвать взгляд от актрисы.
Я по-прежнему не верила в то, что она совсем рядом.
Такая живая, настоящая и совсем не экранная. В жизни она была намного интереснее, чем на экране телевизора.
– Я и сама не думала, что останусь одна, – как-то задумчиво произнесла девушка. Возможно, это роковая наследственность, а может, просто неумение любить…
Наверное, я обречена на одиночество. Моя семейная жизнь была обыкновенным карнавальным шоу, такая же игра, как и на экране…
– Ольга, ты давай заканчивай душу изливать! – злобно крикнул режиссер и постарался сесть. – Ты уже готова плакаться в жилетку первому встречному…
– А почему бы и нет! Ты же никогда не пожелал меня выслушать! Никогда!
Я еще раз внимательно посмотрела на девушку и поняла, что она сильно пьяна. Ее слегка пошатывало, а на ее лице было нетрудно прочитать, что ей очень сильно хотелось высказаться.
– Тебе всегда было наплевать на меня, на то, о чем я думаю, за кого переживаю… Ты требовал от меня только новых ролей и моего тела…
– Я смотрю, ты уже успела налакаться в ванной… – погладил пострадавшие места режиссер.
– Не налакаться, а напиться! У тебя появилась дурная привычка прятать от меня спиртное.
– Ты стала много пить и срывать съемки. Давай мы разрешим все вопросы с чужими людьми, а когда они уйдут, то решим наши проблемы один на один.
– Один на один ты вообще не захочешь меня слушать. Все мои проблемы мы решаем только на уровне постели, – произнесла пьяным голосом девушка и, чтобы не потерять равновесие, еще больше облокотилась о стену. – Тебя никогда не интересовал мой брак. Я прожила со своим мужем ровно десять лет. Десять лет прожить и расстаться… Это ты у нас феномен. Прожил со своей женой всю свою сознательную жизнь и живешь дальше. Наверняка твоя жена знает, что ты трахаешь все, что шевелится, но старается этого не замечать и закрывает на это глаза. Я всегда думала, она конченая дура или ею прикидывается…
– Прекрати! – злобно оскалился режиссер.
– Не прекращу! Твоя жена приспособленка. Она просто к тебе приспособилась. Ненавижу таких женщин!
Ненавижу! Она приспособилась к твоей известности, твоим деньгам, твоему образу жизни. Она попадает на полосы центральных газет, рассказывает о тебе в различных телевизионных интервью… Да если бы не ты, она бы на фиг никому не была нужна. Разве можно жить с мужчиной и быть его тенью? Она твоя безмолвная тень, которая готова идти на любые жертвы, только бы оторвать от тебя кусочек твоей славы и выдать ее за свою.
– Ольга! Мы не одни! Ты же видишь, что на меня навели пистолет! Давай поговорим с тобой потом! Ты что, не понимаешь, что меня могут убить?!
– Да пусть на тебя наведут хоть пулемет! Если бы тебя грохнули, я бы не проронила ни слезинки. Ты даже не представляешь, как ты меня достал. На твое бы место пришел новый, талантливый режиссер, не такой зажравшийся, как ты… Ты чудовище…Чудовище, которое умело подчиняет своим целям окружающих его людей…Ты заставлял меня с тобой трахаться даже тогда, когда я была замужем…
– По-моему, ты и сама была не против. Да и спала тля не только со мной.
– Наверно, именно поэтому я и рассталась с мужем.
Я отчетливо поняла, что просто не умею быть близкой ни с кем. Быть может, мне досталось это от матери. Ты же не знаешь, что моя мать баловалась наркотиками и алкоголем. Именно поэтому она была очень сильно подвержена нервным срывам и стрессам. Каждый год ее клали в психиатрическую лечебницу, а один раз она там не выдержала, взяла бритву и перерезала себе горло…
После смерти матери отец приводил в дом мачеху за мачехой и каждая из них ненавидела меня пуще прежней.
