Глава 13
Отдаленно напоминая огромного шмеля, главный инспектор Фред Дэви метался по тесному помещению отдела расследования преступлений, что-то мыча себе под нос. Эта его манера была хорошо известна и не привлекала к себе внимания, если не считать привычного замечания: «Папаша снова рыщет».
«Рысканье» привело его в конце концов в комнату, где за столом сидел со скучающим выражением лица инспектор Кэмпбелл. Инспектор Кэмпбелл был честолюбивым молодым человеком и находил большую часть своих обязанностей нудной до чрезвычайности. Тем не менее он справлялся с порученными ему делами, причем довольно успешно. Начальство его одобряло и полагало, что он далеко пойдет, посему время от времени ему выдавалась скупая похвала.
– Доброе утро, сэр, – сказал инспектор Кэмп-белл почтительно, когда Папаша вторгся в его владения. За глаза он, разумеется, называл старшего инспектора Дэви Папашей, как и все остальные, но пока не достиг того положения, которое позволило бы назвать его так в лицо. – Могу быть вам чем-нибудь полезен, сэр? – поинтересовался Кэмпбелл.
– Ля-ля-бум-бум, – продолжал мурлыкать старший инспектор, несколько фальшивя. – «Зачем им звать меня Марией, когда зовусь я миссис Джиббс?» – После такого неожиданного воскрешения стародавней музыкальной комедии он придвинул себе стул и уселся. – Занят? – спросил он.
– Не слишком.
– Дело в чьем-то исчезновении, не так ли? Какой-то отель. Как он называется? «Бертрам»? Нарушают лицензионные часы? Девицы по вызову?
– О нет, сэр, – возразил инспектор Кэмпбелл, слегка шокированный такими подозрениями в адрес отеля «Бертрам». – Очень милое, тихое, старомодное заведение.
– Неужели? – удивился Папаша. – Вот как? Ну, тогда это тем более интересно.
Инспектор Кэмпбелл недоумевал, что в этом интересного. Но ему не хотелось спрашивать, так как он знал, что с момента ограбления почтового поезда, которое оказалось истинным триумфом для преступников, вспыльчивость высшего начальства стала крайне легко возбудимой. Он взглянул на крупное, тяжелое, бычье лицо старшего инспектора Дэви и уже не в первый раз подумал, каким образом тот достиг своего настоящего положения и почему его так высоко ценят в отделе. Должно быть, неплохо работал в свое время, думалось Кэмпбеллу, но теперь полно шустрых молодых парней, которых стоило бы продвинуть, освободив место от трухлявого сухостоя. «Сухостой» тем временем принялся за новую песенку, то мурлыча ее под нос, то вставляя одно-два слова погромче.
– «Расскажи-ка мне, бродяжка, много ль дома вас таких?» – вопрошал Папаша и вдруг затянул фальцетом: – «Милый сэр, девчонок краше нет в краях иных…» Ох, вроде бы я перепутал, кто есть кто. «Флорадора». Неплохая была пьеска.
– Мне кажется, сэр, я о ней что-то слышал, – вежливо сказал инспектор Кэмпбелл.
– Может, твоя мамаша пела тебе эту песенку на сон грядущий, – предположил старший инспектор Дэви. – Ну так что случилось в отеле «Бертрам»? Кто исчез и почему?
– Каноник Пеннифезер, престарелый священник, сэр.
– Скучное дело.
Инспектор Кэмпбелл улыбнулся:
– Да, сэр, оно некоторым образом скучновато.
– А как он выглядел?
– Каноник Пеннифезер?
– Ну разумеется. Я надеюсь, у тебя есть описание.
– Конечно. – Кэмпбелл перебрал бумаги и прочел: – Рост пять футов. Большая шапка седых волос… сутулится…
– И он пропал из отеля «Бертрам»? Когда?
– Около недели назад – девятнадцатого.
– А сообщили только что? Не спешили.
– Ну, мне кажется, предполагали, что он сам найдется.
– Есть какие-нибудь соображения насчет того, что за этим кроется? – спросил Папаша. – Неужели этот достопочтенный служитель господа вдруг сбежал с женой церковного старосты? Или он потихоньку пьет? Или присвоил церковные деньги? Или он такой рассеянный, что это для него привычно?
– На основании всего, что мне известно, сэр, я бы склонился к последнему. С ним и раньше такое случалось.
– Он исчезал из благопристойного отеля в Уэст-Энде?
