Глава 30
С головокружительной скоростью Эмори вывели из допросной и усадили в джип. Все сели так, как это было накануне, когда ее везли с заправки в больницу. Найт за рулем, рядом Грейндж, сзади они с Джефом.
Но на этот раз настроение в машине было совершенно другим.
Когда Джеф сел рядом с женой, он сразу потянулся к ней и взял ее за руку. Понизив голос, он рассказал Эмори о кратком разговоре с их бизнес-юристом.
– Он найдет того, кто занимается уголовными делами.
При слове уголовный Джеф поморщился.
– Спасибо тебе, что ты это сделал.
Больше он ничего не сказал, но, чувствуя его осуждение, Эмори отвернулась и стала смотреть в окно. Здесь роскошный вид. Она пыталась выбросить из головы все за исключением ландшафта, пока они поднимались все выше в горы.
В ясный день виды и в самом деле были бы потрясающими, но в этот день туман скрывал долины. Самые высокие вершины скрывались за низкими облаками. Эмори узнала тот поворот, где она свернула, направляясь в субботу утром в национальный парк, но они проехали мимо, и никто не сказал ни слова по этому поводу.
На самом деле все молчали в течение всей поездки. Машина в конце концов свернула.
– Знакомое место? – спросил через плечо Найт, когда он слегка притормозил, и джип въехал в открытые ворота. – Это пикап Флойдов через дорогу. Все шины прорезаны.
Ее не спрашивали, что она знает об изуродованном грузовичке, и Эмори не стала проявлять инициативу.
Она была настолько захвачена эмоциями, что в любом случае едва ли сумела бы произнести хотя бы слово. Вокруг участка была натянута лента, которой обычно огораживают место преступления. Двор был заставлен полицейскими машинами с разными опознавательными значками. Офицеры в зимнем обмундировании ходили по двору, пили из термосов, разговаривали между собой. Двое вышли из сарая, один нес банку краски, другой – моток проволоки. Дверь в хижину была распахнута.
Найт вышел из джипа и протянул Эмори руку, чтобы помочь ей выбраться с заднего сиденья.
– Это то самое место?
Зачем лгать? Но Эмори не стала и подтверждать этого. Вместо этого она задала вопрос, которого больше всего боялась.
– Он арестован?
– Нет.
От облегчения у нее ослабели колени. Джеф встал с ней рядом и подхватил ее под локоть.
– Это неудачная идея. Моей жене это не по силам.
– Нет, со мной все в порядке, честное слово.
Джеф, казалось, хотел возразить, но тут зачирикал его мобильный.
– Это Элис, – объявил он, посмотрев на экран. – Что я могу рассказать ей о ситуации?
– Пока ничего.
Джеф коротко кивнул, соглашаясь.
– Я что-нибудь придумаю.
Поднеся телефон к уху, он отошел в сторону. И Эмори была этому рада. Едва ли она выдержала бы его присутствие в хижине. Найт и Грейндж проводили ее до двери и знаком попросили пройти вперед.
Угли в камине остыли. Ящик для дров, стоявший на полу возле очага, был пуст. Его перевернули вверх дном. Его книги, некогда аккуратно расставленные в алфавитном порядке, валялись большой кучей на полу, как будто приготовленные к сожжению на костре.
В центре комнаты была открыта крышка тайника в полу, оттуда достали ящик, предназначенный для оружия. Он стоял открытый и пустой. Настольная лампа осталась на своем месте на придиванном столике, но джутовый абажур с нее сняли, осталась только голая лампочка. Мужчины в форме обыскивали ящики и полки. Постельного белья на кровати уже не было, матрас сдвинули в сторону.
Найт рассказывал:
– Когда наши люди прибыли сюда, хижина была пуста, никаких признаков его присутствия. Все чисто. Он не оставил даже клочка бумаги. Ничего. Но мы его найдем.
Эмори так не думала. Он всегда делал то, что обещал. Как и обещал, он вернул ее, не причинив никакого вреда. Он спас Лизу от братьев. Он оставил Флойдов в живых, но перед этим избил их до такой степени, которую посчитал достаточным наказанием для них.
Он сказал Эмори, что они никогда больше не увидятся. И это обещание он тоже выполнит.
С улицы в хижину вошел помощник шерифа.
– Вот это мы нашли в сарае. Кто-то спросил, для чего была нужна эта перекладина.
