Глава 8
Она попыталась высвободиться, но от растерянно–сти и неожиданности того, что снова обрушилось на нее, не сумела ни слов отыскать нужных, ни воспро–тивиться, я уложил ее и, как голодный паук на толстой сладкой молодой мухе, насытился так, что просто вос–парил, а она дождалась, когда я слезу, медленно села и опустила задранное почти до горла платье.
— Глерд, — проговорила она смущенно, но голос ее креп с каждым мгновением, — это нужно прекратить… Мы не должны так поступать…
Я залюбовался, она считается уже выбывшей из разряда молодых женщин, так как в нем уже ее дочь, но до чего же волшебно играет румянец на ее нежно–белых щеках, как дивно блестят ее крупные глаза!
— Герцогиня, — сказал я, — вообще–то я прибыл к герцогу для знакомства. Мы соседи, я все–таки, бла–годаря вам, принял земли Медвежьего Когтя, как и его замок. Теперь нам предстоит познакомиться ближе.
Она отшатнулась.
— Еще ближе? Вы на что намекаете?..
— Герцогиня, — заверил я. — Я говорю о том, как это должно выглядеть в глазах общества, это же вас ин–тересует?.. А мое сердце уже у вас под ногами.
Она слегка успокоилась, дернула за шнур, далеко за стеной прозвенел звоночек. Дверь распахнулась, появился сгорбленный старик с неопрятными седыми волосами.
— Вели подать вина и сладостей, — велела герцоги–ня, взглянула на меня и добавила: — Но сперва жаре–ного мяса. Можно птицу!
Старик поклонился и переступил порог обратно, плотно закрыв за собой дверь.
— А как, — проговорила она негромко, — прежние хозяева?
— Глерд Гурлей? — спросил я. — Он умер, увы. Говорят, хорошим был человеком.
— Это я знаю, — проговорила она. — Но там посе–лились, поселились…
— Кто–то был, — ответил я с небрежностью. — Пришлось похозяйствовать. Кого–то немножко убил, остальные признали мои права и свои обязанности. У меня всегда так: у них обязанности, у меня права.
Вошли двое слуг, на столе появился кувшин из серебра, чаши тоже серебряные, тончайшей работы и с настолько сложной изысканной гравировкой, что я засмотрелся невольно, выдавая провинциала.
Еще двое внесли вкусно пахнущие блюда, молча и степенно расставляли все на столешнице. Мы мол
чали оба, но едва за ними закрылась дверь, герцогиня сказала строго:
— Глерд, я очень примерная жена… и не хочу, чтобы подобное когда–либо повторялось!
— Я тоже, — согласился я. — Хотя я не совсем примерная жена, но готов, чтобы подобное не повто–рялось… Хотя нет, уже не готов… и с каждой минутой менее готов…
Она чуть повысила голос:
— Глерд!
Я сказал виновато:
— Герцогиня, да я просто шучу. Жизнь такая тяже–лая, как говорят, что без шуток и жить невозможно, а кто живет… тот разве живет?.. Я в самом деле хочу по–знакомиться с герцогом. Мы соседи, а это значит, мо–гут быть и совместные проекты, и помощь друг другу. Ваша дочь дома?
Она улыбнулась.
— Ага, все–таки хотите с нею познакомиться?
Я покачал головой.
— Ничуть, просто не хочу, чтобы нам помешали.
— Она в своей комнате, — сообщила она. — Учит–ся вышивать кружевные платки, которые будет дарить молодым героям, учится играть на виоле…
— А учитель молод и красив? — спросил я.
Она гордо улыбнулась.
— С нею неотлучно две няньки. Глаз не спускают, а во время уроков постоянно с нею рядом. Так что гер–цог может быть спокоен за ее добродетель.
— Зато герцогиня, — сказал я в тон, — занимаясь хозяйством, ходит и ездит без провожатых. Хотя, ко–нечно, в начале замужества и с нею ходили сопрово–ждающие…
Я сделал нарочитую паузу, герцогиня слегка накло–нила голову.
