Глава 17
Плохо понимая, что будет дальше, я вцепилась в Виктора мертвой хваткой и затряслась как в лихорадке:
– Витенька, он что, головой ударился? Когда падал? Ну, скажи – ударился?!
– По-моему, он не только ударился… По-моему, он ее разбил.
– Как разбил?!
Молча супруг встал на колени и стал осматривать голову водителя.
– Витенька, как разбил? Не молчи. Я тебя очень прошу. Когда ты молчишь, мне становится еще страшнее и хочется кричать от ужаса. Скажи, что там у него? Я тебя умоляю, не молчи!
– У него нет пульса, – гробовым голосом сказал Виктор. – Он мертв…
– Что?!
– Ева, он мертв.
Я почувствовала, что меня затошнило от страха.
– Нет! – всхлипнула я. – Нет! Нет! Нет! Витя, скажи, что ты пошутил! Ну, пожалуйста!
– Ева, да мне сейчас как-то не до шуток. Ты знаешь, я не привык шутить подобными вещами.
– Не может такого быть… Мы так не договаривались…
– Я и сам не пойму, как это произошло.
Когда до меня дошло, что водитель мертв, я впала в полнейшее оцепенение.
– Ева, да что происходит? Что вообще происходит?!
Я почувствовала, что у моего мужа закончилась выдержка и началась самая настоящая истерика.
– Ева, я его не убивал… Ты видела, что я его не убивал? Ты понимаешь, что я его не убивал?!
– Конечно, ты не виноват, – тут же согласилась я с Виктором. – Он сам.
– А разве так бывает?
– Ну да… Всё так и произошло. Я же просила его уйти, а он… Он… Он какой-то ненормальный. Разве так отрабатывают деньги?! Мне показалось, что он сумасшедший. Вить, но я действительно не знаю, как его зовут…
– Ева, я просто дал ему в ухо. Он мне хамил, назвал меня ослом. Если бы я не дал ему в ухо, то меня нельзя было бы назвать мужиком. А так, обыкновенной тряпкой. Я всегда мог за себя постоять, и я не привык терпеть подобные оскорбления. Ты как считаешь? Я должен был постоять за свою честь или нет?
– Конечно, должен.
– Тебе ведь самой неприятно, что какой-то козел назвал твоего мужа ослом?
– Конечно, неприятно.
– Спасибо за то, что ты со мной солидарна.
– А разве может быть по-другому?
– Он не мог умереть от одного удара. Это всего лишь обыкновенный удар в ухо, и все. От такого еще никто не умер. А он потерял равновесие… Он просто потерял равновесие. Он слабый какой-то. Еле на ногах стоит. Каши, наверное, с самого утра не ел. Он сам ударился головой о перила, а затем повалился на пол. Я здесь ни при чем. Я просто заехал ему в ухо. Ева, ты же видела, что я его не убивал?!
– Конечно, не убивал.
– А что теперь будет, Ева?! Что будет-то?!
– Что будет?.. Нужно вызвать милицию.
– Зачем?
– Не знаю, но в таких случаях всегда вызывают милицию. Любая экспертиза докажет, что он умер не от удара в ухо, а от того, что ударился о перила. Вить, ты уверен, что он мертв?
– Уверен. Если есть желание, то можешь сама потрогать его руку и убедиться в том, что у него нет пульса.
– Что? Я? – Одна мысль, что я должна прикоснуться к покойнику, привела меня в ужас. – Нет, ты что! Я тебе доверяю! Я… Я не смогу!
– Ева, меня посадят. – Голос мужа дрогнул, и мне показалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не разреветься, как маленький мальчишка. – Ева, это тюрьма.
– Витенька, да какая, к черту, тюрьма?
– Зачем он тебя провожал? Зачем я вышел тебя встречать? Почему он так упирался?! Ева, почему?
– Если бы я знала… Если бы я могла это знать… Я бы не впустила его в подъезд. Я бы ни в коем случае не впустила его в подъезд. Но кто мог знать. Кто мог об этом подумать… Кто…
– Ева… Евушка… А может, не будем вызывать милицию? Я ей не доверяю… Они ж виновных не ищут. Они же меня схватят. Им только найти козла отпущения. Кто будет разбираться? Да никто. Если я ему дал в ухо, значит, я его и убил.
