Глава 31

Шарлотта Йейтс потянулась за своим инкрустированным портсигаром. Теперь она изжевывала по шесть-семь соломинок в день. Привычка, признак напряженности. Однако люди вели себя по-идиотски, что расстраивало и угнетало. А иногда вызывало некоторую напряженность. Шарлотта была достаточно умной женщиной, чтобы признать это.

Вот Майлз, например. Настоящий идиот, неподдельный. Неужто он думал, что может торчать как изваяние посреди Карлова моста в полшестого утра с портфелем под мышкой, и никто его не заметит? Пусть скажет спасибо, что агент Шарлотты не скинул его в реку – в Чехии такое вроде бы принято. Разумеется, для самого Майлза было бы лучше всего, если бы он швырнул портфель в воду. Какой недотепа! Вместо решительных действий он продолжал громоздить одну глупость за другой и бросился в аэропорт. Ее агент последовал за ним, похоже, в компании с русским парнем, приставленным следить за беднягой Майлзом. И опять же: у человека магистерская степень по криминалистике в сфере искусства – следовало ожидать, что за эти годы он сумеет перенять пару-тройку приемов по перевозке контрабанды, но нет! Судя по всему, в деле конспирации Майлз придерживался стиля «прятать у всех на виду». Конечно, охрана в аэропорту Рузине едва ли стала бы интересоваться кипой старых писем – но с какого перепугу Майлзу взбрело в голову брать билет в Амстердам? Он что – всерьез собирался прятать корреспонденцию Шарлотты на квартире у своей глупенькой голландской любовницы? Нет, Майлз определенно ловил мышей далеко не с тем проворством, как она полагала. Спору нет, очень хорошо, что письма нашлись сейчас, прежде чем возникли серьезные осложнения. Человеческие потери пока составляли приемлемую цифру, однако не могла же Шарлотта посвящать бесконечные часы одному проекту! У нее еще целая страна, которой надо тайно управлять, боже правый!

В аэропорту не обошлось без небольшой заминки, когда русский агент попытался перехватить Майлза по пути к кассе авиакомпании KLM. К счастью, агент Шарлотты, в отличие от русского, был бывшим десятиборцем.

Майлза мягко убедили, что ему не нужен никакой Амстердам. Будем надеяться, что перелет до Вашингтона ему понравился. Естественно, Шарлотта распорядилась, чтобы Майлза поместили в эконом-классе. В конце концов, она ведь республиканка. Первый класс – для друзей, лоббистов и спонсоров, а не для малодушных клевретов. Она подчеркнула, что у Майлза ничего не должно быть сломано, однако долгий одиннадцатичасовой перелет, наверное, не очень приятен. Кроме того, Майлз был лишен возможности посетить туалет, но тут ничего уж не поделаешь! Никогда не знаешь, что человек прячет у себя в трусах, поэтому предусмотрительная Шарлотта дала агенту четкое указание: никаких ошибок. Конечно, тот мог попросту избавить Майлза от портфеля еще в Праге, но лучше так, как есть. Шарлотта предпочитала сама разбираться со своими делами.

Однако ее взбесило, что Майлз решил, будто он может выступить против нее. Против нее! Вот что происходит, когда носишь фальшивые очки и брючные костюмы баклажанного цвета: люди начинают считать тебя безобидной. Умеренной. Сочувствующей. Точно так же было во время ее сенаторской кампании, когда Шарлотта согласилась добавить в прическу карамельные прядки и завести пару французских болонок. Боже, ну и гадость! Но «избирателям» нужны подобного рода знаки, иначе они никогда не простят тебе того, что ты умна, да еще и женщина… Шарлотта отстраненно подумала о том, что сталось с собачонками – как бишь их звали?

…А сейчас Майлз трясется за дверью ее кабинета. Он ждал Шарлотту уже два часа. Ему разрешили наконец сходить в туалет, бедняжке, – видеонаблюдение в здешних туалетах было на высшем уровне. Имелась даже возможность приблизить изображение. Именно так она узнала, что Майлз не слишком щедро одарен природой. Впрочем, в данном случае следовало проявить снисходительность. Ничего удивительного, если он несколько увял – страх может оказывать на мужчин подобное воздействие, а ведь ему пришлось провести одиннадцать часов в самолете рядом с гориллоподобным агентом, дышащим чипсами ему в лицо.

