Глава 18
Сложно сказать, сколько я спала: тяжелые портьеры не пропускали свет и было непонятно, день за окном или ночь. Меня разбудил завибрировавший в кармане телефон.
Я устало села на кровати. Сообщение от Гэбриела – в нем он описал положение фигур в шахматной партии, которую мы не доиграли. Поразительно, но на столике в углу комнаты лежала шахматная доска. Тщательно следуя присланной Гэбриелом инструкции, я расставила фигуры из слоновой кости на клетках.
И на этот раз, взвесив свое решение, я сделала давно задуманный ход: передвинула коня на две клетки вверх и одну влево. Отослала сообщение. Почти сразу пришел ответ: «Правая ладья на четыре клетки вперед. Как дела?»
Я взялась за пешку. А вот ответить на вопрос было сложнее…
«Третья пешка справа на клетку вперед. Приехали на место. А как у вас с Анорой?»
Я намеренно упомянула ее в сообщении: пусть Гэбриел не забывает, что я обижена. Ответ задерживался. Я ждала его, сидя на краю кровати.
«Мы в Штатах. Уехал от Аноры. Малахию буду искать сам. Береги себя, держись Руадана, не выходи из дома. Я на связи».
Меня расстроила сухость его послания. Видимо, он старался не ограничивать мою свободу.
Я достала из рюкзака спортивные брюки, футболку и куртку, решив, что в этом мне будет удобнее, затем умылась, чтобы окончательно проснуться, и немного взъерошила волосы.
В зеркале блеснула искорка на кристалле. Странно, почему мое скромное украшение так заинтересовало Джону? Я расстегнула цепочку и, держа ее в руках, уселась на кафельный пол, чтобы рассмотреть подвеску лучше. Камень был, бесспорно, красив – я таких больше нигде не видела. Колечко казалось совсем тонким в сравнении с ним. Повертев его в руках, я впервые заметила, что на круглой базе под кристаллом был какой-то значок. Прищурившись, я различила силуэт лебедя. И как только я раньше не замечала его? Скорее всего, мне просто ни к чему было так пристально разглядывать украшение.
Я перекатывала кристалл на ладони и думала о Гэбриеле: он тоже внимательно изучал его, когда лечил меня после ранения. А когда он целовал и обнимал меня в коттедже, именно это кольцо заставило его мгновенно остановиться.
Так что же оно символизировало?
Я ощупала живот: следов ранения не было. Гэбриел наполнил мое тело своим светом, и рассеченные ткани сразу же затянулись, не осталось даже шрама. Мне показалось, что я слышу и чувствую его ласковое дыхание, проникающее сквозь кожу. Но зашивая мне простреленное плечо, Гэбриел действовал совсем иначе – шумно, активно, быстро. Почему же он тогда не исцелил меня волшебным светом?
Мне нужно было получить ответы на все эти вопросы, поэтому я решила покинуть свою крепость одиночества и написать Гэбриелу. Мои вопросы, если уж честно, были всего лишь предлогом. Я могла и позвонить ему… Но с другой стороны, просто выйти из крепости и броситься с башни вниз головой – разные вещи.
«В коттедже ты лечил меня светом. Почему ты не использовал его, когда мне прострелили плечо? Почему зашивал рану? Откуда взялось кольцо, которое я ношу на шее? Его подарил ты?»
Я быстро нажала «Отправить», чтобы решимость не покинула меня. Следующие несколько минут я сидела на полу и нервничала в ожидании ответа. Вдруг телефон зазвонил. Мне даже в голову не пришло, что это может быть Гэбриел, поэтому я не спешила брать трубку и догадалась ответить лишь в последнюю секунду.
– Удали это сообщение, – сразу же произнес он.
– Что? Зачем?
– Оно опасно.
– Что ты имеешь в виду? Почему опасно?
Гэбриел молчал. Сквозь треск я слышала, как тяжело он дышит. Я отодвинула трубку от уха – значок на экране показывал, что сигнал в подвале был довольно слабым.
– Свет, энергия, которую я излучаю, не лечит людей или существ, принадлежащих этому миру. Если твое сообщение прочитают, сразу обнаружится, что ты не та, за кого я тебя выдаю.
– А кого же лечит свет? – вырвалось у меня.
Помедлив, Гэбриел ответил одним словом:
– Ангелов.
Наступила моя очередь ошарашенно замолчать.