– Вить, но ведь ты его не убивал!
– Это ты и я знаем, а другие сразу отметут эту версию.
– Но ведь бывает смерть по неосторожности. И в ней нет виноватых. Ведь это бывает.
– Бывает, – кивнул Виктор. – Только смерть по неосторожности очень тяжело доказать. Получается, если я дал ему в ухо, то он из-за меня потерял равновесие. Именно из-за меня, а не из-за кого-то другого. Он же не сам упал. Получается, что я его толкнул. Короче, все эти рассуждения – палка о двух концах. Смерть по неосторожности бывает, но, как правило, всегда ищут крайних. Тут может случиться все, что угодно. Но то, что меня посадят, можешь не сомневаться! Ева, а что будет дальше? Что? Ведь я твой муж, я отец твоей дочери. Я кормилец семьи, как вы будете здесь без меня?! Как же глупо я пострадал. Как глупо… Как вы будете без меня жить? Как я сяду в тюрьму, ведь я такой домашний?! Вы ж без меня пропадете!
– Витя, подожди… Виктор, ведь тебя еще пока никто никуда не посадил.
– В том-то и дело, что пока.
– Мы наймем адвокатов. Мы докажем.
– Да какие, к черту, адвокаты.
Виктор тихонько всхлипнул. Я не знаю, плакал он или нет, но так паршиво я еще себя не чувствовала никогда в жизни. Мне захотелось упасть на пол, громко кричать и отчаянно бить ногами, призывая хоть кого-нибудь на помощь… Хоть кого-нибудь…
– Вить, что делать-то? Может, не нужно в милицию сообщать? – Я не могла представить своего мужа в тюремной форме. Такой вежливый и обходительный Виктор в тюремной форме… Это невозможно. Это действительно невозможно… – Вить, что делать-то? – вновь спросила я напряженным голосом. Я прекрасно знала, что мой муж никаким боком не причастен к убийству, и знала, что доказать этот факт милиции очень тяжело, а быть может, и невозможно. Наше правосудие оставляет желать лучшего. Сколько невинных людей сидят за решеткой! Сколько загубленных жизней из-за какого-то недальновидного стража порядка… И никому ничего не докажешь. Толкнул – значит, убил. Другого нет и не может быть. Все скажут, что мой муж совершил преступление сознательно, да еще и на почве ревности. Сознательно… Нет, но ведь это не так…
– Ева, время идет. В любой момент в подъезд могут войти. Нужно взять себя в руки. Ты точно не знаешь этого человека?
– Я попросила довезти меня до дома.
– Никто не видел, что ты садилась в его машину?
– Нет, – соврала я. – Никто.
Я вспомнила, что Роман дал водителю денег и запомнил номер моей машины, но ведь это ни о чем не говорит. Вообще ни о чем. Я могу сказать Роману, что этот горе-водитель прекрасно меня довез и уехал. И все. То, что произошло на лестничной клетке, знаем только я и мой муж. Это тайна двоих, и третьему тут нет места. Мне было неимоверно жалко своего мужа, потому что он и в самом деле никого не убивал и никогда не был способен на какое-нибудь убийство. Он просто защищал свою честь. В конце концов, его обозвали при жене, а это само по себе уже оскорбление, за которое настоящий мужчина обязательно спросит.
– Ева, где его машина?
– Прямо напротив подъезда.
– Сейчас четыре утра. Народ спит без задних ног. Самое сонное время. Сбегай, пожалуйста, домой. Принеси плед и какие-нибудь мокрые тряпки.
– Зачем?
– Плед для того, чтобы я его завернул, а тряпки для того, чтобы вытереть кровь.
– И что дальше? – Я никак не могла понять, что же собрался делать Виктор.
– Отнесем в его же машину и отвезем подальше от нашего двора. – Виктор наклонился и достал из кармана водителя ключи от машины: – Ева, так ты поднимаешься или нет? Если в подъезд зайдут, то считай, что мне крышка. Считай, что твоего мужа похоронили заживо, то есть упрятали за решетку ни за что. Если хочешь, то побудь здесь, а я сам поднимусь за тряпками.
– Нет, я сама! – крикнула я и помчалась через ступеньку наверх. Мне было страшно представить, что я должна остаться одна в темном подъезде рядом с трупом. Я рванула, как сумасшедшая.
