Глава 14
Королевский дворец знаком. Полуподвальное помещение, которое занимает чародей Строуд, официально именуемый лекарем широкого профиля, мне известен хорошо, здесь я славно потрудился на составлении смесей, природы которых не понимал. И сейчас я быстро пересек двор и почти вбежал в нетерпении.
В большой комнате словно пар, воздух настолько влажный, что могу заподозрить Строуда в химеризме. Дескать, земноводный в натуре. Но Строуд очень умен, а химеры, как уверяет Фицрой, туповаты. И не любят коллектива, а Строуд просто купается во внимании учеников, коих у него двенадцать, он их называет магами, что им безумно льстит. А еще у него полсотни слуг, немыслимо для Рундельштотта.
Впрочем, Строуд — чародей–практик, а Рундельштотт чистейший теоретик, лишь однажды вынужденный взяться осуществлять своими руками свою же идею…
Я властно ухватил за плечо одного из учеников.
— Эй, маг!.. Ты же маг? Беги и позови мастера.
Он оглядел меня с головы до ног.
— А он вас приглашал?
— Морда, — прошипел я ласково, — хочешь я тебя в жабу? С бородавками? А то ты меня не узнал!
Он буркнул, ничуть не испугавшись:
— Сейчас позову. Если он не занят…
Через минуту дверь кабинета распахнулась, на пороге появился Строуд, массивный, грузный, в неизменном плаще до земли и широкополой шляпе, как же иначе, с высокой тульей.
Как и всегда, опирается на массивный посох из слоновой кости, весь в золоте и драгоценностях, словно тот постоянно подпитывает его энергией.
— Глерд Юджин, — проговорил он с непонятной интонацией. — Заходите. Я ждал вас сегодня.
— Правда? — спросил я.
Он кивнул.
— Только вы должны были прийти на пару часов раньше.
— Ерунда всякая задержала, — сказал я. — Королева и ее высшие чины.
Мне показалось, что он хотел усмехнуться, но лишь сказал раскатистым голосом:
— Зайдите.
Я прошел в комнату, не стал осматриваться, просто сел на лавку и сказал кратко:
— Рундельштотт.
Он кивнул.
— Понимаю. Я не люблю Рундельштотта, однако не могу и не буду радоваться, что его похитили. Он чародей, мы можем соперничать и даже враждовать, но все равно мы на одной стороне против… да вы знаете, против чего!
— Догадываюсь, — ответил я осторожно. — Дури на свете много. Особенно той, что прикрывается знатностью рода.
Он посмотрел на меня с благодарностью.
— Вы все понимаете, глерд.
Я усмехнулся.
— Вы же знаете, какой из меня глерд. Потому Рундельштотта буду епасать куда старательнее, чем любого знатного глерда. Не только потому, что Рундельштотт мой учитель, но и просто… умных людей так мало!.. У вас какие–то идеи есть?
Он кивнул снова.
— Антриас.
— Ого, — сказал я невольно, — вы настолько… гм… я сам так подумывал, но сказать в лоб… не знаю, смог бы?..
— Антриас, — повторил он. — Хотя, конечно, хотелось бы противника полегче. Во–первых, король… Во- вторых, очень могучий. Амбициозный. Хитрый, изворотливый. К сожалению, все, чем владею, указывает на него. Сожалею.
Я промолчал. Строуд по своей воле, или обстоятельства прижали, но смирил амбиции, теперь следит, чтобы в королевстве не было засухи, у него целый штат обученных магов рангом ниже, что тут же направляются по его слову в регионы, где пересыхают колодцы, отыскивают новые подземные ручьи и выводят на поверхность, он защищает поля от саранчи, леса от короедов… Кто знает, о каких высотах мечтал в юности? Зато сейчас он полезнее всего Тайного совета, и королева это понимает.
— Спасибо, — сказал я, поднимаясь.
— Будете пытаться? — спросил он.
