Приштина, непризнанное государство Косово
27 апреля 2015 года
— Твою же мать, ублюдок!
Лейтенант-коммандер ВМФ США Даглас Сикерд, заместитель командира десятой группы спецназа ВМФ США US Navy SEAL, сейчас приписанный к группе безопасности базы ВМФ США Рота в Испании и откомандированный для обеспечения безопасности эсминца шестого флота США в порт Тирана, швырнул телефон на пол, но он не разбился, так как был защищенным.
В ЦРУ Сикерда звали Попрыгун, хотя сам факт вербовки офицера ВМФ США сотрудниками ЦРУ являлся уголовным преступлением. Завербовали его на наркотиках, на участии в наркотранзите. Еще проходя практику — первый тур в зону боевых действий, в Колумбию, в две тысячи четвертом, в пограничную с Эквадором провинцию Путумайо, — он понял, сколь тесно связаны ЦРУ и трансграничная наркоторговля. Но противодействовать этому он не стал — какой смысл? Наоборот — он влился в систему, и благодаря этому все его звания проходили без малейшей задержки, огрехи по службе не оставались в личном деле, и при рассмотрении вопроса о назначении на командную должность его имя всегда было во главе списка. Он был заместителем командира десятой группы спецназа ВМФ. На его счетах в разных странах мира лежали не менее трех миллионов долларов в различных валютах мира. Из осторожности он тратил немного, среди сослуживцев прослыл скрягой. Деньги он всегда переводил в разные валюты мира — у него были вклады в гонконгских, австралийских, сингапурских долларах, турецких лирах, норвежских кронах — и раскладывал по разным банкам на длительный срок. По его прикидкам — в деле он будет еще семь-восемь лет, после чего надо будет ложиться на дно. Иначе его уберут. Это проще простого, не надо пачкать руки — надо просто сказать кое-кому несколько слов, и дело сделано. Могила на Арлингтонском кладбище, медали.
Но если иметь дело с ЦРУ, то сгореть можно и раньше. Правда, никакого иного выхода не просматривается — ЦРУ присосалось к нему крепко…
Сейчас Сикерд был в борделе. Этот бордель находился в Приштине на улице Билла Клинтона и был приличным — в нем работали относительно свежие девушки. Сикерду нравились русские — даже проститутки. Славянки более открытые и ласковые.
Надо идти. Этот ублюдок Корбан его с дерьмом смешает. Дерьмо всегда стекает вниз, твою мать…
— Кто это был? Твой босс?
— Ага.
Девушка обняла его сзади, она говорила на плохом английском.
— Может, еще разок… Может, даже бесплатно. Мне с тобой понравилось.
— В другой раз. — Он натянул штаны, машинально коснулся кармана. «Глок» был на месте.
— Приходи…
— Как тебя зовут?
— Ирина…
— Откуда ты? — он перешел на русский.
Девушка поднялась на постели, одеяло соскользнуло.
— Из Харькова. Ты что — русский?
— Нет.
Он отсчитал пятьсот евро, бросил на кровать.
— Собирай свои вещи и беги отсюда. Здесь скоро будет очень жарко…
У выхода он привычно остановился, держа руку в кармане, осмотрелся по сторонам. На улице было тихо, только носились мотоциклисты, которых он ненавидел с Афганистана. Его машина — черная «БМВ-5» родом из девяностых, которую офицеры базы купили вскладчину и пользовались по очереди, — была на месте.
Чисто. Можно идти.
Перед машиной он сделал вид, что споткнулся, и упал. Пока поднимался, успел осмотреть днище. Настороже надо быть всегда и везде. Два его друга потеряли бдительность — и поднялись на воздух. Это было в Мисурате.
Садясь в машину, он хлопнул себя по лбу. Надо заехать и купить пива. На всех. По традиции офицер, который не складывался на машину, тоже может ею воспользоваться, но тогда он должен всех угостить пивом.
А пиво в Европе хорошее. Не то, что в США, — прозрачная моча…
Люди коммандера, с которыми он прибыл в Косово, до сих пор находились здесь же, на Кэмп Бондстил, базе, которая после существенного сокращения операций США на базе Рамштайн стала крупнейшей американской военной базой в Европе. Официально база Бондстил предназначалась для замирения этого кризисного региона, в котором все девяностые шла война, и у многих был соблазн переиграть игру. А неофициально база Бондстил была отправной точкой для наркотранзита на всю Европу. Именно сюда приходили партии афганского героина, которые потом отправлялись в Приштину и там распродавались оптом. В последнее время с бизнесом была напряженка, тяжелые наркотики выходили из моды, их заменяла всякая химическая дрянь типа китайских «солей» и полулегальные наркотики типа конопли, ката или насвая. Но все равно — дела крутились, и прибыль была, ведь после того, как американские войска изгнали из Афганистана талибов, производство наркотиков в Афганистане увеличилось на порядок и превысило десять тысяч тонн опиумной пасты в год.
