Глава 23
Когда Эмори не ответила, Найт подался к ней, оперся локтями о колени, вызывая ее на откровенность.
– Эмори… Я могу называть вас Эмори? Вам следует сказать нам, если этот мужчина нанес вам какой-либо вред.
Ты уже жалеешь?
– Нет, он этого не делал.
– Я понимаю, что вам слишком больно говорить об этом с нами, – продолжал Найт. – Если так, то мы можем пригласить женщину-офицера, чтобы она записала ваше заявление. Но нам нужно знать, совершено ли преступление. Не имеет значения, чем он угрожал вам, если вы…
– Сержант Найт, – Эмори подняла руку. – Я должна прервать вас. Я не была его жертвой.
– Видите ли, в наших горах уже прятались психопаты. Местность к этому располагает. Помните парня, который устроил взрыв на Олимпиаде в Атланте?
– Мужчина в хижине был совершенно здоров.
– Вы видели там какое-нибудь порно? Видео, журналы?
– Нет.
– Похитители женщин часто…
– Он не такой.
– То есть к вам он не приставал.
– Нет.
– Какие-нибудь высказывания против правительства?
– Когда он что-то говорил, он говорил разумные вещи, голоса не повышал и определенно ни на кого не злился. Я бы сказала, что он молчун, – Эмори бросила взгляд в изножье кровати. – Как сержант Грейндж.
– Гм, – Найт обернулся и посмотрел на своего напарника, как будто впервые видел его. Снова повернувшись к Эмори, он вынул из кармана рубашки канцелярскую резинку и начал накручивать ее на пальцы. – Вы видели что-нибудь похожее на материалы для изготовления бомбы?
– Нет.
– Оружие у него есть?
– Уверена, что есть.
Найт поднял бровь.
– Откуда вы знаете?
– Над камином висела голова оленя.
– В этих краях почти над каждым камином висит голова оленя.
– Вот именно.
Этот раунд она выиграла. Продолжая гнуть свою линию, Грейндж спросил:
– Он проявлял склонность к насилию?
– По отношению ко мне – нет.
Эмори сразу вспомнила Нормана и Уилла Флойдов, валявшихся там, где их остановил его кулак, окровавленных, изуродованных, стонущих от боли. Но она помнила и его галантное отношение к Полине, и заботу о Лизе.
– Джентльмены, правда такова: этот человек остается для меня такой же загадкой, как и для вас.
Найт накрутил резинку на указательный палец.
– Думаю, этим все сказано. Если только вы не вспомнили что-то еще.
Эмори покачала головой.
– Увы.
– Нам практически нечего сказать прессе, – подал голос Грейндж.
Она уже забыла о предстоящей пресс-конференции и была рада тому, что ей самой не придется делать заявление.
– Пожалуйста, сведите объяснения к минимуму. Я не получила ни физической, ни эмоциональной травмы. Я в самом деле не должна давать никому никаких объяснений…
– Вы, типа, должны, – вздохнул Найт. – Вы сделали вид, что пропали. Вызвали ложную тревогу общественности. Это все преступления, Эмори.
Ее губы приоткрылись от изумления.
– Я не придумала сотрясение мозга.
– Нет-нет, мы видели результаты томографии, – сказал Найт. – Это факт. Все остальное…
Он нахмурился и явно не собирался ее прощать.
Эмори быстро вздохнула.
– Я понимаю, какое количество людей оказались вовлеченными в мои поиски. Такое мероприятие это трата времени и денег, и я намерена передать средства каждому округу, чтобы помочь им компенсировать эти траты. Я могу пожертвовать деньги департаменту образования или здравоохранения.
– Что ж, это чертовски щедро с вашей стороны. Такой жест обеспечит вам благоприятное общественное мнение. И на этот раз никто не стремится выдвинуть против вас обвинения.
Найт улыбался, но Эмори обратила внимание на то, что детектив оставил для себя возможность продолжить расследование.