— Обязательно, — ответил я. — Он дал мне так много!
На выходе из здания меня тихонько окликнули. Я оглянулся, Картер медленно прохаживается поблизости.
Когда я подошел, он сказал так же негромко:
— Увидел, куда вы пошли, решил дождаться результата. Вы же к Строуду заходили?
— Да, — ответил я и добавил тихо: — Не привлекайте внимания. Пусть не думают, что я слишком уж вовлечен в расследование.
Он буркнул:
— Вы ученик Рундельштотта. Все понимают, что хотели бы освободить учителя.
— Да? — спросил я. — А может быть, мне как раз выгоднее, чтобы его украли и там прибили? А я тут стану самым первым и главным чародеем? И его лаборатория будет моей?
На его лице на мгновение отразилось отвращение, но подумал, кивнул.
— Да, это в духе двора.
— Скажите, — спросил я, — кто те люди, что так настойчиво сватали в мужья нашей королеве соседних королей?
Он посмотрел на меня остро.
— Полагаете… Хотя, может быть, ветер дует оттуда. Это лорд Генрих и лорд Ульмарт. Послы из Уламрии. Королем там Антриас, сын великого Андриха Хенриха Потгитера!..
— Я слышал, — сказал я, — Антриас напорист, целеустремлен и мечтает стать великим полководцем и завоевателем?
Он не сводил с меня сердитого взгляда.
— Полагаете, тянется оттуда?.. И Строуд такого же мнения?
— А вам хотелось бы поближе? — спросил я. — Ну да, конечно, в Уламрию армию не пошлешь. Тем более что вся тактика этого королевства… нашего королевства, чисто оборонительная. Но, перебирая варианты поближе, не стоит прекращать разрабатывать и эту версию. Я слышал, королю Антриасу нужен выход к морю?
Картер нехотя кивнул.
— Мало ли чего он хочет. От моря его отделяют два королевства. Наше и совсем не слабое королевство Дронтария. Более того, Дронтария точно посильнее Уламрии.
Я поинтересовался:
— Значит, он очень заинтересован, чтобы наше королевство не оказывало сопротивления большего, чем он ожидает?
— У нас несокрушимые крепости, — напомнил он.
— А если он не станет их захватывать? — спросил я. — Захватит города, села, долины, дороги… И даже может вторгнуться в Дронтарию, что никак не ожидает удара с этой стороны. И в самом деле выход к морю окажется ближе, чем думают!
Он задумался, посмотрел на меня с уважением.
— А вы не из медвежьего угла, — сказал он и добавил с усилием: — Глерд. У нас даже члены королевского совета мыслят масштабами своих провинций. Значит, киваете на Антриаса…
— Пошлите людей в его королевство, — посоветовал я. — Пусть собирают все крохи насчет появления там нового чародея. Или намеки на это. Рундельштотт ничего им не даст…
— Уверены?
Я кивнул.
— Любое колдовство требует подготовки. Чем сложнее, тем времени нужно больше. К тому же Рундельштотт будет еще и намеренно затягивать работу.
Он покачал головой.
— Но если он в руках Антриаса, уже не вызволить.
— Да, — согласился я, — конечно.
— Тогда на что вы надеетесь? У вас такое лицо, а в глазах столько злости! Вы даже сейчас стараетесь что–то придумать…
Я сказал тяжело:
— Еще не вечер. И мы своего слова еще не сказали.
Он не ответил, в нашу сторону спешит один из слуг,
кафтан красного цвета, что значит служба в главном дворце. На него оглядываются, даже останавливаются, чтобы услышать, что он скажет, а он идет важно, как глерд, в двух шагах от нас остановился и провозгласил звучно:
— Глерд Юджин, ее величество ждет вас после приема для отчета.
Не говоря ни слова, развернулся, как истукан, отправился обратно такой же механически ровный и парадный.
Я пробормотал озадаченно:
— Какого такого отчета?