— Да, так было первые годы. Но родилась дочь, а герцог за годы совместной жизни убедился в моей верности, а также полном отсутствии интереса к муж–чинам. В мире есть намного более увлекательные вещи, глерд Юджин, чем флирт и вот такие рискованные забавы.
— Это все у нас будет, — пообещал я. — Супруг отлучился надолго?
— Нет, — ответила она. — На мельнице всегда порядок. Просто меняют жернов, а супруг проследит, чтобы никого не придавило… Что делать, любит сам руководить работами.
— Хозяйственный, — согласился я.
— Я тоже, — сообщила она. — В этом мы с супру–гом схожи. Но на мне хозяйство замка, а он занимается всеми нашими землями.
— Не доверяет управляющим?
Она ответила уклончиво:
— Предпочитает сам увидеть, какой мост требует ремонта, где нужно проложить дорогу, какую часть леса определить под вырубку и сколько все это будет стоить… Какое вино предпочитаете, глерд?
— Вас, — ответил я.
Она вскинула брови.
— Глерд…
— Вы лучшее на свете вино, — заверил я. — У меня при одном взгляде на вас кружится голова и волнуется все естество. Плоть, в смысле.
Она проговорила с запинкой:
— Глерд, вы очень… откровенны…
— Мы взрослые люди, — напомнил я. — Вы видите, чего хочу от вас и жажду. Кроме того, герцогиня, я же ваш сосед!.. Думаю, нам лучше скреплять наше со–седство такими же прочными узами, чтобы перешло в дружбу и прочную поддержку. Вообще, герцогиня, у нас с вами так много общего…
Она скептически прищурилась.
— А что у нас еще общего?.. Разделяющая или сое–диняющая наши земли речка и морской залив?
Я пробормотал:
— Герцогиня… Вы слишком умны для женщины. Не подумывали переменить пол?
Она рассмеялась.
— Значит, угадала… хотя сказала без всякой задней мысли.
— Интуиция, — обронил я, — страшная штука. И не знаешь даже, когда подведет…
Она улыбнулась.
— Глерд, вы все равно остаетесь для меня загадкой.
— Что вы, герцогиня, — укорил я, — для всех я уже никакая не загадка, только для вас…
— Может, — предположила она, — к ним вы не ла–зили за пазуху?.. И не щупали их так, словно хозяйка курицу, проверяя, скоро ли снесет яйцо?
Я спросил обеспокоенно:
— А что не так?
Она с интересом посмотрела на меня.
— Глерд… Я герцогиня, а не крестьянка. И вы это прекрасно знаете. Но так вот со мной мог поступить либо король, либо… разбойник. Кто вы, глерд?
Я спросил почти с испугом:
— Что, и на разбойника не тяну?
Она спросила с улыбкой:
— Король–разбойник? Король в изгнании?.. Тоже маловероятно…
— Почему?
Она покосилась в мою сторону, во взгляде про–мелькнуло оценивающее выражение.
— Вы сами кого угодно изгоните.
— Ну спасибо, — ответил я с подчеркнутой оби–дой. — Просто я не со всеми местными обычаями знаком. И не знал, например, что герцогинь нельзя щупать, как кур–несушек. У нас, к примеру, женщины сбривают волосы как под мышками, как и внизу. А здесь о таком даже не слыхали! У всех такие заросли!
Он вскинула брови.
— Наверное… только шлюхи?
— А у нас других нет, — ответил я равнодушно.
Она охнула.
— Как… как мужчины это допустили?
Я пожал плечами.
— Дык мужчины это и ввели. В силу какой–то эко–номической целесообразности. Не вникал. Я не мы–слитель, я все принимаю как оно есть.
Она помолчала, потом проговорила медленно:
— Правда?
Я сперва не понял вопроса, потом пожал плечами.