– Джентльмены, насколько мне известно, я упала на тропе «Медвежий кряж». Я ударилась головой, получила сотрясение мозга и потеряла сознание. Когда я пришла в себя, я не знала, где я нахожусь. Сочетание непредвиденных обстоятельств помешало мне вернуться. Я обязана жизнью мужчине, который остается для меня незнакомцем. Отдохнув несколько дней, я окончательно пришла в себя. Вот такое заявление вам следует сделать для прессы.
В общих чертах это было правдой.
Детективы как будто обдумывали ее слова. Найт посмотрел на Грейнджа, и тот сказал:
– Это лучшее из того, что мы получили.
Как будто для того, чтобы смягчить свое очевидное неудовольствие, он вежливо спросил, планирует ли Эмори продолжать тренировки для участия в марафоне.
– Немного погодя, – она посмотрела на поврежденную ступню и торопливо добавила: – Я не буду готова к ближайшему марафону.
– Какая неприятность, – вздохнул Найт. – Джеф говорил нам, сколько сил вы потратили на его организацию, чтобы этот марафон стал событием.
Интересно, знают ли они об их яростной ссоре по этому поводу? Эмори не видела смысла спрашивать об этом.
Детектив Найт встал, давая понять, что беседа закончена.
– Что ж, не хочу вас утомлять.
– Увижу ли я вас завтра перед тем, как мы с Джефом отправимся обратно в Атланту?
– Вероятно, нет, – сказал Найт.
– Тогда я хочу поблагодарить вас сейчас. Я знаю, что вы приложили много усилий к тому, чтобы найти меня.
– Это наша работа.
– Все равно, спасибо вам.
– Пожалуйста.
Когда детективы уже собрались выйти, Эмори сказала:
– Не могли бы вы оказать мне еще одну любезность? Попросите, пожалуйста, доктора Батлер зайти ко мне.
– Напомните мне, кто из них доктор Батлер.
Грейндж подтолкнул напарника к двери.
– Женщина.
Когда доктор Батлер вошла в палату, Эмори обрадовалась, что женщина одна. Когда она подошла к кровати, Эмори протянула руку и пожала ее пальцы.
– Прежде всего спасибо вам с Нилом за то, что вы все бросили и приехали сюда.
– Все в клинике сходили с ума от беспокойства. Администраторы, служащие, сестры. Даже пациенты. Мы с Нилом вообще не знали, что делать. Ты сердце и душа нашей клиники.
– Этого я не знала.
– Не нужно ложной скромности. Практика была твоей идеей, твоей инициативой. И потом, мы все тебя любим.
– Вы доказали это, предложив вознаграждение, – хрипло сказала Эмори. – Боже, мне снова нужен платок.
Она вытащила бумажный квадратик из коробки и промокнула глаза.
– Ты действительно себя хорошо чувствуешь или это спектакль?
– Со мной все в порядке. Мне просто нужно попросить тебя кое-что для меня сделать, и это очень личное.
– Разумеется, Эмори, – доктор Батлер подошла ближе. – Все, что угодно.
– Пожалуйста, принеси мне несколько противозачаточных пилюль «на следующий день», – Эмори увидела, как первоначальный шок в глазах ее подруги сменился ужасом.
– Он изнасиловал тебя? Тот мужчина из хижины? Ты сказала об этом помощникам шерифа? В отделении уже приготовили специальный набор? Как насчет Джефа? Ты уже сказала…
– Изнасилования не было.
Спокойный тон Эмори остановил женщину. Она громко сглотнула.
– Мы были близки, но секс был по согласию. Это было… – Эмори замолчала, чтобы из сжавшегося горла не вырвалось рыдание.
Потеряв дар речи от этого признания, доктор Батлер рухнула на стул, который недавно освободил Сэм Найт. На этот раз она просто смотрела на Эмори. Когда наконец к ней вернулся голос, женщина спросила:
– Эта история, которую ты рассказала детективам, вымысел?
