На следующий день я отправилась на то место, где проиграла деньги в наперстки, и подошла к бритоголовым ребятам.

– Ребята, деньги отдайте.

– Какие деньги?

– Которые вы вчера обманным путем забрали. У меня, между прочим, лишних денег нет. Мне они слишком тяжело даются.

– Слушай, иди отсюда подобру-поздорову.

– Уйду. Если деньги вернете.

– Послушай, подруга, у тебя что, проблем мало? Добавить?

– Это я тебе сейчас проблемы сделаю! У тебя лицензия на игровую деятельность есть?

– Какая лицензия?

– Простая. Ты налоги государству платишь за то, что мошенничеством занимаешься?!

– Какие налоги?! Это моя территория!

– А у тебя на лбу написано, что территория твоя?! Ты ее купил?

– Купил.

– Тогда покажи документ на сделку купли-продажи.

– А ты кто такая, чтобы я тебе что-то показывал?!

На мои крики уже собралось много зевак, и проходящий мимо милицейский патруль не смог не остановиться.

– Что случилось?

– Тут мошенники народ дурят! – кричала я громче всех, но в это время наперсточники уже убрали свои коробки и сделали вид, будто они ни при чем.

– Тут девчонка сумасшедшая к нам привязалась. Вы бы ее проверили. Похоже, у нее не все дома.

Но не тут-то было. За меня заступились люди – они в один голос пошли говорить, что эти прохиндеи и в самом деле дурят народ на наперстках. Буквально через несколько секунд типчики растворились в толпе, а милиция грозно дала мне понять, чтобы я не нарушала порядок. В противном случае будут неприятности.

– Это я нарушаю?! – судорожно хлопала я глазами, сжав кулаки от охватившего меня чувства несправедливости. – Я, между прочим, потерпевшая. А вы преступников упустили!

Как только толпа разошлась и я направилась в сторону метро, чьи-то огромные руки схватили меня за шиворот и попытались затащить за ларек.

– Послушай, ты что, на всю голову отмороженная? У тебя напрочь чувство страха отсутствует?

– Деньги верните, – стояла я на своем.

– Знаешь, когда я тебя увидел, у меня первое желание было тебе голову проломить, – честно признался верзила. – А пригляделся, это желание напрочь отпало. Мы такую, как ты, давно ищем.

– В смысле?

Я дернулась, и верзила, наконец, убрал руки.

– Бригада, которая развела тебя на деньги, моя.

– Ты бригадир, что ли?

– Он самый.

– Надо же, начальник собственной персоной.

– Только не вздумай меня ментами пугать. Тут наши менты работают. Если они и захотят доставить кому-то проблемы, то только тем, кто идет против нас. Так что у меня здесь все схвачено. Нам как раз девчонка шустрая нужна, чтобы народ зазывала в наперстки играть. Давай с нами в доле работать. Деньгами не обидим. И свою потерю отобьешь и заработаешь нормально.

– Ты хочешь, чтобы я людей обманывала?!

– Не людей, а лохов. Улавливаешь разницу?

– Значит, я вчера лохом была?

– Конечно. Еще каким. Я, глядя на тебя, не выдержал, подошел и сказал, что хорош деньги спускать, а то без штанов останешься. Я же тебя домой прогонял, а тебе бесполезно. Смотришь задурманенными глазами и твердишь: «Сейчас отыграюсь и уйду». Я тебе уже и так и этак намекаю, мол, не отыграешься, а тебе по барабану. Пойми, если не мы лоха будем доить, это сделает кто-нибудь еще.

Через полчаса мы уже обедали в кафе, и мой новый знакомый объяснял схему моей работы:

– У тебя внешность яркая. Есть дар убеждения. Голосистая. А еще ты бесстрашная. Без царя в голове. Именно такую мы искали. Лохи будут клевать на твою внешность. Денег поднимешь. Когда в бригаде есть яркая и эффектная девушка, народ больше ведется. Кстати, меня Жгутом зовут.

– Это что, имя такое?

– Кличка. Мы по именам не общаемся.

– А у меня клички нет.

– Будешь Лавина.

– Почему?

– Потому что, когда я тебя сегодня увидел, подумал, это не девочка, а настоящая лавина. Дай волю, все сметешь на своем пути. Ты вообще знаешь, что такое страх? Это чувство тебе знакомо?

– Я вся – сплошной страх. Временами пугаюсь собственной тени. Единственное, чего не боюсь, так это с мужиками зубатиться.

– А ты с юмором.

Мы одновременно рассмеялись. Жгут посмотрел на меня уже более серьезно.

– В общем, я принимаю тебя на работу.

– Я как-то не привыкла устраиваться на работу, не зная заработной платы.

– Десять процентов от дневной выручки. Обычно даю пять. Так что десять процентов – неплохой старт для того, чтобы встать на ноги.

– Двадцать.

– Что?!

– Что слышал. Двадцать процентов – и по рукам.

– Послушай, нас в бригаде четверо. Трое плюс я. Не можешь же ты равную долю со всеми получать. Нам еще за место заплатить надо. Ментам дать. Знаешь, сколько нахлебников? У нас расходов немерено.

– Да какие у вас расходы? Картонная коробка, шарик да наперстки.

– Моя последняя цена десять процентов.

– Оплата ментам, оплата за место и общая сумма делится на пятерых. Одним словом: расходы на нужды и все делим на равные доли.

– Тебе-то за что равные доли? Тебе же зазывалой работать, а ребятам лохов дурить.