– Обсуждать это по телефону тоже опасно, Лайла. Я найду Малахию: возможно, он сумеет объяснить…
– Когда тебе пришла мысль, что я…
– В день отъезда из Крейео. Пока не знаю, как такое возможно, но обязательно выясню. Пожалуйста, удали сообщение.
В горле встал ком.
– Это ты подарил мне кольцо?
Снова пошли помехи, но ответ я расслышала.
– Нет, Лайла, не я. Его подарил твой жених.
И связь оборвалась.
Мне стало так плохо на душе, что я вся сжалась в комок. Дура! Какая же я дура! Зачем я только спрашивала? С чего вдруг Гэбриелу делать мне предложение?! Но кто же тогда мой жених и что с ним с ним случилось?
Вскочив на ноги, я принялась кругами расхаживать по комнате. Мои мысли рванули вперед, как болид после пит-стопа.
Гэбриел считал, что я – ангел! Он заживил мои раны светом, который смертелен для Обращенных вампиров, сотворенных из мрака. Но Элихио пытался утащить меня через трещину в третье измерение. Если моя душа светла, то смысла в его действиях не было: я бы просто исчезла.
Джона полагал, что у меня особенная кровь, которая дает ему необычайную силу, и подозревал, что я не человек. Но вампиры питаются темными душами, не светлыми. Я сопоставляла и анализировала факты, но картинка упорно не складывалась. Кроме того, нельзя было забывать и о моей защитнице, окутанной тенью. Руадан лично видел ее и посчитал Чистокровной. Но зачем она повсюду сопровождала меня? Ради чего убивала обращенных и сохраняла мне жизнь? Почему я начисто забывала, что именно она делала? Я всегда помнила лишь ее появление, а дальше – глухо. Она стирала мою память? Зачем?
Гэбриел. Он знал меня в первой жизни, когда я была человеком. Я умерла, он ушел… Но куда? Как именно я умерла и как возродилась, как стала такой, какая сейчас?
Не приблизившись к разгадке ни на шаг, я решила поискать остальных. Из подвала наверх вела деревянная лестница с такими высокими ступенями, что подниматься приходилось, хватаясь за расшатанные перила.
На первом этаже находилась кухня-столовая, одну из стен целиком занимало огромное окно, выходившее сад. В архитектуру амбара вековой давности была затейливо вписана современная мебель и техника. С огромным удовольствием я ступала по скрипучим, неровным доскам пола.
Потолочные балки и кирпичные стены, местами неоштукатуренные, напомнили мне о былых временах. Солнце опускалось за горизонт. Последние лучи его проникали в дом, где уже горел свет, что позволяло мне любоваться интерьерами.
Пройдя через столовую, я обнаружила четыре спальни, огромную ванную комнату без окон и кабинет с книжными полками до потолка. Еще одна лестница была начисто лишена перил, поэтому я поднималась по ней не спеша, очень осторожно. Она привела меня на чердак с низким потолком, где были оборудованы два рабочих места с ноутбуками и стоял большой письменный стол. Три высоких окна доходили до самого пола, и за ними открывался великолепный вид: все пространство за стеклом занимало темное ночное небо, в котором мерцали тысячи звезд. Мне почти захотелось оказаться там, с ними, в бескрайней густой синеве.
– Никогда больше так не подкрадывайся, – прошептала я, не отрывая взгляда от звездного неба.
Одна из половиц чуть слышно скрипнула, выдав появление Джоны. Он положил руки мне на плечи и слегка сжал их.
– Спящая красавица пробудилась…
– Сколько я спала?
– Всего пару дней.
– Меня телефон разбудил.
– Гэбриел? – поинтересовался он, уже зная ответ на свой вопрос.
Я повернулась к нему лицом. Казалось, я успела привыкнуть к внешности Джоны, но все равно невольно удивилась тому, как эффектно он выглядел в темноте.
– Э-э… Да. Слушай, я даже не знаю, как тебя благодарить за то, что ты спас меня. – Я переминалась с ноги на ногу. – Но у меня еще много проблем. Сейчас друг мне нужен больше, чем кто-либо еще. Ты поможешь?
Он не шевельнулся – только идеальной формы губы сложились в обворожительную улыбку. В глазах его мерцали звезды.
– Как пожелаешь.
Удивленная, что он поддался так легко, я кивнула и осторожно направилась к выходу с чердака. Джона пошел следом, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкий скат крыши. Я помедлила, задумавшись над его подозрительной сговорчивостью, обернулась и – даже вставать на цыпочки не пришлось – шепнула на ухо Джоне:
– Руадан все слышит, да?
