Глава 43
20 декабря, 07 часов 15 минут
по центральноевропейскому времени
Средиземное море
Когда Эрин пересекала гостиную, желудок у нее вдруг затрепыхался, будто от морской болезни. Ее зашатало, она замахала руками и, удерживая равновесие, ухватилась за витрину. Обернулась к Джордану, закрывавшему дверь в личный кабинет Искариота, чтобы незамеченная бабочка или пчела не вылетела вслед за ними.
Взгляды их встретились в тот миг, когда вся платформа угрожающе задрожала, будто по ней мчалось стадо слонов.
— Землетрясение! — крикнул Джордан, бросаясь к ней.
Обернувшись, Эрин увидела, что Рун и Бернард помогают Христиану встать. Должно быть, кардиналу удалось оживить молодого сангвиниста только что освященным вином — во всяком случае, достаточно, чтобы тот держался на своих двоих.
Сильнейшая встряска подбросила ноги Эрин в воздух. Она приземлилась на одно колено, и Джордан подобрался к ней. Книги попадали с полок. Через литую чугунную решетку камина вырвалась туча искр.
Сооружение задергалось еще неистовее, и Стоун подхватил Эрин.
Сталь конструкции буквально стенала. Высокий узкий шкаф рухнул под звон стекла. Джордан потащил женщину к остальным.
— Надо убираться с этой буровой! — возвысил он голос, перекрикивая низкий рокот.
Вроде бы не замечая происходящего, Бернард не отрывал взгляда от высоких окон. Эрин обернулась посмотреть, что так приковало его внимание. На востоке занимающийся день уже расцветил горизонт розовыми и оранжевыми тонами. Но красота была осквернена черной тучей, вздымающейся над ним и расползающейся в стороны, будто в попытке сожрать день.
— Извержение вулкана, — констатировал Джордан.
Эрин представила направление, в котором Искариот улетел вместе с Томми. Ее пальцы комкали лист бумаги с древним рисунком. Она вышла сюда показать его Руну и Бернарду.
Неужели опоздали?
Будто подчеркивая эту обеспокоенность, платформу шумно тряхнуло, швырнув всех на пол. Свет погас. «Хрясть!» — донесся снизу хруст перегруженного камня. Вся палуба начала медленно крениться.
Эрин представила, как одна из бетонных ног платформы подламывается в колене.
— Уходим! — рявкнул Джордан. — Сейчас же!
И схватил ее за руку. Рун и Бернард подхватили с обеих сторон Христиана.
Выбежав из гостиной, они устремились по центральному коридору. Сотрясения продолжались, швыряя их на деревянные панели стен. Темнота умножала ощущение ужаса. Наконец, они добрались до наружных дверей и выскочили в мир раскачивающихся стальных конструкций и крошащегося бетона. Над головами у них пронеслась незакрепленная стрела неуправляемого крана.
— На катер! — сказал Джордан, указывая вперед, пока они, спотыкаясь, ковыляли вперед. — Нам нужно к нему спуститься! И убраться от этой груды железа как можно дальше.
Христиан высвободился из рук товарищей.
— Я… я этим займусь.
Даже обессиленный, он сохранил стремительность, скатившись по лестнице черным вихрем. Бернард следовал вплотную за ним, а Рун держался вровень с Эрин и Джорданом.
Все трио влетело на лестницу с ходу, грохоча ногами по ступеням, порой подбрасывающим их вверх. Обломки сыпались вокруг градом, плюхаясь в воду далеко внизу. Эрин заметила, что море вокруг удивительное ровное, никаких волн, только дрожащая поверхность, как в кастрюле, готовой вот-вот закипеть. И это подстегивало ее сильнее всего остального. Она жестко приземлилась на следующей лестничной площадке, ударившись животом о дальние перила и отскочив от них.
Круг за кругом бежали они, пока платформа наверху продолжала медленно клониться, круша колонну со стороны крена, так что сжатый бетон с грохотом взрывался, как от динамита.
Еще одна неистовая встряска высоко подбросила Эрин, метнув к перилам. Она лихорадочно попыталась ухватиться за поручень, пока ее не вышвырнуло на ту сторону, но тут железные пальцы Руна ухватили ее за кожаную куртку и дернули обратно на лестницу, поставив на ноги.
— Спасибо, — пропыхтела она, скорчившись, чтобы перевести дыхание.
Затем они снова ринулись вперед, а вокруг все продолжало рушиться. На дальней стороне взорвалась еще одна колонна, покрывшись трещинами, побежавшими вверх.
Но теперь в хаос вторгся новый звук: тонкий вой двигателя. Последний виток вокруг колонны — и они на причале. Падающие обломки уже вышибли несколько его секций, так что пришлось прыгать, чтобы добраться до катера на подводных крыльях. Для судна железный град тоже не прошел бесследно: кусок пешеходного мостика упал на ют, да так там и лежал.
Внезапно чья-то рука схватила Эрин за талию и одним рывком перебросила к самому концу причала. И тут же гнутый стальной профиль пронзил настил, как копье, аккурат в том месте, где она только что стояла.