Шарлотта сжала зубами соломинку. По правде говоря, теперь, когда письма снова были у нее в руках, вернее, за стеной ее кабинета, она чувствовала некоторое головокружение от облегчения. И воспоминания нахлынули на нее с новой силой.

Ох, Юрий… Какой это был любовник! Однажды ночью они занимались любовью в каком-то темном уголке возле дворца. Некий позабытый образец скульптуры впивался ей в спину, а Юрий держал ее за горло, бормоча что-то ласковое по-русски. И он показал ей, что такое молот и что такое серп!.. Шарлотта скрестила ноги. Сейчас таких попросту не бывает. Все, на что она может рассчитывать теперь, – это легкий флирт с каким-нибудь дубленолицым лоббистом из Национальной стрелковой ассоциации. Тогда у нее был не поддающийся описанию секс с агентом КГБ на роскошной, восемнадцатого века, кровати с балдахином. При этом ее любовник обращался к ней не иначе, как «мой американский пуделек!»…

Как же звали дурацких собачек? Одна Люси, а вторая?…

Однако она отвлеклась. Ладно. Настало время привести корабль в гавань. Шарлотта завернула изжеванную соломинку в бумажный платок и выбросила в корзину. Потом подняла трубку и вызвала Мэдж.

– Я готова встретиться с мистером Вульфманом, – ласково проговорила она.

– Хорошо, мэм. Сейчас я его провожу.

В голосе Мэдж слышалось облегчение. Майлз, должно быть, залил своим потом всю мебель.

– Не надо его провожать. Просто пришлите его ко мне.

– Слушаю, мадам сенатор.

Шарлотта взяла со стола какую-то папку и сделала вид, что поглощена ее содержимым.

– Закройте за собой дверь, – приказала Шарлотта, не поднимая глаз от бумаг.

Она услышала, как затворилась дверь и Майлз прочистил горло. В дальнем конце ее кабинета, перед камином, было оборудовано уютное пространство для переговоров, а лицом к ее столу располагались два комфортабельных кожаных кресла. Майлз топтался на ковре посередине комнаты, явно не зная, в какую сторону направиться. Периферийным зрением Шарлотта заметила коричневый портфель, который он сжимал в правой руке. Она с трудом сдержала желание перепрыгнуть через стол и выхватить его. Правильный выбор времени решает все. Шарлотта позволила Майлзу потомиться еще минуты три.

Наконец она подняла голову, как бы ненароком. Небритое лицо Майлза было пепельного цвета. Мятый костюм, на галстуке темное пятно.

– Садитесь, – сказала Шарлотта нейтральным тоном, не указывая, куда именно.

Майлз еще немного помялся на ковре, в конце концов выбрал одно из кресел перед ее столом. Шарлотта закрыла свою папку, бесстрастно наблюдая, как он усаживается. Он положил портфель себе на колени, словно собачку.

– Мадам сенатор, – собравшись с духом, начал он. – Я не совсем понимаю, что здесь происходит, но…

– Что ж, Майлз, – приветливо отозвалась Шарлотта, – в таком случае вам крупно повезло, что хотя бы я понимаю, что происходит, не так ли?

Она дала ему время переварить это. Ей не хотелось просить отдать портфель – она хотела, чтобы он сам преподнес его. У Майлза должно остаться в памяти, что он отдал ей письма своими руками, и он не сможет потом утверждать, будто его «вынудили» или еще что-нибудь в подобном роде.

– Вы выглядите уставшим. – Шарлотта одарила его беглой улыбкой. – Если бы вы заранее предупредили меня о том, что планируете путешествие, я смогла бы организовать вам комфортабельный перелет.

– Мне казалось, что необходимо действовать быстро, – начал Майлз, делая достойную восхищения попытку сохранить профессиональное хладнокровие. – Документы попали ко мне совсем недавно. Произведя беглый осмотр, я убедился, что бумаги – те самые, которые вы поручили мне… отложить для вас. Я поместил их в свой сейф. Однако события, произошедшие во дворце в последнее время, заставили меня усомниться в том, что мой компьютер и мобильный телефон безопасны. Я решил, что будет лучше, если я доставлю вам документы лично. Чтобы исключить риск того, что они окажутся опубликованными или попадут не в те руки.

