Глава 27

Наступило минутное молчание, после чего заговорила мисс Марпл.

– Как это интересно, – заметила она тоном светской беседы.

Бесс Седжвик повернулась к ней:

– Незаметно, чтобы вас это сильно удивило, мисс Марпл.

– В общем, не удивило. Здесь было столько любопытного, такого, что не укладывается в привычную схему. Слишком уж все хорошо выглядело, если вы понимаете, что я имею в виду. То, что в театральном мире называется превосходной постановкой. Оно и было превосходной постановкой, не более. Имела место масса мелочей вроде того, что человек обращается к кому-то как к своему другу или знакомому и обнаруживает, что он ошибся.

– Такое, конечно, случается, – заметил старший инспектор Дэви, – но здесь это происходило слишком часто. Верно, мисс Марпл?

– Да, – согласилась та. – Люди вроде Селины Хейзи могут ошибаться подобным образом. Но в отеле и множество других людей ошибалось точно так же. И нельзя было этого не заметить.

– Она вообще замечает многое, – заявил старший инспектор Дэви, обращаясь к Бесс, как будто мисс Марпл была его любимой дрессированной собачкой.

Бесс Седжвик резко повернулась к нему:

– Что вы имели в виду, когда назвали этот отель штабом преступного синдиката? По-моему, «Бертрам» – самое респектабельное место в мире.

– Естественно, – согласился Папаша. – Ему приходится поддерживать такую репутацию. Сколько денег, времени, изобретательности ушло на то, чтобы привести его в такое состояние! Подлинное и фальшивое здесь перемешано очень хитро. У вас здесь есть Генри – первоклассный актер-распорядитель, который руководит представлением. В Англии за ним не числится никаких преступлений, но за границей он был замешан в темных аферах с гостиницами. Здесь у вас есть и отличные актеры на характерные роли. Должен признаться, если хотите, что не могу не восхищаться всей здешней организацией. Все это стоило стране немалых денег. А у отдела по раскрытию организованных преступлений и у полицейских управлений на местах все это вызывало постоянную головную боль. Каждый раз, когда нам представлялось, что нам что-то удается и что мы смогли разобраться с конкретным происшествием, оказывалось, что это происшествие вообще ни к чему не имеет отношения. Но мы все равно продолжали его разрабатывать: кусочек здесь, кусочек там. Гараж, где обнаружены стопки номеров, которые можно в один момент прикрепить на определенные машины. Фирма грузовых перевозок мебели, мясной фургон, продуктовый фургон, один-два почтовых грузовика. Автогонщик за рулем гоночной машины, преодолевающий невероятные расстояния за невероятно короткое время, а на другом конце – старик священник на своем стареньком «Моррис-Оксфорде». Домик, где живет огородник, который связан с подходящим доктором. Да нет нужды во все вдаваться. Этой сети нет конца и края. Это лишь половина дела. Иностранцы, которые приезжают в «Бертрам», – вторая половина. В основном из Америки или из доминионов. Богачи, люди вне подозрения, прибывают сюда с роскошным многоместным багажом и уезжают отсюда с роскошным многоместным багажом, вроде тем же самым, да вовсе не тем. Богатых туристов, которые приезжают во Францию, таможня лишний раз не тревожит, потому что они ввозят в страну деньги. Но ездят не одни и те же туристы, а разные. Не след кувшину слишком часто появляться у колодца. Не легко все это будет увязать и доказать, но в конце концов все выстроится как надо. Мы еще только начали. К примеру, Кэботы…

– А что такое с Кэботами? – резко спросила Бесс.

– Вы их помните? Очень милые американцы. Просто прелесть. Они были здесь в прошлом году и в этом приезжали снова. Но не приедут в третий раз. Никто не приезжает сюда больше двух раз по одному и тому же делу. Да, мы арестовали Кэботов, когда они прибыли в Кале. Прекрасная идея с этим их гардеробом на колесиках. Там очень аккуратно были спрятаны триста тысяч фунтов. Денежки с ограбленного в Бедхемптоне поезда. Конечно, это всего лишь капля в океане.

