Глава 33
Перед встречей в гостинице Сэм Найт не смог рассказать Джеку Коннелу ничего хорошего о муже Эмори Шарбонно.
– Подозревая его в убийстве жены, мы с Грейнджем оказали ему плохую услугу. Он человек самолюбивый. И еще высокомерный. Когда мы появимся у него на пороге без предупреждения, можете рассчитывать на то, что в лучшем случае он поведет себя как настоящий подонок.
Поэтому Джек особо ни на что не рассчитывал, и все, что Сюррей сказал или сделал с момента их прихода, полностью соответствовало характеристике Найта. Джеку этот парень не понравился, и было ясно, что это чувство неприязни взаимно.
Неожиданный уход Эмори, грохот закрывшейся двери в спальню оставили троих мужчин в напряженном молчании. Прошло несколько минут, и Джек посмотрел на Джефа.
– С ней все в порядке?
– А вам показалось, что с ней все в порядке? После вашего сообщения разве с ней может быть все в порядке?
– Возможно, вам стоит подняться к ней и проверить, как она.
Джеф с шумом выдохнул.
– Давайте дадим ей какое-то время, – он встал и подошел к бару. – Перед вашим приходом Эмори отказалась выпить, теперь она могла передумать.
Джеф налил себе виски и задумчиво смотрел в стакан, медленно вращая его.
– Так как вы знаете вашу жену лучше, чем кто бы то ни было, – заговорил Джек, – я…
– Возможно, я совсем ее не знаю.
– Что вы хотите этим сказать?
Джеф повернулся к нему:
– Я хочу сказать следующее. Мне никогда даже в голову не приходило, что мы с ней можем оказаться в таких ужасных обстоятельствах. Эмори всегда была стабильной и надежной. Судя по всему, этот Бэннек просто околдовал ее. Она совсем на себя не похожа.
– В чем?
– Во многом. Обычно она уверена в себе, у нее сильная воля. Теперь она стала пугливой словно кролик, нервной, возбужденной. Она отвлекается, забывает, уходит в себя, хотя Эмори всегда сосредоточена на происходящем, пожалуй, даже слишком. Мне продолжать?
– Я слушаю.
Джефу только это и требовалось.
– Эмори всегда смотрела в будущее. А теперь она как будто застряла в этой проклятой хижине с Хэйесом Бэннеком. Ей никак не выйти из той отвратительной ситуации с семейством работяг, в которую он ее втянул.
Чему бы она ни была свидетелем, что бы она ни пережила там, это все еще не отпускает ее. Этот опыт изменил ее… Я надеюсь, что этот эффект не задержится навсегда. Если моя жена не станет прежней Эмори Шарбонно, которую все знают, результат может быть катастрофическим. Для нас обоих. Куда более плачевным, чем эти обстоятельства уже стали для нас, – Джеф свирепо посмотрел на Найта.
Повернувшись к Джеку, он добавил:
– Разумеется, ваше появление стало основным препятствием на пути к ее выздоровлению и возвращению к нормальной жизни. Спасибо вам за это, специальный агент Коннел.
На этом Джеф взял стакан с виски и начал подниматься по лестнице. На площадке он постучал в дверь спальни.
– Эмори?
Не получив ответа, он повернул ручку, распахнул дверь и, войдя в комнату, тихонько прикрыл ее за собой.
Найт стряхнул с пальцев соль от попкорна.
– Говорил я вам, что он подонок.
– Вы еще были снисходительны к нему. Он все время только о себе, верно?
– В большинстве случаев – да.
– Он не проявляет никакого сочувствия к жене, пережившей ужасную ситуацию.
– О, вчера он с ней носился, – сказал Найт. – Но после того, как сегодня утром он увидел видео кражи со взломом…
– Ее нет!
Джеф крикнул это с площадки, и они мгновенно вскочили.
– Что?
Джеф сверху презрительно посмотрел на Найта.
