— Со временем стыд проходит, — говорит мэр. Опять он неизвестно откуда взялся за моей спиной, пока я смотрел вслед Джеймсу: тот ушел за водой для Ангаррад.

— Это твоих рук дело, — выдавливаю я, все еще дрожа. — Ты засунул эту дрянь мне в голову и заставил меня…

— Ничего подобного. Я только показал тебе путь. А ступить на него ты решил сам.

Я молчу. Потомушто он прав.

(но этот гул, который я все время слышу…)

(и делаю вид, бутто его нет…)

— Я тобой не управляю, Тодд, — говорит мэр. — Мы ведь заключили соглашение — и я выполняю его условия. А случилось вот что: ты просто нашел в себе ту силу, о которой я без конца твердил. Главное — желание. Ты захотел, чтобы это случилось. И это случилось. Вот и весь секрет.

— Неправда! — возражаю я. — Все хотят, но никто больше не разгуливает по городу, управляя каждым встречным!

— Только потому, что большинством управляю я. — Он оглядывается на площадь, забитую палатками и тесными кучками людей. — Люди говорят, что хотят свободы, но самом деле им нужна свобода от тревог. Если я избавлю их от проблем, они станут охотно выполнять мои приказы.

— Кто-то — может быть, — говорю я. — Но не все.

— Конечно. Ты не станешь. Парадокс состоит в том, что именно поэтому ты будешь лучше управлять другими. Люди в мире делятся на две категории, Тодд. Они, — он показывает на армию, — и мы.

— Вот только не надо причислять меня к «вам».

Мэр ухмыляется:

— Уверен? Посуди сам, спэклов объединяет их голос. Он делает их единым целым. Почему же с людьми должно быть иначе? Нас с тобой, Тодд, объединяет умение пользоваться этим голосом.

— Я не стану таким, как ты. Никогда, понял?

— Нет. — Его глаза вспыхивают. — Ты будешь лучше.

И вдруг на другом конце площади вспыхивает свет…

Таких ярких лампочек у нас быть не может…

Вспышка возникает на самом краю площади — максимально близко к армии…

— Цистерна с водой! — уже на бегу кричит мэр.