ГЛАВА 8
В театральный я так и не поступила. Срезалась на этюдах. Мне нужно было изобразить ключ. Я легла на пол, руки в боки, и произнесла:
– Я ключ. Меня потеряли.
Преподавателей это не впечатлило. Они сказали, что у меня плохо с фантазией... Наверное, именно в ту минуту я поняла, что таких провинциалок, как я, полно и каждая хочет не просто зацепиться в Москве, но и ее покорить. Уверенности в своей неотразимости поубавилось. И все же я не собиралась сдаваться.
Ослепительно яркие огни большого города всегда влекут к себе молодых, заманивая надеждами и перспективами, а те слетаются из провинции, как мотыльки на огонь. Проходит совсем немного времени, и с глаз спадает пелена сладких грез, и все провинциалы сталкиваются с реальными трудностями и тяготами, которыми награждает их большой город. Выживают сильнейшие и далеко не все. Большинство провинциалов устают от чересчур утомительного бега по кругу, слишком большого напряжения, связанного с вечным разочарованием, сходят с дистанции и возвращаются домой – в привычный круг вполне разрешаемых житейских проблем и обязанностей. Хоть и говорят, что большой город зажигает верой, но он очень быстро отбирает эту веру и возвращает провинциалов в жестокую реальность, напоминая расхожую истину о том, где родился, там и сгодился.
Несмотря на трудности, я по-прежнему любила Москву и мечтала остаться в ней навсегда. Обожала гулять по шумной Тверской, спускаться к Манежной площади, оглядываться на Тверскую и осознавать, что именно здесь сутки длятся намного больше, чем где-либо в Москве, а автомобильные пробки тут могут случаться и после часа ночи. Я любила разглядывать прохожих, любоваться красивыми витринами, уставленными дорогими сумками или одеждой с аксессуарами. После Манежной площади я шла на Красную, особенно красивую ночью. Затем спускалась вниз, за храм Василия Блаженного, на Большой Москворецкий мост, и любовалась завораживающей панорамой города. Чтобы оставить в памяти шикарный вид на Кремль, тот самый, который я с детства видела в школьных учебниках и в различных телевизионных заставках, я шла на Большой Каменный мост и Софийскую набережную.
Еще я безумно любила ночную Москву, когда очаги жизни сосредоточены вокруг мест, где люди могут слушать музыку, танцевать, смотреть шоу и общаться. Мне нравились пешие прогулки по Волхонке мимо Музея изобразительных искусств имени Пушкина и храма Христа Спасителя. Я по-настоящему заболела Москвой. Стала приезжать на Воробьевы горы, чтобы почувствовать: вот придет время, и этот город обязательно будет лежать у меня на ладони. Именно там всегда работает подъемник, рычат красивые мотоциклы. Я полюбила стоять на смотровой площадке в сумерках, смотреть на море светящихся огней и чувствовать, как от этой неописуемой красоты на глаза наворачиваются слезы. Я смотрела на двери ресторана-замка «Рыцарский клуб», на то, как выходят оттуда хорошо одетые мужчины и женщины, и думала, что за стенами замка идет не совсем обычная жизнь. Повеселевшие люди садились в машины, разъезжались по своим домам, а я по-прежнему стояла у парапета на смотровой площадке и любовалась на проносящиеся мимо меня мощные мотоциклы...
Я любила глазеть на идущих мимо женщин, которые обсуждали модные покупки и говорили, что Москва стоит того, чтобы в ней одеваться, потому что здесь всегда можно купить вещи, которые не купишь в провинции. Я жадно слушала их разговоры, что в Москве все вещи стоят намного дороже, чем в Европе или в Америке, и что какую бы вещь ты здесь ни купил, по сравнению с Европой всегда останешься в проигрыше. Именно из этих разговоров я впервые узнала о распродажах. Оказывается, с окончанием сезона можно выбрать достаточно престижные и стильные вещи, а самое главное, что они будут относительно дешевые, по более разумной цене.
А вечером я вновь возвращалась в гостиницу, звонила маме и убеждала ее, что у меня все будет хорошо, все получится, я обязательно смогу здесь остаться. При этом я не сводила глаз со своих часов и старалась уложиться в несколько минут, потому что на счету была каждая копейка, а связь с провинцией никогда не была дешевой. После звонка я вновь всматривалась в окна, за которыми протекала московская жизнь, и размышляла о том, что ждет меня и смогу ли я здесь остаться. Чем и как молодая девушка может взять Москву и что для этого мне предстоит сделать? Со стороны я обыкновенная девушка, не такая красивая, как на страницах модных журналов, не такая стильная и продвинутая, но все же во мне что-то есть. Хотя, может быть, этого «что-то» слишком мало для того, чтобы остаться в таком шумном и деловом городе, как Москва. Во мне есть личный женский магнетизм. Я это знаю и умею им пользоваться.