– Какую часть вы не поняли? Эмори нет в спальне, – крикнул он, разводя руки в стороны. – Балконная дверь открыта.
Первой мыслью Джека была мысль о суициде. Прыжок даже со второго этажа может оказаться фатальным, если человек делает это намеренно. Коннел взлетел по ступенькам, оттолкнул Джефа в сторону и в несколько прыжков пересек комнату. Он вышел на балкон, перегнулся через перила, проверяя парковку внизу.
– Я уже посмотрел, – пробурчал Джеф. – Тела там нет. Если она и прыгнула, то выжила.
Тут они увидели Найта, который выбежал из номера на улицу и обежал здание кругом. Он задыхался от усилий.
– Что-нибудь видите?
Джек внимательно оглядел парковку, потом перевел взгляд чуть дальше, пытаясь разглядеть характерное движение, но не увидел ничего кроме проклятого тумана и падающего снега.
– Проклятье! – агент ударил кулаком по перилам, потом повернулся, чтобы уйти в комнату. В этот момент он заметил, что дверь соседнего балкона тоже открыта. Комната за ней тонула в темноте.
– Следите за главным выходом, – крикнул Джек Найту.
Перекинув ногу через низкую перегородку между двумя балконами, он подошел к темной спальне, гадая, не помешает ли он человеку, желавшему спать с открытым окном даже при сильном северном ветре.
Но постель была аккуратно заправлена и казалась нетронутой.
Джек вошел в апартаменты, которые оказались зеркальным отражением апартаментов Эмори и Джефа. Джек прошел через спальню на площадку лестницы, пощелкал выключателями над лестницей, готовый представиться как агент ФБР, если внизу кто-то есть. Но и нижний этаж был пуст, а дверь в номер…
Замок вышибли, и механизм валялся на полу.
– То же самое, что и в офисе врача, – сказал Найт, открывший дверь с другой стороны.
– Сукин сын! Сукин сын!
Из-за спины Найта вышел Джеф, но Джек обратил внимание, что муж Эмори успел надеть куртку перед тем, как к ним присоединиться. Не сводя глаз с Джека, он поинтересовался:
– Это все, что вы можете сказать? Сукин сын? На какой странице в учебнике для сотрудников ФБР это написано?
Ну все, он Джека достал! Коннел сократил дистанцию между ними и ткнул Джефа в грудь указательным пальцем, но удар едва промял толстую стеганую ткань модной куртки.
– Послушай, ты, придурок, если бы ты сразу поднялся наверх, чтобы проверить, как там твоя жена, скорее всего, она все еще была бы здесь.
– Вы не можете винить меня за это. Совершенно очевидно, что ваш беглый преступник похитил Эмори во второй раз.
– Нет ничего очевидного. Пока мы пытаемся ее найти, есть кое-что, что тебе следует помнить.
– Вот как? – Джеф изогнул бровь.
– Если Хэйес Бэннек забрал твою жену, то ты, вероятно, возглавляешь его список мерзавцев. Бойся.
* * *
Хэйес помог ей перелезть через низкую перегородку между балконами. Они прокрались через соседний номер и вышли в коридор.
У Эмори даже голова закружилась от того, что она делала. Она убегала в неведомое вместе с мужчиной, которого разыскивают в связи с массовым убийством. И все-таки с ним Эмори чувствовала себя в большей безопасности, чем с представителем офиса шерифа и агентом ФБР, которые теперь низко кланяются Джефу, извиняясь за то, что подозревали его в убийстве.
Инстинкт заставил ее вложить свою руку в руку Хэйеса и сбежать вместе с ним. Правда, у нее не было причин доверять этому инстинкту, но она это сделала. Она с ним сбежала. Буквально.
Молча, наполовину ослепленные снегом, они бежали по улицам, между зданиями. Наконец торговый квартал остался позади, и они оказались среди жилых домов, довольно непрезентабельных на вид. Из-за заборов на них лаяли собаки, но никто не вышел посмотреть, отчего такой шум.
