Глава 32
Когда Эмори услышала это, сердце у нее упало. Она встала, повернулась ко входу. Джеф привел в гостиную Сэма Найта и агента ФБР.
Джек Коннел был среднего роста и веса. Чуть больше сорока. Слаксы, спортивный пиджак и теплая куртка, но вместо галстука шею украшал шерстяной шарф. Волосы красновато-коричневого тона. Под карими глазами залегли темные тени. Он выглядел измученным после дороги.
Разговор начал Сэм Найт.
– Специальный агент настоял на том, чтобы сразу же прийти к вам, – по голосу было ясно, что детектив так же недоволен этой встречей, как и Эмори. – У Грейнджа заболел ребенок, поэтому я сказал ему, что мы без него обойдемся.
– Доктор Шарбонно, – агент ФБР подошел к ней, снял кожаную перчатку и протянул ей правую руку. – Я Джек Коннел.
– Здравствуйте! – они обменялись рукопожатием. – Насколько я понимаю, вы заблудились в тумане.
Он печально улыбнулся и от этого стал человечным и приятным. Эмори попыталась подавить в себе симпатию к нему. Ей не хотелось, чтобы агент, преследовавший Хэйеса Бэннека, оказался привлекательным.
– Я боялся, что слечу с дороги в пропасть, – сказал Джек, – поэтому я остановился возле придорожного киоска, торгующего вареным арахисом. Всего лишь прилавок и проволочная сетка, ограждающая котел. Никого рядом не было, но я оставался там, пока за мной не приехал сержант Найт. Он сопровождал меня остаток пути.
– Я по собственному опыту знаю, каким непроницаемым бывает туман в горах, – сказала Эмори.
– Я хочу услышать об этом.
Все они стояли посреди гостиной, и Эмори поспешила пригласить всех присесть. Мужчины сняли верхнюю одежду. Демонстрируя явное неудовольствие, Джеф предложил им что-нибудь из мини-бара. Джек Коннел отказался. Найт попросил диетическую колу, добавив:
– Нет ли там арахиса или какого-нибудь батончика?
Эмори вернулась на свое место на диване. Коннел сел в мягкое кресло, с которого недавно встал Джеф, но отодвинул в сторону пуфик. Не желая мешать федеральному агенту, Найт отнес баночку с колой и пакетик попкорна с ароматом чеддера на обеденный стол. Джеф сел рядом с Эмори. Она поймала себя на том, что отодвинула колено, чтобы только не коснуться его.
Коннел начал разговор.
– Сержант Найт в общих чертах описал мне ваше приключение. Как только я прочел его электронное письмо, я сразу же приехал сюда. Этот отпечаток пальца – первая убедительная ниточка…
– Прошу прощения. Отпечаток пальца?
Агент объяснил ей, как он был получен.
– За многие годы это первая убедительная ниточка, ведущая к Бэннеку.
– Что он сделал?
– Мы дойдем до этого, доктор Шарбонно. Кстати, эта информация известна только нам с детективом Найтом и сержанту Грейнджу. На данный момент мне бы хотелось, чтобы это так и оставалось. Я могу рассчитывать на ваше молчание?
– Это что, большой секрет? – не удержался Джеф. – Этот тип – беглый преступник, иначе вы бы сюда не приехали.
– Это засекречено, – ответил Коннел и переключил свое внимание на Эмори. – Мне очень интересно узнать именно от вас самой о том времени, которое вы провели с Бэннеком. Начните с самого начала и ничего не утаивайте.
Что Эмори и сделала, опустив некоторые сугубо интимные подробности.
– Я полагаю, вам известно о его стычке с братьями Флойд?
– Сержант Найт рассказал мне об этом, – ответил Коннел. – Бэннек оставил их в плохом состоянии.
– После того, как мы покинули их дом, он довез меня до Дрейкленда и высадил у заправки «Шеврон».
– Он сказал вам, почему оставляет на обочине?
– Нет. Но… он попросил меня никому не звонить, пока я не доберусь до заправки.
– То есть он хотел получить фору, – констатировал Коннел.
Эмори не сказала ему, что он в точности повторил слова Бэннека.
– Как выглядел Бэннек? – спросил агент. – Я имею в виду вообще. Здоровый и накачанный?
– Да.
– Как вам показалось, он был в депрессии?
– Я бы не назвала это депрессией.
– А как бы вы это назвали?
Эмори проискала слова, чтобы описать скрытность Хэйеса Бэннека.