– По сути – нет.
Эмори не стала рассказывать подробно, что является полуправдой и умолчанием, а что чистейшим вымыслом. Не стоит вынуждать подругу и коллегу лгать ради нее.
– Я не могу прийти в себя, – доктор Батлер вздохнула. – Не знаю, что и сказать.
– Тут нечего говорить.
– Умоляю, скажи хоть что-то. Это настолько на тебя не похоже…
– Секс без защиты?
– Секс с незнакомцем. Он же был незнакомцем, не так ли?
– Был им четыре дня назад, – Эмори мечтательно улыбнулась. – Не слишком долгое знакомство.
Не в силах выносить сочувствие подруги, смешанное с изумлением, она отвернулась и посмотрела на букет красивых белых калл, который принес в палату Джеф вскоре после того, как ее туда положили.
– Видишь ли, в этом нет ничего неожиданного, – продолжала Эмори. – Я почти уверена, что у Джефа есть любовница, причем уже некоторое время. Я могла бы использовать это как оправдание своего поступка, но это было бы нечестно и недостоверно. Я сделала это не ради того, чтобы наказать Джефа. Дело в том, что я вообще не принимала в расчет Джефа. Я хотела быть с этим мужчиной, и он хотел быть со мной. Только это и имело значение.
– Ты с ним еще увидишься?
– Нет.
У тебя будет слишком много воспоминаний, Док.
Они лежали утомленные, крепко прижавшись друг к другу, дополняя друг друга словно части головоломки, сплетя ноги-руки. Она почти уже засыпала, когда он потерся лицом о ее волосы и прошептал эти слова.
Тебе было бы легче, если бы их не было.
Это он добавил потом.
Возможно, он не рассчитывал на то, что она услышит эти его слова или скрывавшуюся за ними печаль. Он наверняка почувствовал себя обреченным никогда больше не испытать полного счастья, как это было теперь с Эмори.
– Эмори, кто он такой?
Голос доктора Батлер прервал ее горько-сладкие воспоминания, и она прошептала:
– Я не знаю. Об этом я не лгала. Я даже не знаю его имени.
– Но ты с ним спала.
– Да, и я не жалею и никогда не пожалею об этом.
Эмори почувствовала, что из уголков ее глаз покатились слезы, и торопливо вытерла их.
– Но есть практические вопросы, которые необходимо решить. Как ты знаешь, я прекратила принимать противозачаточные таблетки полгода назад. Я тогда подумала, что ребенок, возможно…
Эмори замолчала и еще раз обдумала то, что собиралась сказать. Ее слова прозвучали бы так, словно она перекладывает вину на Джефа. Но ей не следует ни в коем случае обманывать себя и верить в то, что муж в ответе за то, что она сделала прошлой ночью.
– У моего брака неопределенное будущее, и я не могу рисковать, осложняя его еще и беременностью.
– Никаких мер предосторожности?
– Они были приняты, но ничего… научного. Или надежного.
Щеки Эмори запылали, когда он вспомнила его стон: «Боже, это мучение», когда он пытался в последний момент избежать опасности.
– Ты можешь принести мне таблетки? Я не могу попросить их у персонала отделения, потому что на их благоразумие я рассчитывать не могу. Но я знаю, что могу доверять тебе.
– Конечно же, я их тебе принесу. Но ты и сама знаешь, что предохранение для экстренных случаев не дает стопроцентной гарантии.
– Я понимаю. Но чем раньше я приму первую таблетку, тем лучше. Именно поэтому я прошу тебя принести их мне как можно быстрее, а не жду завтрашнего дня, когда я могла бы купить их сама.
– Немедленно иду за ними, – доктор Батлер встала и направилась к двери, но Эмори ее остановила.
– Элис!
Та повернулась и посмотрела на нее.
– Спасибо тебе.
Элис покачала головой:
– Не за что.
– Я благодарю тебя за умение молчать и за то, что ты моя подруга.