Они бежали очень быстро, пока не оказались возле средних размеров седана, припаркованного в конце улицы с глубокими колеями. Модель машины была слишком старой, чтобы ее можно было запомнить. Хэйес ключом открыл пассажирскую дверцу. Не задавая никаких вопросов, Эмори скользнула на сиденье и пристегнулась. Мужчина обошел машину и уселся за руль.
Как и предсказывал Коннел, от пикапа он избавился.
Держась в стороне от главных дорог, по узким улицам, между жилыми домами он аккуратно вел машину, не превышая скорость, постепенно увеличивая расстояние между ними и гостиницей.
Он уже когда-то сказал ей, что ему всегда удается избежать поимки, и он снова доказал, что всегда держит слово.
– Это краденая машина?
– Нет. Куплена и оплачена, зарегистрирована на фальшивое имя, всегда стоит на мини-складе как раз для таких вот случаев.
– Почему ты оставил машину в таком неблагополучном районе?
– Именно потому, что он неблагополучный. Думаю, в этом районе много торговцев наркотиками. Да и метадоновые лаборатории наверняка есть. Чтобы выжить, никто не сует нос в чужие дела. Никто ничего не видит, никто ничего не сообщает полиции. И самая главная причина: кто-то сломал камеру безопасности, смонтированную на фонарном столбе.
Эмори уже не удивлялась его поразительной наблюдательности и знанию подобных вещей.
– Они знают, кто ты такой, Хэйес.
Услышав свое имя, он резко повернул к ней голову и посмотрел на нее, потом свернул к тротуару, ударил по тормозам и оставил мотор включенным. На мгновение Эмори испугалась, что он заставит ее выйти из машины.
– Они уже обыскали твою хижину.
– Судя по всему, я вовремя смылся.
– Они сняли отпечатки пальцев. Тебя идентифицировал агент ФБР.
Его голубые глаза сверкнули.
– Агент ФБР?
– Он приехал прямо из Нью-Йорка.
– Дерьмо! Специальный агент Джек Коннел.
– Ты знаешь его имя?
– К сожалению. Он идет по моему следу четыре долбаных года.
– Он разыскивает тебя в связи с массовым расстрелом в Виргинии. Я слышала, как ты упоминал веселье в Виргинии в разговоре с Норманом Флойдом.
Несколько секунд Хэйес вглядывался в ее лицо, потом сказал:
– Зная об этом, ты все-таки пошла со мной сегодня вечером, не задавая никаких вопросов?
– Судя по всему, это так, – хрипло ответила Эмори.
Мужчина продолжал смотреть на нее сквозь парок, вырывавшийся у них изо рта. Потом он снял ногу с педали тормоза и снова вырулил на проезжую часть.
Когда граница города Дрейкленда осталась позади, он свернул на автотрассу, а потом поворачивал еще несколько раз. Дороги становились все более узкими и извилистыми. Эмори не стала спрашивать, куда они едут. Хэйес явно знал куда. Оказалось, это дом на колесах, поставленный на временное основание из бетонных блоков, прикрытых мертвой растительностью. Он стоял на некотором отдалении от дороги, но она хорошо просматривалась из его окон. Они сразу заметят приближение незваных гостей.
Хэйес не стал выключать фары. Он вышел из седана, подошел к двери дома на колесах, открыл ее ключом, включил внутри свет, и только после этого он вернулся в машину и заглушил мотор.
Эмори поднялась по трем ступенькам и оказалась в главной комнате прямоугольной формы. Она была маленькой, компактно, скудно и недорого обставленной.
– Надеюсь, ты не ждала никакой роскоши, – услышала Эмори его голос из-за спины. Хэйес закрыл дверь и задвинул засов. – Но тепло есть. Ты скоро согреешься.
Он протянул руку и смахнул тающий снег с ее свитера.