Отель «Бертрам», позвольте вам сказать, является штабом всей организации! Половина персонала в курсе дела. Некоторые из постояльцев тоже, но не все. Настоящие Кэботы, например, сейчас в Юкатане. Тут еще занимались махинациями с подменой личностей. Возьмем, например, судью Ладгроува. Приметное лицо, огромный нос картошкой, да еще бородавка. Очень легко под него загримироваться. Каноник Пеннифезер. Скромный провинциальный священник с большой шапкой седых волос и бросающимися в глаза манерами рассеянного человека. Его ужимки, привычка смотреть поверх очков – все так легко сымитировать характерному актеру.

– И какой же во всем этом смысл? – спросила Бесс.

– И вы меня об этом всерьез спрашиваете? Разве это не очевидно? Судью Ладгроува видят поблизости от места ограбления банка. Кто-то его узнаёт, упоминает об этом. Мы в это вникаем. Все оказывается ошибкой. Он был в это время совсем в другом месте. Но мы не сразу поняли, что все это – так называемые «намеренные ошибки». Никого не волнует, что нашелся человек, который был так на него похож, а на самом деле не похож на него вовсе. Он стирает грим и перестает подражать оригиналу. Но все это приводит в замешательство. Мы имели в подобных ситуациях члена Верховного суда, архидиакона, адмирала, генерал-майора – каждого из них видели вблизи от места преступления.

После бедхемптонского ограбления для доставки добычи в Лондон было задействовано по меньшей мере четыре машины. Гоночная машина с Малиновским за рулем, поддельный «сейф на колесах», «Даймлер» старого образца с адмиралом за рулем и старик священник с копной седых волос за рулем «Моррис-Оксфорда». Блестящая операция, отлично спланированная.

И вдруг в один прекрасный день банде не повезло. Этот старый дуралей каноник Пеннифезер отправился на самолет не в тот день, потом, возвращаясь из аэропорта, забрел на Кромвель-роуд, посмотрел фильм и притащился в свой гостиничный номер за полночь. Он открыл дверь, так как по рассеянности унес ключ с собой, но когда он вошел, то испытал потрясение, которое не испытывал никогда в жизни, потому что перед ним сидел в кресле он сам! Эти бандиты никак не ожидали увидеть настоящего каноника Пеннифезера, который должен был благополучно отбыть в Люцерн. Его двойник как раз был готов отправиться в Бедхемптон, когда вошел оригинал. Они не знали, что делать, но у одного из группы сработал рефлекс. Полагаю, у Хамфриса. Он ударил старика по голове, и тот свалился без сознания. Думаю, кого-то это страшно разгневало. Очень. Однако, осмотрев старикана, они убедились, что он просто без сознания и наверняка очнется. Тогда они продолжили осуществление плана. Фальшивый каноник отбыл с целью принять отведенное ему участие в эстафете. Что они сделали с настоящим каноником Пеннифезером, я не знаю. Могу только догадываться, что его позже отвезли на машине в домик огородника, который проживает недалеко от того места, где задержали поезд. Там старика осмотрел врач. Прекрасно! Если придут сообщения о том, что каноника Пеннифезера видели в этих местах, все сложится как нельзя лучше. Наверное, многие нервничали в ожидании того, как он очнется, и вздохнули с облегчением, узнав, что по крайней мере три дня выпали из его памяти.

– В противном случае они бы его убили? – спросила мисс Марпл.

– Нет, – ответил ей Папаша. – Не думаю, что его убили бы. Кто-то не допустил бы этого. С самого начала было ясно, что тот, кто руководит всей этой игрой, настроен против убийств.

– Это звучит фантастически, – сказала Бесс Седжвик. – В высшей степени! И я не верю, что у вас есть доказательства связи Ладислава Малиновского со всей этой белибердой.

– У меня масса улик против Ладислава Малиновского, – возразил Папаша. – Он ведь крайне беспечен, как вам известно. Он здесь болтался, когда это было совсем ни к чему. В первый раз он появился, чтобы установить контакт с вашей дочерью. У них был разработан особый код.

– Чушь! Она сама вам сказала, что незнакома с ним.

– Может, она и сказала, но это неправда. Она в него влюблена. Она хочет, чтобы он на ней женился.

