Македония, близ Скопье
Пограничная зона
28 апреля 2015 года

— Каково это — быть куфарским наемником?

Я подмигнул.

— Отлично! Супер просто! А если мне доводится убить мусульманина — то день прожит не зря!

Рокси скривилась.

— Ты слышал про людей рва?

— Расскажи…

— Однажды в одном государстве его правитель приказал вырыть ров и наполнить его нефтью. К нему привели всех мусульман, и правитель сказал — отрекитесь от Аллаха, а не то вас ждет ров. Но никто из них не отрекся от Аллаха, и правитель приказал бросить их в огненный ров, и женщин и детей. А потом пламя вдруг поднялось из рва и пожрало и правителя, и его приближенных, и всех тех подданных, которые собрались, чтобы наблюдать за мучениями верующих. Таким будет конец всего куфарского мира, иншалла…

— Клянусь небом с созвездиями, обещанным днем, свидетелем и засвидетельствованным, что сгинули прорывшие этот ров! Ров, полный огня! Они сидели вокруг огня и наблюдали за своими действиями. Единственной причиной этого наказания было то, что мумины были уверовавшими в Аллаха, всесильного и действующего во всем самым прекрасным образом. А еще он является свидетелем всему. А что касается тех, которые сожгли уверовавших мужчин и уверовавших женщин и не раскаялись, — то их ожидает наказание адом, наказание огнем. А уверовавшие и добродеющие будут в садах, под которыми протекают реки. Вот это и есть большая победа. Воистину, если схватит Господь твой, то схватит он мертвой хваткой.

— Ты знаешь Книгу?

— Пришлось выучить.

— Тогда твое наказание будет еще страшнее. Ты слышал дават и не услышал.

— Полагаю, Рокси, не тебе меня судить. И знаешь почему?

…

— Потому что ты просто обнаглевшая до предела девчонка, которая не повиновалась своим родителям, думала, что живет в браке, а жила во грехе, в лесу, как зверь, думала, что делает джихад, а на самом деле была просто разбойницей.

— А ты сам-то кто? — огрызнулась она. — Ты кяфир. Неверный. Не тебе меня судить!

— Ну, почему же. Мне. Я тебе напомню, как Пророк Мухаммед строго-настрого запрещал обращать в ислам насильно, — он понимал, что привнесенная насильно религия не даст ничего хорошего, кроме большой крови. Я расскажу тебе о том, как два века назад, когда русские воевали на Кавказе и солдаты попали в плен, тогдашний амир кавказцев, Шамиль, не стал их резать, сжигать заживо, как это делает ИГ, и даже не стал требовать от них принять ислам. Он призвал их к себе и сказал, что нельзя человеку жить без веры, и потому пусть они построят храм по своей вере и выберут для себя попа. Наконец, я напомню тебе об одной истории. Однажды из Йемена приехала группа людей без еды и продуктов. Умар ибн Хаттаб, один из ансаров Пророка, да будет доволен им Аллах, спросил их: «Кто вы? (Почему ездите без продовольствия?)» Они сказали: «Полагающиеся на Аллаха». Умар ибн Хаттаб, не терпящий лицемерия, сказал: «Нет, вы бездельники, потому что полагающийся на Аллаха — это тот, который бросает свои зерна в землю, а потом полагается на Аллаха». А как поступаете вы? Ваша земля бедна и заброшена — а вы вместо этого либо занимаетесь преступлениями, разбоем, торговлей наркотиками, похищаете людей, либо выезжаете в более богатые куфарские страны, там получаете пособие и еще требуете, чтобы вас там уважали, — хотя вы простые бездельники, и как вас уважать? И что каждый из вас скажет Аллаху? Я не хотел работать и потому сделал обратную хиджру, переселился из мусульманской страны в страну куфарскую и там стал получать деньги просто так? Ты считаешь, что это и есть предопределение Аллаха?

Рокси злобно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

— Пей бульон.