Он бросил что-то тяжелое на пол и с топотом вышел.
Эмори посмотрела сначала на гравитационные ботинки, потом на металлический прут над головой, и у нее вырвался странный звук, полусмех, полурыдание.
Найт ошибочно принял его за возглас отчаяния.
– Это вызывает у вас плохие воспоминания, Эмори? – он тоже посмотрел на перекладину под потолком. – Он что, оказался садистом? Он сделал вам больно?
– Сколько раз я могу вам это повторять? Нет!
Детектив несколько секунд изучающе смотрел на нее, потом позвал помощника шерифа.
– Отвлеките мужа, – попросил он. – И вообще, почему бы вам всем не сделать перерыв на десять минут и не подышать воздухом?
Комната опустела, в ней остались только Эмори и два детектива. Найт сказал:
– Давайте присядем.
Они с Эмори сели на кожаный диван.
Грейндж взял один из стульев и, садясь, махнул рукой в сторону оружейного ящика.
– Отсюда просто разит оружейной смазкой.
Детективы посмотрели на нее. Эмори постаралась сохранить бесстрастное выражение лица. Когда стало ясно, что сама она не станет ничего рассказывать, Найт спросил:
– Сколько единиц оружия у него было?
– Я их не считала.
– Что это было за оружие?
– Я не могу отличить одно от другого.
– Пистолеты? Ружья?
– И то и другое, по несколько штук.
Мужчины переглянулись, потом Найт сказал:
– Вы говорите, что он не причинил вам боли.
– Не причинил.
– Хорошо, но на основании того, что он сделал с братьями Флойд, становится ясно, что этот человек способен на насилие. Он также уговорил вас, а может быть, и заставил, совершить преступление. Так вот, Эмори, если придерживаться исключительно точки зрения закона, вы не думаете, что вполне вероятно именно он напал на вас на тропе?
– С какой целью?
– Просто так, – сказал Грейндж.
Эмори посмотрела на кухонную зону, где все шкафчики были открыты и выпотрошены. Она вспомнила, какой там царил порядок и чистота, с какой тщательностью он выполнял любую домашнюю работу, например ремонт тостера.
– Нет, сержант Грейндж. Он ничего бы не стал делать просто так. И потом, я же говорила вам, что он по-доброму ко мне отнесся.
– Я бы не назвал добротой то, что он сделал из вас воровку, – заметил Найт. – Но чтобы нам с вами не спорить, давайте скажем, что это был взлом с благой целью. Давайте скажем, что это было необходимо для того, чтобы вы помогли девочке, нуждающейся в медицинской помощи. Давайте скажем, что эти братья Флойд заслужили трепку. Учитывая их приводы, это будет не слишком большой натяжкой.
– Тогда зачем мы здесь и почему ведем этот разговор?
– Потому что я до сих пор считаю, что вы оказались своего рода заложницей, а не добровольной участницей кражи со взломом. Мы с Бадди не хотим, чтобы вас наказали за то, что вы были вынуждены совершить под действием грубой силы.
Он нагнулся к ней, подойдя к главному в своей речи.
– Даже если вы этого не помните, то вполне вероятно, что этот парень ударил вас по голове и уволок с тропы, не так ли? Как на это ни посмотри, это в любом случае нападение, нанесение увечья и похищение.
– Я не верю, что он виновен в этих преступлениях.
– Если он ни в чем не виновен, почему он сам не привез вас в город и не прославился?
Эмори открыла было рот, но слов для ответа не нашлось.
Найт продолжал так, словно она ему ответила:
– Вот именно. Появление в свете софитов позволило бы ему получить двадцать пять штук. И это наводит нас на мысль, что он скрывается от закона. Вы должны помочь нам поймать его.
– Зачем вам я? Вы обыскали каждый уголок в его хижине.
– Она ему не принадлежит, это съемное жилье.
– О!
– Вы явно удивлены.
Эмори посмотрела на разгромленные книжные полки.
– Он вел себя как хозяин. Но если он ее арендовал, то его фамилия наверняка есть в договоре.
– Арендную плату вносит адвокат из Сиэтла.
– Из Сиэтла?
– От имени какого-то общества с ограниченной ответственностью, а генеральным партнером этого ООО является корпорация. Мы пытаемся прорваться через красную ленту, ограждающую любого человека в корпорации, ну а пока наш подозреваемый уходит от нас.