– Я этому не верю!

– Откуда вам знать? Малиновский не из тех, кто выбалтывает свои секреты, а свою дочь вы вообще не знаете. Вы сами это признали. Вы рассердились, не так ли, когда Малиновский зашел в «Бертрам»?

– Чего мне было сердиться?

– Потому что вы и есть тот самый мозговой центр, – сказал Папаша. – Вы и Генри. А финансовую сторону взяли на себя братья Хоффман. Они договорились с банками на континенте. Но главой синдиката, мозгом, который им управляет и все планирует, этим мозгом являетесь вы, леди Седжвик.

Бесс расхохоталась:

– Ничего более нелепого никогда не слыхала!

– О нет, здесь нет ничего нелепого. У вас и ум, и отвага, и хватка. Вы уже многое испытали, а теперь решили попытать счастья на преступной стезе. Тут уж азарта хоть отбавляй, да и риска тоже. Вас не столько деньги прельщали, сколько встряска, которую это дает. Но вы не допускали убийств или даже излишнего насилия, в этом надо отдать вам должное. Ни убийств, ни грубого насилия – только умело нанесенные удары по голове в случае крайней необходимости. Вы очень интересная женщина. Одна из действительно интересных великих преступниц.

На несколько минут наступило молчание. Потом Бесс Седжвик встала:

– Мне кажется, вы сошли с ума. – Она протянула руку к телефону.

– Хотите позвонить адвокату? Это очень разумно, пока вы не сказали лишнего.

Она резким движением бросила трубку на место:

– Пожалуй, я не стану звонить адвокату – терпеть их не могу… Ладно. Пусть будет по-вашему. Вы правы, я получала от этого наслаждение. Мне каждая минута была в радость. Так здорово загребать деньги в банках, поездах, на почте или в так называемых бронированных фургонах! Здорово было планировать и принимать решения – так здорово, что ни на миг не жалею. Как вы сказали? Не след кувшину слишком часто появляться у колодца? Полагаю, это правда. Ну что ж, я неплохо повеселилась за свои денежки! Но насчет того, что Ладислав Малиновский пристрелил Майкла Гормана, вы ошибаетесь. Не он его убил, а я. – Она вдруг рассмеялась звонко и возбужденно. – Не важно, что он там сделал или чем грозил, я сказала ему, что застрелю, и застрелила. Мисс Марпл меня слышала. Я сделала многое из того, что вы приписываете Ладиславу. Это я притаилась на площадке. Когда появилась Эльвира, я выстрелила наугад. Она закричала, Мики прибежал, и тут я его и прикончила. Он получил по заслугам! У меня, само собой, есть ключи от любого входа в гостиницу. Я просто проскользнула в дверь недалеко от площадки и поднялась в свою комнату. Я и представить себе не могла, что вы этот пистолет свяжете с Ладиславом или вообще его заподозрите. Я стащила пистолет у него из машины, а он и не знал. Но я не имела намерения, учтите это, бросить на него подозрение.

Она резко повернулась к мисс Марпл:

– Вы свидетельница того, что я сказала, так помните. Это я убила Гормана.

– Или, возможно, вы говорите так, потому что любите Малиновского, – высказал предположение Дэви.

– Нет! – выпалила она. – Я просто друг ему, и все. О да, мы были любовниками, просто так, без влюбленности с моей стороны. За всю свою жизнь я любила только одного человека – Джона Седжвика. – Последнюю фразу она произнесла с нежностью. – Но Ладислав мой друг. Я вовсе не хочу, чтобы ему приписали то, чего он не делал. Я убила Майкла Гормана. Я уже сказала это, и мисс Марпл меня слышала… А теперь, дорогой старший инспектор Дэви… – Голос ее возбужденно зазвенел и рассыпался истерическим смехом. – Поймай меня, если сможешь!

Размахнувшись, она выбила стекло тяжелым телефонным аппаратом, и не успел Папаша вскочить на ноги, как она уже оказалась за окном и стала быстро пробираться по узкому выступу. С удивительной для его грузной фигуры сноровкой Дэви подскочил к другому окну и поднял раму. Одновременно он выхватил из кармана полицейский свисток и засвистел.

