Глава 38
Эти двое выглядели еще более непрезентабельно, чем ожидал Джеф. Их от природы костлявые лица украшали синяки и повязки, у одного из сломанной челюсти торчали металлические пруты. Они полулежали рядом на больничных кроватях, уставившись опухшими и покрасневшими глазами на экран телевизора, смонтированного на стене, откуда несся глупый диалог из комедийного сериала.
Войдя в палату, Джеф любезно им улыбнулся.
– Привет. Меня зовут Джеф Сюррей.
Норман смерил его взглядом.
– Ну и что с того?
– Ты ведь Норман, так? – Джеф подошел к изножью его кровати. – Я слышал, что это Уилл получил более серьезное увечье.
Он посмотрел на Уилла, придав лицу сочувственное выражение.
– Ты верно слышал, – ответил Норман. – И мой брат предпочитает страдать без присутствия посторонних. Ты не медсестра. Если ты врач, то с нас уже хватит. Если ты из отдела счетов, то мы получаем помощь бесплатно, так как мы сейчас не работаем, живем на пособие.
– Я никак не связан с больницей.
– Тогда какого черта тебе нужно?
– Мне нужен Хэйес Бэннек.
– Это еще что такое?
– Не что, а кто. Я муж Эмори Шарбонно.
Это имя на них подействовало. Эта парочка явно смотрела новости, а не только глупые комедийные сериалы в повторе. Норман глянул на брата и приказал:
– Заткни ящик.
Уилл, державший в руке пульт дистанционного управления, потыкал в кнопки и выключил звук.
– Могу я присесть?
Норман приглашающе махнул рукой. Джеф взял стул, стоявший у окна, поставил его между двумя кроватями, сел и небрежно закинул ногу на ногу.
– Мне рассказали о необычных обстоятельствах, при которых вы встречались с моей женой.
– Она назвалась доктором Смит.
– Она солгала насчет имени. В последнее время моя жена очень много лжет. С тех пор, как ее похитил ваш сосед.
– Бэннек, ты сказал? Он никак не хотел назвать свое имя. Мы его так и не узнали.
– Как выяснилось, у него была на то причина. Его ищет ФБР.
– Не врешь?
– Не вру.
Норман посмотрел на Уилла.
– Ты его раскусил, – взгляд Нормана вернулся к Джефу. – У нас было плохое предчувствие насчет него. За что его ищут федералы?
– Вы же знаете, как они трясутся над своими делами. Никогда и слова лишнего не скажут. Но я встречался с агентом, который уже несколько лет пытается поймать Бэннека.
– Несколько лет? Тогда он точно натворил что-то ужасное.
– Я содрогаюсь при мысли об этом, – поддакнул Джеф. – Он напал на вас словно порочный психопат. А теперь он похитил мою жену. Во второй раз.
Норман повернул голову и обменялся взглядами с братом, как будто молча консультируясь с ним. Потом он снова посмотрел на Джефа и поерзал в кровати, устраиваясь поудобнее. Ухмылка, появившаяся на его лице, выглядела особенно отвратительно из-за увечий на этом лице.
– Ты уверен, что она просто от тебя не сбежала? Что-то нам не показалось, что она была с Бэннеком против своей воли.
– Он промыл ей мозги.
– Вынес ей мозг, – грубо захохотал Норман.
– Возможно, не в буквальном смысле слова, – сказал Джеф, – но что-то в этом роде. Я точно могу вам сказать, что Эмори сама не своя. Она ведет себя неразумно и… И я боюсь, что если даже моя жена вернется, то никогда не станет снова той женщиной, которой была. Той, которую я знал и любил.
Он прикрыл лицо рукой, как будто пряча кашель-рыдание, и понадеялся на бога, что хорошо сыграл. Джеф также надеялся, что они понимают хотя бы некоторые из многосложных слов.
Братья поняли достаточно. Норман уже не ухмылялся.
– Из-за него наши мать и сестра тоже голову потеряли. Этот сукин сын попросту вломился в наш дом и сунул нос в наше семейное дело.
– Именно поэтому я и…
– Но правда в том, – прервал его Норман, – что он коварнее змеи, и мы больше не желаем иметь с ним никаких дел, особенно когда его ищут федералы, и все такое. Такого дерьма нам не нужно. Нет уж, спасибо.
Уилл с соседней койки подтвердил слова брата, кивая настолько энергично, насколько это ему удавалось.
Окрыленный поддержкой брата, Норман продолжал:
– Ну то есть мне жаль, что твоя жена предпочла его. Согласен, противно. Но это не наша проблема, а твоя. Поэтому… – Он подбородком указал на дверь, – смотри, чтобы она не хлопнула тебя по заду, когда будешь уходить.
Джеф не двинулся с места и смахнул воображаемую пылинку с брючины.
