Глава 30
19 марта, 15 часов 44 минуты
по центральноевропейскому времени
Пиренеи, Франция
Рун шел через лес по следу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на дергающую боль в обрубке руки. После боя он внимательно оценил, насколько пострадали его спутники, зная, что ему, возможно, придется опереться на кого-либо из них.
В буквальном смысле.
Элизабет легко шла рядом с ним, она получила лишь незначительную царапину на кисти руки. Рун видел, с какой ловкостью она сражалась против анафемского пса — это напомнило ему о том, какой неистовой воительницей она была. И все-таки чувствовалось, что ей не хочется находиться здесь, от нее исходило непривычное ощущение острого нетерпения.
Как и Джордан, она блуждала мыслями где-то далеко. На ходу Рун попробовал узнать причину этого, но Элизабет лишь отмахнулась от него.
И все же он чувствовал, что в Кастель-Гандольфо что-то произошло, и это «что-то» одновременно рассердило и встревожило ее.
Она что-то скрывала.
«Но разве мы все не скрываем что-нибудь?»
Позади него шуршали листья — Эрин и Джордан с некоторым трудом пробирались по лесу, неспособные ступать так легко, как сангвинисты. Рун вслушивался в биение сердца Джордана, снова слыша все те же отголоски, напоминавшие барабанный бой. Но что бы ни владело Стоуном, похоже, его самого оно не пугало. Напротив, оно давало ему силу и спокойствие. Однако про Эрин подобного сказать было нельзя: она почти не сводила глаз с Джордана, следя за каждым его шагом, и ее сердце трепетало от страха.
Идущая следом за ними София прикрывала тыл, ее хрупкая фигурка в полумраке казалась неким лесным духом. Но Рун знал, что эта хрупкость обманчива, что в бою эта женщина смертоносна и ее два клинка способны мгновенно отыскать малейшую уязвимость в обороне врага. Помнится, в Праге она схватилась один на один с безжалостным волком и после этого боя вполне способна была держаться на ногах. Немногие могут похвастаться подобным.
Слева от Руна между серебристо-серых стволов буков шнырял львенок, тоже вынюхивая след анафемской стаи. Нечистый запах зверей висел в лесном воздухе, но, как ни странно, эта едкая вонь не раздражала Руна, как это бывало обычно.
«В этих существах есть что-то необычное».
Очевидно, густые кроны леса предоставляли псам отличное укрытие, и это напомнило Руну, насколько многочисленны были эти твари в прошлом, когда в лесных чащах царил мрак даже при ярком солнце. Со времен его смертной жизни так много диких уголков природы пало под напором топоров и плугов цивилизации. И так много существ — и анафемских, и обычных — исчезли вместе с лесами.
Они поднимались все выше в гору, и буковый лес постепенно уступал место серебристым соснам. Где-то слева от Руна по камням струился поток, пахнущий льдом и талым снегом. Звук бегущей воды становился все громче по мере их продвижения, и громкий рев впереди свидетельствовал — там находится обширный водопад.
Наконец через лесную тень пробились отблески солнечного света, и все заторопились вперед. Рун почувствовал: здесь стая разделилась, отступив в гущу леса — очевидно, ее задача была выполнена.
«Они привели нас сюда ради чего-то».
Рун продолжал идти навстречу свету. Львенок бодро скакал впереди, не выказывая страха перед тем, что могло их ждать.
Деревья быстро становились тоньше, они росли все дальше друг от друга. Впереди открылся луг. Покатые склоны заросли травой, колыхавшейся, точно изумрудное море. В траве виднелись маленькие белые цветы, такие яркие и нежные в солнечном свете.
После долгого пребывания в темноте эта яркость ранила. Рун зажмурился, Элизабет резко выдохнула. Она была более чувствительна к свету. Когда они вышли из леса, женщина натянула на голову капюшон своей куртки, затеняя лицо.
Рун огляделся по сторонам. Луг был примерно овальной формы, он весь порос травой и белыми цветами. Из травы выглядывало несколько серых валунов — точно бдительные стражи.
Через луг бежал серебристый поток, бравший начало у подножия высокого водопада на дальней стороне открытого пространства, где струи воды срывались с отвесного обрыва в широкое голубое озеро.
Отряд собрался на опушке, высматривая потенциальную опасность.