Эмори повернула к нему голову и посмотрела на его руку на своем плече.
– Я даже не заметила, что ушла без куртки.
– Адреналин.
– Наверное.
Его глаза не отпускали ее взгляд.
– Почему ты меня не сдала?
– Ты же сказал мне этого не делать.
– Я много чего просил тебя не делать. Но ты все равно это сделала.
– Я поверила тебе.
Он провел по ее шее кончиком большого пальца, потом резко отдернул руку и отступил на шаг назад. Сняв верхнюю одежду, он положил ее на маленький обеденный стол.
– Опасное это дело, Док, верить мне.
– И это ты говоришь об опасности? Внизу находились двое вооруженных мужчин, каждый из которых с радостью арестовал бы тебя. Ты сильно рисковал, вытаскивая меня оттуда.
– Я должен был увести тебя от него.
– От Джефа?
– Да, от твоего мужа, – сказал он с явным отвращением. Из кармана джинсов он выудил серебряный брелок. Когда он показал ей безделушку на балконе, для нее не осталось вопроса, остаться с Джефом или бежать с Хэйесом.
Эмори взяла у него брелок и потерла его пальцами.
– Он был у тебя все то время, пока я жила в твоем доме?
– Я нашел его под тобой, когда уносил с тропы.
– Почему ты ни разу не спросил меня о нем? Я бы сразу его узнала.
– Я боялся, что ты захочешь забрать его у меня, – он как будто смутился, признаваясь в этом, и дернул плечом, защищаясь.
– Тебе хотелось оставить память обо мне? Очень сентиментально. И совсем не похоже на вчерашний день, когда ты открыл дверцу пикапа и сухо со мной попрощался. Казалось, тебе не терпится избавиться от меня.
– Так и было. Флойдов я не убил, но я с ними рассчитался. Мне следовало уехать вчера, сразу после того, как я оставил Лизу у ее родственников. Уехать и не оглядываться.
– А вместо этого… – подсказала Эмори.
– А вместо этого я присоединился к толпе возле больницы.
Это поразило ее.
– Ты был там?
– Старался держаться как можно незаметнее. Тебя проводили внутрь. Джефа задержали репортеры, которым нужно было что-то для репортажей. Мне не показалось, что он возражал против такого внимания. Весь такой напыщенный, самодовольный, он прошел совсем близко от меня. Достаточно близко, чтобы я хорошенько рассмотрел застежку-«молнию» на его лыжной куртке.
– Ты заметил, что на ней не хватает подвески.
– И тогда я понял, что оставил себе на память о тебе, – Хэйес дал Эмори время осознать его слова. – Я не могу отличить одну дизайнерскую эмблему от другой. Поначалу я решил, что это от твоей куртки для бега. Вчера я все понял. Это упало с куртки Джефа, когда он напал на тебя.
– И оставил меня умирать.
Хотя Эмори и сама начала подозревать, что Джеф так или иначе замешан в этом деле, ей было сложно и больно принять, что муж мог быть таким хладнокровным и бессердечным, настоящим предателем. А вот Хэйес рисковал всем, чтобы защитить ее.
Заглянув ему в глаза, она сказала:
– Ты пришел за мной.
– Я не мог оставить тебя ему. Мне и без того было трудно отвезти тебя назад. Хотя тогда я не знал, что он хотел тебя убить.
Джек Коннел мог ничего ей не рассказывать. То, что агент рассказал ей о Хэйесе Бэннеке, не оказало на нее никакого влияния. Ей отчаянно хотелось, что он прижал ее к себе и заставил задохнуться от одного из его поцелуев. Эмори сделала шаг к нему, но он удержал ее на расстоянии.
– Между мной и тобой все равно ничего не может быть, – прошла целая секунда, пока он не добавил: – Если бы такое было возможно, я бы уже был с тобой.
Мужчина говорил низким рокочущим голосом, полным плотских намеков.