Картер шепнул:
— Это форма приглашения на разговор.
— А–а–а, — сказал я. — Ну да, руководство не может вот так взять и позвать. А только да, понятно.
— У королевы особый статус, — согласился он негромко. — Она обязана держать всех на расстоянии. Даже свой Тайный совет. Хотя он на то и тайный, чтобы их решения оставались неизвестными даже близким людям королевы. Однако… вы можете мне что–то подсказать, от чего–то предостеречь?
— Только бдить, — ответил я с тоской. — Удвоить охрану особо важных людей и ценностей. Противник, воодушевленный успехом, может восхотеть повторить вылазку. Но, конечно, это случится не раньше, чем Рундельштотта довезут в назначенное место… Сейчас те, кто отдал такой приказ, еще не знают, чем закончилась их тщательно планируемая операция. Пока к ним доскачут, а это несколько дней, пока разработают более глубокое проникновение…
Он посмотрел через мое плечо, сказал тихо:
— Вы сегодня популярны. Не думаю, что лорд–канцлер спешит ко мне.
Мяффнер, привычно озабоченный и часто вытирающий потный лоб платочком, подбежал к нам, так часточасто перебирая короткими ножками, словно подкатился на невидимой платформе.
— Глерды, — сказал он торопливо, — хорошего вам дня! Глерд Юджин, пойдемте, я вас отведу в королевский дворец, а то сейчас там сменилась охрана…
— Благодарю за любезность, — сказал я. — Глерд Картер…
Картер поклонился, мы с Мяффнером быстрым шагом отправились через стекающихся в нашу сторону придворных. Мяффнер натужно улыбался и отвечал на льстивые приветствия, я держу морду кирпичом, пусть буду таинственный и загадочный.
У входа гвардейцы прощупали меня внимательными взглядами. Мы прошли через холл, и только тогда Мяффнер спросил:
— И что сказал Строуд?
— То, — ответил я, — что остальные боятся даже вышептать! Вы при мне отказали послам Антриаса насчет брака их господина и ее величества.
Он кивнул.
— Действительно, король мог обидеться… слишком сильно. И совершить что–то недружелюбное. Но настолько ли?
— Да это хрен бы с ним, — сказал я, — среди королей какая дружба? Но у обиженного короля больше возможностей отомстить за обиду, чем у простого крестьянина…
Мы уже поднялись на третий этаж, он остановил меня, взглянул в упор.
— Подождем здесь, королева еще ведет прием. Вы хотите сказать, что лично король велел выкрасть Рундельштотта, чтобы отомстить?
— Такое возможно, — ответил я, — но могло быть и гораздо хуже…
— Глерд?
— А что, — сказал я, — если это лемма… в смысле предварительный шаг перед местью? Он убирает того, кто, по его мнению, способен помешать ему нанести более серьезный ущерб…
Он сам на глазах посерьезнел, стиснул челюсти, кожа на скулах натянулась, делая сытое доброе лицо неприятно строгим.
— Серьезный… Войну?
Я покачал головой.
— Войны бывают не только армия на армию.
Он спросил в недоумении:
— А что еще?.. Осада замков?
— Точечные удары, — сказал я, — десантные операции, скрытое проникновение.
Он смотрел на меня с недоумением и некоторым замешательством.
— Кто вы, глерд?
— Глерд Юджин, — ответил я любезно. — Этого достаточно. Значит, Уламрия… Рекомендую все войска скрытно перебросить к границе. Там расположить в крепостях и замках. Что не поместится — разместить в военных лагерях, но не выказывать, что людей там стало больше.
Он мрачнел все больше, наконец сказал тяжелым голосом:
— Я срочно доложу ее величеству.
— И будьте понастойчивее, — предупредил я. — Антриас полагает, что без Рундельштотта королевство теряет половину защиты. А то и больше. Потому может начать вторжение…
Он быстро вскинул взгляд на мое лицо.
— Но вы… с нами?
