Глава 18

Зия сдержал свое обещание. В тот же день мы прилетели в Москву. Как только моя нога коснулась родной земли, я бросилась к турку на шею и закричала:

— Я дома! Господи, наконец-то я дома!

— Это взлетная полоса… Это еще не дом, — заметил Зия.

— Взлетная полоса и есть мой дом!

— Странно, а я думал, у тебя есть здесь квартира.

Я засмеялась со слезами на глазах и потрепала своего друга по щеке.

— Ну какой ты у меня все-таки дурачок… И когда ты начнешь меня понимать… Я же тебе говорила, что у нас в России есть такие выражения, которые совершенно тебе непонятны. — Я рассуждала и тихонько всхлипывала. — Понимаешь, моя Родина — это и есть мой дом и неважно, где я нахожусь в данный момент… На взлетной полосе, в кафе, магазине или вообще в чистом поле. Это мой дом. Он везде. Он всюду… и тут мне не страшно, потому что, где бы я ни была, я всегда буду находиться у себя дома.

— Светлана, ты плачешь? — Зия посмотрел на меня непонимающе и попытался вытереть мои слезы. — Что-то не так? Тебя обидели? Почему ты плачешь?

— Я плачу от счастья. Я еще никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас, когда вышла из этого самолета.

— Правда?

— Зуб даю. — Я улыбнулась. — Знаешь, что я хочу сейчас больше всего на свете?

— Увидеть детей?

— Это само собой. Только мне надо немного собраться с духом. Я боюсь этой встречи. Если бы ты только знал, как мне неловко…

— Почему?

— Я не могу тебе этого объяснить. Не обижайся. Сейчас ты меня не поймешь.

— Я не обижаюсь. Мои родители умерли рано. Я был маленьким. У меня один близкий человек — ты. Что ты сейчас хочешь?

— Шампанского!

— Шампанского?

— Да! Если бы ты только знал, как сильно я хочу бокал шампанского! Зия, ты угостишь даму шампанским?

— О’кей, само собой, — как ни в чем не бывало ответил Зия.

— Как ты сказал?

— Само собой.

— Бог мой, да иностранцы так не говорят. Еще немного, и ты будешь говорить по-русски лучше меня! Это ты у меня, что ли, научился?

— Само собой, — Зия поцеловал меня в щеку, взял дорожные сумки и зашагал уверенно по трубе в здание аэропорта. Я засеменила следом и никак не могла поспеть за ним.

— Ты так идешь, как будто хорошо знаешь, куда нужно идти! — крикнула я ему вслед.

— Само собой, — отозвался Зия.

— Это Россия… Это не Турция, и тут все по-другому!

— Нет проблем.

— И куда ты идешь?

— В первое попавшееся кафе. За шампанским. Споить тебя.

— Не споить, а напоить, — поправила я.

— А в чем разница?

— Я просто хочу напиться! Если бы ты знал, как я хочу напиться!

— Что значит «напиться»?

— Ну, упиться. Как тебе больше нравится…

Добравшись до первого попавшегося ресторанчика, Зия заказал красной и черной икры, водки и спросил, какого именно шампанского я хочу.

— «Советского», конечно, — в недоумении ответила я.

— А почему «Советского»?

— Мы же в России. Название осталось с прежних времен. У нас была страна советов, и шампанское называлось «Советское». Не придумали еще «Российское».

Взяв бутылку шампанского, Зия внимательно прочитал этикетку и поставил увесистую емкость на стол рядом с графином водки.

— Не пробовал.

— А зря. Очень даже вкусное.

— Я пил турецкое.

— Ну уж нет, — сморщилась я. — Этой гадостью я сыта по горло. Врагу не пожелаю пить такую дрянь. А водку-то ты зачем взял?

— Но ты же хотела напиться.

Зия торжественно открыл бутылку шампанского и поднес ее к моему рту.

— Что, прямо из горлышка?

— А почему бы и нет? Мы же в России. А в России можно все!

— Откуда тебе знать, что можно в России?