Голос Эмори дрожал от эмоций.
– Коннел спрашивал меня, не собирался ли ты уехать.
– Он меня знает. Ничего не изменилось. Я снова исчезну. Но только когда буду уверен, что твоего мужа-ублюдка посадили, – он жестом пригласил ее сесть. – Давай поговорим.
Эмори попятилась к встроенному дивану и присела на краешек подушки. Хэйес выдвинул стул из-за обеденного стола, поставил его перед ней и оседлал.
– Должен сказать, что ты ни капельки не удивлена тем, что Джеф виноват.
– Он сам себя выдал. Вчера вечером он спросил, кто склеил мои очки.
Эмори рассказала о своей панике и о разговоре с Элис.
– Я повторяла свою историю несколько раз и уже начала сомневаться, насколько хорошо все помню. Элис разумно указала мне на то, что я была измучена, пью лекарства, и она поклялась, что Джеф не мог причинить мне вреда. Но это не выходило у меня из головы. Сегодня вечером я напрямую спросила Джефа об этом. Он сумел объяснить, как он узнал, что очки были сломаны, но явно занял оборонительную позицию.
– То есть?
– Я давно подозревала, что у него роман на стороне. Я спросила его, так ли это, и он признался. Признался он и в том, что злился на меня. Не без оснований, правда, – добавила Эмори. – Но куда сильнее, чем мне казалось.
Хэйес нахмурился.
– Проблема в том, что злость это мотив, но не доказательство.
– Брелок это доказательство.
Он покачал головой.
– Ты могла сама сорвать его с куртки Джефа и выставить мужа в плохом свете. Месть за его измену. Или детективы знают о его романе?
Эмори с сожалением кивнула.
– Стоило мне поднять вопрос о пропавшем брелке с застежки-«молнии» на его куртке, он бы придумал, где и как его потерял. И это было бы мое слово против его.
– Тогда я был прав, когда сохранил камень, которым тебя ударили.
– Об этом я забыла! – воскликнула Эмори. – Он все еще у тебя?
– О да. Падение с высоты роста могло вызвать сотрясение мозга. И даже рану на голове. Но от удара, полученного тобой, на камне остались волосы. Это меня встревожило достаточно, чтобы я решил забрать камень с собой. Это еще одна из причин, по которой я не отвез тебя в отделение скорой помощи, когда нашел тебя. Если этот камень был оружием, тот, кто его швырнул…
– Остается угрозой.
– Верно. Как оказалось, я был прав. Джеф оставался угрозой до той секунды, когда ты взяла меня за руку на том балконе.
– Почему ты не поделился своими подозрениями со мной, как только я пришла в себя? Почему не объяснил мне причину своего нежелания везти меня в больницу?
– В том состоянии, в котором ты была, разве тебе стало бы лучше, если бы я принялся спрашивать, кто хочет тебя убить?
Она сумела придать лицу огорченное выражение.
– По твоей логике я отлично подходил на роль злодея, – сказал Хэйес. – Потом ты нашла этот чертов камень, и для тебя картинка сложилась.
– Он выглядел таким угрожающим, – Эмори вспомнила, как она испугалась, увидев камень. – Можно ли снять с его поверхности отпечатки пальцев? И что это даст?
– Эксперты определят, что на этом камне твои волосы и кровь.
– Но прокурору все равно придется доказывать, как они туда попали. Несчастный случай? Намеренный удар?
– Не знаю, какая польза будет от этого камня, но хорошо, что он у нас. Кто расследовал твое исчезновение?
После того, как она рассказала ему о Найте и Грейндже, он спросил:
– Насколько ты им доверяешь? Даже при наличии двух улик, которые ставят под сомнение твое «падение», примут ли они тебя всерьез или сочтут всего лишь ревнивой и мстительной женой?
– Я не уверена, – честно ответила Эмори.
– Прежде чем ты высунешь голову, ты должна быть уверена в них, Док.
