— Ничего… — буркнула я.

Мы втроём брели вдоль дороги пешком. Руки оттягивали пакеты с едой и лекарствами, но я не обращала на это никакого внимания.

— Принцесса, ты сердишься?

«Я? Сержусь? С чего бы это… Да, на миг мне показалось, что Байерс может взять и забрать у нас Ская. И да, я испугалась. И нет, я скорее сейчас прыгну в ближайшую канаву вместе со всей чертовой картошкой, батонами и ветчиной, чем скажу об этом», — пронеслось в голове. Гордо вскинув подбородок, я ответила:

— С чего ты взял? Я вполне довольна.

Вообще-то мне хотелось сказать и многое другое. А больше всего хотелось поблагодарить его за то, как он загородил нас собой от Котов. Как настоящий… отец? Ха. Для Ала, шмыгающего носом и плетущегося где-то сзади, может быть, и так, по крайней мере, он уже успел все уши прожужжать тем, как он виноват. А для меня… То, что чувствовала я, озвучивать не стоило. Особенно сейчас. И я молчала.

Скай поравнялся со мной. Вид у него был хмурый, и, догадавшись, о чём он думает, я спросила:

— Ты вспомнил хоть что-то из того, что он говорил?

— Нет, — устало произнёс он. — Я не помню ничего.

Поколебавшись, я попробовала утешить его:

— Не расстраивайся. Ещё вспомнишь. Главное, у тебя есть друзья…

— Которых я тоже не помню, — он сдул со лба волосы. — Скажи, что ты о нём знаешь?

— Ну… — на мгновение я задумалась, пытаясь собрать вместе все отрывочные слухи о Вильгельме Байерсе, которые я слышала, когда попадала в полицейский участок. Или какие-то сведения из заметок, статей в старых газетах, что выуживала из помоек. Наконец я сказала: — он из быков… занимается секретными делами… Ну и наша президент вроде как хорошо к нему относится и доверяет. А она, по-моему, разбирается в людях. Значит, и ты тоже можешь.

Уже выбравшись из машины, я краем уха слышала, как Скай сказал Байерсу:

— Я тебя не помню. У тебя нет причин мне верить, но я прошу тебя. Дай мне пистолет.

Начальник управления долго колебался, рассеянно глядя на нас с Аланом. Потом попросил время подумать. Они договорились о встрече — всё там же. У таблички «Опасная зона».

От размышлений меня отвлек чей-то топот и шумное дыхание. За ним последовал удивлённый возглас Ала:

— Робин?

Действительно… Угольщик нёсся к нам во весь дух, размахивая руками и поминутно озираясь. И двигался он со стороны города. От злости я развернулась слишком резко и выронила пакет:

— Робин, какого дьявола? Я же ясно сказала, что не отпускаю никого сегодня!

— Быки… — он остановился, упираясь ладонями в колени и сгибаясь. — Ух, еле вырвались!

— Тебя ещё и замели? Ланн? Робин, я тебя убью!

— Мне просто нужны были деньги… — отозвался Робин. — Мы разве не договаривались, что у всех будут свои?

— Но даю их я! — выронив и второй пакет, я подступила к нему ближе: — Почему ты не подошёл ко мне?

— Буду я ещё… — презрительно буркнул Угольщик, косясь на Ская. — У тебя свои делишки.

От возмущения я застыла. Этот мальчишка никогда не считал нужным проявлять хотя бы минимальное уважение ко мне, к своему вожаку … В нашем небольшом отряде не было никого наглее его. Но сейчас он просто перешёл все возможные границы. Я посмотрела на Алана, ожидая поддержки. Тот молчал. Лишь заметив мой взгляд, попытался вступиться — и не за меня, а за друга:

— Да брось, он обычно же не попадался.

— К тому же со мной пошла Карвен, а с ней нам всегда везёт! — добавил Угольщик

Эти слова заставили меня разъяриться ещё больше:

— Ты поволок с собой Карвен? Ты рехнулся? Ей нельзя бегать от быков, ей ВООБЩЕ нельзя бегать! И… — я беспомощно покрутила головой. — Робин, где она? Ты что, бросил её?

Угольщик недобро усмехнулся:

— Это она меня бросила. Сбежала первая, небось, с помощью своих потусторонних штучек. Наверно, вернулась уже. Так что… будешь нас наказывать?

В последних словах мне почудилась издёвка, и я прекрасно понимала её причины: чтобы я осудила какой-то поступок Карвен? Чтобы что-то сказала против неё? Все в логове знали, что такого никогда не будет. И идея Робина взять её с собой была очень здравой с его точки зрения: моя бедная подруга служила гарантией того, что я не вырву ему все волосы и не переломаю руки. Потому что обычно я стараюсь не демонстрировать своё особое отношение к некоторым людям. А ещё я знала, что Карвен ни на что не соглашается просто так. У неё явно были какие-то свои причины пойти с Угольщиком, и я о них не знала. Поэтому молча сжимала кулаки, борясь с яростью. С каждым днём эти чёртовы… дети… слушались меня всё хуже, они очень легко забыли, благодаря кому у них есть крыша над головой и хоть какая-то еда, и…

К глазам подступили слёзы, я резко опустила голову. Присев на корточки, начала собирать рассыпавшиеся картофелины в пакет. Из другого вывалилось несколько апельсинов и яблок: их мы обычно не покупали. Но благодаря долларам Ская у меня появилась возможность чем-нибудь порадовать ребят… правда, теперь единственное, чего мне хотелось, — затолкать одно из этих яблок целиком в глотку Робину, а после этого хорошенько треснуть по его тупой башке. Чёрт… только бы Скай не увидел моего лица. Я ещё ниже наклонилась и неожиданно услышала голос лётчика, подошедшего к Робину:

— Возьми, — несколько купюр легло в руку мальчика. — И учитывай на будущее, что командира подводить нехорошо. А теперь забери у командира сумки.