Мы сидели около одного из придорожных кафе недалеко от Скопье, столицы страны. Сюда мы добрались из Албании, предварительно вернувшись к своей машине. Перейти границу нам помогли — по звонку Рокси. Здесь было немноголюдно, я заказал простую воду в бутылке для себя и куриный бульон для Рокси. Несмотря на ранения, вовремя и профессионально оказанная помощь давала о себе знать — она даже могла сама передвигаться, правда опираясь на меня. Чтобы скрыть повязки, я дал ей свою куртку, и она накинула ее на себя — мы были очень странной и колоритной парочкой. Хозяин кафе неодобрительно поглядывал на нас — я, средних лет, европеец, пусть и с бородой, и местная, годящаяся мне в дочери девица, еще и в камуфляже. Но он ничего не сказал, покосившись на мой мешок. Да, там было оружие, а остальные расположились по периметру, готовые стрелять в случае чего.

— Расскажи мне про своего отца.

— Что ты хочешь о нем знать?

— Кто он?

— Он подонок.

— Почему?

— Потому что подонок, вот почему.

— Ладно, твое дело. У него есть деньги?

— Еще бы.

Рокси посмотрела на меня.

— От торговли наркотиками. Он торгует наркотиками и вкладывает в торговлю и недвижимость. Тебя это не смущает?

— Нет.

— Кяфир.

— Ты ничем не отличалась от него. Я смотрел твое досье. Обычные наемники на службе наркомафии. Разница знаешь в чем?

…

— Твой отец на деньги от наркотиков строит торговый центр или жилой дом. А что вы хорошего сделали на заработанные вами деньги?

— А вон и он… — пробормотала Рокси.

Два черных «Линкольн Навигатор» в удлиненном варианте свернули с дороги.

— Всем внимание… — негромко проговорил я в телефон.

Машины остановились, из них вышли несколько быков. Типичные быки, как и у нас, вооружение — «АК» и «МР5», германские автоматы. Но против военных они ничто. У них в лучшем случае есть один запасной магазин на ствол, нет ни гранат, ни брони, ни умения работать в группе. Пара минут, не более.

Из машины вышел человек постарше, с большой сумкой, прихрамывающий…

— Это твой отец?

— Нет. Пламен, начальник его охраны. Он раньше служил в болгарской разведке…

— Ясно…

Человек прихромал к нам, сел на стул, поставил сумку рядом с собой.

— Добрый день, — сказал я по-русски.

— Добри дан, — поздоровался человек. Ему было лет пятьдесят. — Где ты ее нашел?

— В лесу.

— А Бесник?

— Мертв.

Человек кивнул.

— А с ней что?

— Пара дырок. Но, как видите, жива.

Человек посмотрел на Рокси.

— Идти можешь?

— Да пошел ты.

Человек не удивился сказанному, он снова посмотрел на меня.

— Господин Салем желает проявить гостеприимство и приглашает тебя в свой дом. Он желает расспросить, как все было. Если тебе нужна работа — ты ее получишь.

Я знал, что с гостеприимством тут не шутят.

— Деньги?

Человек подвинул тяжелую сумку.

— Все здесь.

Я открыл, посмотрел. Проверил на свет. По виду — норм.

— Хорошо, поехали… — Я и сам пока не знал, почему это надо, но почему-то это было нужно.

— Забирайте ее.

Болгарин сделал знак — и двое приблизились, чтобы на руках перенести Рокси в машину. Я набрал номер.

— Деньги заберите…

Подмигнул болгарину.

— Мои люди. Они рядом.

— Значит, ты стрелял в мою дочь…

Я кивнул.

— Не совсем. Мой человек. После того, как она стреляла в меня.

Наркомафиози кивнул.

— Я не в обиде на тебя, пусть это и так. Моя дочь давно обезумела, она живет совсем не так, как должно. Ее судьба — моя боль и позор для всего рода…

Путь был недолгим.

Два «Навигатора», проделав около двадцати километров, свернули на отличную бетонку, перед которой был плакат с надписями на нескольких языках, что это частная территория и въезд сюда запрещен. В конце этой бетонки виднелась вилла, вокруг нее был разбит регулярный сад с ухоженными пирамидальными соснами.