Шарлотта слушала, сочувственно кивая. Ей стало любопытно, какую историю он собирается ей преподнести. Портфель, однако, оставался лежать у него на коленях. Она заметила, что костяшки пальцев у Майлза побелели, а на верхней губе выступили бисеринки пота.

– Я предположил, что за мной могут следить, – продолжал Майлз, – и увяжутся за мной в аэропорт. Чтобы сбить их с толку, я притворился, будто заказываю билет в Нидерланды. Я собирался оторваться от преследователей в толпе, после чего вернуться обратно и найти рейс в Вашингтон.

– Боже мой, прямо как в шпионском романе, – мягко заметила Шарлотта. – Вы сильно рисковали.

– Со всем уважением, мисс Йейтс, – тихо проговорил Майлз. – Мне кажется, вы гораздо лучше меня знаете, что значит рисковать.

Шарлотта прищурилась.

– Вы так считаете, Майлз?

Шарлотта выбила на столешнице резкую дробь отполированными ногтями. Ей совсем не понравился его намек. Одно дело – переброситься парой приватных шуток о старых временах с приятелем-генералом с пятью звездами на погонах или с министром обороны (милый Тодд, он буквально ест у нее из рук), но Майлз Вульфман – не из их когорты. Что за вольности он себе позволяет! Впрочем, похоже, наступил удачный момент для того, чтобы напомнить ему о прянике, прежде чем применить кнут.

– Я, несомненно, ценю рвение, с которым вы выполнили мое поручение, – сухо заметила Шарлотта. – Насколько я помню, вашим горячим желанием было занять место директора Смитсоновского института, и, как мы с вами уже обсуждали, я думаю, что это может стать вполне реальной возможностью. Вы ведь по-прежнему заинтересованы в данной должности? Пост станет вакантным через три месяца, и кандидатуру нужно будет подобрать очень быстро. Мне бы не хотелось рекомендовать человека, которому это не нужно – а, помимо прочего, мои рекомендации всегда рассматриваются очень серьезно…

– Мне недавно предложили постоянное место управляющего коллекцией Лобковицев, – выдавил Майлз и прочистил горло. – Предложение для меня также весьма заманчиво.

– Я рада за вас, – улыбнулась Шарлотта. – Я была уверена, думала, что оно вам понравится. Но от таких предложений следует отказываться. Лично меня такие приключения всегда вдохновляли. А вас, Майлз?

– Э-э… – Майлз заморгал.

– Естественно, если вы предпочитаете остаться в Праге, это всецело ваше решение, – произнесла Шарлотта и принялась перебирать бумаги на столе. – Но должна вас предупредить, что в таком случае я не буду в состоянии обеспечивать теперешний уровень вашей… безопасности.

– Безопасности? – Майлз сглотнул и беспокойно поерзал в кресле.

– Боюсь, что ваши подозрения вполне обоснованны, – печально вздохнула Шарлотта. – По дороге в аэропорт за вами следили. К счастью, мой человек успел перехватить вас первым и благополучно сопроводить сюда. Майлз, мне не хотелось бы подвергать вас неприятностям, особенно после того, как вы проделали столь кропотливую работу, возвращая милые чешские побрякушки их законному владельцу. Насколько я понимаю, в сентябре ожидается пышная презентация фамильных ценностей. Я тоже собираюсь присутствовать, вы слышали? Небольшой отпуск мне не помешает.

Она буквально видела, как вращаются шестеренки в мозгу бедняги.

– Я немного удивлена, что вы рассматриваете возможность переезда в Прагу. Казалось бы, пост директора Смитсоновского института должен был показаться вам гораздо более привлекательным, но если вы решили передумать…

Шарлотта не закончила фразу.

– Безопасности? – опять повторил Майлз. – Но ведь теперь, когда у вас… я имею в виду… Я думал, сейчас-то все закончилось.

– Все закончится только по моей команде, – проговорила Шарлотта ровным тоном. – Вот так-то, Майлз. Я полагаю, что в нашем случае все закончится, когда вы будете сидеть в угловом кабинете Смитсоновского института, с бюджетом, от которого Лобковицы позеленеют от зависти.