Рун кивнул вперед.
— То самое место, которое Бернард отметил на карте. Он полагал, что именно здесь Гуго де Пейн выстроил свой скит.
— Здесь ничего нет, — сказал Джордан. — Пусто.
— Нет, — возразила Элизабет. — Это не так. Бернард не ошибся насчет этого места... что редкость для него.
Корца услышал в ее голосе едкую горечь, когда она упомянула о кардинале.
Графиня указала в сторону водопада.
— За этой завесой воды я различаю контуры строения.
Эрин моргнула.
— Вы уверены?
Даже Рун не смог рассмотреть ничего и с сомнением покосился на Элизабет.
— Вон там! — с раздраженным вздохом произнесла графиня.
Подавшись ближе к Корце, она указала рукой на водопад — медленно, чтобы сангвинист смог уследить за ее пальцем. Она обрисовала в воздухе призрачный контур арочного проема в скале позади водопада, на половине высоты утеса.
И после этой подсказки Рун тоже различил то, что видела она.
По сторонам от двери виднелись два окна, и еще одно, большое и круглое, располагалось выше, по центру.
Это было похоже на фасад церкви, высеченный в скале за водопадом. Нижний край двери располагался на высоте двух этажей над озером. Лезть туда было бы опасно, особенно в потоках падающей сверху воды.
Рун особенно остро ощутил боль в культе, и это напомнило ему, что с одной рукой для него такое восхождение будет невозможно.
Эрин вышла чуть дальше на луг.
— Теперь и я это вижу!
— Мы должны идти всей группой, — предупредил Джордан, оттаскивая Эрин назад, он был явно недоволен ее беспечностью. — Раз уж этот Гуго позволил нам зайти так далеко, не будем подвергать себя ненужному риску.
Рун склонил голову в знак того, что признает разумность его слов, а потом повел отряд вперед, к водопаду. Пока они шли через луг, никто не сказал ни слова, и это выдавало, насколько все нервничают. Рун был уверен, что за их приближением следят чьи-то глаза. По мере того как они подходили к водопаду, грохот становился оглушительным, и от этого опасения Корцы только усиливались.
Дойдя до озера, они остановились на берегу. Вода была кристально-голубой и настолько чистой, что сквозь рябь на поверхности Рун заметил пятнистую треску, плывущую у самого дна. Когда его тень упала на воду, рыбина метнулась в сторону в поисках укрытия.
Он осмотрел подножие скалы за водопадом в поисках вырезанных в нем ступеней, в поисках какого-либо способа добраться до дверей церкви высоко над их головами. Но не нашел ничего — оставалось лишь карабкаться по скользкому обрыву под мощным потоком воды.
Джордан озвучил их беспокойство — ему приходилось кричать, чтобы его расслышали за грохотом:
— И как нам попасть в это чертово место?
И вновь острый взгляд Элизабет нашел ответ. Но она показала не вверх, а вниз, в глубины озера.— Вот там, в камнях под водопадом скрывается устье тоннеля. Возможно, это подводный лаз, ведущий в церковь наверху.
Эрин смотрела на воду с явным трепетом, скрестив руки на груди. По прошлому опыту Рун знал, что она не особо хорошо плавает и боится воды.
Грейнджер сглотнула.
— Должен быть какой-то другой способ попасть туда. Сомневаюсь, что эти псы проплывают внутрь и наружу через этот тоннель. Особенно здесь, где негде скрыться от солнца.
Рун был согласен с нею. Гуго де Пейн жил тут вот уже несколько столетий. Гора, вероятно, была пронизана тоннелями, потайными входами и выходами. Но у его отряда не было времени искать их.
Джордан вздохнул.
— Гуго послал своих собак привести нас к этом лугу. Что-то подсказывает мне, что это еще одно испытание. Мы найдем путь внутрь через этот подземный тоннель или не войдем туда вообще.
— Тогда поплывем, — ответила Эрин, выпрямив руки и придав лицу решительное выражение.
— Всей группой, — добавил Джордан. — Всё или ничего.
Сержант снял куртку и рубашку и скинул ботинки. Рун
был ошеломлен тем, как преобразилась синяя татуировка на плече Стоуна — отходящие от нее новые алые линии обвивали шею и вились вниз по руке. Это был ужасающе-прекрасный рисунок, как будто сами ангелы начертали его на коже человека.