Дело было в окрестностях Скопье, столицы Македонии. Где-то недалеко от виллы был аэропорт, там взлетали и садились самолеты, а из окон виднелась Црна Гора. Во многом Македония была страной искусственной, здесь жили те же самые люди, что и в Сербии, и единственной причиной для отделения (Македония отделялась последней, отчетливо понимая, что станет объектом притязаний как Греции, так и Болгарии) было то, что Сербия была демонизирована западными СМИ до предела, как и Югославия, и проще было уйти и избавиться от дурной репутации, чем оставаться в единой стране.

Но что-то мне подсказывает, что сегодняшнее состояние дел — не вечно. Американцы и европейцы напрасно думают, что сербы смирились. Напрасно…

Салем был похож на обычного европейского бизнесмена, возможно, итальянца — лет пятидесяти, он носил очки в роговой оправе и усы. В его доме не толклись боевики, зато на стенах висели произведения искусства. Как объяснил он сам, он скупал дешевые картины малоизвестных пока что художников по всей Европе в надежде на то, что лет через сто они станут знаменитыми, а их картины — очень дорогими…

Сейчас мы сидели за большим столом и ели мясо. Перед трапезой принесли небольшой каравай, хозяин разломил его и протянул половину мне. Видимо, это было знаком дружбы.

— Почему ты спас ее?

Я пожал плечами.

— Мог бы добить. Она стреляла в тебя.

— Она женщина. Мне показалось, что у нее еще есть шанс.

Хозяин дома перекрестился.

— Хотелось бы в это верить.

Я тоже перекрестился.

— Кто ты?

— Официально я частный детектив. А неофициально — что-то вроде наемника.

— А твои люди, которые рядом с этим домом, — они тоже наемники?

— Да.

…

— Я не могу доверять первому встречному.

— Это правильно.

Хозяин дома отодвинул тарелку.

— На меня работать будешь? — в упор спросил он. — Плачу хорошо.

— Нет.

— Тогда выполни мне одну услугу. За деньги.

— Какую?

— Я разговаривал с моей дочерью. Человека, который устроил эту бойню, зовут Бойко Дрыжак. Я хочу, чтобы ты убил его.

— Потому что он ваш конкурент? — в упор спросил я.

— И поэтому тоже. Но не только. — Салем откинулся на стуле. — Вот, посмотри на меня. Посмотри, как я живу. Да, я торгую наркотиками и оружием. Но деньги, полученные от этого, я направляю на легальные дела. Я строю недвижимость, и торговую и жилую. Я владею заправками и торговыми центрами. Но я не разъезжаю по стране с отрядами убийц и не вкладываю деньги в терроризм. Я пытался дать своим детям хорошее образование, они станут хорошими людьми и не будут совершать преступления, а я…

…

— …я отвечу за все, здесь или там, — Салем показал пальцем в потолок, — неважно. А Дрыжак должен ответить сейчас. Он сеет смерть вокруг себя. Много смерти. Если его не остановить — рано или поздно мы все будем в беде. Ты сам видел, что творят Дрыжак и такие, как он. Если их не остановить — опять будет война.

Да… я видел.

Я видел это в Чечне, когда раскапывали целые рвы, в которых были похоронены пленные русские солдаты… да и просто русские, которым не повезло оказаться жителем ЧИАССР. Хватило на всю жизнь. И когда я раскапывал ров — там, в горном лесу на границе Албании и Косово, — я это вспомнил. И испытал то же самое.

Не мое дело? Ну… в общем-то да. Мафиозные разборки. Но есть старое русское правило — бейся там, где стоишь. Помимо прочего, это означает, что, если у тебя есть возможность причинить врагу какой-либо ущерб, ты должен это сделать. Если каждый на своем месте исполнит свой долг — будет намного проще.

— Есть два момента. Первый — я не могу решать это один. Мне надо поговорить с моими людьми.

— Хорошо.

— И второе. В одиночку мы не справимся. Нужна информация, транспорт… мы не знаем, где он и сколько с ним людей.

— Скажешь Пламену, он даст сколько надо оружия и что потребуется еще. Деньги — тоже передаст он. Если надо — он даст тебе машину и водителя прямо сейчас. Можешь выехать — а потом вернуться. В любом случае, теперь ты желанный гость в этом доме…

— Да, и третье, сэр. Расскажите мне про Дрыжака. И почему, по-вашему, тут могут быть замешаны американцы?