Сама по себе база — точнее, ее основные здания — представляла собой невысокие одно— и двухэтажные сооружения, похожие на дома времен Дикого Запада, они были размещены на холме, рядом с двадцать пятой дорогой. На базе служили несколько тысяч военнослужащих, здесь имелись боевые вертолеты «Апач», транспортные «БлекХоук» и танки «М1 Абрамс». Именно транспортный «БлекХоук» доставил на задание группу коммандера Сикерда и вернул ее обратно через день. Истинная суть задания не была отражена в рапорте, само задание было описано как тренировочное. Именно поэтому люди коммандера Сикерда стреляли коммерческими боеприпасами Хорнади, которые купили за свои деньги. Эти патроны — то же самое, что было принято на вооружение флота США под обозначением Мк262, патрон для дальней стрельбы. Но если получить штатные патроны на складе, то придется отчитываться, как ты их потратил…
Чтобы проставиться, коммандер купил ящик местного пива «Пежа» и закинул его в багажник. Часовой, проверяя машину, ухмыльнулся.
— Отличный день, сэр…
Коммандер мрачно посмотрел на него, давая понять, что ему совсем не до шуток…
Коммандер знал, что своих людей он найдет в гимнастическом зале. Его люди, кстати, не были морскими котиками — как офицер безопасности базы Рота он командовал группой специального назначения морской пехоты США, которая была необходима для противодиверсионного прикрытия базы, — так называемой Team A, или просто «Альфа». Морские пехотинцы — при первой возможности идут качать бицуху, и потому коммандер направился прямо в новый зал. Он не ошибся — все его люди были здесь, тягали железо. Они не слишком любили его, а он их — но это было понятно, ведь он был морским котиком, а они — морскими пехотинцами…
— У нас проблема, — сказал Сикерд, как только они вышли из зала, — кто был на снайперской винтовке?
— Я, сэр, — лениво ответил один из морпехов по прозвищу Крайст — Христос. Он и в самом деле носил неуставные длинные волосы, короткую бородку и отлично прикрывал группу со своей mk12 mod 1.
— Ты что-то видел?
— Сэр, то, что я видел, я поразил.
Коммандер вдруг оказался позади группы и захватил Крайста сзади — никто не успел отреагировать. Он помнил — морпехам надо постоянно показывать, что ты сильнее их.
— Ты облажался, Христосик. Упустил одного из танго. Он теперь жив.
— Х-х-х… этого быть не может… сэр.
Коммандер отпустил Крайста.
— Мы все облажались, — сказал он, — и это плохо. У нас может появиться срочное задание, и мы не должны облажаться на этот раз. Поэтому с этой минуты — казарменное положение, на хрен. Никакой выпивки, никаких баб даже в виде собственной правой руки, ясно? Привести в порядок оружие, заменить, если надо, батарейки. Работа для нас может появиться в любую минуту. Все ясно?
— Да, сэр…
— Разойдись. Отныне — готовность пятнадцать майк.
— Есть, сэр…
Морские пехотинцы проводили их временного командира недобрыми взглядами.
— Сардж, какого черта происходит? — спросил Крайст.
— Я знаю не больше твоего. Так что лучше заткнись, Христосик, ясно тебе?
— Да? А когда меня будут спрашивать про вчерашний вылет и левые патроны, мне тоже заткнуться?
— Я сказал, заткнись! По-хорошему!
— Есть, сэр… — уныло сказал Крайст.
— Сэр, — сказал еще один морпех, — этот парень сам по уши в дерьме и нас в дерьмо тянет, вот и всё. Что вчера была за разборка? Вы уверены, что это было кем-то санкционировано? Я на такое г…о не подписывался.
— Я знаю только одно, парни, что приказ находится здесь, нам отдали из штаба Центрального командования. Если кого-то не устраивает — может переводиться в Ирак, будет там стоять у ворот посольства в Багдаде на стреме и ждать, пока хаджи рванут в город, о’кей?
— Ясно, сэр.
— Привести в порядок себя и оружие. И не разбредаться. Хуа?
— Хуа!