— На это не рассчитывайте, — сказал я. — Я бессилен перед армией. Да и вообще… это не моя война.
Он посмотрел на меня внимательно.
— Ваши земли подвергнутся нашествию первыми. Сожгут села, изнасилуют женщин, убьют всех мужчин, угонят скот…
— Это нечестно, — заявил я. — Это нечестно, глерд!..
Он невесело улыбнулся, лицо снова стало добрым и печальным.
— Все мы за кого–то отвечаем. А мужчины отвечают за всех. И за все.
— Я за стирание гендерных различий, — ответил я. — Пусть и женщины отвечают.
Он улыбнулся шире, но лицо оставалось грустным.
— Все шутите, глерд…
— А что еще остается в таком несправедливом мире?
— Делать его справедливым, — ответил он.
По коридору вдали с двумя помощниками прошел глерд Джуэл, увидел нас, бросил им пару коротких слов, они потопали дальше, а он пошел к нам, как всегда сдержанно–благожелательный, корректный и с полуулыбкой на сильно вытянутом лице.
— Глерды, — сказал он легким голосом, — всех нас сейчас тревожит эта ситуация?.. Скажите, глерд Юджин, чем Рундельштотт владел еще… опасным?
— В смысле? — спросил я.
Он посмотрел на меня с укором, надо соображать быстрее, но я смотрю чистым взглядом праведника, он посмотрел по сторонам, никто в нашу сторону не смотрит, но все равно еще больше понизил голос:
— Сам Рундельштотт человек тихий и мягкий, это мы знаем. Но вас он обучил темной магии, что убивает человека быстро и ужасно.
— Ничего ужасного, — заверил я. — Вполне гуманно! Не то что острым мечом по животу…
Мяффнер вздрогнул, даже переменился в лице, а Джоэл сказал с мягким укором:
— Вот–вот, для вас такое вот даже… приемлемо. Топором по животу! Вы даже не вздрогнули. А Рундельштотт кузнечика не обидит. Потому он сам ничем не пользовался. Не думаю, что вам передал все свои темные знания. За такое короткое время все не передашь, нужны столетия. Я боюсь, как вы понимаете… вы понимаете?
— Да, — ответил я нехотя, — боитесь, что враг сумеет пытками заставить его выдать способы, как убивать людей не только для защиты, как научил меня, но и для нападения?
Мяффнер вздрогнул, Джуэл посмотрел на него с сочувствием, а мне кивнул.
— Вы все же иногда почти сразу все схватываете, юноша.
— Спасибо.
— Вас не пугает, — сказал он так же тихо, — что найдутся такие же сметливые… понимаете? Если за этим стоит сам Антриас, он может со всего королевства собрать умных и быстросхватывающих людей!
Я подумал очень серьезно, Джуэл не сводил с меня испытующего взгляда.
— Значит, — ответил я с тяжелым сердцем, — нужно вызволить раньше, чем ему развяжут язык.
Он вскинул брови в недоумении, потом понял, судя по его лицу, мой профессиональный жаргонизм, сразу посмотрел с надеждой.
— У вас есть какие–то… мысли на этот счет?
— Нет, — ответил я честно, — потому соберите команду аналитиков… ну, умных людей, знатность в этом случае не обязательна, пусть вычислят, как это примерно произошло, куда ушла группа похитителей, есть ли шансы ее настигнуть…
Он вздрогнул.
— Да–да, вы правы!.. До границы с Уламрией не меньше пяти суток, если хорошая конница. И хотя прошла половина суток, однако же не могут везти старика в седле! Наверняка подобрали повозку… а это на треть замедлит…
— А еще вынуждены будут только по дорогам, — добавил я, уже сам загораясь этой идеей. — В то время как конный отряд и через лес. Не слишком дремучий, конечно. Если угадать, куда едут, настигнуть есть шансы…
Он проговорил отстраненно:
— Дорог отсюда не так уж и много… Простите, глерд, и спасибо за идею!