– Но я… – пролепетал Майлз.

– Как, кстати, наш князек? Судя по вашим отчетам, с ним несколько трудно работать. Равно как и с этой девицей, Сарой Уэстон. Я предлагала вам найти способ отдалить ее от Макса, разрушить их связь. Право же, вряд ли это было слишком сложно. У Сары Уэстон явный дар попадать в полицию.

– Я пытался, но она чересчур умна, – принялся оправдываться Майлз и нервно взглянул на Шарлотту. – Но она не… она не опасна. Просто амбициозна. По-моему, она надеется построить карьеру, совершив нечто вроде прорыва в бетховеноведении. А Макс, возможно, охотится за чем-то, что можно будет продать, не привлекая общего внимания. Он что-то разыскивает, некую фамильную реликвию.

– То, чего нет в списке?

Шарлотта поняла, что этот вопрос ее по-настоящему интересует. А она-то считала, что знает обо всех сокровищах Лобковицев!

– Они с Николасом Пертузато что-то раскапывают, – сказал Майлз. – И Авессалом Щербатский тоже был в курсе… Мне кажется, что план князя имеет отношение к Бетховену. Но я пока не могу понять, в чем дело…

– Хм-м-м.

– Я уверен, ничего серьезного, – поспешно поправился Майлз, становясь еще зеленее, чем был.

Нет ничего лучше нечистой совести, подумала Шарлотта. Это даже более мощное оружие, чем страх, когда надо заставить человека стучать на своих друзей и сослуживцев.

– Могу вас заверить, что ваша должность в Смитсоновском институте едва ли будет связана со столь… неаппетитными вещами, – проговорила Шарлотта, изображая сочувствие. – Кто-кто, а я-то понимаю, как важно иметь возможность делать свою работу как следует. Невыносимо, когда за твоим плечом постоянно маячит толпа любителей. Или русских агентов, если на то пошло. Ужасно надоедливые типы! Им постоянно надо шпионить за тобой! Даже сейчас – в период дружеских и открытых отношений.

Она с удовольствием смотрела, как Майлз переваривает ее последний пассаж.

– Вы говорили… – голос Майлза предательски задрожал.

Шарлотта взглянула на наручные часы. Сколько можно попусту тратить ее время? Письма! Они были так близко от нее! Она – глава Комитета по иностранным делам, Боже мой! Да она войну может начать, если ей захочется!

– Вы утверждали, – нерешительно повторил Майлз, – что это личные письма…

Господи, как же Шарлотта ненавидела, когда мямлят!

– Именно, – подтвердила она. – Они – моя личная собственность.

– Мне бы хотелось получить от вас заверение… – продолжал бубнить Майлз, но Шарлотта его не слушала. Она видела, как разжимаются его пальцы, держащие портфель.

«Мои. Еще чуть-чуть, и они будут моими». Все, что ей оставалось, – прояснить еще пару деталей и выпроводить Майлза из своего кабинета.

– Естественно, – отозвалась Шарлотта, дождавшись, когда Майлз закончит свою жалкую речь. – Я даю вам слово.

Она поднялась с места. Майлз тоже. Он положил портфель на стол перед ней. Шарлотта, собрав всю свою выдержку, щелкнула замком и вынула пачку писем. «Теперь они принадлежат только мне, – победоносно подумала Шарлотта, – теперь никто не посмеет меня тронуть».

И они все были здесь. По одному посланию в неделю, на протяжении трех месяцев – хотя их роман продлился дольше. Она не хотела доверять что-либо бумаге, но Юрий совершенно ее измотал, и к тому же она была так влюблена! Он мог заставить ее сделать все что угодно. Шарлотту посетило краткое видение: она, двадцатитрехлетняя, ползает по полу в спальне Юрия, не имея на себе никакой одежды, кроме пояса с подвязками, туфель на высоких каблуках и жемчужного ожерелья, ранее принадлежавшего восьмой княгине Лобковиц. «Отдашься – и жемчуга будут твои», – говорил ей Юрий. (Как это замечательно звучало по-русски! По-английски так не скажешь.)

– Раз уж об этом зашла речь… – Шарлотта бросила драгоценную пачку писем обратно в портфель, как если бы они не представляли никакого интереса. – Кто и где нашел письма?