И возможно, так и было.
Рун и остальные последовали примеру Джордана, стягивая куртки и снимая верхнюю одежду. Элизабет встала рядом с Руном, одетая только в брюки и лифчик, но спина ее была гордо выпрямлена, а лицо не выражало ни малейшего смущения. Она провела рукой по своим черным волосам, откинув их назад и перетянув на затылке шнурком. Ее груди под тонким шелком лифчика были упругими и белыми, а бледная кожа сияла даже в тени нависающего над ними утеса.
Рун вспомнил, каково это было: когда эта гладкая кожа прижималась к его коже, его губы — к ее губам. Тогда он хотел поглотить ее, полностью завладеть ею.
И все еще хотел этого.
Тем не менее Корца отвел глаза, устремив взгляд на груду сброшенной ими одежды и оставленного снаряжения. На эту встречу они пойдут безоружными. Быть может, именно поэтому Гуго привел их к подводному входу — чтобы вынудить разоружиться.
Рун решил взять лишь одно.
Он поднял из этой груды свой серебряный наперсный крест и вновь повесил его на шею. Серебро обжигало его обнаженную кожу. Элизабет пристально взглянула на него. Корца с внезапной остротой ощутил, что перевязанная культя его руки теперь видна всем. Но Элизабет смотрела не на нее, а на крест — а затем подошла и взяла свой собственный, точно так же надев себе на шею. Серебро оставило розовую отметину на жемчужно-белой коже между ее грудями. Оно жгло Элизабет так же, как и Руна, но она не стала снимать крест.
— Идемте, — сказал Джордан и нырнул в пруд, фыркая, словно выдра.
— Погодите, — позвала Эрин и достала из кучи сброшенных вещей свой рюкзак. Она повернулась к Руну: — Ты можешь это взять? Я не хочу оставлять это здесь, но я не настолько хороший пловец, чтобы нести его самой.
Рун знал, что в рюкзаке, в герметичном и водонепроницаемом чехле, лежит Кровавое Евангелие. Эрин была права, когда не хотела бросать книгу без присмотра, особенно здесь. Он забросил рюкзак на здоровое плечо.
— Я сберегу его.
— Спасибо.
Эрин сглотнула, глядя на воду, потом прыгнула в пруд, задохнувшись от холода.
Рун и его собратья-сангвинисты последовали за ней. Вода была ледяной, чуть теплее точки замерзания — но по крайней мере ледяной холод притупил боль в обрубке руки.
Отряд направился через пруд к грохочущему водопаду.
Даже львенок прыгнул в воду и теперь отважно плыл рядом в Руном. Его огромные лапы загребали воду, словно весла. Сердце звереныша билось быстро и ровно. Большой кот явно не испытывал страха перед водой.
Эрин, напротив, пыталась одолеть этот страх. Она поднимала тучу брызг, но едва продвигалась вперед, пульс ее был частым и неровным. Рун приотстал, поравнявшись с ней, София сделала то же самое.
— Я научилась плавать только в сто пять лет! — прокричала София, обращаясь к Эрин. — Так что я не очень уверенно себя чувствую на воде.
Эрин ответила монахине короткой улыбкой и поплыла дальше.
Рун оценил этот жест, но в отличие от Эрин Софии не нужно было дышать. Один раз Корца уже видел, как Грейнджер едва не утонула. Он знал, что она продолжит путь вперед, даже миновав точку невозвращения.
Державшиеся впереди Джордан и Элизабет уже достигли водопада. Графиня подняла взгляд вверх, как будто сверяя направление, затем нырнула. Джордан немедленно последовал за нею.
Рун, загребая единственной рукой, плыл рядом с Эрин, пока они тоже не оказались у водопада. Вместе с Софией они помедлили, чтобы дать Грейнджер перевести дыхание. Ее губы, сжатые в прямую линию, посинели от холода. Рун оглянулся на Софию. Гром водопада не давал говорить, но монахиня ответила коротким кивком, поняв его просьбу.
«Оберегай Эрин».
Археологиня слабо улыбнулась, храбрясь, затем набрала в грудь воздуха и, на миг мелькнув на свету бледными ступнями, скрылась под водой.
