[Тодд]
ВИОЛА! — снова швыряю я в мэра…
В этом мысленном ударе — вся моя ярость от того, что Виоле грозит такая ужасная беда, вся моя ярость от незнания, что с ней, вся моя ярость от того, что она может…
Вопщем, вся эта ярость.
ВИОЛА!
Мэр пошатывается и делает шаг назад…
Но не падает…
— Я уже говорил, ты стал гораздо сильнее, Тодд, ¾ с улыбкой произносит он. — Впрочем, даже этой силы тебе не хватит.
И снова у меня в голове вспыхивает так, что я валюсь сначала на койку, а потом на пол. Мир превращается в ничто, но в Шуме еще отдается эхо: ТЫ НИЧТОЖЕСТВО НИЧТОЖЕСТВО НИЧТОЖЕСТВО, и все вокруг съеживается до одного этого звука…
Но потом я думаю: «Виола…»
Я думаю о ней…
И выбираюсь…
Сначала я чувствую собственные руки, упираюсь ими в пол…
Поднимаюсь на колени…
Вскидываю голову…
И в каком-нибудь метре от себя вижу удивленное лицо мэра: он подходит ближе, держа что-то в руках…
— Силы небесные! — почти радостно восклицает он. — А ты даже сильнее, чем я думал.
Я знаю, что сейчас мне достанется очередная вспышка, поэтому решаю действовать проверенным методом…
Со всей силы отталкиваюсь от пола и бросаюсь на него…
Мэр не ждал такого развития событий, поэтому я врезаюсь ему в живот, и мы падаем на экраны…
(где река все еще мчится по долине…)
(а Виолы не видно, ее нет…)
Своим весом я припечатываю его к экранам и заношу кулак…
Как вдруг чувствую легкое прикосновение к шее…
Что-то прилипает к коже, я подношу руку…
Это пластырь…
Мэр держал его в руках…
¾ Сладких снов, — улыбается он…
И я падаю на пол. Бескрайний океан на экранах — последнее, что я вижу…