– Нет, я не это имею в виду: он и раньше не всегда возвращался домой в назначенное время. Иногда он вдруг приезжал к друзьям в тот день, когда они его не ждали, или не появлялся в тот день, на который его приглашали. Вот что я имел в виду.
– Да-а, – протянул Папаша. – Да. Все это звучит очень мило и естественно, и все по плану? Когда он точно исчез, ты сказал?
– В четверг. Девятнадцатого ноября. Предполагалось, что он должен присутствовать на конгрессе в… – Он наклонился к бумагам на столе. – Да, в Люцерне. Общество библейских изысканий. Это английский перевод названия. Мне кажется, что само общество немецкое.
– И происходило все в Люцерне? А старикашка… я так понял, что он действительно стар?
– Шестьдесят три года, сэр, насколько мне известно.
Инспектор Кэмпбелл придвинул к себе бумаги и сообщил Папаше все достоверно известные факты, по возможности подтвержденные.
– Не похоже, чтобы он сбежал с юнцом из хора, – заметил старший инспектор Дэви.
– Мне кажется, он появится, – сказал Кэмп-белл. – Конечно, мы этим занимаемся. А вас, сэр… вас это дело как-то особенно заинтересовало?
– Да нет, – ответил Дэви задумчиво. – Нет, меня это дело не интересует. Не вижу в нем ничего заслуживающего интереса.
Последовала пауза – пауза, за которой явно скрывался вопрос: «Ну так что же?» – который вертелся на языке у инспектора Кэмпбелла, но он был слишком хорошо вымуштрован, чтобы задать его вслух.
– Что меня всерьез интересует, так это дата, – заговорил наконец Папаша. – И разумеется, отель «Бертрам».
– Он всегда содержался в образцовом порядке, сэр. Никаких осложнений.
– Это очень славно, – сказал на это Папаша. – Но мне бы хотелось взглянуть на него.
– Понятно, сэр, – с готовностью откликнулся инспектор Кэмпбелл. – В любое время. Я и сам туда собирался.
– Ну что ж, вот за компанию и поедем. Само собой разумеется, я не собираюсь встревать в это дело. Просто хотелось бы взглянуть на место, а этот твой архидиакон, или кто он там, – хороший предлог для этого. И нет нужды называть меня «сэр», когда мы там будем. Там ты будешь за главного, а я вроде помощника.
Инспектору Кэмпбеллу стало интересно.
– Вы считаете, что там есть какая-то зацепка? Зацепка, которая приведет еще к чему-то?
– Кто знает? Пока неизвестно. Но ты же знаешь, как бывает. Бывает, что-то находит на тебя, не знаю, как назвать. Причуда, что ли? Что-то этот твой отель «Бертрам» подозрительно хорош. – Он снова перевоплотился в шмеля, на этот раз напевая под нос: – «Не прошвырнуться ли нам по Стрэнду?»
Оба детектива вышли из здания вместе. Кэмп-белл был импозантен в деловом костюме (у него была отличная фигура), а у старшего инспектора благодаря его твидовому пиджаку был вид человека, только что приехавшего из деревни. Они отлично вписались в атмосферу гостиницы, и только опытный взгляд мисс Горриндж, когда она подняла его от своих бухгалтерских книг, сразу выделил их из толпы и распознал их род занятий. Так как она сама сообщила в полицию об исчезновении каноника Пеннифезера и уже побеседовала с младшим полицейским чином, она ожидала чего-то подобного.
Она негромко заговорила с серьезного вида девушкой, которую держала на всякий случай при себе, и поручила ей выступить вперед и разбираться со всеми обычными требованиями и делами, сама же продвинулась немного дальше вдоль стойки и присмотрелась к двум посетителям.
Инспектор Кэмпбелл положил на стойку перед ней свое удостоверение, и она кивнула. Взглянув мимо него на облаченную в твидовый пиджак фигуру позади, она заметила, что тот человек немного повернул голову в сторону и рассматривает вестибюль и его посетителей с явным удовольствием от того, что перед ним такая воспитанная публика, принадлежащая к высшим слоям общества.
– Не хотите пройти в контору? – спросила мисс Горриндж. – Возможно, там нам будет удобнее разговаривать.
– Да, наверное, так будет лучше.
– У вас здесь очень славно, – заговорил крупный, толстый и похожий на быка человек в твиде, обернувшись к ней. – Уютно, – добавил он, с удовольствием глядя на огонь в большом камине. – Добрый старый комфорт.
Мисс Горриндж улыбнулась, сияя от удовольствия.