– Разумеется, проблемы моего брака сугубо личные, и я бы не озвучил их в вашем присутствии, но дело в том, что они стали вашими.
– Это как?
– Я готов отдать судьбу Бэннека в руки федералов. Моя жена это только моя забота. Под его влиянием она стала преступницей, потеряла психическое и эмоциональное равновесие. К примеру, вчера она сказала детективам из офиса шерифа, что ребенок, которого потеряла ваша сестра, был… – Джеф отвернулся, как будто он был не в силах произнести ужасное обвинение.
– Что?
– Был… – Джеф испустил долгий вздох, – зачат от одного из вас.
Несмотря на сломанные ребра, Норман взвился на постели.
– Что ты несешь?
Джеф примирительно поднял руки.
– Не я, а Эмори.
– Это вранье! – заорал Норман, тыча пальцем в воздух для большей выразительности.
– Мне бы хотелось на это надеяться. Пусть это не кровосмешение, но любые сексуальные отношения с Лизой будут считаться изнасилованием из-за ее возраста. Я уверен, что вам об этом известно.
Норман сердито покосился на своего брата, чью реакцию невозможно было расшифровать. Джеф решил, что это смешение в равных частях страха и ярости.
Джеф подлил масла в огонь.
– Лизу опрашивала женщина – помощник шерифа. Деталей я не знаю, но судя по тому, с какой теплотой Эмори говорила о вашей сестре, мне показалось, что между ними возникла сильная симпатия.
– Лиза считает, что весь мир вертится вокруг доктора Смит.
– Гм-м, – Джеф пожевал нижнюю губу, словно это его волнует. – Что-то подобное я и представлял. Боюсь, ваша сестра подтвердит все, что Эмори скажет властям о вас. Именно поэтому я почувствовал себя обязанным проинформировать вас: пока вы лежите в больнице, имя вашей семьи чернят. Вас уже обвинили в совершении самого мерзкого и вопиющего преступления.
На этот раз Джеф намеренно употребил сильные слова. Скорее всего, этой парочке не все из них были знакомы, но такие фразы внушали ужас братьям Флойд, на что Джеф и рассчитывал.
Норман посмотрел на Уилла.
– Пора нам отсюда выбираться, пока дело не повернулось совсем плохо.
Уилл показал брату большие пальцы в знак одобрения и начал двигать ногами, сбрасывая простыни и одеяла.
Джеф встал.
– Подождите! Вы не можете уйти из больницы. Ваше положение слишком серьезно. Я бы не стал вам ничего рассказывать, если бы я только мог подумать…
– Ты, мистер, о нас не волнуйся, – Норман принялся отдирать пластырь, который удерживал иголку капельницы на его руке. – Спасибо, что пришел к нам и сообщил. Мы начинаем действовать.
– Хорошо, – сказал Джеф, – раз уж вы настаиваете на том, чтобы действовать немедленно… Мне вдруг пришло в голову, что мы могли бы помочь друг другу.
Норман оставил пластырь в покое. Уилл промычал в знак готовности услышать, что придумал Джеф. Он даже сделал круговое движение рукой, как будто говоря: Давай послушаем.
Джеф придал своему лицу задумчивое и серьезное выражение, но про себя он смеялся.
* * *
От заявления Хэйеса у Эмори упало сердце.
– Джеф следующий в твоем списке? Что это значит?
– Я знаю, что это значит, – сказал Джек Коннел. – Ради бога, Хэйес, ты не можешь сам заниматься этим делом.
Хэйес отвернулся от них и подошел к столу.
– Что ты принес поесть?
Он достал сэндвич из пакета, отогнул обертку из фольги и внимательно рассмотрел ингредиенты между толстыми ломтями хлеба.
– Ты слышал, что я сказал? – спросил Джек.
– Я не могу сам заниматься этим делом.
– Прежде чем я позволю тебе совершить какую-нибудь глупость, я отправлю тебя за решетку из-за Флойдов. Клянусь богом, я это сделаю.
– Хватит угроз, Джек. Ешь.
Хэйес сел к столу, жестом пригласил Эмори занять другой стул.
– А ты садись на кровать, – обратился он к Джеку, передавая ему пластиковый стаканчик с кофе и сэндвич.
Эмори села там, где ей было велено, но к еде не притронулась.
– Ты же не станешь совершать ничего незаконного?
– То есть не оторву Джефу конечности одну за другой? Мне бы очень этого хотелось. Но ты произнесла ключевое слово. Незаконное. Я отказываюсь обеспечивать ему лазейку, через которую он ускользнет в суде. Наша работа, – обратился он к Джеку, – заключается в том, чтобы обеспечить прокурору железные доказательства.
Услышав звук приближающегося автомобиля, Эмори повернула голову и посмотрела в окно. На парковку въехал знакомый джип и остановился у самой двери номера.