— Я чувствую воздух свободы…

— Какой же ты дурак! — в сердцах произнесла я и отпила шампанское из горлышка. — Ты не знаешь, что такое Россия. В России тебе не видать свободы как своих ушей. Тут нельзя высовываться и громко кричать о свободе. Тут нужно ходить согнувшись и не выделяться из общей массы, а то… — Я опасливо посмотрела по сторонам.

Как только мы перешли на водку, Зия взял столовую ложку и посмотрел на две вазочки со свежей икрой.

— Красной или черной?

— Мне всё равно.

— Но все-таки?

— Давай по очереди.

Хлопнув рюмку водки, Зия покраснел и даже закашлялся.

— Ну что, вкусная?

— Приятная.

— Я же тебе говорила… Не то что ваша турецкая. Прямо микстура от кашля.

Я замолчала, вспомнив Ленку, как она жадно пила турецкую водку и как напоила умирающую Нику.

— Знаешь, Зия, а вообще-то ваша водка тоже вкусная. Особенно когда очень надо снять стресс. Было время, когда я в горах эту водку, можно сказать, литрами пила. Господи, неужели это было со мной?

— Давай не будем о грустном, — Зия захмелел. — Светлана, ответь мне на вопрос.

— Хорошо, отвечаю, — отозвалась я.

— А почему ты вышла замуж?

— Как это почему? Почему люди выходят замуж? Ну, вышла и вышла… Наверное, потому, что полюбила. Просто я жила по принципу: мужчина может испугаться, если женщина слишком часто вмешивается в его жизнь.

А это, я тебе скажу, неправильно. В мужскую жизнь надо постоянно вмешиваться и строить свои хоть и непрочные, но все же укрепления. Знаешь, Зия, а вообще-то я больше не желаю говорить о своем муже. Все разговоры о нем надоели мне до чертиков. Мне надоела роль страдающей жены. Надоело рассуждать на тему, что Костик законченный подлец, подонок, предатель и вообще гад, каких надо расстреливать. Возможно, мне просто не повезло с мужем, но это не значит, что теперь будет не везти всю мою жизнь. Теперь я совсем другая и понимаю, что если я очень захочу, то заполучу любого мужчину. Возможно, у меня еще будет много любовников, но всем им я поставлю одно условие. Они должны воспринимать меня такой, какая я есть, и ни в коем случае не сметь меня ревновать или предъявлять на меня какие-либо права. Больше я не растворюсь мужчине, буду принадлежать сама себе. Я не даю никаких обязательств. Зия, как ты думаешь, я смогу такой быть?

— Ты уже такой стала, — пьяно успокоил меня Зия.

Допив графин до дна, мы взяли сумки, поймали такси и поехали ко мне домой. Как только зашли в квартиру, я, не снимая туфель, покачиваясь, прошла на кухню.

— А у тебя уютно.

— Не так, конечно, как в гареме.

— Все равно уютно.

— С некоторых пор я стала ненавидеть эту квартиру.

— Почему?

— Потому что мне кажется, что она полна призраков.

— Призраков?

— Ну да.

— Как это?

— Это когда с мужиком не живешь, а тебе все кажется, что он проживает в той же квартире, что и ты. Эту полочку он сделал своими руками. Этот календарь он тоже повесил своими ручищами, — в моем хмельном голосе появились нотки, близкие к истерике. — Он иногда мастерил что-нибудь. Правда, редко, в основном под настроение. На все, к чему ни прислонись в этой квартире, он приложил свою поганую лапу! Буквально на все! Я по утрам постоянно просыпалась от того, что мне казалось, будто в ванной шумит душ, муж бреется, собирается на работу. Я вскакивала с кровати, бежала в ванную, хотела стучать в дверь, чтобы поругать мужа, что он уже в который раз пропускает мои замечания мимо ушей — забыл закрыть шторку и опять налил на пол воды. Но, дотронувшись до двери, я поняла, что в ванной тихо и никто не бреется. Понимаешь, эта квартира пережила развод. Зия, скажи, ты знаешь, что такое развод!

— Знаю, — кивнул Зия.