Когда я закрывала глаза и пыталась думать о том, что ничего не выйдет и придется вернуться обратно, у меня начинали капать слезы из глаз, и я ощущала всю трагичность своего положения. Я должна. Я смогу и у меня получится. Мама всегда говорила, что у меня есть крылья. Если придется вернуться, то на душе будет такая пустота, что лучше не думать. Москва необходима мне, как морфинисту доза наркотика. Москва – это моя любовь. А как можно жить дальше, если из жизни исчезнет любовь? Я могу жить только в атмосфере любви, без нее жизнь слишком скучна и тосклива. И у меня ничего нет. Несмотря на трудности, связанные с познанием родной столицы, я ощущаю себя по-настоящему счастливой. Познакомившись с этим городом, я пришла к выводу, что жизнь в Москве не может пройти бесцветно, ведь здесь слишком разнообразная жизнь, слишком захватывающая и слишком дразнящая.
Мне было страшно оттого, что я не представляла, что ждет меня впереди. Мне было грустно, что своим отъездом я заставила страдать дорогих и близких мне людей, которые меня искренне любили и совершенно не понимали, зачем я рвусь в столицу. Но иначе я не могла! Остаться в провинции значило для меня обмануть и потерять себя навсегда. Я на всю жизнь запомню, как меня уносил поезд, который слегка раскачивался на стальных и упругих рессорах, в погоню за новой жизнью, той, о которой мечтает женщина...
Спустя годы, когда Москва станет для меня родным домом, я обнаружу одну странную особенность – у меня больше нет юношеских комплексов, что я родилась в провинции. Наоборот, я этим горжусь. Ведь именно моя родина подарила мне крылья и подтолкнула лететь навстречу своей судьбе и своему будущему. Именно она научила меня брать все то, что предлагает жизнь. Да и не только, но и завоевывать новые территории, если я сильно этого захочу. Моей козырной картой покорения столицы была и есть безудержная влюбленность в жизнь, за которую я всегда буду благодарна своему маленькому провинциальному городку. Я не знаю, ведется ли в небесной канцелярии учет горя и радостей, выпавших на долю каждого человека, но я ни к кому не в претензии, я просто всегда четко шла к поставленной цели. Моя жажда жизни сломала сопротивление, которое поначалу оказывала мне Москва, и я смогла остаться в ней навсегда, считая ее своим настоящим домом. Любовь оправдывает все.
Моя первая любовь случилась в провинции, и я всегда буду благодарна своему городку за первый чувственный опыт. А моей любимой Москве... Москве я всегда буду благодарна за мои силы, за образ роковой женщины, за то, что я научилась улыбаться при любых обстоятельствах, даже когда испытываю душевную боль. За гордость, за то, что я никогда не терпела жалости по отношению к себе, и за то, что именно Москва сделала меня поистине сильной. Счастливый притягивает счастье, а несчастливый – горе, и эту истину мне не раз доказывала Москва. Теперь, спустя много лет, я москвичка. Степенная, любящая комфорт, уют и столичную жизнь, но в глубине души всегда останусь провинциалкой, дерзкой, изменчивой, сумасшедшей, преодолевающей любые трудности и до неприличия жадной до жизни.
Я часто вспоминаю свой маленький городок. Там люди живут спокойной размеренной жизнью. Они не хватают звезд с неба. Они добрые, милые, гостеприимные и не понимают, на кой мне сдалась эта Москва, она ведь и слезам-то не верит. Она бездушная и чужая. Они так думают, потому что ее не знают. Но стоит в ней немного пожить, и Москва засасывает, как наркотик, с которого ты уже никогда не сможешь соскочить. Ты прощаешь ей все. Терпишь от нее все, потому что ты ее по-настоящему любишь. А то, что Москва слезам не верит, – имеет полное право. Ей просто нельзя показывать свои слезы. Она любит улыбки. Смелые, открытые и дерзкие. И не уважает слабых. Она любит сильных людей!
Сейчас у меня есть любимый город, семья, творчество, бесконечные письма и любовь читателей... Ведь именно в Москве я стала писать, потому что мной было слишком много пережито, продумано и прочувствовано. И все-таки нет ничего лучше, когда я сижу в своем кабинете, закутавшись в цветастый плед, пишу свой роман, общаюсь со своей героиней и, делая глоток кофе, кручусь в своем кресле и смотрю в большое окно своего кабинета, через которое видна ночная Москва. Я смотрю на столичные огни, улыбаюсь и вспоминаю семнадцатилетнюю девчонку, которая семь суток тряслась в плацкартном вагоне и расплакалась прямо на перроне Ярославского вокзала, усиленно думая о том, что же нужно сделать для того, чтобы быть полезной этому городу. Теперь я знаю: надо очень много работать, иметь необыкновенную веру в себя, вольнолюбивую душу, жить с открытым миру сердцем и программировать себя на успех. А главное, необходимо верить и знать, что мы живем в мире безграничных возможностей и этот мир лежит у наших ног.