– Да, это так. Мы гордимся тем, что создаем максимальные удобства для наших постояльцев, – сказала она и повернулась к помощнице: – Пожалуйста, продолжай без меня, Элис. Вот книга записей. Скоро прибудет леди Джослин. Она тут же захочет сменить предложенную ей комнату, как только ее увидит, но ты должна объяснить ей, что у нас действительно нет свободных мест. Если будет очень настаивать, покажешь ей номер 340 на третьем этаже и предложишь его. Он не очень привлекателен, поэтому она, я уверена, удовлетворится тем, что мы предложили сначала.
– Да, мисс Горриндж. Я так и сделаю, мисс Горриндж.
– И напомни полковнику Мортимеру, что у нас его бинокль. Он попросил у меня разрешения оставить его здесь утром. Смотри, чтобы он без него не уехал.
– Непременно, мисс Горриндж.
Покончив с дежурными обязанностями, мисс Горриндж посмотрела на двоих мужчин, ожидавших ее, и двинулась, обогнув стойку, к простой двери красного дерева, на которой не было никакой таблички. Мисс Горриндж отворила ее, и они вошли в маленький, довольно унылого вида кабинет. Все трое сели.
– Насколько я понимаю, пропавший постоялец – это каноник Пеннифезер? – спросил инспектор Кэмпбелл. Он взглянул на свои записи. – У меня здесь рапорт сержанта Уоделла. Не могли бы вы рассказать своими словами, что произошло?
– Я бы не сказала, что каноник Пеннифезер исчез в обычном понимании этого слова, – начала мисс Горриндж. – Мне кажется, видите ли, что он просто где-то кого-то встретил, какого-нибудь старого приятеля, собрата по науке, и отправился с ним на какое-нибудь ученое собрание или совещание, на континент. Каноник такой рассеянный!
– Вы его давно знаете?
– О да. Он сюда приезжает уже… дайте мне сообразить… пять или шесть лет – по крайней мере, мне так кажется.
– А вы, мадам, здесь тоже давно работаете? – вдруг вставил слово старший инспектор Дэви.
– Я здесь уже… дайте подумать… да, четырнадцать лет.
– Славное местечко, – повторил Дэви. – И каноник Пеннифезер обычно, бывая в Лондоне, останавливался именно здесь?
– Да. Он всегда приезжал к нам. Он извещал заранее, чтобы за ним оставили его номер. На бумаге он выражался гораздо яснее и четче, чем в жизни. Он попросил зарезервировать номер и объяснил, что хотел бы оставить на время отсутствия номер за собой. Он часто так делал.
– И когда вы начали беспокоиться на его счет? – спросил Кэмпбелл.
– Да я в общем-то не беспокоилась. Конечно, получилось очень неловко. Видите ли, его номер был бронирован новым постояльцем с двадцать третьего, и когда я сообразила, а это произошло не сразу, что он не вернулся из Лугано…
– Из Люцерна – так отмечено у меня, – поправил Кэмпбелл.
– Да, да, это и впрямь был Люцерн. Какой-то археологический конгресс или что-то в этом роде. Все равно, когда я поняла, что он не приехал и что его вещи все еще в номере, все это вышло как-то нескладно. Видите ли, у нас обычно гостиница полностью забита в это время года, и в его номер должны были вселиться. Некая миссис Сондерс, которая живет в Лайм-Реджис. Она всегда останавливается в этом номере. А потом позвонила экономка каноника. Она забеспокоилась.
– Имя экономки миссис Макри, насколько я понял архидиакона Симмонса. Вы ее знаете?
– Лично нет, но я пару раз с ней говорила по телефону. Мне кажется, она из тех, на кого можно положиться. Она у каноника Пеннифезера уже несколько лет. Она была встревожена, что совершенно естественно. Мне кажется, они с архидиаконом Симмонсом обзвонили его друзей и родственников, но никто не мог ничего сказать о его передвижениях. А так как он ожидал архидиакона в гости, то выглядело очень странно, да и сейчас это удивляет, что каноник до сих пор не вернулся домой.
– Каноник всегда очень рассеян? – спросил Папаша.
Мисс Горриндж проигнорировала его вопрос. Этот толстяк, очевидно, всего лишь сопровождающий инспектора сержант, но, на ее взгляд, что-то уж слишком много на себя берет.
– Теперь я узнала, – продолжала мисс Горриндж несколько раздраженно, – теперь я узнала со слов архидиакона Симмонса, что каноник и не был вовсе на этой конференции в Люцерне.
– А он послал им извещение, что не приедет?