Но мне показалось, что Зия не знает. Я была просто уверена в том, что он не знает.

— Развод — это когда ты сутками лежишь в комнате с закрытыми глазами и тебе совершенно не хочется их открывать! — Я почувствовала, что перешла на крик, но уже ничего не могла с собою поделать. — Развод — это маленькая смерть. Тебе только кажется, что ты еще жив, но на самом деле ты понимаешь, что ты уже давно умер! Развод — это когда ты ощущаешь, что столько лет потеряно зря, что их просто вычеркнули из жизни, при том что жизнь и без того достаточно короткая! Развод — это когда уже никто не поцелует тебя утром перед тем, как бежать на работу! Развод — это когда тебе не надо тщательно утюжить воротнички мужних рубашек! Развод — это не что иное, как похороны, когда ты хоронишь свои надежды, свою любовь, свои так и не реализованные мечты! Развод — это грязь в доме, целая гора пустых бутылок из-под спиртного на кухне и появившиеся сигареты, хотя ты никогда и не курила раньше! Развод — это ненависть ко всему миру, и в первую очередь к самой себе за то, что в отличие от других у тебя ничего не получилось и ничего не срослось! А еще развод — это отсутствие одного человека, без которого ты теперь должна научиться жить!

Я села к Зие на колени. Зия обнял меня и поцеловал в лоб.

— Успокойся. Так нельзя. Не надо здесь жить. Купим новую квартиру. Забудь о старой.

— Да! Ты прав! — Я поцеловала его.

…На следующий день мы отправились к моим детям и раздали им подарки. Встреча была слишком бурной и слишком громкой. Дети познакомились с Зией, а Зия был от них в восторге.

Посадив малышей с двух сторон, он принялся рисовать им различные красочные турецкие пейзажи и рассказывать о достопримечательностях своей страны. Пока Зия возился с детьми, я ушла к маме на кухню и усадила ее напротив себя.

— Светлана, почему ты так долго не звонила? — Мать всхлипнула и вытерла носовым платком слезы.

— Извини, мама, не могла.

— А это кто?

— Это мой друг.

Мама посмотрела на меня подозрительно.

— Доченька, но ведь он же турок.

— Понятное дело, что не китаец.

— Как же так?

— Мам, но я же не замуж за него выхожу.

— Тогда почему он с тобой?

— Это просто мой друг, и он всегда будет рядом.

— Да что у нас русских мужиков, что ли, нет?

— Есть. У меня уже русский мужик был, так он меня с двумя детьми оставил…

— Так что ж теперь с турками, что ли?

— Мама, он просто друг.

— А может, лучше русского друга найти? — никак не могла успокоиться мать.

— Мама, друзей не находят. Они находятся сами. Я не искала Зию. Он нашел меня сам, и я многим ему обязана. Ну сама посуди, кому нужна мать двоих детей? Кому нужны чужие дети?

— А турку, значит, нужны?

— Турку нужны. Турку хоть двое, хоть трое, хоть десять… Ладно, мам, это шутка. Значит, так. Слушай меня внимательно. Я покупаю новую квартиру. Отдаю Сашку в новую школу, за которую я теперь в состоянии платить… Катеньку мы тоже переведем в другой садик. А сама… буду продолжать работать.

— Света, где ты заработала столько денег?

— Мама, я заработала много денег. Я теперь состоятельная, обеспеченная женщина. Теперь все будет совсем по-другому… А где, неважно.

— Но разве это возможно?

— Да. Мам, а ты про Костика ничего не слышала?

— Нет, — замотала головой мать. — Ничего. Он к нам ни разу не заезжал и детьми не интересовался.

— И не надо. Мы теперь сами с усами. Даже если бы он и заехал, кто бы ему позволил приблизиться к детям. — Я притянула к себе мать и слегка ее обняла. — Мама, теперь у нас все чудесно. Ты даже не представляешь, как у нас здорово пойдут дела. Мне придется поработать в Коктебеле, но я буду приезжать к вам каждый месяц…

Я обещаю, что все будет очень даже хорошо.