Через пять минут мы завернули труп в расстеленное покрывало. Я включила фонарик и принялась вытирать кровь. Муж взвалил на плечо труп, завернутый в плед, и поинтересовался:
– Ты всё убрала?
– Всё. – Я еще раз посветила кругом фонариком.
– Теперь открой мне дверцу, а затем багажник, – скомандовал он и поднял тело.
Я сделала все, как он просил, и, как только труп оказался в багажнике, тут же села в машину.
– А если гаишники остановят? – спросила я.
– Послушай, я сам ничего не знаю, – заметно волновался он.
– Если нас остановят и проверят багажник… Да у тебя и документов на машину нет.
– Документы на машину я у него вытащил. Они у меня в кармане.
– Когда ты успел?
– Пока ты домой бегала.
– А ведь доверенности на вождение нет…
– Если остановят, скажу, что доверенность дома забыл. Денег дам в крайнем случае. Я же на угонщика совсем не похож? Посмотри повнимательнее.
Он еще шутил!
– Нет, не похож.
– Вот и я так думаю. Сейчас деньги решают всё. Не бойся, выкрутимся. Тем более, я в машине не один, рядом со мной такая роскошная женщина!
– Я сейчас на чучело похожа. Тоже мне, нашел роскошное чучело. Нарочно не придумаешь…
– Очень даже симпатичное чучело.
– Спасибо за комплимент.
Как только мы отъехали от дома, я закрыла глаза и стала мысленно молиться Всевышнему, чтобы все прошло хорошо и нас никто не остановил. Тут в моей сумочке зазвонил мобильный телефон. Виктор насторожился и испуганно посмотрел на меня.
– Ева, кто это может быть? Кто тебе звонит в такой ранний час?
– Это…
Я взяла телефон и увидела, что высветился номер Романа. Я совсем забыла, что он просил меня позвонить, да и не до того мне было.
– Так кто же это?
– Успокойся. Это Лиза. Витя, это всего лишь Лиза! Она за меня, наверное, переживает, потому что я обещала ей позвонить после того, как вернусь домой.
– Ах Лиза… – У мужа отлегло от сердца.
Я постаралась унять нервную дрожь:
– Лиза, привет! Я уже дома. Извини, что сразу не позвонила. Виктор меня встретил.
– Ева, я так счастлив услышать твой голос, – послышалось на том конце провода. – И уже успел соскучиться. Японял, что ты сейчас не одна. Я с нетерпением жду завтрашний вечер… Очень, слышишь? Очень! А я еще не дошел до своего дома, но уже рядом. Иду, вспоминаю, размышляю, мечтаю о том, как мы с тобой будем жить вместе. Представляю. У нас все получится. У нас обязательно все получится…
– Что-то ты долго не ложишься спать?
– Я прогуливаюсь. Зашел в ночной магазин, купил бутылочку пивка, посидел на лавочке, поразмышлял за жизнь. Признаться честно, меня совсем не тянет домой. Зато когда мы будем вместе, я буду лететь к тебе на крыльях.
– Слушай, уже очень поздно.
– Я почти у цели. Вот и мой дом. Подхожу к подъезду.
– Спокойной ночи.
– Ладно, спокойной ночи, любимая. Приятного тебе сна.
– Спокойной ночи, Лизочка. Я тоже уже ложусь. Созвонимся.
Сунув мобильный в маленькую сумочку, я легким движением поправила волосы.
– И чего это Лизке не спится?
– Я же тебе говорю, что обещала ей позвонить и не позвонила.
– Хорошая у тебя подруга. Преданная. Я всегда уважал вашу дружбу, хотя мне казалось, что женщины вообще не умеют дружить. Я думал, что на свете бывает только мужская дружба.
– Почему?
– Потому что у женщин только зависть и чувство соперничества.
– Бред. Бывает нормальная женская дружба.
Муж отвел взгляд от дороги и украдкой посмотрел на мою безумную прическу и чересчур откровенное вечернее платье. Он словно теперь заметил, как я выгляжу, и это изумило его до крайности.
– Ева, а ты почему так выглядишь? Прическа как у бабы-яги. И платье… Что на тебе надето, детка?
– Это Лизкино платье, – соврала я. – Взяла поносить.
– Ты же не любишь носить чужие шмотки?