– Мне кажется, нет, по крайней мере, отсюда он ничего не посылал. Да я ничего толком о Люцерне не знаю… меня интересует только наша сторона проблемы. Это просочилось в вечерние газеты. То, что он пропал, я имею в виду, но не упомянуто, что он останавливался здесь. Надеюсь, они не станут об этом писать. Нам такая известность вовсе ни к чему, нашим постояльцам это не понравится. Если вы сможете удержать репортеров, инспектор Кэмпбелл, мы вам будем очень признательны. Да и вообще-то он ведь исчез не отсюда.
– Вещи его все еще здесь?
– Да, они в камере хранения. Если он не ездил в Люцерн, вы проверили, не попал ли он под машину? Что-нибудь в этом роде?
– Ничего подобного с ним не случилось.
– Да, это все выглядит очень, очень странно, – сказала мисс Горриндж, и в ее манере по-явилась искорка любопытства, сменившая раздражение. – Поневоле задумаешься над тем, куда он мог подеваться и почему.
Папаша с пониманием взглянул на нее.
– Разумеется, – сказал он. – Вы смотрели на это лишь с точки зрения вашего отеля, что естественно.
– Насколько я понимаю, – вмешался инспектор Кэмпбелл, сверяясь с записями, – каноник Пеннифезер уехал отсюда около половины седьмого вечера в четверг, девятнадцатого. При себе он имел дорожную сумку и отбыл на такси, велев швейцару сказать водителю, чтобы тот вез его в клуб «Атенеум».
Мисс Горриндж кивнула:
– Да, он пообедал в клубе «Атенеум». Архидиакон Симмонс сказал мне, что это последнее место, где его видели.
В голосе мисс Горриндж зазвучали твердые нотки, когда она перекладывала ответственность за лицезрение каноника последним с отеля на клуб «Атенеум».
– Ну что ж, приятно все расставить по местам, – проговорил Папаша ласково рокочущим басом. – Вот у нас все и выстроилось. Он отправился со своей синей сумочкой «Бритиш эруэйз», или что там у него было, – кажется, все-таки синяя сумка этой компании. Итак, он ушел и не вернулся, вот и все.
– Как видите, на самом деле я вам ничем помочь не в состоянии, – сказала мисс Горриндж, готовясь подняться и вернуться к своим служебным обязанностям.
– Похоже, что вы не в состоянии нам помочь, – согласился Папаша, – но кто-нибудь другой мог бы?
– Кто-нибудь другой?
– Разумеется, – сказал Папаша. – Кто-нибудь из персонала отеля.
– Не думаю, что это так, иначе бы мне непременно доложили.
– Может, доложили бы, а может, и нет. Я хочу сказать, что доложили бы, если бы точно знали какой-то факт. Я же имею в виду, что каноник мог что-то сказать.
– Например? – озадаченно спросила мисс Горриндж.
– Случайно оброненное им словечко могло бы оказаться ключом. Что-нибудь вроде: «Я сегодня собираюсь повидаться со старым приятелем, которого не видел с тех пор, как мы встречались в Аризоне». Что-то в этом духе. Или: «Я собираюсь провести следующую неделю у племянницы по случаю конфирмации ее дочери». Когда имеешь дело с людьми рассеянными, подобный ключ бывает очень полезен. Сразу понимаешь, что у человека на уме. Может ведь так случиться, что после обеда в «Атенеуме» он садится в такси и думает: «Куда же, собственно, я должен ехать?» И, получив, так сказать, подтверждение собственным мыслям, воображает, что именно туда он и едет.
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду, – не совсем уверенно произнесла мисс Горриндж. – Но все же это маловероятно.
– Да ведь заранее не знаешь, когда тебе повезет, – бодро заявил Папаша. – Здесь у вас так много разного народа. Думаю, каноник Пеннифезер многих из них знал, если так часто здесь останавливался.
– О да, – подтвердила мисс Горриндж. – Дайте сообразить. Я видела, что он разговаривает с… да, да, с леди Селиной Хейзи. Потом с епископом из Нориджа. Мне кажется, они старые друзья. Вместе учились в Оксфорде. И еще миссис Джеймсон с дочерьми. Они соседи. О да, многие его знают.
– Вот видите, – сказал Папаша. – Он мог с кем-нибудь из них поговорить. Мог просто упомянуть какой-нибудь пустяк, который даст нам зацепку. Кто-нибудь из тех, кого каноник хорошо знал, живет у вас сейчас?