Знаешь, а ведь когда я увидела тебя в первый раз, то сразу влюбилась. В тебе было что-то особенное. Что-то, чего не было в других мужчинах. Я была наслышана о твоей репутации бабника и в глубине души боялась, что ты включишь меня в свой «донжуанский список», что я могу тебе быстро наскучить и от этого буду выглядеть смешной и несчастной. А затем я смогла вырвать из себя это с корнями и использовать тебя точно так же, как и ты используешь меня. Я даже рассталась со своим мужем, потому что мне нужна была только моя жизнь, в которой бы не было места мужчине… Только мое время и только моя свобода… А недавно я и сама попала в больницу с диагнозом «переутомление». Наверно, это оттого, что весь этот год я жила, как заведенный и хорошо смазанный часовой механизм. Вкалывала по двадцать часов в сутки, большую часть времени проводила в разъездах и практически не спала. Мой муж всегда был закоренелым плейбоем, привык упиваться собственной свободой и волочиться за первой попавшейся юбкой На съемочной площадке. Ему надоели мои выходки, а мне его. Мы никогда не были ангелами, и наша ошибка состояла в том, что мы не умели ни любить, ни понимать, ни прощать… Я не научилась этому за десять лет брака и думаю, что не научусь этому и потом.
Актриса замолчала и зачем-то закрыла глаза.. Денис слегка прокашлялся и, посмотрев на часы, вновь навел пистолет на сидевшего на полу режиссера.
– Хватит нам ваших исповедей. А ну-ка, сволочь, говори, где девушка по имени Света?
– Какая Света? – вскинул голову режиссер.
– Та девушка, которая шантажировала вас кассетой, – попыталась уточнить я.
– Меня шантажировала?!
– Ну да. Кассета, где вы занимались с ней сексом в гостиничном номере. С ней и еще с одной негритянкой. Вы там еще в гинеколога играли…
– Я никогда не играл в гинеколога и не занимался групповым сексом…
– Я сама видела эту кассету.
Я посмотрела на сидящего на полу режиссера, который имел такой жалкий и несчастный вид, что просто разрывалось сердце, и попыталась понять, врет он или говорит правду. Хотя, конечно, тут было нечего понимать. Разумеется, он врал, я сама слышала, как Светка разговаривала с ним по телефону.
В этот момент артистка, стоявшая у стены, открыла глаза и закатилась истеричным смехом.
– Виталик, а ты что, и вправду играл в гинеколога?!
Ты надевал белый халат? А почему ты никогда не надевал его со мной? Я бы, наверно, умерла со смеху! Ты что, выписываешь направления на аборт?! А может, ты сам скрябаешь? Что-то я раньше за тобой таких отклонений не замечала! Или ты делаешь это не со всеми, а только с избранными?
– Ольга, прекрати смеяться! Произошла какая-то путаница. Эти люди сами не знают, чего хотят. Это ошибка.
– Ошибка?! – нахмурил брови Денис. – Между прочим, эта ошибка будет стоить тебе жизни. – Он снял пистолет с предохранителя, режиссер затрясся и замотал головой.
– Я ничего не знаю. Ей-богу. Вас не правильно информировали. Тут нет никакой Светы и никогда не было…
Денис повернул голову в мою сторону и посмотрел на меня пристальным взглядом.
– Может, твоя подруга сюда сегодня не приезжала? – как-то нерешительно спросил он. – Может, она в самом деле что-то напутала? Ты же сама видишь, что сегодня тут должно было состояться свидание двух соскучившихся друг по другу людей.
– Когда я приехала, тут не было никакой Светы, – подтвердила пьяным голосом усталая актриса. – Виталик был в доме один. Я приехала около часа назад.
Виталик работал в своем кабинете. Он сидел за компьютером.
– Светка, тут была! – громко прокричала я и посмотрела на валявшуюся на полу клипсу моей подруги…