— Успеха, — сказал я.
Мяффнер проводил его тоскующим взглядом.
— Это самый любезный и обходительный вельможа в королевстве. Но я еще не знаю, как он будет во главе нашей дипломатии. Многое изменилось из–за проклятого Дейнджерфильда… А, Френсис уже ушел! Значит, прием закончен. Ждите еще пару минут, затем отправляйтесь в кабинет королевы. Стража вас помнит.
Он быстро–быстро и совсем несолидно понесся по коридору, спеша успевать делать работу не только за себя, но и за подчиненных.
На этаже королевы гвардейцы несут стражу у лестницы и у обоих концов коридора.
Я никого не встретил, только уже в виду двери королевского кабинета вдруг услышал повелительный оклик:
— Юджин!.. Глерд Юджин!
Я обернулся, он ждет у стены с картинами, в нетерпении притопывает, что взбесило как–то сразу, хотя я же миротворец и меня не должно задевать мелкое хамство этих высокопоставленных глердов, да еще и вознесенных королевой так высоко.
Подумаешь, по имени назвал, как слугу! Да меня все друзья зовут по имени… Но этот ждет, что прибегу по его окрику — другое дело, сам не сделал ко мне ни единого шага.
Закипая и сдерживая себя, я пошел к нему, держа взглядом его холеное лицо прицельно, однако он в своей толстокожести ничего не уловил, напротив, заявил сразу:
— На мне стол Хозяйствования, так что мне понадобится многое улучшать как во дворце, так и…
— Глерд, — прервал я, — глерд! Заткнитесь.
Он умолк, отшатнулся. Лицо начало медленно краснеть.
— Что? Это вы мне говорите?
— Вам, дурак, — ответил я тихо, чтобы никто не услышал, хотя мы здесь одни. — С чего вам взбрело, что я в вашем распоряжении?..
Он сказал гневно:
— Но вы как Улучшатель обязаны…
— Заткнись, — посоветовал я злобно. — Кто я есть — знаю. Но я пришел вовсе не для того, чтобы улучшать вам прялки и переставлять зеркала. Да, я — Улучшатель!.. Но не вещей, глерд Кливард.
Он вытаращил глаза.
— Простите, но…
— Если уж улучшать, — сказал я высокомерно, — то весь мир. Или хотя бы общество.
Он отшатнулся, но проговорил с некоторым прозрачным намеком:
— Глерд, значит ли это…
— Мне тоже нравится примитив, — сказал я жестоким голосом, — в нем так легко и приятно!.. Но, увы, Господь нас создал для великой цели. Настолько великой, что даже не сказал, для какой, все равно не поймем, пока не вырастем.
Он смотрел на меня с бессильной злостью.
— Глерд…
— Я вообще–то не Улучшатель, — отрезал я, — а Преобразователь, но пусть остается Улучшатель. Более приятное такое прозвище, успокаивающее… Преобразовывать можно к добру и к худу, а улучшать вроде бы только в одну сторону…
Он вроде бы слегка ошалел от неожиданно отпора, не ожидал, спросил уже не так уверенно и нагло:
— А разве нет?
Я вздохнул, сказал уже почти примирительно, не люблю сориться:
— Глерд, любое улучшение прежде всего используют для войны. Подкованные кони позволят армии совершать походы в дальние страны, прялки дадут полотна на всю армию, система зеркал позволит установить связь между войсками… Но это все потом. А пока мы занимаемся спасением Рундельштотта, о котором вы уже забыли? Как удобно, верно? И вы тоже обязаны его спасать! И не пытайтесь воспользоваться случаем и урвать что–то для себя. Это недостойно. Вы о таком понятии, как достоинство, слыхали?
Не дожидаясь ответа, я повернулся и пошел дальше, а там у королевской двери сам взялся за ручку и отворил ее, чувствуя на спине его злой и ненавидящий взгляд.