Рун и София последовали за ней, подхваченные бурлящими струями воды.
Корца быстро обнаружил, что грести только одной рукой неудобно, и в итоге отталкивался только ногами. И все-таки он без труда успевал за Эрин.
Что-то врезалось ему в ногу, штанину рванули когти. Оглянувшись, Рун увидел, что львенок нырнул следом за ними. Похоже, зверь не собирался покидать их.
Они достигли устья тоннеля, который заметила Элизабет. Те, кто плыл первым, уже скрылись из глаз. Эрин помедлила, но львенок проплыл мимо нее и первым сунулся в темноту; его лапы царапнули каменные стены, проталкивая белое тело все дальше.
Вдохновившись храбростью львенка, Эрин последовала за ним.
Но далеко ли она сумеет проплыть?
16 часов 24 минуты
Легкие Эрин горели, но она упрямо плыла следом за львом.
Хотя точнее было бы сказать «ползла» — цепляясь руками за стенки и отталкиваясь ступнями от дна тоннеля.
Далеко ли тянется этот лаз?
Этот вопрос ужасал ее.
Грудь ее уже болела от желания вдохнуть. Она сомневалась, что в легких у нее осталось достаточно воздуха, чтобы вернуться в озеро, к солнечному свету и свежему ветерку. Ей остался лишь один выход отсюда.
Вперед.
Она продвигалась все дальше, видя впереди себя загребающие воду задние лапы львенка. Тусклый свет позади быстро превратился в густой сумрак, но белый мех хищника мерцал впереди нее, словно блуждающий огонек на болоте. Все свои надежды Эрин возложила на этого зверя. Ему так же нужно дышать, как и ей. Если он повернет обратно, она сделает то же самое.
Поэтому женщина продолжала двигаться вперед, приказывая замерзшим рукам цепляться, а онемевшим ногам — отталкиваться.
Затем неожиданно лапы льва скрылись в темноте где-то наверху.
Эрин почувствовала, что тоннель вокруг нее расступается, превращаясь в какое-то более обширное пространство, темное, словно подвал.
Она вслепую рванулась вверх.
Пару секунд спустя ее голова оказалась над поверхностью воды. Эрин с хрипом сделала вдох, потом другой, озирая маленькую пещеру, освещенную тоненькими лучиками дневного света, которые проникали через трещины в потолке.
Джордан и Элизабет уже выбрались на выступ у дальней стены пещеры, рядом с простой деревянной дверью в гранитной стене. Львенок подплыл туда и уцепился когтями за край. Джордан помог промокшему зверю вскарабкаться на уступ.
Затем он заметил Эрин и махнул рукой, а вторую протянул к ней.
— Я тебе помогу.
«Ну да, а что ж ты раньше мне не помог... или по крайней мере не остался рядом?»
Как сделали другие.
Рун и София вынырнули из воды за ее спиной.
Хотя Эрин все еще чувствовала жгучую обиду на то, что Джордан покинул ее, она знала, что это не его вина. Что бы ни происходило, рано или поздно это минует и он снова станет самим собой.
«Не то чтобы я в это действительно верила...»
Она поспешно подплыла к уступу, и Джордан вытащил ее из воды так легко, словно она не весила ничего. Он быстро обнял ее, и лихорадочный жар его тела впервые показался ей приятным. Она тряслась и вздрагивала в его объятиях, пока холод хотя бы отчасти не ушел из ее тела, изгнанный этим жаром.
Чуть поодаль от них София помогла Руну выбраться на уступ — с одной рукой ему приходилось трудно.
— Мы должны найти способ открыть эту дверь, — промолвила Элизабет, ощупывая упомянутую дверь.
Все еще слегка постукивая зубами, Эрин подошла к ней.
Если за этой дверью можно найти горящий огонь и сухие полотенца, она сама выбьет ее.
Вместе с графиней они обследовали дверь до последнего дюйма. Она была сделана из сплошной толстой деревянной доски и отшлифована до стеклянной гладкости. Ни петель, ни замка с этой стороны не было видно.
— Похоже, ее можно открыть только с той стороны, — заключила Эрин.
— Или можно выбить с этой, — предложил Джордан.
Эрин подозревала, что подобные действия не встретят одобрения у местного хозяина, Гуго де Пейна.