Мисс Горриндж нахмурилась, задумавшись:
– Мне кажется, генерал Рэдли еще здесь. И какая-то старая дама из провинции, которая здесь останавливалась еще девочкой, как она мне сказала. Дайте-ка вспомнить ее имя. Я могу посмотреть в журнале регистрации. Ах да, мисс Марпл – вот как ее зовут. По-моему, они с каноником знакомы.
– Ну вот, мы могли бы начать с этих двоих. Потом ведь есть, конечно, и горничная.
– О да, – сказала мисс Горриндж. – Но ее уже расспрашивал сержант Уоделл.
– Я знаю. Но вероятно, он не в том направлении вел допрос. А как насчет официанта, который обслуживал его столик? Или это был старший официант?
– Да, разумеется, Генри.
– Кто такой Генри? – спросил Папаша.
Мисс Горриндж была крайне удивлена. Ей казалось невозможным, чтобы кто-то не знал Генри.
– Генри здесь работает с незапамятных времен, – сообщила она. – Вы, вероятно, видели, как он разносит чай, когда вошли.
– Впечатляющая личность, – заметил Дэви. – Я обратил на него внимание.
– Не знаю, что бы мы делали без Генри, – произнесла мисс Горриндж с чувством. – Он просто восхитителен. Он задает тон в гостинице.
– Может быть, он и мне мог бы принести чаю, – подхватил старший инспектор Дэви. – У вас и оладьи подают, как я заметил. Я бы не прочь отведать хороших оладий.
– Само собой, если хотите, – несколько холодно отозвалась мисс Горриндж. – Заказать два чая для вас в холле? – Свой вопрос она обратила к инспектору Кэмпбеллу.
– Это было бы… – начал инспектор, но тут дверь распахнулась, и появился величественный мистер Хамфрис.
Он выглядел слегка обескураженным и вопросительно взглянул на мисс Горриндж. Та объяснила:
– Эти два джентльмена из Скотленд-Ярда, мистер Хамфрис.
– Инспектор Кэмпбелл, – представился инспектор.
– Ах да! Да, конечно! – воскликнул мистер Хамфрис. – Это в связи с каноником Пеннифезером, полагаю? Очень странное происшествие. Надеюсь, ничего страшного с этим беднягой не случилось.
– Я тоже, – подхватила мисс Горриндж. – Такой милый старичок.
– Да, представитель старой школы, – одобрительно произнес мистер Хамфрис.
– Мне кажется, старая школа у вас представлена неплохо, – заметил старший инспектор Дэви.
– Полагаю, что да, – кивнул мистер Хамфрис. – Да, во многих отношениях мы островок прошлого.
– У нас много постоянных клиентов, – заявила не без гордости мисс Горриндж. – Одни и те же люди приезжают к нам из года в год. У нас много американцев – из Бостона, Вашингтона. Очень тихие, милые люди.
– Им нравится наша английская атмосфера, – добавил мистер Хамфрис, обнажив в улыбке свои очень белые зубы.
Папаша задумчиво посмотрел на него.
Инспектор Кэмпбелл спросил:
– Вы абсолютно уверены, что от каноника не было никакого сообщения? Я имею в виду, может быть, кто-то получил его, но забыл записать или передать.
– Все телефонные сообщения тщательно записываются, – произнесла мисс Горриндж ледяным тоном. – Не представляю себе, чтобы сообщение не было передано непосредственно мне или соответствующему дежурному. – Она бросила на инспектора гневный взгляд, и Кэмпбелл сразу сник.
– По правде говоря, мы уже отвечали на все эти вопросы, – сказал мистер Хамфрис, также не без холодности в голосе. – Всю возможную информацию мы сообщили вашему сержанту, не помню сейчас его фамилии.
Папаша слегка пошевелился и сказал неожиданно свойским тоном:
– Видите ли, все начинает выглядеть гораздо серьезнее. Кажется, здесь дело не просто в рассеянности. Вот почему, на мой взгляд, нам бы стоило поговорить с двумя постояльцами, которых вы, мисс Горриндж, упомянули, – с генералом Рэдли и мисс Марпл.
– Вы хотели бы, чтобы я вам устроил беседу с ними? – Мистер Хамфрис вовсе не обрадовался такой перспективе. – Генерал очень плохо слышит.
– Мне кажется, не стоит делать из этого ничего официального, – сказал старший инспектор Дэви. – Мы не хотим тревожить людей. Вы можете спокойно положиться на нас. Просто укажите нам этих двоих. Есть возможность, что каноник Пеннифезер упомянул о каком-то своем плане или о каком-то человеке, которого он намерен встретить в Люцерне, или кто-то с ним должен был ехать в Люцерн. Во всяком случае, стоит попытаться.