Мисс Марпл, с трудом поднявшаяся из кресла минутой-другой позже, присоединилась к нему. Они вместе смотрели вдоль фасада отеля «Бертрам».

– Она упадет. Ведь она взбирается по водосточной трубе! – воскликнула мисс Марпл. – Но почему наверх?

– На крышу. Это ее единственный шанс, и она это знает. Боже праведный, настоящая кошка. Отчаянная женщина!

Мисс Марпл, зажмурившись от страха, пробормотала:

– Она свалится. Ей не добраться…

Но женщина, за которой они наблюдали, скрылась из виду. Папаша отошел от окна.

Мисс Марпл спросила:

– Вы не собираетесь пойти и?..

Папаша покачал головой:

– Куда мне, такой туше? Там на всякий случай стоят мои люди. Они знают, что нужно делать. Через несколько минут мы выясним… Я не поставил бы на них против нее! Таких, как она, одна на тысячу. – Он вздохнул. – Она из необузданных. Такие встречаются в каждом поколении. Их не приручить, не заставить жить в обществе по его законам. У них свой путь. Если они святые, то идут лечить прокаженных или погибают мучениками в джунглях. Если они противоположного толка, то совершают неслыханные зверства, а порой они просто дикари! Они бы, возможно, вписались в жизнь в другие времена, когда каждый стоял за себя, боролся за выживание. Такой мир им бы подошел. А этот – нет.

– Вы предполагали, что она так поступит?

– Пожалуй, нет. Это один из ее талантов. Непредсказуемость. Но она, вероятно, все заранее обдумала. Она знала, к чему идет дело. Поэтому она сидела, глядя на нас, поддерживала разговор, а сама обдумывала. Усиленно думала и планировала. Я полагаю… Ах ты!

Он прервал разговор, заслышав внезапный автомобильный выхлоп, визг колес и рев мощного мотора гоночной машины. Он высунулся из окна.

– Ей все-таки удалось, она добралась до машины!

Снова визг тормозов – автомобиль обогнул угол на двух колесах. Потом мощный рев, и великолепное белое чудовище рвануло вдоль улицы.

– Она кого-нибудь убьет, – сказал Папаша. – Убьет много людей… если только не себя саму.

– Не думаю, – произнесла мисс Марпл.

– Она отличный водитель. Чертовски умелый. Ух ты, чуть не…

Они слышали, как машина несется, непрерывно сигналя, потом звук стал отдаляться. До них донеслись крики, вопли, гудки автомашин, скрежет и, наконец, отчаянный визг тормозов, взрыв выхлопа и…

– Она разбилась, – сказал Папаша.

Он застыл на месте в терпеливом ожидании, которое так пристало всей его огромной, исполненной достоинства фигуре. Мисс Марпл молча стояла возле. Потом, как по эстафете, по улице пронесся слух. Человек на тротуаре напротив взглянул на старшего инспектора Дэви и начал быстро жестикулировать.

– Конечно, – тяжело выговорил Папаша. – Погибла! Врезалась на скорости девяносто миль в час в ограду парка. Никаких других жертв, кроме нескольких легких столкновений. Великолепное вождение. Да, она мертва. – Он вернулся в комнату. – Ну что ж, она во всем призналась. Вы это слышали.

– Да, – подтвердила мисс Марпл. – Слышала.

Оба помолчали.

– Но это, конечно, неправда, – очень тихо добавила мисс Марпл.

Папаша взглянул на нее:

– Так вы ей не поверили?

– А вы?

– Нет, – признался Папаша. – Нет, все было иначе. Она говорила вполне правдоподобно, но лгала. Она не убивала Майкла Гормана. Вы, случаем, не знаете, кто убил?

– Конечно, знаю, – сказала мисс Марпл. – Девица.

– Ах так! И когда вам это пришло в голову?

– У меня все время были подозрения.

– У меня тоже, – сказал Папаша. – Она выглядела страшно испуганной в тот вечер. И ложь, которую придумала, была неудачной. Но сначала мне не был ясен мотив.