Вампир убрал с моего лица волосы, провел ладонью по моей щеке.
– Угу.
Он касался губами моего уха, дыхание его щекотало мне шею. У меня по спине побежали мурашки. Невольно ответив на его нахальную улыбку, я запоздало попыталась скрыть свою реакцию, закатив глаза в притворном возмущении, а затем, стараясь не упасть, спустилась вниз.
Руадан ждал меня в кухне со стаканом апельсинового сока.
– Ты посвежела. Сон тебе на пользу. Мы, конечно, переживали, но Гэбриел не разрешил тебя не будить. Я принес тебе шахматную доску. Думаю, ты не против.
Кивнув, я залпом выпила сок, неожиданно поняв, что давно уже умирала от жажды.
Руадан жестом пригласил меня в гостиную, где на стене висела огромная плазменная панель, и указал на целый ящик дисков.
– Некоторое время мы поживем здесь. Гэбриел считает, что тебе лучше лишний раз не выходить из дома. Но, думаю, ты скучать не будешь: книги на любой вкус, напитки и фильмы в твоем полном распоряжении! – воодушевленно выдал он и, будто извиняясь, потер подбородок.
У него за спиной Джона хитро подмигнул мне: мол, не переживай, мы все уладим.
– Благодарю за заботу, но я хотела бы сама решать, что для меня лучше. Гэбриел за тысячи километров отсюда на другом берегу Атлантики и вряд ли скучает в компании Аноры. Так неужели я останусь в долгу? – стараясь говорить как можно убедительнее, я гордо подняла голову.
Прежде чем Руадан успел возразить, я позвала Брук, которая в мгновение ока нарисовалась на подлокотнике дивана – нога на ногу, руки за головой.
– Привет!
– Сегодня в кино, завтра по магазинам? – спросила я.
И пусть не надеются: сидеть, как в тюрьме, я не собиралась. Хватит.
– Да какие тут магазины! В Мирпуа завтра ярмарка – мне Руадан говорил.
– Я вообще-то знакомил тебя с историей города, а не с торговыми центрами! – возмутился Руадан.
Я уселась на диван на безопасном расстоянии от Брук.
– Звучит заманчиво. Когда поедем? – спросила я, подчеркнуто обращаясь только к ней.
– Даже не думай, Чесси, – отрезал Руадан.
– Я знаю, что вам поручено присматривать за мной, но я взрослый человек и буду сама решать, что и когда делать.
Руадан бессильно взмахнул руками.
– Если ты так настаиваешь, поедем все вместе.
– Ты как раз заглянешь в собор Святого Маврикия, о котором так заливался… Видишь, я внимательно слушала, – победоносно произнесла Брук и, наклонившись ко мне, добавила: – Слушала, но не особо вникала.
Я еле подавила смешок. Она была довольно забавной, когда не пыталась меня прикончить.
– Джона, поставь фильм и принеси Чесси попкорна. И вино из холодильника… – Брук лениво хлопнула в ладоши, будто бы перед ней был официант.
Как ни удивительно, Джона беспрекословно исполнял любые ее капризы. Вот и в этот раз он отреагировал лишь саркастической ухмылкой, да и то предназначенной мне. Почему Джона – при его-то характере! – подчинялся Брук, оставалось для меня загадкой.
Руадан по-хозяйски накинул мне на ноги шерстяной плед. Я погрузилась в атмосферу деревенской жизни, отчего еще отчетливее поняла, что до ближайшего города было ужасно далеко. Извинившись, вампир удалился в кабинет, видимо, чтобы снова погрузиться в чтение.
Джона вернулся с попкорном и вином и щелкнул пультом телевизора, а затем устроился на противоположном краю дивана. Я не могла оторвать от него глаз. На экране тем временем появились титры фильма «Горец».
Склонив голову, Джона подмигнул мне. Казалось, он хотел прочитать мои мысли, но на это, к счастью, способен был лишь Гэбриел. Я не стала обращать внимания. Намек я поняла, хоть и не принадлежала к бессмертным, которые живут в вечном противоборстве со своими соперниками. Джона понимал, что я не так проста, не верил, что я была обычной девушкой, что я была человеком. Он не ошибался и таким способом, как я полагаю, показывал мне, что не проглотил наживку.
Украдкой я извлекла из-под одеяла телефон. Сообщений не было. Вспомнив о просьбе Гэбриела, я удалила из памяти последнюю переписку.
На середине фильма меня вновь сморил сон: вино и свежий воздух сделали свое дело.