— Думаю, мы должны подождать, — сказала она. — Проявить терпение.
Джордан подошел к двери.—
Или сделать так...Он постучал кулаком по толстой доске, потом отступил назад и приложил ладони рупором к губам и позвал:
— Эй! Добрый день! — Голос его эхом загулял по маленькой пещере.
Эрин затаила дыхание, но перевела его, когда никто не ответил.
— Наверное, никого нет дома, — предположил Джордан, пожав плечами.
В дело вступил еще один из их маленького отряда.
Львенок откинул голову назад и издал мощный рык.
Эрин даже вздрогнула от этого звука, потрясенная тем, что подобный громкий рев может издавать столь мелкое существо.
Этот рев прозвучал как вызов.
Когда эхо затихло, раздался низкий голос, звучавший словно бы отовсюду. От него по коже у Эрин пробежали мурашки.
— Только льву дозволено войти.
Из-за толстой доски послышалось царапанье, как будто с той стороны отодвинули засов. Дверь медленно отворилась внутрь.
Эрин пыталась рассмотреть, что там, за порогом, но в помещении было темно, его озарял лишь мятущийся свет факела. Все еще стоя на коленях рядом со львенком, Рун указал ему на дверь.
— Можешь идти.
Лев робко поднялся, потом повернулся, мягко прихватил Руна зубами за запястье и,потянул к открытой двери.
— Похоже, малыш не хочет идти в это страшное место один, — заметил Джордан. — И не могу сказать, что я виню его в этом.
Рун пытался сопротивляться, но львенок отказывался выпустить его руку.
Снова послышался тот же голос — на этот раз он звучал мягче, в нем проскользнула нотка веселья.
— Похоже, ваш товарищ не пойдет без вас, священник. Так что можете войти все, однако не дальше первой комнаты.
Джордан потрепал льва по голове.
— Отлично, приятель. А я думал, нам придется так и сидеть тут...
Во главе с Руном и его зверем они по одному переступили порог.
Эрин осмотрела лежащую за дверью прихожую. Два факела, воткнутые в железные скобы, освещали помещение величиной с гараж на две машины, высеченное в гранитном массиве горы. В дальней стене виднелась арка, ведущая в следующую комнату, но им не было разрешено пройти туда.
По крайней мере пока.
Из-под арки навстречу им выступил человек.
— Мир вам, — поприветствовал он, держась, однако, на безопасном расстоянии. — Я Гуго де Пейн.
Его внешность и одежда удивили Эрин. Она ожидала узреть средневекового отшельника, одетого в простое облачение из грубой ткани наподобие Франциска Ассизского. Вместо этого человек носил брюки цвета хаки и толстый шерстяной свитер. Он был похож на фермера или рыбака, а уж никак не на бывшего священника.
Эрин окинула взглядом его округлое лицо, увенчанное шапкой кудрявых черных волос. Большие глаза Гуго были карего цвета, насколько можно было разглядеть в свете факелов. Несмотря на настороженность, взгляд их был мягким. Де Пейн протянул перед собой руки и сложил ладони, явно показывая, что у него нет оружия.
— Уже много времени Орден сангвинистов не утруждался тем, чтобы беспокоить меня, — произнес он низким хрипловатым голосом, как будто ему нечасто приходилось говорить вообще. Гуго взглянул на Элизабет и слегка склонил голову. — И я вижу, вы привели с собой кое-кого из моего давнего прошлого... Добро пожаловать, графиня Батори.
— Теперь — сестра Элизабет, — поправила она, коснувшись своего наперсного креста.
Хозяин изумленно поднял брови.
— Правда?
Она с притворной скромностью пожала плечами.
— Значит, настали воистину странные времена, — продолжил человек. — И похоже, графи... то есть сестра Элизабет — не единственный интересный член вашего отряда.
Гуго де Пейн подошел, не сводя глаз с львенка. И лишь оказавшись рядом, взглянул на Руна.
— Можно?
Корца отступил на шаг.
— Он сам себе хозяин.
— Хорошо сказано, — промолвил Гуго, протягивая руку, чтобы львенок ее обнюхал.
Лев оглянулся на Руна, и тот слегка кивнул ему. Только тогда большой кот подался вперед и провел носом по вытянутым пальцам отшельника, а потом, видимо, удовлетворенный, лизнул его ладонь. Гуго улыбнулся льву.