– Братья Флойд заявили, что не помнят, как он выглядит, – вступил в разговор Грейндж. – Их мать говорит то же самое. Под описание, которое Лиза дала помощнику шерифа, с одинаковым успехом подходит и Бейонсе, и я. Нам как-то трудно поверить, что они настолько не способны ничего вспомнить. И мы думаем, что вы помните его намного подробнее, чем говорите нам.
– А это можно расценить как препятствование следствию, – подвел итог Найт.
– Как вы можете доказать, что я о нем помню, а что нет? – парировала Эмори. – У меня было сотрясение мозга, и томограмма это подтверждает.
Раздосадованный Найт сменил тактику. Вздохнув так, словно он смирился, детектив сказал:
– Так мы ни к чему не придем. Я слышу, как ваш муж спорит с помощниками шерифа на улице, и я понимаю его нетерпение. Он достаточно натерпелся от нас.
И простите меня, Эмори, за то, что я это говорю, но вы выглядите изможденной. Возможно, вам не следовало так быстро выписываться из больницы. Да и нам надо было дважды подумать, прежде чем везти вас сюда.
Но раз уж мы проделали весь этот путь, скажите нам одну вещь. Только одну вещь, которая нам поможет. А потом мы вернемся в Дрейкленд и проследим за тем, чтобы вас поместили в уютное и комфортное место, где вы сможете как следует отдохнуть.
Эмори ждала, пока это словоблудие прекратится, и ответила:
– Прошу вас, перестаньте говорить со мной так, будто я сумасшедшая.
– Я ни в коем случае не считаю вас сумасшедшей.
– И я не больна. Но я устала от ваших попыток выжать из меня информацию, которой я не обладаю.
– Я думаю, обладаете.
– Тогда вы ошибаетесь.
– Мы можем обвинить вас в помощи преступнику и в соучастии в преступлении, – вмешался Грейндж.
– Вы не знаете, преступник ли он.
– У нас есть видео, на котором он совершает ограбление со взломом.
– Этого у вас нет. У вас есть видео со мной.
– Он угрожал вам и Флойдам, чтобы вы не раскрывали его личность?
– Я не знаю, кто он такой.
– Вы сидите здесь и отказываетесь сотрудничать…
– Я не отказываюсь.
– …а он тем временем уходит все дальше и дальше.
– Назовите нам его имя.
– Я его не знаю.
– Эмори…
– Я не знаю его имени!
* * *
– Хэйес Бэннек.
– Что насчет него? – спросил Джек.
– Отпечаток его пальца сняли с крана на кухонной мойке в Северной Каролине.
Накануне вечером в шесть пятнадцать вечера Джек вышел из дома Ребекки Уотсон с желанием придушить ее.
Не считая того, что он нашел ее дом, поездка в Сиэтл оказалась полным провалом. Рассудив, что не имеет никакого смысла преследовать женщину дальше, рискуя потерять свою мужественность, Джек Коннел сразу же направился на пристань, сел на паром, добрался до Сиэтла и проехал через город прямиком до аэропорта. Он успел как раз вовремя, чтобы приобрести один из немногих оставшихся билетов на самолет до Нью-Йорка. Он убивал время в аэропорту за чтением плохого романа о хорошем полицейском и читал до самого отлета, который отложили на полтора часа. Болтанка была настолько сильной, что еду и напитки разносили ограниченно, и пассажиров попросили не вставать с мест и не расстегивать ремни безопасности.
Потом из-за погоды самолет долго нарезал круги в воздухе, пока ему наконец не дали разрешение на посадку. В аэропорту Джона Фицджеральда Кеннеди Джек отстоял в очереди на такси длиной в полмили, пританцовывая на месте, чтобы не замерзнуть, и подставляя спину ледяному ветру. Он только что вошел в свою квартиру, везя за собой чемодан на колесиках, и чувствовал себя грязным и измученным. У него было ощущение, что его размазали по стенке.
Он ответил на звонок Грира в последнюю минуту. Теперь он выпустил ручку чемодана из руки. Тот упал.
– Повтори!
Грир повторил ошеломляющую новость.
Джек стоял совершенно неподвижно, ожидая подвоха, довольного возгласа «Попался!», хотя он никак не мог представить, чтобы его проверенный коллега сыграл с ним злую шутку такого рода.
Спустя пятнадцать секунд изумленного молчания Грир окликнул его:
– Джек?