Снова Рун.
Перескочив смертоносный кусок стали, Джордан присоединился к ним.
Катер начал задом сдавать вдоль причала, позволяя им забраться на борт, увернувшись от обломка мостика.
— Погнали! — гаркнул Стоун в сторону рубки.
Двигатели взревели, бросая корабль вперед, так что Эрин, не удержавшись на ногах, свалилась прямо Джордану в руки. Оба задрали головы к опрокидывающейся платформе. Гигантские куски стальной шрапнели сыпались рядом с отваливающим судном, но наконец оно окончательно вышло из-под смертоносного града на открытую воду.
— Не тормози! — крикнул Джордан. — Дави на всю катушку!
Эрин не поняла, с чего это он так торопится, пока, оглянувшись назад, не увидела, как на них циклопической кувалдой валится вся платформа. Христиан, внявший предостережению Джордана, погнал катер вперед, так что тот, поднявшись на своих парных крыльях, заскользил над водой.
Эрин в ужасе смотрела, как платформа рушится в море, вздымая колоссальную волну, стеной воды устремляющуюся вдогонку за судном. Но теперь оно уже разогналось настолько, что без труда ушло от опасности. Волна позади мало-помалу угасла, слившись с морем.
Эрин наконец-то позволила себе испустить вздох облегчения и утереть слезу с глаза.
— Пошли, — бросил Джордан. — Присоединимся к Христиану и Бернарду.
Она кивнула, не в силах промолвить ни слова.
Вскарабкавшись в рубку, они увидели Христиана у штурвала. Бернард стоял рядом. Оба неотрывно вглядывались вперед, в сторону берега.
Черная туча, заполнившая собой весь мир впереди, клубясь, катилась им навстречу. В ее сердце плясал небольшой фонтан огня. Определенно вулкан. Уже посыпались хлопья пепла, собираясь на стекле, будто грязный снег.
Эрин знала, что этот участок итальянского побережья являет собой геологическую горячую точку. Представила руины Помпей и Геркуланума под сенью Везувия. Но даже эта смертоносная гора была лишь крохотным прыщиком по сравнению с чудищем, затаившимся под всем регионом — супервулканом под названием Кампи Флегреи с кратером в четыре мили в поперечнике. Если этот спящий дракон когда-нибудь очнется, изрядная часть Европы будет уничтожена.
Пригоршня пепла съехала по стеклу, оставив следы копоти.
Бернард склонился, чтобы приглядеться к ней поближе.
— Багровый оттенок, — промолвил он.
Эрин присоединилась к ним, заметив, что он прав. Мазок был явственно темно-красным.
Как кровь.
Наверное, это из-за цвета местных пород, как известно, богатых железом и самородной медью.
И все-таки Эрин продекламировала стих из Апокалипсиса:
— Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю.
— Начало конца света, — поглядел на нее Бернард.
Кивнув, Эрин процитировала продолжение:
— И третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.
Она представила кальдеру Кампи Флегреи. Если извергнется этот вулкан, сгорит куда больше трети Европы.
— Можем мы это остановить? — спросил Джордан, не желая сдаваться без боя.
— Пожалуй, время еще есть, — заметил Бернард. — Если удастся найти Первого Ангела, вероятно, мы еще сможем поправить эту кривду.
— Но он может быть где угодно, — возразил Рун.
— Не обязательно, — парировал Джордан. — Если Искариот сделал нечто, чтобы запустить такое — что, кстати, еще под большим вопросом, — тогда он не мог уйти с мальчишкой так уж далеко. Штурмовой вертолет направлялся на восток. Прошло всего девяносто минут с тех пор, как он нас подбил.
— Да еще Иуде требовалось время на приготовления, когда он добрался до берега, — согласился Рун. — Вероятно, он подгадал момент так, чтобы все началось с зарей нового дня.
Бернард указал на пляску лавовых сполохов в сердце тучи пепла.
— Он должен быть где-то там, рядом, но где?
Пошарив во внутреннем кармане куртки, Эрин извлекла рисунок, похищенный из сейфа, и разгладила его на штурманском столе корабля.
— Поглядите-ка на это.
Рисунок изображал двух человек — мужчину и юношу — в позе совершения жертвоприношения с ангелом, глядящим мужчине через плечо с озабоченным видом, и не без причины. Ручеек крови, сбегая по боку юноши, стекал в черную расщелину в низу страницы. А из расщелины торчала лапа с четырьмя когтями.
— Что это означает? — поинтересовался Джордан.
Эрин постучала пальцем по людям. У мужчины волосы были темные, а у юноши — светлые. В остальном они выглядели довольно похоже, будто состояли в родстве друг с другом.
Она указала на юношу — а возможно, подростка.
— Что, если это Томми?
Рун склонился к ее плечу.
— Похоже, его кровь проливается на пол, в этот черный разлом, — его темные глаза встретились с глазами Эрин. — Думаете, его приносит в жертву Искариот?