– Просто мне это платье очень понравилось. Я и попросила. Представила, как ты от восторга в обморок упадешь, а тут такое случилось. Никто не думал, не гадал.
– Так ты что, хотела мне понравиться?
– Конечно тебе, дорогой. Решила, что сражу тебя своим видом наповал. Ты увидишь, какая я писаная красавица, и полюбишь меня еще больше.
– А я, дурак, насочинял чёрти-что. А ведь всё оттого, что люблю тебя сильно. Люблю и ревную. Когда любят, всегда ревнуют.
– Неужели так сильно влюблен?
– Куда уж сильнее. Люблю тебя до одури. Так можно и совсем голову потерять. Как у меня сегодня и произошло.
Вот и окраина Москвы. Мы остановились на заброшенном пустыре и вышли из машины.
– Жуткое место. – Я зябко обхватила себя руками, меня била крупная дрожь.
– Тебе что, холодно? Лето на дворе.
– Это нервное. На улице лето, а на душе зима.
– Ева, мне самому паршиво. И всё равно прорвемся. Где наша не пропадала…
Оглядев пустырь и брошенную новостройку, Виктор неожиданно достал из кармана валидол, сунул таблетку под язык и слегка прижал меня к себе.
– Вить, тебе плохо?
– Сердце прихватило. Что-то мотор сегодня пошаливает. Отказывается нормально работать. Я в жизни комара не убил, а тут незнакомого мужика…
– Не пори ерунды. Ты ни в чем не виноват. Тебе сильно плохо?
– Паршиво.
– Может, на обратном пути в «скорую» позвоним?
– Да не до «скорой» сейчас. Постараемся обойтись собственными силами.
Неожиданно Виктор решительно двинулся к канализационному колодцу.
– Вить, ты куда? Вить…
– Подожди минутку.
Он снял крышку и заглянул в темную пропасть люка.
– То, что нужно. Глубокий… Сюда мы и скинем труп. А машину оставим в другом месте. Так мы запутаем все следы.
– Ты думаешь, что так будет лучше?
– Ничего я не думаю! Но принять меры безопасности совсем не лишне. Понимаешь, если найдут машину, а в багажнике труп, будет хреново, а просто машину – это уже другое дело.
– Но ведь тело всё равно рано или поздно отыщется?!
– Это произойдет не скоро. Тогда и труп будет тяжело опознать. Давай двигаться быстрее, а то уже совсем светло.
Мы вновь вернулись к машине и открыли багажник. Виктор вытащил завернутый в покрывало страшный предмет, взвалил его на плечо и направился к колодцу.
– Слушай, ты как-то странно его несешь.
– А ты что, часто видишь как трупы носят?
– Ну ты сказал… Первый раз в жизни. Просто мне кажется, что ты сейчас или сам упадешь, или его уронишь.
– Если я его уроню, то ничего страшного не произойдет. Ему уже не будет больно. А вот если сам упаду, то хорошего мало.
Виктор подтащил тело к люку и осторожно опустил. Послышался всплеск. В лицо брызнули крупные капли, и я отскочила в сторону.
– А глубина приличная, – констатировал супруг и принялся закрывать тяжелую крышку колодца.
– Может, нужно было хоть покрывало забрать?
– Зачем оно тебе сдалось? Ты что, согласна после покойника его расстелить на нашей кровати?
– Не пори чепуху.
– А в чем тогда дело?
– Это же вещественное доказательство. Если бы мы тело без покрывала скинули, то можно было бы решить, что его убили прямо здесь. А так как труп завернут, то и дураку понятно, что человека убили в одном месте, а привезли в другое.
– Какая разница?
– Да так. На всякий случай.
– Слушай, нужно машину подальше отогнать. Ловим такси и едем домой. Давай, а то уже на улице белый день.
– Да, конечно…
Я и сама не знаю, что со мной приключилось, но моя нервная система дала сбой. Я упала на крышку люка, меня трясло как в лихорадке.
– Витенька, Витя, ну почему так бывает?! Почему?! Почему это должно было произойти именно с нами?! Витя, почему?
– Ева, успокойся, пожалуйста. Всё уже позади. Ну не надо, не надо…
– Не могу, Витенька… Не могу…
Я поднялась, сделала несколько шагов, и почти упала на руки Виктора. Он подхватил меня и волоком потащил к машине. Ноги у меня заплетались…