— Замечательно, — пробормотал он. — Нечто совершенно новое. Существо, не запятнанное тьмой, а скорее озаренное светом. Могу ли я спросить вас, как вы обрели его, отец Корца?
Рун, казалось, был удивлен тем, что Гуго знает его имя, но Эрин заподозрила, что отшельнику известно куда больше, чем предполагают его приятные манеры. Тот, кто не способен на любую хитрость, тот, кто не отточил эту способность до бритвенной остроты, вряд ли выжил бы столько веков, скрываясь от Ордена сангвинистов.
— Я убил его мать в египетской пустыне, — объяснил Рун. — Она была анафемской львицей, и она была ранена.
Гуго выпрямился.
— Я полагаю, она была одной из тех несчастных тварей, кого настигла вспышка святого пламени в пустыне.
— Верно, — медленно произнес Рун.
Это удивило даже Эрин. Лишь немногие знали об этом событии, и большинство из них сейчас находились в этой комнате. Значит, отшельник следил за текущими событиями куда более пристально, чем можно было предположить.— После того как я убил его мать, львенок пришел ко мне, — поведал Рун. — Я увез его, чтобы он не остался в одиночестве и не погиб.
— По уставу вашего ордена, вы должны были убить этого детеныша. Но вы этого не сделали. — Гуго с шутливым неодобрением покачал головой. — Вы знаете, что буддисты считают львов бодхисатвами — сынами Будды? Предполагается, что это существа, достигшие высокого уровня духовного просветления. Они остаются в этом мире, чтобы избавить других от страданий. Вам поистине повезло, отец Корца, что этот зверь выбрал вас. Быть может, это потому, что вы носите венец Рыцаря Христова. — Гуго посмотрел на Эрин и Джордана. — И путешествуете вместе с Воителем Человеческим и Женщиной Знания.
— Откуда вы так много о нас знаете? — вмешался Стоун.
Гуго проигнорировал его вопрос, почесывая львенку бок,отчего тот равномерно урчал. Лишь через некоторое время отшельник поднялся и посмотрел в лицо Джордану, но вместо того чтобы ответить ему, протянул руку.
— Могу я увидеть самоцвет, лежащий у вас в кармане?
Стоун отступил назад, но Эрин схватила его за локоть. Не было причин держать что-либо в секрете, особенно учитывая, что этот человек все равно все знает. А им нужны были ответы, которые может дать лишь Гуго де Пейн.
— Покажи ему, — велела она.
Джордан сунул руку в карман штанов и достал две половинки сломанного зеленого камня. Гуго взял их и сложил на своей ладони. Потом поднес камень к свету факела, словно для того, чтобы удостовериться, что символ на поверхности самоцвета — тот самый.
— Прошли столетия с тех пор, как я в последний раз видел этот камень, но тогда он был цельным и неоскверненным...
Он опустил руку и протянул обломки обратно Джордану. Потом, склонив голову набок, изучил рисунок, вьющийся по коже Стоуна, и загадочно произнес:
— Кажется, вы действительно подходящий носитель именно для этого камня.
Эрин воспользовалась этими словами как предлогом объяснить причину их прибытия сюда.
— Мы ищем еще два камня. Очень похожие на этот.
Гуго улыбнулся ей.
— Вы ошибаетесь. Другие два ничуть не похожи на этот.
— Так вы знаете о них? — Рун подошел ближе. — Мы считаем, что они — ключ к...
— К исполнению вашего последнего пророчества.
— Вы поможете нам? — спросила Эрин.
Прежде чем Гуго успел ответить, львенок издал жалобное мяуканье, выражавшее голод.
— Похоже, нам сначала нужно позаботиться о более неотложных нуждах. — Гуго указал в сторону арки, ведущей глубже в гору. — Пройдемте со мною в мой дом. У меня есть сухие полотенца, а также еда и вино для тех, кто нуждается в подкреплении. — Он почесал голову львенка указательным пальцем. — И конечно же, мясо и молоко для тебя, друг мой.
Эрин следовала за Гуго де Пейном, который вел их навстречу тайнам, сокрытым в этой горе.
«Но можем ли мы доверять ему?»