– Их нашел я, – сказал Майлз. – Одна из моих научных сотрудниц опрокинула шкаф для бумаг, и я обнаружил письма в потайном ящике.

– Как интересно, – заметила Шарлотта. – Поистине, вам повезло.

– Все находки идут через меня, – пискнул Майлз. – Мы с самого начала договорились о такой схеме. Но я тоже удивлен, что они нашлись так быстро. Библиотека в Нелагозевесе очень большая, и в ней полный беспорядок. Работы там хватит на целую жизнь, а то и две. Это был просто счастливый случай – то, что мне удалось их найти.

– На самом деле они не имеют такого уж значения, – засмеялась Шарлотта, чувствуя себя опьяненной. – Просто всякие глупости времен моей молодости, ценные лишь с сентиментальной точки зрения. Но сейчас, во времена интернета и двадцатичетырехчасовых новостей, добиться хоть какой-то приватности в жизни сложно… Некоторые вещи должны оставаться личными, вы согласны со мной?

Майлз выглядел так, словно был готов упасть в обморок. Что ж, хорошо. Она тоже начинала нервничать. Ей нужна была соломинка и возможность остаться наедине со своими письмами.

Майлз пытался искупить свою прежнюю трусость, покрывая Элеонору Роланд. Разумеется, Шарлотте было известно, кто на самом деле нашел письма. В дымоходе камина, подумать только! Юрий так старомоден… Настоящий романтик!

Найденный маркизой приспешник доказал свою полезность, добыв эту информацию. Однако Элиза перестаралась, решив убрать Элеонору. Право, маркиза была такой неуправляемой… итальянкой!

– Простите… мой сотовый… – нерешительно проговорил Майлз. – Ваш охранник забрал его у меня. Я не был на связи уже целые сутки.

– Разумеется, – успокаивающим тоном ответила Шарлотта. – Они порой немного перегибают палку, но это стандартная оперативная процедура. Думаю, сейчас никаких затруднений не возникнет. Я распоряжусь, чтобы вам отдали ваш телефон в машине – надеюсь, вы позволите мне позаботиться о вашей доставке обратно в аэропорт. Вас будет ждать комфортабельное место в первом классе на следующем же рейсе в Прагу. Благодарю вас, вы проделали потрясающую работу!

«Потрясающую» – Шарлотта особенно гордилась этим словечком. Оно отлично вписывалось в образ энергичной, здравомыслящей девчонки из низов, который изобрели для нее имиджмейкеры. Надо будет использовать его в будущей президентской кампании. «Потрясающую».

Шарлотта проводила Майлза до двери. Позже она придумает, что с ним делать.

Письма вернулись к ней! Майлз был у нее в кармане, что тоже утешало. Оставалось доделать лишь парочку мелочей.

Ей надо переговорить с приятелем из Управления национальной безопасности. Этот человек любезно сообщал ей, когда в сети возникала какая-либо необычная активность, касающаяся некоторых поисковых запросов. Похоже, ее имя недавно всплыло в связи со словами «Прага», «Лобковиц» и «ЦРУ». Возможно, в интернете засиживался очередной любитель-конспиролог, но ее друг из нацбезопасности проделал стандартную проверку по IP-адресам, просто на всякий случай. Такие вещи нужно подчищать регулярно. Компьютер, использовавшийся для поиска, был зарегистрирован за одиннадцатилетней слепой девочкой из Бостона. Гениальная хакерша? Забавно… Так или иначе, но Шарлотта попросила своего приятеля выяснить, что представляет собой эта девочка, и сейчас собиралась узнать результаты.

В общем, были еще кое-какие недочеты, но круг постепенно сужался. Список становился короче. Прямо как в старые времена, когда ты мог зачеркнуть имя на листе, и дело было закрыто.

…Люси и Дези! Вот как звали ее собачонок! Благодаря успеху Шарлотта вновь обрела способность мыслить ясно. Шарлотта похлопала Майлза по спине и передала его на попечение Мэдж.

– Мэдж! – радостно пропела она, введя секретаршу в ступор. – Не забудьте проследить, чтобы мистер Вульфман получил сувенирную ручку в подарок!

«Боже, храни Америку», – подумала она, закрывая за ними дверь кабинета.