– Во-первых, я голосовые связки посадить могу. А во-вторых, у меня внешность запоминающаяся. Если вас вряд ли кто запомнит, вы свои кепки на глаза натянули и все, то со мной этот номер не пройдет.

– Послушай, ты откуда такая наглая?

– Откуда взялась, там таких больше нет, – бросила я и направилась к выходу.

– Стой! – крикнул мой новый знакомый.

– Даю двадцать процентов с условием, что меня будет устраивать, как ты работаешь. А то, может, ты и пяти процентов не стоишь. Будешь стоять только для декорации – и все без толку. Ты нужна мне в постоянном движении.

Все следующие дни я притворялась больной, и Лидка ходила на работу одна. Как только за ней закрывалась дверь, я тут же ехала отбивать свои деньги. Однажды вечером я увидела скучающую в нашей комнате Лидку и, растерявшись, спросила:

– Лида, а ты что так рано вернулась?

– Просто устала одна пахать, – обиженно отозвалась подруга.

– Ты постоянно меня обманываешь. Говоришь, заболела, а сама убегаешь следом за мной.

– Откуда знаешь?

– У соседей спросила.

– Эх, Валька, зараза. Я же ей на бутылку дала, чтобы меня не закладывала. Всегда знала, что у алкоголиков нет совести.

– Ты постоянно от меня что-то скрываешь. Я не знаю, где ты, что с тобой. Скоро платить за комнату.

Я распахнула куртку и стала высыпать из нее деньги. Лидка сидела не шевелясь и на мгновение потеряла дар речи.

– Юль, что это? – наконец чуть слышно спросила она.

– Деньги. Разве не видишь? Я отбила наши с тобой деньги, как обещала. Только получилось в три раза больше.

Этим вечером мы уже сидели в ресторане и радовались свалившимся на нас деньгам. Правда, это только Лидка считала их внезапно свалившимися, а я честно их заработала. Жгут не мог на меня нарадоваться и думал, что в их команде я буду чуть ли не вечно.

– Юля, а если они будут тебя искать?

– Ой, да брось ты. Москва большая.

Мы повернулись и посмотрели на скучающего мужчину, сидящего за соседним столиком в гордом одиночестве с букетом цветов.

– Девушки, можно к вам присоединиться? – спросил он, заметив наше внимание.

– Пожалуйста.

Когда он сел за наш столик, то сразу признался, что пригласил в ресторан девушку, но она, увы, не пришла. Мы узнали также, что он работает в крупной газете и пишет статьи на самые острые и злободневные темы.

– Мошенник, наверно, опять, – прошептала мне Лидка.

– Но он же сказал – журналист.

– Ой, видали мы таких журналистов.

– Лично у меня он вызывает доверие.

Наш новый знакомый попросил меня взять букет, предназначенный другой девушке. Я подумала, что цветы ни в чем не виноваты, и с удовольствием его взяла.

– А почему девушка не пришла?

– Черт ее знает. Познакомились. Пригласил в ресторан. Пообещала и не пришла. Ну и бог с ней. Зато я вас встретил.

Когда мы вышли из ресторана, тут же увидели валяющуюся на асфальте пачку долларов.

– Надо же, кто-то потерял деньги, – растерянно произнесла Лидка и хотела наклониться за пачкой, но мы хором завопили:

– Не поднимай!!!

– Если не мы, то другие, – на лице Лидки отразилось отчаяние. – Вы что, оба с ума сошли?! Пачка долларов, а вы кричите, чтобы я их не поднимала! Богатые, что ли?!

– Это «кукла». Деньги не настоящие, – заверил Сергей.

– Так давайте проверим.

– Не стоит, – я не позволила Лидке поднять деньги. – Я про такое в газете читала, – торопливо заговорила я. – Тут же выйдут здоровые лбы, скажут, что они потеряли деньги и спросят, не находила ли ты их. Ты будешь говорить, что ничего не видела и ничего не знаешь, тогда они заставят показать тебя свою сумку. В общем, заведут за угол и отберут все, что есть. Мне про это Жгут рассказывал. Эти «куклы» специально подкидывают у гостиниц, ресторанов, торговых центров.

– Да что же это такое, – в сердцах произнесла Лида. – Такое впечатление, что в Москве одни мошенники.

Мы прошли мимо пачки, и за нами тут же увязался совершенно неприглядный незнакомец.

– Эй, ребята, я пачку долларов нашел. Случайно не ваша?

– Случайно нет, – улыбнулись мы.

– А чья?

– Сейчас люди из ресторана выходить будут, ты лучше у них спроси.

– Нет, правда, чья пачка? Зачем мне одному такие большие деньги? Давайте за угол отойдем и на всех поделим.

– А за углом три лба здоровых стоят, – заметила я и повернулась к незнакомцу. – Молодой человек, шли бы вы со своей пачкой подальше. Нам чужого не надо.

– Ребята, мне тоже чужого не надо. Поэтому и предлагаю поделить на всех.

– Иди, ищи лохов в другом месте, – веско объявил Сергей.

Полночи мы гуляли втроем по Москве. Сережа оказался коренным москвичом и с таким энтузиазмом рассказывал о своей журналистской работе, что у меня дух захватывало.

– А хочешь побывать в нашей газете? – неожиданно спросил меня он.

– Конечно, хочу.

– Приезжай завтра. Я тебе все покажу и расскажу. Приедешь?

– Конечно. Приеду.

Сергей проводил нас до подъезда. Мы попрощались и увидели сидящего у нашей двери Жгута.