На лице мистера Хамфриса отразилось явное облегчение.
– Больше ничем мы не можем вам помочь? – спросил он. – Я уверен, что вы понимаете нашу готовность пойти вам навстречу по мере наших сил, только мы хотели бы, чтобы и вы поняли наше нежелание огласки в прессе.
– Вполне понимаем, – заверил его инспектор Кэмпбелл.
– А я, пожалуй, перекинусь словечком-другим с горничной, – сказал Папаша.
– Пожалуйста, если хотите. Но вряд ли ей есть что вам рассказать.
– Возможно, и так. Но вдруг появится какая-нибудь подробность, какая-то фраза, оброненная каноником, насчет письма или свидания. Никогда не знаешь, что может всплыть.
Мистер Хамфрис взглянул на часы.
– Она приступает к работе в шесть, – сообщил он. – Третий этаж. А я тем временем предлагаю вам выпить чаю.
– Прекрасно, – с готовностью согласился Папаша.
Они все вместе вышли из комнаты.
Мисс Горриндж сказала:
– Генерал Рэдли наверняка в курительной. Первая комната слева в этом коридоре. Он, скорее всего, сидит сейчас перед камином и читает «Таймс». – Она добавила негромко: – Может быть, он спит. Вы уверены, что не хотите, чтобы я…
– Нет, нет, я сам, – заверил ее Папаша. – А как насчет этой старушки?
– Она сидит вон там, у камина, – показала мисс Горриндж.
– Та, с пушистыми седыми волосами, что вяжет? – спросил Папаша, взглянув в ту сторону. – Ей бы на сцену – образцовая всеобщая престарелая тетушка, согласны?
– Престарелые тетушки теперь иные, – сказала мисс Горриндж, – впрочем, как и бабушки и прабабушки, если уж на то пошло. Вчера у нас появилась маркиза Барлоу. Она уже прабабушка. Честно говоря, я ее не узнала. Только что из Парижа. Лицо – бело-розовая маска, платиновая блондинка, и полагаю, что фигура у нее тоже искусственная, но выглядит потрясающе.
– Я, по правде говоря, предпочитаю старомодных. Спасибо, мэм. – Он повернулся к Кэмп-беллу: – Я займусь этим, ладно, сэр? Я знаю, что у вас серьезная встреча.
– Да, да, отлично, – сказал Кэмпбелл, подыгрывая. – Вряд ли что-нибудь из этого получится, но стоит попробовать.
Мистер Хамфрис направился к своему укромному уголку и окликнул на ходу:
– Мисс Горриндж, на минутку, пожалуйста.
Мисс Горриндж последовала за ним, прикрыв за собой дверь.
Хамфрис шагал взад-вперед по комнате. Он резко обратился к ней:
– Зачем им понадобилась Роза? Уоделл уже задал все необходимые вопросы.
– Видимо, у них такой порядок, – с сомнением в голосе ответила мисс Горриндж.
– Сначала вам самой стоит с ней поговорить.
Мисс Горриндж взглянула на него немного растерянно:
– Но уж конечно, инспектор Кэмпбелл…
– Да вовсе не Кэмпбелл меня беспокоит, а тот, второй. Вы знаете, кто он?
– Не помню, чтобы он назвался. Какой-нибудь сержант? Ведет себя как шут гороховый.
– Какой там, к черту, шут! – рявкнул Хамфрис отнюдь не галантно. – Это старший инспектор Дэви – старая лиса, каких мало. В Скотленд-Ярде его очень высоко ценят. Хотел бы я знать, что он здесь вынюхивает, прикидываясь простачком. Не нравится мне это.
– Но не думаете же вы…
– Не знаю, что и думать. Но знаю одно – мне все это не нравится. Он не сказал, хочет ли с кем-нибудь поговорить, кроме Розы?
– Кажется, он хочет поговорить и с Генри.
Мистер Хамфрис рассмеялся. Мисс Горриндж тоже.
– Да уж конечно.
– А как насчет постояльцев, знавших Пеннифезера?
Мистер Хамфрис снова рассмеялся:
– Желаю ему получить удовольствие от старины Рэдли. Ему придется орать на весь дом, чтобы в результате так ничего и не добиться. Пусть его развлекается с Рэдли и этой забавной старой клушей, мисс Марпл. Но все равно, не по вкусу мне это… Нечего им совать сюда нос…