– Джеф им не нравится, но они вели себя почтительно и извинились за то, что подозревали его. Они перестали доверять мне, когда увидели видео.
– Видео?
– Ах да, ты же об этом не знаешь.
К тому моменту, когда она закончила свой рассказ, Хэйес качал головой, недовольный собой.
– Я беспокоился о сигнализации, о датчиках движения и камерах безопасности, но о камере для наблюдения за няней я даже не подумал. Надо запомнить на будущее.
– В следующий раз ты совершишь преступление класса Эйч.
Он поднял бровь.
– Ты много узнала сегодня.
– Больше, чем мне хотелось. Так о чем я говорила?
– Они перестали тебе доверять.
– Они хотели знать, кто был моим сообщником, и они мне не поверили, когда я сказала, что не знаю твоего имени. Они спрашивали братьев Флойд, потом Полину и Лизу. Все сделали вид, что у них амнезия, как только речь зашла о тебе. И это очень раздосадовало Найта и Грейнджа.
Эмори рассказала об экскурсии в хижину.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это.
Она грустно улыбнулась.
– Намного неприятнее было видеть, как они разорили твое жилище.
– Это всего лишь дерево и железо, Док.
– Я знаю, но оно имело для меня… значение. Я была рада, что Джеф не зашел внутрь.
– Боялась, что он увидит твою вину?
– Я не испытываю никакой вины, – спокойно ответила она. – Я не хотела, чтобы он испортил мои воспоминания о том времени, которое мы провели вместе.
Они смотрели друг другу в глаза какое-то время, потом Эмори продолжила:
– Весь день мой муж изображал из себя опору для проштрафившейся жены. Когда вечером мы наконец остались одни, он дал волю своему гневу.
– Больше всего его злит то, что ты осталась жива. Он пролетел мимо миллионов.
– Не думаю, что дело в моем наследстве. Для него это слишком тривиально. Все дело в его гордости.
– А что там с другой женщиной?
– Джеф ничего мне о ней не сказал кроме того, что она не имеет значения.
– Ты ему веришь?
– Да, хотя это и странно. Я не представляю, чтобы им управляла страсть, – глядя вниз на свои руки, Эмори крутила на пальце обручальное кольцо. – Не любовь была мотивом его попытки убить меня. Я вообще не уверена, что любовь была в уравнении между нами.
Хэйес не стал требовать от нее объяснений, но его молчание приглашало ее дать их, если ей захочется.
– Я говорила тебе, как дороги были для меня мои родители. Я долго оплакивала их смерть. Даже поселившись в Атланте, я все еще оставалась уязвимой, сплошной сгусток живых эмоций. Когда мы строили клинику, моя подруга Элис познакомила меня с Джефом.
Он был очаровательным и светским, но при этом оставался воплощением прагматизма. Холодная голова, все под контролем. Даже когда я плакала или меня охватывала тоска по родителям, он не разделял мое горе. Джеф держался в стороне.
В то время я сказала себе: он именно то, что мне нужно, он поможет мне продолжать жить, справиться с тоской. Я внушила себе, что, если бы Джеф попытался утешить меня, я бы отвергла его попытки как неискренние.
Но он никогда не пытался этого сделать. Я ни разу не слышала от него ни одного слова утешения. Теперь я понимаю, что дело было не в заботе обо мне, а в том, что он просто не умел волноваться за другого.
Эмори горько рассмеялась.
– Качества, которые поначалу привлекли меня к нему, сейчас отталкивают меня от него.
Она помолчала несколько секунд, потом посмотрела прямо в глаза Хэйесу.
– Мне кажется, я предпочитаю живые эмоции. Я этого не понимала до нашей ночи с тобой.
Эмори протянула руку и положила свою руку поверх его руки, лежавшей на спинке стула.
– Несмотря на то что говорит агент Коннел, я не верю, что ты убил восемь неповинных людей.