— Ну ладно, здесь я пытаюсь что–то менять. Стран–ное чувство. Как будто кто–то забросил меня сюда и смотрит с любопытством: останусь таким же или что- то во мне изменится?.. Буду счастлив, если сумеете посетить мой новый замок и что–то посоветовать в смысле его обустройства!
Она улыбнулась.
— Глерд, это невозможно.
— Почему?
— Я замужем, — напомнила она. — Не знаю, как в вашем королевстве, но в Дронтарии нельзя появляться вне дома без мужа.
— Приезжайте с мужем, — сказал я беспечно.
Она посмотрела озадаченно.
— Вы… всерьез?
— Абсолютно, — заверил я. — Полагаю, ему тоже будет любопытно познакомиться с человеком, которому король в первый же день знакомства подарил замок!..
Она продолжала рассматривать меня все так же озадаченно.
— Я… переговорю с супругом. Вы правы, интерес при дворе вы сумели вызвать просто жгучий. В гости к вам еще начнут набиваться, увидите!
— Скажите мужу, — предложил я, — что я очарован вашей дочерью. Разве это не самый правдоподобный повод?
Она грустно улыбнулась.
— Да, конечно.
— Это только повод, — заверил я.
Она сказала медленно, продолжая улыбаться:
— Да, только повод. Какие у вас здесь планы?
— Никаких, — заверил я. — Отдохну и отправлюсь в обратный путь. Хотя, конечно, его величество любез–но предлагает мне отдыхать здесь до бесконечности!
— Как интересно…
— Однако, — сказал я и посмотрел ей прямо в гла–за, — если я и задержусь здесь, то вы, герцогиня, виной.
Она округлила глаза.
— Простите?
— Я вами очарован, — сказал я. — Сам не думал, что вот так возьму и очаруюсь! Весь, представляете?.. Ну, вы же человек сравнительно взрослый, представля–ете, верно?
Она насмешливо взглянула из–под приспущенных век.
— Глерд… а теперь можете сказать, зачем затащили меня в постель?.. Я же прекрасно понимаю, у меня ни связей при дворе, ни богатства…
— Это же здорово, — ответил я. — А то бы сказал кто, что ради связей или богатства!.. Герцогиня, вы же такая прелесть!.. Вы просто чудо. Вы лучшее, что есть в этом королевстве!
Она полыценно засмеялась.
— Глерд, вы умеете говорить женщинам приятные вещи.
— Герцогиня, — сказал я, — могу ж я что–то сделать для себя, а не только для какой–то цели?
Она покачала головой.
— Правда? А мне казалось, мужчины вроде вас всегда все делают только для какой–то цели.
— Для цели, — повторил я, — для великой цели…
— Для великой, — подтвердила она, не заметив или не пожелав заметить иронию. — Вы смотритесь имен–но таким.
— Правда? — переспросил я. — Честно говоря, меньше всего думал о себе так. Даже не знаю, но когда такое свалилось на голову, пришлось слезть с дивана. И сейчас я, честно говоря, все еще в растерянности. Думаю, герцогиня, мы поддержим друг друга.
Она чуть отодвинулась, взгляд стал отстраненным.
— Глерд, я чувствую вашу неясную тоску, но абсо–лютно не могу понять ее сути. Тем более, что значит поддержать друг друга?.. Я вполне удовлетворена жизнью…
— Тогда поддержите меня, — предложил я. — Разве это не извечное предначертание женщины? Поддержи–вать мужчин и вселять в них силы? Уверенность — тоже сила.
Она посмотрела искоса.
— Вас трудно понять, глерд. Хотя, признаюсь, так даже интереснее. Это не с конюхом переспать на ходу.
— Переспать на ходу, — повторил я, — здорово! Богат язык, очень богат. А в моем королевстве слишком прямые и недвусмысленные синонимы. Зато много… Знаете, герцогиня, вы поддержите меня тем, что пока вот набираемся сил, вы расскажете мне как можно больше о Дронтарии. Мне кажется, что женщина с вашим умом знает больше и лучше, чем даже королевские советники.
