Глава 14

– Знаешь что, – задумчиво произнес старший инспектор Дэви, – не нравится мне этот тип Хамфрис.

– Думаете, здесь что-то не так? – спросил Кэмпбелл.

– Ну-у, – виновато протянул Папаша, – бывает, чувствуешь что-то непонятное. Скользкий он какой-то. Любопытно, он владелец или только управляющий?

– Могу его спросить. – Кэмпбелл шагнул к стойке.

– Нет, спрашивать не надо, – остановил его Папаша. – Просто выведай поосторожней.

Кэмпбелл бросил на него испытующий взгляд:

– Что у вас на уме, сэр?

– Ничего конкретного, – сказал Папаша. – Я просто думаю, что мне следует получить побольше информации об этом местечке. Хотелось бы знать, кто за этим стоит, каков их финансовый статус. И так далее.

Кэмпбелл покачал головой:

– Я бы сказал, что если и есть в Лондоне место вне подозрений…

– Знаю, знаю, – перебил его Папаша. – Очень удобно иметь такую репутацию!

Кэмпбелл снова покачал головой и ушел. Папаша направился по коридору в курительную комнату. Генерал Рэдли как раз пробуждался от сна. «Таймс» соскользнула с его колен и рассыпалась по полу. Папаша поднял газету, сложил страницы и подал генералу.

– Спасибо, сэр. Вы очень любезны.

– Генерал Рэдли?

– Да.

– Извините меня, – сказал Папаша, повысив голос, – но мне хотелось бы поговорить с вами о канонике Пеннифезере.

– А? Что вы сказали? – Генерал поднес к уху руку.

– Каноник Пеннифезер! – заорал Папаша.

– Мой отец? Умер много лет назад.

– Каноник Пен-ни-фе-зер!

– А-а-а. И что с ним? Видел его тут на днях. Он здесь жил.

– Он хотел оставить мне один адрес. Сказал, что передаст через вас.

Это донести до генерала было сложнее, но в конце концов он справился:

– Никакого адреса он мне не оставлял. Наверное, спутал меня с кем-нибудь. У старого дурня вечно каша в голове. Этакий ученый червь, знаете ли. Они все рассеянные.

Папаша попытался еще чего-нибудь добиться, но вскоре понял, что от разговора с генералом Рэдли толку нет. Он ушел и уселся за стол рядом с тем, за которым сидела мисс Марпл.

– Чаю, сэр?

Папаша поднял голову. Впечатление было сильным, как и у всякого, кто видел Генри впервые. Хотя он был мужчиной корпулентным, Генри появлялся и исчезал незаметно, как Ариэль, но только в телесном воплощении. Папаша заказал чай.

– Мне показалось, что у вас здесь подают оладьи? – спросил он.

Генри снисходительно улыбнулся:

– Да, сэр. И отличные, если позволите. Всем нравятся. Так вам подать оладьи, сэр? Чай индийский или китайский?

– Индийский, – попросил Папаша. – Или, пожалуй, цейлонский, если есть.

– Конечно, у нас есть цейлонский, сэр.

Генри сделал едва заметное движение пальцем, и бледный молодой человек отправился за цейлонским чаем и оладьями. Генри элегантно удалился.

«Да, ты не прост, не прост, – подумал Папаша. – Интересно, где они тебя отыскали и сколько тебе платят. Немало, думаю, и ты того стоишь». Он проследил, как Генри по-отечески склонился над пожилой дамой. Папаше было любопытно, что о нем думает Генри, если думает о нем вообще. Самому ему казалось, что он неплохо вписывается в атмосферу отеля «Бертрам». Он мог сойти, например, за преуспевающего владельца фермы, а то и за пэра Англии, внешне похожего на букмекера. Папаша знавал двух пэров, которые выглядели именно так. В общем, он считал, что не вызывает подозрений, хотя, разумеется, Генри провести очень непросто. «Да, ты не прост, не прост», – снова подумал он.

Ему принесли чай и оладьи. Папаша откусил изрядный кусок, и масло потекло по подбородку. Он вытер его большим носовым платком. Выпил две чашки очень сладкого чая. Затем наклонился к старой даме, которая расположилась в кресле по соседству.

– Простите, – заговорил он, – ведь вы мисс Джейн Марпл, не так ли?

Мисс Марпл перевела взгляд с вязанья на старшего инспектора Дэви.

– Да, – ответила она. – Я мисс Марпл.

– Надеюсь, вы не против того, чтобы поговорить со мной. Я, видите ли, из полиции.

– Вот как? Надеюсь, здесь не случилось ничего серьезного?

Папаша постарался успокоить ее самым отеческим тоном:

– Нет, не беспокойтесь, мисс Марпл. Я совсем по другому поводу. Здесь не было никакого грабежа или чего-нибудь подобного. Просто некоторые сложности, возникшие из-за рассеянного священника, вот и все. Кажется, это ваш знакомый, каноник Пеннифезер.