— Не надо… — пробормотала я.

— Надо, — твёрдо возразил Скай.

Робин, смерив его сердитым взглядом, изобразил улыбку:

— Хорошо, папа.

Он поднял пакеты и, насвистывая, пошёл рядом с Аланом. Я брела теперь сзади, по-прежнему опустив голову. Скай подождал, пока я догоню его, и тихо сказал:

— Не расстраивайся, принцесса.

Я молчала до самого лагеря. Говорить не хотелось.

Первое, что я сделала, сдав продукты Мааре, — побежала искать Карвен. Подругу я нашла на её привычном месте — возле выступающей из вагона половины рояля. Кажется, она ждала меня. Моментальным порывом было накричать — если бы она не согласилась идти с Робином, может, он и сам не рискнул бы. Но, увидев, что лицо Карвен приобрело землистый оттенок, глаза странно покраснели и, кажется, сейчас её вот-вот сдует ветром, я пришла в себя. Подойдя, молча сунула ей в руку апельсин. Карвен вымученно улыбнулась:

— Извини меня, пожалуйста, Вэрди. Я тебя подвела. Я…

— Ничего, — прошептала я. — Ты только скажи мне… почему ты пошла с Робином? Тебе тоже нужны были деньги?

Очень медленно она покачала головой:

— Я… просто хотела увидеть папу. Только издалека.

Я замерла. Карвен никогда не говорила о своих родителях. Я вообще ничего о ней не знала, не знала, с кем она жила и откуда убежала. И сейчас дрожащим голосом спросила лишь одно:

— И как… увидела?

Карвен кивнула.

— Ты себя очень плохо чувствуешь? — прошептала я. — Ланн тебя не бил?

Неожиданно хрипло рассмеявшись, она мотнула головой. Я облегченно вздохнула.

— Я больше так не сделаю. Прости меня.

— Ничего, — тихо отозвалась я. — Есть хочешь? Скоро ужин.

— Хорошо… — взгляд блеклых глаз остановились на моём лице. — Я постараюсь прийти. Но сейчас я полежу, ладно?

— Конечно, — откликнулась я.

Карвен забралась в поезд. Развернувшись, я побрела к костру. Возле седьмого вагона, где теперь жил Скай, меня окликнули:

— Ну как ты, принцесса?

Он сидел на ступеньках и внимательно смотрел на меня своими светлыми глазами. Волосы растрепал ветер. Хмурясь, я дёрнула плечом:

— Нормально, что со мной будет? Чего ты уставился?

— Да так, — неопределённо отозвался Скай. — Ты торопишься или…

— Я сегодня не готовлю, — сказала я, подойдя, забралась на ступеньки и села рядом с ним.

— И… нам нужно поговорить.

Он молчал. Неожиданно было не услышать от него никакой шутки. Он просто ждал, поглядывая на меня. А я собиралась с мыслями: такого мне говорить ещё не приходилось. Нет… не могла я на это решиться. И тоже молчала, как самая настоящая идиотка.

— Скай… — наконец я с трудом разомкнула пересохшие губы. — Слушай, я… я сегодня очень сильно испугалась, я думала, Коты нас убьют. И вообще…

Это было странное ощущение. Вокруг дул холодный-холодный ветер, но рядом с лётчиком я его совершенно не чувствовала. Было тепло, и мне хотелось прислониться к его плечу, но я не шевелилась. Всё-таки он был чужаком. Взрослым. Из другой страны, и…

— Я очень устала, — слова сорвались с губ сами. — Прости, что я тебе говорю, но сегодня я это очень остро поняла. Я не хочу больше быть вожаком. Клыков не хватает.

Теперь его прищуренный взгляд был устремлён вдаль, на озеро. Я потянула Ская за руку:

— Ответь мне хоть что-нибудь.

В ветреной тишине слова прозвучали необыкновенно отчётливо:

— Хочешь, я буду с тобой?

— Всегда?

— Всегда.

Теперь он наконец повернул ко мне голову. Светлые волосы падали на лоб, выражение лица было серьёзным. Он не шутил. Протянув руку, осторожно привлёк меня к себе, и я всё же прислонилась щекой к ткани куртки. Скай наклонился и поцеловал меня в макушку. Странно, но… он не требовал от меня ответа. И когда я глухо произнесла: «Мне нужно подумать…», отозвался:

— Хорошо, принцесса.

Он хотел убрать руку, но я удержала её. Прикрыла глаза, вслушиваясь в отдалённый гул голосов. Странно… но сейчас я не ощущала того, что писали во всех этих книгах, которые я в детстве читала тайком от мамы и папы. Сердце не стучало в бешеном ритме, в животе не порхали бабочки, и румянец на моих щеках был вызван только резкими порывами ветра, похожими на рваные удары кнута. Наверно, за день я просто слишком замёрзла и устала. Думать так было проще, чем бояться, что я ещё и разучилась к кому-то привязываться.