– Он весь в себе.
– Гм. Он вел себя враждебно?
– По отношению к Флойдам? Да.
– По отношению к вам.
– Нет.
– К чему-то еще?
– Например?
– К правительству.
Эмори покачала головой.
– Я бы так не сказала.
– Каким было его отношение к жизни в целом?
Ей снова понадобилось время, чтобы подобрать правильные слова.
– Он как будто смирился.
Коннел кивнул, словно понял, о чем она говорит.
– О чем вы с ним говорили?
– Ни о чем существенном. Еще несколько часов назад я даже не знала его имени.
– Что он рассказывал вам о себе?
– Практически ничего. Я предположила, что он служил в армии, и он в какой-то степени подтвердил это. Он не сказал, ни где он служил, ни в каких войсках, но у меня было такое впечатление, что он бывал в боях.
– Это так.
– Когда речь зашла о войне, он сказал, что никому не рекомендовал бы воевать.
– Он бы действительно не стал этого делать. Он служил в Афганистане. Две командировки. Основные силы базирования. Он говорил о своей семье?
Ни невесты. Ни жены. Никогда. Эмори откашлялась, она вдруг охрипла.
– Он сказал мне, что не женат.
– Не женат, но у него сестра и племянница в Сиэтле.
Сиэтл! Из этого города оплачивали аренду его хижины.
– Сколько лет его племяннице?
– Двенадцать.
Вспомнив, как Хэйес вел себя с Лизой, Эмори подумала, что ему легко было завоевать любовь двенадцатилетней племянницы. А сестры?
– Они с сестрой близки?
Коннел скривился.
– Вы даже не поверите, до какой степени. На самом деле двадцать четыре часа назад я был в ее доме, пытаясь всеми способами добиться от нее информации. Она заявила, что ничего о брате не знает.
– Возможно, она и в самом деле не знала.
Агент пожал плечами, давая понять, что это не тема для разговора. Бэннека нашли. Или почти нашли.
– Что еще вы можете рассказать мне о нем, доктор Шарбонно? – спросил Коннел.
У него над пахом татуировка в виде удара молнии. Когда я провела по рисунку языком, он предупредил меня о возможных последствиях. Я не нуждалась в предупреждении.
– Он выполняет свои обещания, – негромко сказала Эмори. – Он много читает. Умеет чинить вещи, – она посмотрела на Джефа. – Он склеил сломанную дужку моих очков. И еще он строит, – она описала книжные полки и незаконченный сарай.
– У него степень по строительной инженерии, – сказал Коннел.
Сидевший рядом с женой Джеф заерзал.
– Все это в высшей степени интересно, мистер Коннел. Но какой в этом смысл? Какое отношение все это имеет к тому, что Бэннек сделал Эмори?
Коннел ухватился за его слова.
– Вы полагаете, что он ударил вашу жену по голове и унес к себе?
– А вы так не думаете?
– Я был бы очень удивлен, – ответил агент, – даже шокирован.
Джеф был ошеломлен. Эмори тоже. Она посмотрела на Найта, чья рука замерла на полпути между пакетом с попкорном и открытым ртом.
Коннел не сводил глаз с Эмори.
– Вы думаете, что именно это произошло с вами в тот день на тропе?
– Когда я проснулась в его хижине, не зная, где я и как тут оказалась, моей первой реакцией был страх перед ним. И первые два дня я оставалась очень настороженной. Я даже предприняла несколько тщетных попыток убежать.
– Он остановил вас?
– Это сделали обстоятельства. Погода. Потом ситуация с Лизой.
– Понятно. Итак, вы говорили…
– Со временем я поверила в то, что он не причинил мне вреда и не собирался этого делать.
– Поверьте мне, доктор Шарбонно, находясь с ним рядом, вы все время были в полнейшей безопасности, – сказал Коннел. – Это совершенно не в его характере напасть на одинокую женщину или на человека, с которым он не ссорился. И он не сексуальный маньяк. Это все не в его духе.
– Тогда что же в его духе? – не выдержал Найт.
– Наказание. Я думаю, кое-кто назвал бы это местью, но в наказании меньше личного.
– Думаю, братья Флойд приняли это достаточно близко к сердцу, – съязвил Джеф.
– В этом случае больше подходит наказание, – ответил ему Найт. – Помощник шерифа, которая задавала вопросы Лизе, предположила, что братья виноваты в беременности девочки.
Мужчины посмотрели на Эмори, она промолчала. Но выражение боли на ее лице наверняка выдало ее.