Итальянец снял Лиде квартиру, и она позвала меня жить к себе. Поначалу он звонил, затем звонки стали реже, а потом мужичок и вовсе исчез. Лидка погоревала и, позвонив ему в Италию несколько раз, вдруг узнала, что он, оказывается, женат, и прекратила его искать. Когда закончилась оплата за квартиру, мы съехали в комнату в коммуналке и поразились, в каких же условиях, оказывается, могут жить люди. Комната была чистая, но стоило из нее выйти... Прогнившие полы в коридоре, крысы, жуткий туалет. Совершенно непригодные условия для проживания. Да еще вечно пьяная семейная пара, которая постоянно грозилась друг друга убить, и нам, двум молоденьким девчонкам, вечно приходилось их разнимать.
В Москве я хваталась за любую работу. Устраивалась в различные фирмы за копейки, торговала шмотьем на Рижском рынке. Тогда таких, как я, называли фарцовщиками. Мы скупали шмотье из первых рук, продавали его на рынке, накручивая почти полцены. Появились первые деньги. Господи, чем же мы только ни занимались! Варили в больших кастрюлях джинсы. Когда они были хорошо отбелены, клепали на них этикетки и продавали как дорогие фирменные вещи. Продавали дефицитные в то время блоки сигарет. Таскали какие-то коробки. Затем бежали в ночной клуб, что располагался прямо в нашем доме, и мыли посуду. Уставали жутко. При этом я звонила маме и бойко рапортовала, что у меня все отлично, дела идут в гору.
И пусть мы слышали за спиной, что танки грязи не боятся. Пусть. Мы не обижались, скорее наоборот, собирались с силами и шли напролом. Мы просто очень сильно любили этот город, а любовь в этом мире оправдывает все.
А еще мы с Лидкой открыли новый для себя способ заработка – стали сдавать донорскую кровь. Мы сдавали на клетки крови и на плазму. За плазму платят больше. Мы считали этот способ обогащения благородным, ведь сданная кровь помогала кому-то выжить. Чем больше мы ударялись в подобные заработки, тем больше чувствовали себя нехорошо. Слабость, обмороки... Не успев толком отлежаться, вновь шли сдавать кровь. В результате обе заработали истощение и чуть не загремели в больницу. С данным видом заработка пришлось распрощаться.
Мы обе знали, что легко не будет. Нужно уметь преодолевать свои страхи перед неизвестным будущим и полностью меняться. Будут взлеты и падения, будут ложь и обман, но нужно пройти этот путь с чувством собственного достоинства и высоко поднятой головой. Чтобы не пропасть в Москве, надо обладать повышенным запасом прочности и жизненной энергии, не быть подверженной предрассудкам, не оглядываться на мнения других и привыкнуть к мысли, что никто ничего за вас делать не будет. Необходимы такие качества, как стрессоустойчивость, бесстрашие, умение рисковать, несокрушимый оптимизм и вера в себя. Некоторое время мне пришлось чувствовать себя инородным созданием, которое постоянно отторгают и испытывают на прочность. Я знала, мне предстоит долгий путь, ведь невозможно за несколько дней пересмотреть свои взгляды на жизнь. Необходимо избавиться от старых привычек и обзавестись новыми. Москва – это город не только больших возможностей, но и больших требований. Я поняла, что в Москве в первую очередь теряются люди, которые смотрят на мир сквозь розовые очки, верят в чудеса и поражают своей наивностью. Я знала, что необходимо быть предельно внимательной и осторожной. Ведь тут много мошенников, аферистов, карманников, а также других элементов преступного мира.
Никогда не забуду, как однажды я проиграла все наши деньги в наперстки. Всю ночь Лидка прорыдала в подушку. Я сидела на ее кровати и тупо смотрела в одну точку.
– Юля, как ты могла?! Мы же столько времени откладывали!
– Лида, сама не знаю, как получилось. Я же видела шарик. Знала, где он. Я отгадывала. Я видела, как другие люди выигрывают.
– Да эти люди подставные. Это свои, понимаешь?
– Ну откуда я могла знать?! Я же хотела как лучше. Думала приумножить наш капитал. Все получилось как под гипнозом.
– Легких денег не бывает.
– Это я уже поняла. Только не пойму, как они это делают. Ведь я видела шарик, а когда я на него показывала – все мимо.
– Они же мошенники. Профессионалы.
– Тогда почему их не заберет милиция? Они же обманывают людей.
– Потому что милиция их крышует.
– Как же так?
– Юля, ты в какой стране живешь? Открой пошире глаза.
– Лида, я верну наши деньги! Обещаю!
– Да ты с ума сошла! Забудь.