– Это Найт и Грейндж.
– Кавалерия прибыла, – заметил Хэйес.
– Они знают, кто ты такой, – сказал Джек и в ответ на сердитую реакцию Хэйеса добавил: – Мне пришлось им сказать. Вчера вечером, после того, как ты умыкнул Эмори, все офицеры в округе искали тебя, где только можно. Если бы я не сказал им, кто ты такой, тебя бы пристрелили при первой возможности.
Когда в дверь постучали, Эмори спросила:
– Мне впустить их?
– По плану мы должны были снова встретиться здесь в восемь часов. Они вовремя. Открывайте дверь.
Если бы ситуация не была настолько серьезной, она бы рассмеялась, увидев ошарашенные лица детективов при виде ее.
– Доброе утро, – Эмори отступила в сторону, пропуская их.
Оба замерли на месте, увидев сидящего за столом Хэйеса, поглощающего завтрак.
Найт первым снова обрел дар речи.
– Должен сказать, что вы оба умеете удивлять.
– Сэм Найт, Бадди Грейндж, это Хэйес Бэннек.
Эмори заметила, с каким почтением и восхищением Грейндж подошел к нему, чтобы пожать руку.
– Вы легенда. Никогда не думал, что буду иметь честь познакомиться с вами, сэр.
Тот сухо поблагодарил и, обменявшись рукопожатием с Найтом, продолжил есть.
– Откуда у вас синяк на подбородке? – спросил Найт Коннела.
– Поскользнулся в душе.
Эмори заметила, что детективы в это не поверили. Они оба посмотрели на Хэйеса, но тот, словно не замечая немого вопроса, скомкал пустую упаковку от сэндвича и бросил ее в пакет.
– Должен сказать вам всем, – сказал Найт, – что мне до смерти хочется узнать, как произошло это воссоединение.
Джек взялся сам все объяснить. Сначала он описал общую картину, потом сообщил детали.
– Когда вы подъехали, мы как раз собирались разобраться, насколько убедительны улики против Джефа. Что думаете?
Найт принялся задумчиво накручивать на пальцы канцелярскую резинку. Повернувшись к Хэйесу, он ответил:
– Мы не видели место преступления, но даже если бы мы туда попали, вы испортили всю картину, забрав камень.
– Я это понимаю. Я не забыл того, чему меня учили. Но надвигался снегопад, который все равно бы все испортил. Или камень могли не заметить. Джеф мог вспомнить о камне, вернуться на место преступления и унести его. Лучшим вариантом было забрать его с собой. Я был в перчатках, поэтому последним человеком, который прикасался к нему, был преступник.
– Почему камень? – спросил Грейндж. – Не слишком надежное орудие убийства.
– Джеф хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай, – сказал Хэйес. – Как будто Эмори упала.
– А вы уверены, что не падали, доктор Шарбонно? – задал вопрос Грейндж.
– Нет, не уверена. Когда вы спрашивали меня в первый раз, я ответила, что не могу точно вспомнить, как это случилось, и не могу этого вспомнить до сих пор. Если дело дойдет до суда, я не смогу сказать под присягой, что я не упала.
Это не понравилось детективам, и Хэйес это заметил. С заметным раздражением он сказал:
– Покажи им эмблему от куртки Джефа.
Эмори достала серебряный брелок из кармана. Пока детективы по очереди рассматривали дизайнерскую эмблему, Хэйес объяснил, где он ее нашел.
Найт спросил Эмори:
– А вы не могли сами ее там обронить?
– Нет, в этом я уверена. До того, как я увидела этот брелок вчера вечером, в последний раз я видела его на лыжной куртке Джефа.
– Что произошло вчера вечером?
– Хэйес показал мне его на балконе отеля.
– Угу, – буркнул Сэм Найт. – Вот что убедило вас убежать с ним.
– Да. Я сразу поняла, что мне все еще грозит опасность со стороны Джефа.
– Он не доделал дело на тропе, но он был здесь.
– Что вы делали в горах в прошлую субботу?
Бэннек объяснил, на этот раз не став ссылаться на черные легинсы Эмори.
– Мне потребовалось время, чтобы добраться до нее. Когда я ее нашел, прошло по меньшей мере полчаса, возможно, чуть больше. Она была холодной.
– Этого времени Джефу хватило бы, чтобы перехватить ее, выполнить задуманное и уйти, не попавшись вам на глаза, – констатировал Грейндж.
– Очевидно.
Найт щелкнул канцелярской резинкой.
– Ладно, давайте предположим… Это оптимистический вариант, так как, боюсь, адвокат защиты уцепится за этот временной отрезок. Давайте все-таки предположим, что Джеф действительно был на тропе. Следовательно, у него классический мотив. Вы при деньгах, Эмори.