– Это и меня сперва озадачило, – слегка развела руками мисс Марпл. – Она обнаружила, что мать ее виновна в двоемужестве, но разве девушка станет из-за этого убивать? Только не в наше время! Думаю, тут все дело в деньгах.

– Да, в деньгах, – согласился старший инспектор Дэви. – Отец оставил ей колоссальное состояние. Когда она обнаружила, что мать замужем за Майклом Горманом, она сообразила, что брак с Конистоном недействителен. И подумала, что деньги ей не достанутся, потому что хоть она и дочь Конистона, но все же незаконная. Здесь она ошиблась. У нас уже был подобный случай. Все зависит от условий завещания. Конистон совершенно определенно все оставил ей, назвав ее имя. Она и так все получила бы, но она этого не знала. А упускать денежки из рук она не собиралась.

– И что это они ей так понадобились?

Старший инспектор произнес с неприязнью:

– Чтобы купить Ладислава Малиновского. Он бы ради денег женился на ней. А без денег – нет. Она совсем не дура, эта девица. Все понимает. Но она хотела получить его во что бы то ни стало. Она в него отчаянно влюблена.

– Я знаю, – кивнула мисс Марпл и пояснила: – Я видела тогда в парке ее лицо.

– Она понимала, что с деньгами она его получит, а без денег потеряет, – продолжал Папаша. – И хладнокровно задумала убийство. Она, конечно, не пряталась на площадке. Там вообще никого не было. Она просто прижалась к ограде и выстрелила, потом закричала, а когда Майкл Горман подбежал к ней, выстрелила в него с близкого расстояния. Потом продолжала кричать. Да, хладнокровная особа. Но бросать тень на Ладислава Малиновского она не собиралась. Пистолет украла у него, потому что это было легче всего. Она никак не предполагала, что его могут обвинить в преступлении и что он вообще будет поблизости в это время. Она считала, что все спишут на счет какого-нибудь грабителя, который воспользовался туманом. Но, при всем своем самообладании, она в тот вечер сильно испугалась. После убийства. А мать боялась за нее.

– Что же вы предпримете теперь?

– Я знаю, что она это сделала. Но у меня нет доказательств. Может, ей повезет, как везет новичкам в игре. Опытный адвокат сможет сыграть на чувствительных нотах: такая юная, такое неудачное воспитание… К тому же она и собой хороша.

– Да, – согласилась мисс Марпл. – Хороша. Дети Люцифера часто красивы. И, как нам известно, они неувядаемы, как лавровый куст.

– Но я вам доложу, что даже до этого может не дойти, – нет никаких доказательств. Возьмите себя, например. Вас вызовут свидетелем того, что сказала ее мамаша, свидетелем признания матери в совершении того преступления.

– Понимаю. Она старалась мне это внушить. Она избрала для себя смерть, заплатив таким образом за свободу дочери. Она мне это навязывала как предсмертную волю…

Дверь в соседнюю спальню отворилась. Эльвира Блейк вошла. На ней было простое и строгое синее платье. Светлые волосы прямыми прядями обрамляли лицо. Она была похожа на ангела с картины итальянского примитивиста. Она сказала:

– Я слышала шум машины, какой-то грохот и крики… Что случилось?

– Мне жаль, мисс Блейк, но я должен вам сообщить, – произнес старший инспектор Дэви официальным тоном, – что ваша мать погибла.

Эльвира легонько охнула.

– О нет! – выдохнула она, и в ее голосе послышался слабый, неуверенный протест.

– Прежде чем сбежать, – продолжал старший инспектор Дэви, – а она и в самом деле сбежала, она призналась в убийстве Майкла Гормана.

– То есть… она сказала… что это она…

– Да, – кивнул Папаша. – Именно это она и сказала. Вы имеете что-нибудь добавить?

Эльвира посмотрела на него долгим взглядом. Потом едва заметно мотнула головой.

– Нет, – ответила она. – Мне нечего добавить.

Повернулась и вышла из комнаты.

– Ну? – спросила мисс Марпл. – Вы так и дадите ей уйти?

– Нет, – рявкнул он. – Нет, ей-богу, не дам!

Мисс Марпл медленно и серьезно покачала головой.

– Да смилуется господь над ее душой, – сказала она.