Джек Коннел вздохнул и провел рукой по лицу.
– Согласен, для Бэннека это послужило катализатором. Но его ненависть к Флойдам имеет куда более глубокие корни, чем их преступление по отношению к сестре.
Глядя на Эмори, агент продолжал:
– Его переезд в горы не был случайностью. Он выследил Нормана и Уилла. Он собирался устроить им взбучку и просто выжидал. Бэннек сказал вам об этом?
– Я предположила это, и, когда я спросила, он не стал отрицать, но и не объяснил, что он имеет против них.
– До этого мы тоже дойдем. Но сначала я хотел вас спросить о спрятанном им оружии. Найт сказал мне, что Бэннек стрелял в братьев Флойд.
– Он этого не делал, – сказала Эмори. – У него был пистолет, но он им не воспользовался. Он даже не доставал его.
Найт решил оправдаться:
– Норман Флойд сказал помощнику шерифа, что Бэннек выстрелил в них из обоих стволов дробовика.
– Это ложь, – с нажимом парировала Эмори. – Дробовик принадлежал им, а не ему, и он выстрелил из дробовика в их телевизор.
На лицах мужчин отразилось изумление, и это заставило ее описать всю ситуацию.
– Это лишено всякого смысла, – сказал Найт. – Бэннек хотел помешать им получить вознаграждение, но он и сам его не забрал.
– Он не гонится за деньгами, – пояснил Коннел.
– Может быть, было бы лучше, если бы вы сказали нам, каков он на самом деле, чем обсуждать то, каким он не является?
Коннел посмотрел на Джефа, но не ответил на его ядовитое замечание. Он снова сосредоточился на Эмори и начал задавать ей все те вопросы, которые уже задавали детективы, но она терпеливо на них отвечала. Она извинилась за то, что не может назвать марку и модель его пикапа.
– Не стоит из-за этого расстраиваться, – успокоил ее Коннел с кривой усмешкой. – К этому времени Бэннек уже все равно от него избавился. Он говорил об отъезде?
– Из города? – уточнила Эмори.
– Нет, из этой местности. Он говорил о переезде?
Она покачала головой.
– Бэннек упоминал Солт-Лейк-Сити и тренера по футболу?
– Нет.
– А о священнике из Кентукки, который отказался от прихода и от сана, как полагают некоторые, под угрозой смерти?
– Нет.
– А о парикмахерше из Уичита-Фоллс, штат Техас?
Эмори ошарашенно покачала головой.
– Почему вы спрашиваете? Что общего у всех этих людей?
Агент Коннел подался вперед, положил локти на бедра и заговорил с ней так, словно они были в комнате одни.
– Их объединяют два момента. Хэйес Бэннек, – он помолчал, набирая в грудь воздух. – И массовый расстрел в Виргинии, в результате которого погибли восемь человек.
Тебе только кажется, что ты пропустил все веселье в Виргинии. Так он сказал Норману Флойду.
У Эмори упало сердце. Не извинившись, она сорвалась с дивана и взлетела по лестницу в считаные секунды. Влетев в спальню, она с грохотом захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной, как будто пытаясь спрятаться от страшных мыслей, нахлынувших на нее.
Массовый расстрел. Восемь человек мертвы.
Чувствуя, что она вот-вот потеряет сознание, нуждаясь в глотке свежего воздуха, Эмори оттолкнула в сторону раздвижную дверь, выходившую на узкий балкон. Она подошла к перилам и вцепилась в них, не обращая внимания на жалящий холод металла.
Восемь человек мертвы.
Она глубоко вдохнула ледяной воздух. Пар от ее выдоха смешался с туманом, клубившимся вокруг нее.
Неожиданно ощутив чужое присутствие, Эмори обернулась.
Всего в нескольких футах от нее на балконе соседнего номера стоял… Хэйес Бэннек.
От ужаса сердце у Эмори сжалось и тут же подпрыгнуло от необъяснимой радости.
– Не кричи, – он произнес это знакомым шепотом, который всегда оказывался для нее неожиданным. – Не делай ничего, пока не посмотришь вот на это.
Мужчина протянул к ней ладонь. На его перчатке лежал серебряный брелок. Она мгновенно его узнала.
– Откуда это у тебя?
– Поднял с земли в том месте, где ты предположительно упала, – он дал ей всего лишь несколько секунд, чтобы осознать его слова. – Ты остаешься с ними? Или идешь со мной?