Она поморщилась, услышав это, но не стала спорить.
– У Джефа был роман.
– Так вы знаете о его измене? – спросил Грейндж. – Мы не были в этом уверены!
– Я подозревала, а теперь Джеф это подтвердил. Муж сказал мне, что там все кончено, но сейчас я не верю ни единому его слову.
– Возможно, роман и закончен, но любовница все еще нужна ему для алиби. Элис Батлер поклялась мне, что они с Джефом были вместе со второй половины дня в пятницу до второй половины дня в воскресенье.
Позже Эмори гадала, как ей удалось не вскрикнуть и не выдать себя. Не понимая, какой удар он нанес ей, Грейндж продолжал говорить, но она его не слышала и не ощущала ничего, кроме калечащего душу предательства.
От вероломства Элис ей было еще больнее, чем от лжи Джефа. Элис была коллегой, которой Эмори доверяла и которой восхищалась, с которой она создала совместную практику. Хуже того, Элис была ее подругой, с ней Эмори делилась своими сомнениями по поводу неверности Джефа, будущего их брака и своими подозрениями по поводу виновности Джефа.
Как будто читая ее мысли, Хэйес прервал Грейнджа:
– Элис знает, что Эмори подозревает Джефа.
Все повернулись к ней за объяснением, но когда она не смогла сразу его дать, Хэйес рассказал им о ее телефонном разговоре с Элис.
– Та связала отчаяние Эмори с усталостью, лекарствами и всем таким прочим. Успокоила ее подозрения, сказала, что Джеф ни в коем случае не мог причинить ей вреда.
– От любви иногда дуреют, – прокомментировал Коннел. – Возможно, она искренне в это верит.
– Возможно, но Элис все равно лжет, чтобы защитить его.
– Но доказать, что она лжет, должны мы, – сказал Найт.
– Испытайте ее любовь. Если Джефа действительно арестуют и обвинят, она может придумать другую историю.
Грейнджу как будто понравилось предложение Хэйеса.
– Давайте получим ордер на его арест и посмотрим, что будет дальше.
– Вы знаете, где сейчас Джеф? – спросил Джек.
– В отеле, – ответил Найт. – Мы заехали к нему по пути сюда, спросили, нет ли у него новостей о жене. Мы не ожидали, что они у него будут, – продолжал он, странно поглядывая то на Эмори, то Бэннека. – Но мы хотели посмотреть на его реакцию. Джеф сказал нам, что всю ночь сходил с ума от тревоги. Беспокоился он настолько сильно, что на рассвете отправился в больницу, чтобы проверить, не доставили ли его жену в отделение скорой помощи как неизвестную пациентку.
– Он устроил целое представление, – не выдержал Джек.
Грейндж снял с пояса свой мобильный телефон.
– Отправлю помощника шерифа присмотреть за ним в отеле, чтобы мистер Сюррей никуда не делся, пока мы ждем ордера на его арест.
Он отвернулся, чтобы позвонить, а Найт обратился к Джеку:
– Если бы агент ФБР тоже ждал этого ордера, это ускорило бы дело.
Коннел посмотрел на Хэйеса, задавая безмолвный вопрос. Тот пожал плечами:
– Это не помешает.
– Что вы собираетесь делать?
– Отсижусь здесь, где безопасно.
– Мы отменили розыск, – объяснил Найт. – В качестве причины вчерашнего инцидента мы назвали семейное недоразумение. Мы ничего не сказали о вас. Агент Коннел предупредил, что вы выйдете из себя, если кто-то о вас узнает и вокруг вас поднимется шумиха. В любом случае вы в безопасности.
– Я говорил не о своей безопасности, – сказал Хэйес. Его губы едва шевельнулись. – Я говорил о безопасности Джефа. Если я его увижу, я могу его убить.
В эту минуту к ним присоединился Грейндж и сообщил, что помощник шерифа уже на месте.
– Дверь в номер Джефа и его машину ему отлично видно.
Надевая куртку, Коннел сказал Хэйесу:
– Я позвоню, когда мы его арестуем. Какой у тебя сейчас номер телефона?
Хэйес замялся.
Коннел округлил глаза.
– Послушай, я знаю, что ты дал Ребекке возможность связаться с тобой.
Бэннек вынул мобильный из кармана, и, когда на экране высветился номер сим-карты, он протянул аппарат Джеку, чтобы тот записал его.
– Готово.
Повернувшись к детективам, он сказал:
– Давайте сделаем дело, джентльмены.
Грейндж открыл дверь и отошел в сторону, чтобы Коннел вышел первым.
– Вы можете поехать с нами.
Все трое вышли и закрыли за собой дверь. Никто из них как будто не заметил, что Эмори не произнесла ни слова с той секунды, когда прозвучало имя Элис.
Но Хэйес заметил.