— И использует его кровь, чтобы открыть ворота. Как ваша сангвинистская кровь открывает ваши потайные двери.
— И оттуда выбирается эта тварь с когтями? — спросил Джордан. — Это не сулит ничего хорошего.
07 часов 26 минут
Глядя на демона, выбирающегося из преисподней, Бернард предавался отчаянию. Как тут надеяться остановить Армагеддон, если он уже начался? Кардинал обратил взор к дыму и пламени. Да откуда тут хотя бы начать?
И высказал вопрос вслух.
— Если вы и правы, Эрин, это по-прежнему не сообщает нам, где именно производится жертвоприношение.
— Нет, сообщает.
Бернард взглянул на нее более пристально.
Эрин провела пальцем по пяти символам, окружающим сцену жертвоприношения: масляный светильник, факел, роза, терновый венец и кубок.
— Пять образов. Я знаю, что они не просто для украшения. В этой картинке нет ничего случайного.
Бернард разглядывал их, понимая, что она права, что эти символы чем-то до боли знакомы, но никак не мог сообразить, чем именно. С другой стороны, он не так поднаторел в античной истории, как доктор Грейнджер.
— Эти символы олицетворяют пять знаменитых прорицательниц далекого прошлого. Пять женщин, пять древних сивилл, — пояснила она.
Бернард ухватился за край стола. Ну конечно!
— Из Сикстинской капеллы, — с трепетом произнес он. — Эти пять женщин там изображены.
— Почему? — поинтересовался Джордан.
Бернард с благодарностью взял Эрин за руку.
— Это пять женщин, предсказавших рождение Христа. Они родом из разных времен и мест, но каждая прозрела Его приход.
Эрин притронулась к каждому символу, называя их вслух:
— Персидская сивилла, Эритрейская сивилла, Дельфийская сивилла, Ливийская сивилла…
И остановилась на последнем символе на самом верху.
— Кубок всегда олицетворяет Кумскую Сивиллу. Утверждают, что он символизирует рождество Христово. — Эрин внимательно оглядела берег. — Она обитала близ Неаполя. И согласно многочисленным древним источникам — от Вергилия до Данте, — ее трон якобы охранял сами врата ада.
— Полагаю, он стремится освободить Люцифера, Павшего, — подразумевая лапу, подымающуюся снизу, добавил Бернард.
— Вот как он намерен запустить Армагеддон, — резюмировала Эрин.
Они приближались к берегу, и пепел хлестал по окну, как мокрый снег. Небо над головой заволокло дымом, не подпускающим сюда день. Бернард трепетал от страха перед неминуемым роком.
Джордан откашлялся, чуть ли не уткнувшись носом в рисунок.
— Ну, если все в этом рисунке настолько важно, как получается, что ангел смотрит Иуде через плечо и ничего не делает, только горюет?
Бернард обратил свое внимание от пылающего побережья обратно к рисунку.
— Ее лицо, — продолжал Джордан. — Оно очень похоже на женщину, запечатленную на портрете в кабинете Искариота. Будто это та же самая женщина. На полотне Иуда обнимает ее, будто они муж и жена.
Бернард вместе с Эрин пригляделись к рисунку. Он разглядывал лицо, и вдруг дрожь узнавания прошила его, заставив похолодеть.
Как такое возможно?..
Эрин заметила его реакцию.
— Вы ее знаете?
— Однажды я встретил ее лично, — негромко промолвил кардинал, мысленно возвращаясь в тот лабиринт тоннелей под Иерусалимом, к женщине, сиявшей такой грацией на краю того темного колодца. Вспомнил отсутствие сердцебиения у нее — и в то же время неистовый жар, источаемый ею в той холодной пещере. — Во время крестовых походов.
Эрин сдвинула брови с явным сомнением.
— Как… где вы ее встретили?
— В Иерусалиме, — Бернард коснулся своего наперсного креста. — Она охраняла секрет, нечто погребенное под Краеугольным Камнем этого древнего города.
— Какой секрет? — поинтересовалась Эрин.
— Барельеф. — Кардинал кивнул на лежащий перед ними рисунок. — История жизни Христа, поведанная через сотворенные им чудеса. Эта история должна была открыть оружие, которое способно уничтожить все и всяческое зло. Я стремился отыскать его грандиозной ценой.
Вопли умирающих на улицах города звенели у него в ушах по сю пору.
— И что случилось? — спросила Эрин будто откуда-то издалека.
— Она нашла меня недостойным. Уничтожила важнейшую часть, прежде чем я смог узреть ее.
— Но кто она такая? — осведомился Джордан. — Если она присутствовала во время крестовых походов, потом снова во времена Возрождения вместе с Иудой, то должна быть бессмертной. Означает ли это, что она стригой? Или кто-то наподобие Иуды или мальчишки?
— Ни то ни другое, — вслух осознал Бернард. И указал на крылья у нее за спиной. — Полагаю, она ангел.
И посмотрел на Эрин полными слез глазами.
И она нашла меня недостойным.