– Да, я слушаю, – его сердце снова забилось, в легкие поступил кислород. – Когда?
– Когда они сняли его отпечатки? Сегодня утром. Копию послали тебе на электронную почту. Сообщение пришло около трех минут назад. Я подумал, что тебе следует это увидеть.
Джек включил компьютер, открыл почту. Последнее письмо было от некого сержанта детектива Сэма Найта. Он попытался прочесть его как можно быстрее, и от этого ничего не понял, словно письмо было написано на языке зулусов. Джек начал с приветствия, потом прочитал письмо еще раз, заставляя читать медленно.
Слова прыгали у него перед глазами. Кража со взломом. Нападение и нанесение телесных повреждений. Похищение. Предполагаемое изнасилование.
– Иисусе!
Джек перезвонил Гриру.
– Я потерял дар речи, – сказал ему Уэс. – А ты как?
– Когда Бэннек снова дает о себе знать, он делает это на полную катушку. Как быстро ты сможешь меня туда отправить?
– Ты только что с самолета. Возьми сегодня выходной…
– Нет, немедленно. Перезвони мне через пять минут.
Джек был уже чисто вымыт, выбрит и торопливо переодевался в чистую одежду, когда Уэс Грир перезвонил ему.
– Я отправил тебе на почту твой маршрут.
– Задержки рейсов ожидаются?
– Не здесь. Но рейс из Шарлотты, на который ты пересядешь, могут задержать, если туман в Эшвилле не поднимется.
– Туман? Разве в Эшвилле нет гор?
Лететь в горах в тумане было еще менее привлекательным, чем плыть в тумане на пароме. Ему в самом деле необходимо догнать этого сукиного сына.
Пока Джек ехал на такси в аэропорт «Ла Гуардиа», он набрал номер, который был указан в конце полученного им письма из Северной Каролины. Ему ответил скрипучий голос, заметно растягивающий слова:
– Сэм Найт.
Они обменялись положенными представлениями, потом Найт сказал:
– Мы только что вернулись из хижины, в которой он жил. Я изложил в письме все, что нам известно на данный момент.
– Никаких признаков его присутствия?
– Ничего с тех пор, как он высадил Лизу Флойд у дома ее тетки этим утром. Никто не может или не хочет описать его пикап.
– Как это понимать: «не хочет»?
– Все Флойды, как и доктор Шарбонно, говорят, что ничего не помнят о нем. Я такого еще не видел. Как будто вместо волшебной пыли он посыпает людей порошком, отшибающим память. Он что-то вроде Чарльза Мэнсона?Или Джима Джонса?
– Я бы этого не сказал. Но он умеет быть убедительным, – ответил Джек, вспоминая слепую преданность Ребекки Уотсон ее брату.
– Это заметно. Мы собираемся объявить его в розыск.
– Не торопитесь.
– Не торопиться?
– Как только он узнает, что вы его ищете, у вас не останется ни единого шанса его найти. Поверьте мне, я знаю.
– Только для моих ребят: как он выглядит?
Джек дал ему описание, слушая в ответ хмыканье.
Когда он закончил, Найт повторил:
– Шесть футов четыре дюйма, двести двадцать пять фунтов, темные волосы, необычные голубые глаза. И такого человека трудно запомнить и описать?
– Люди проявляют лояльность по отношению к нему.
– Или боятся.
– Или боятся, – согласился Джек.
– Кто этот парень? Что он сделал? Получив отпечаток, мы проверили его по базам. Но все его файлы закрыты, доступ разрешен только ФБР. Почему так?
Джеку не хотелось раскрывать это, пока он не поймет, что за человек этот Сэм Найт. Даже если он интуитивно доверял ему самому, то верить другим сотрудникам офиса шерифа Джек не мог. Упоминание об Уэстборо словно пожар распространится среди правоохранителей маленького городка. И это будет катастрофа.
– Пока не печатайте никаких объявлений о розыске, – сказал Джек. – Я все объясню, как только приеду.
А, может быть, и нет. Все зависит от того, как пойдут дела. Вполне вероятно, сержант детектив Сэм Найт так никогда и не узнает о личности человека, которого он ищет.
Прежде чем закончить разговор, Джек спросил о погоде.
– Плотный туман, возможен снегопад. Говорят, что сначала погода еще ухудшится и только потом станет лучше.