– О, каноник Пеннифезер! Он здесь был на днях. Да, мы с ним знакомы вот уже много лет. Как вы правильно заметили, он и в самом деле страшно рассеян. И что он натворил на этот раз?

– Видите ли, он, так сказать, потерялся.

– О боже! А где он должен быть?

– У себя дома в Катедрал-Клоуз, – ответил Папаша. – Но его там нет.

– Он говорил мне, – сказала мисс Марпл, – что собирается на конференцию в Люцерн. Что-то связанное со свитками Мертвого моря, мне помнится. Он большой знаток древнееврейского и арамейского языков.

– Да, – подтвердил Папаша, – вы совершенно правы. Именно туда он и должен был отправиться.

– Вы хотите сказать, что он там не появился?

– Нет, не появился.

– Ах вот оно как, – заметила мисс Марпл. – Он наверняка перепутал дату.

– Очень может быть, очень может быть.

– Боюсь, – продолжала мисс Марпл, – что это с ним случается не впервые. Однажды я была приглашена к нему на чай, а его не оказалось дома. Экономка рассказала мне, какой он рассеянный.

– Он ничего не говорил вам, пока был здесь, ничего такого, что бы могло послужить для нас ключом? – спросил Папаша просто и доверительно. – Я имею в виду, не упоминал ли он, что встретил какого-нибудь старого приятеля, не говорил ли насчет своих планов, кроме поездки в Люцерн?

– О нет, он просто упомянул Люцерн и конференцию. И называл девятнадцатое число. Это верно?

– Да, это дата люцернской конференции.

– Я не обратила особого внимания на число. То есть… – Как большинство пожилых леди, мисс Марпл начала домысливать: – Мне кажется, он назвал девятнадцатое, но на самом деле, говоря о девятнадцатом, мог иметь в виду двадцатое. То есть он мог думать, что двадцатое – это девятнадцатое или, наоборот, что девятнадцатое – это двадцатое.

– Вот как, – только и выговорил Папаша, несколько ошеломленный.

– Я плохо это сформулировала, – улыбнулась мисс Марпл, – но я хотела сказать, что с людьми вроде Пеннифезера бывает так: если они говорят, что едут куда-то в четверг, то вполне вероятно, что они не имеют в виду четверг, а подразумевают среду или пятницу. Обычно это обнаруживается вовремя, но иногда и нет. Мне показалось, что произошло нечто в этом роде.

Папаша посмотрел на нее слегка озадаченно:

– Вы так говорите, как будто вам уже было известно, мисс Марпл, что каноник Пеннифезер не поехал в Люцерн.

– Я знала, что в четверг он в Люцерне не был, – сказала мисс Марпл. – Он весь день провел здесь, большую часть дня во всяком случае. Вот почему я подумала, что, хотя он сказал мне про четверг, он мог иметь в виду пятницу. Он точно уехал отсюда в четверг вечером.

– Совершенно справедливо.

– Я поняла тогда, что он едет в аэропорт. Вот почему я удивилась, когда увидела, что он вернулся.

– Простите, как это «вернулся»?

– Именно так, как я и сказала, – вернулся.

– Погодите-ка, – всполошился Папаша, стараясь тем не менее говорить самым небрежным тоном, а не так, будто это чрезвычайно важно. – Вы видели этого старого дура… то есть вы видели, как каноник уезжает, как вы полагали, в аэропорт с маленькой сумкой довольно рано вечером. Это верно?

– Да. Приблизительно в половине седьмого, может, даже без четверти семь.

– Но вы сказали, что он вернулся.

– Вероятно, он опоздал на самолет и вернулся в гостиницу по этой причине.

– Когда он вернулся?

– Я точно не знаю. Я не видела, как он возвращался.

– Ох, – выдохнул ошарашенный Папаша. – Мне показалось, вы говорили, что видели его.

– Да, я и вправду видела его позже, – пояснила мисс Марпл. – Я имела в виду, что не заметила, как он входил в гостиницу.

– Вы видели его позже? Когда?

Мисс Марпл задумалась.

– Постойте. Было часа три ночи. Мне не спалось. Что-то меня разбудило. Какой-то звук. В Лондоне столько странных звуков. Я взглянула на свои часики: было десять минут четвертого. Почему-то, не знаю точно почему, мне стало не по себе. Может быть, из-за шагов за дверью. Видите ли, когда живешь в сельской местности, слышать посреди ночи шаги за дверью как-то неприятно. Поэтому я приоткрыла дверь и выглянула. И как раз в это время каноник Пеннифезер выходил из своего номера – это рядом с моим. Он стал спускаться по лестнице. Он был в пальто.

– Каноник вышел из номера и стал спускаться вниз в пальто в четвертом часу ночи?

– Да, – сказала мисс Марпл и добавила: – Мне это показалось очень странным.

Папаша воззрился на нее:

– Мисс Марпл, почему вы никому об этом не сказали?

– Но меня никто не спрашивал, – ответила она просто.