Глава XXII

Я намерен оставить работу над своими «Воспоминаниями». Вместо них я напишу небольшую статью, озаглавленную «Секретари, состоявшие у меня на службе». Что касается секретарей, тут я просто подвержен какой-то напасти. То у меня их нет совсем, то их слишком много. В настоящее время я путешествую в Родезию с кучей женщин. Рейс сбегает с двумя самыми красивыми, а меня оставляет с дурнушкой. Со мной так всегда происходит, а ведь, в конце концов, это мой личный вагон, а не Рейса.

К тому же меня в Родезию сопровождает Энн Беддингфелд под тем предлогом, что она — мой временный секретарь. Однако весь сегодняшний день она провела на обзорной платформе с Рейсом, восхищаясь красотами горного хребта Хексрифир. Я действительно сказал, что ее основная обязанность — держать меня за руку. Но она даже этого не делает. Вероятно, она боится мисс Петтигрю. Если так, я не виню Энн. В мисс Петтигрю нет ничего привлекательного — отвратительное существо женского пола с огромными ногами, больше похожее на мужчину, чем на женщину.

В Энн Беддингфелд есть что-то очень таинственное. Она впрыгнула в поезд в последнюю минуту, отдуваясь, как паровоз, так, будто бежала наперегонки — а Пейджет сказал, что видел, как она уехала в Дурбан вчера вечером! Или Пейджет снова выпил, или девица — обладательница астрального тела.

И она никогда ничего не объясняет. Никто ничего не объясняет.

Да, «Секретари, состоявшие у меня на службе». Номер 1 — убийца, скрывающийся от правосудия. Номер 2 — тайный пьяница, имевший сомнительные интрижки в Италии. Номер 3 — красивая девица, обладающая полезной способностью находиться одновременно в двух местах. Номер 4 — мисс Петтигрю, я нисколько не сомневаюсь — переодетая особо опасная мошенница! Может быть, одна из итальянских подружек Пейджета, которую он подсунул мне. Я не удивлюсь, если в один прекрасный день окажется, что Пейджет всех крупно надул. В целом, я думаю, Рейберн был лучшим из них. Он никогда не беспокоил меня и не мешал мне. Ги Пейджет имел наглость всучить нам чемодан с канцелярскими принадлежностями. Теперь никто не может пройти, чтобы не споткнуться от него.

Я только что вышел на обзорную платформу, надеясь, что мое появление будет встречено криками восторга. Обе женщины, как зачарованные, слушали один из «охотничьих» рассказов Рейса. Я назову этот вагон не «Сэр Юстас и команда», а «Полковник Рейс и гарем».

Потом миссис Блейр приспичило делать дурацкие снимки. Каждый раз, как мы описывали особенно отвратительную дугу, взбираясь все выше и выше, она щелкала паровоз.

— Понимаете, в чем суть, — восхищалась она. — Нужно, чтобы мы поворачивали, тогда можно сзади снять переднюю часть поезда, и на фоне гор это будет выглядеть ужасно опасным.

Я обратил ее внимание на то, что, вероятно, невозможно будет определить, действительно ли снимали из заднего вагона. Она посмотрела на меня с жалостью.

— Я укажу это под снимком. «Снято из поезда. Паровоз описывает дугу».

— Так можно написать под любым снимком поезда, — сказал я. Женщины никогда не думают о столь простых вещах.

— Я рада, что мы проезжаем здесь днем, — вскричала Энн Беддингфелд. — Ведь я бы ничего такого не увидела, если бы вчера вечером уехала в Дурбан.

— Конечно, нет, — сказал полковник Рейс, улыбаясь, — вы проснулись бы завтра утром и очутились на безводном плато Карру, в жаркой, пыльной, каменистой пустыне.

— Как хорошо, что я передумала, — сказала Энн, удовлетворенно вздыхая и оглядываясь вокруг.

Вид был замечательный. Кругом высокие горы, через которые вилась наша дорога, и мы с трудом забирались все выше и выше.

— Это лучший из ежедневных поездов в Родезию? — спросила Энн Беддингфелд.

— Ежедневных? — рассмеялся Рейс. — Что вы, моя дорогая мисс Энн, туда идут только три поезда в неделю. По понедельникам, средам и субботам. Вы сознаете, что приедете на водопад только в субботу?

— Как хорошо мы узнаем друг друга к тому времени! — злобно сказала миссис Блейр. — Как долго вы собираетесь оставаться у водопада, сэр Юстас?

— Смотря по обстоятельствам, — осторожно ответил я.

— Каким?

— Это будет зависеть от развития обстановки в Йоханнесбурге. Сначала я думал побыть пару дней у водопада, который никогда не видел, хотя в Африке уже третий раз, а потом поехать в Йобург, чтобы изучить состояние дел на Ранде. Дома, знаете ли, я выступаю как знаток южно-африканской политики. Однако судя по тому, что я слышу, примерно через неделю Йобург станет чрезвычайно неприятным местом для посещения. Я не хочу изучать состояние дел в разгар разбушевавшегося восстания.

Рейс улыбнулся с видом превосходства.

— Полагаю, ваши страхи преувеличены, сэр Юстас. В Йобурге будет не слишком опасно.

Женщины немедленно посмотрели на него, думая, по-видимому, «какой вы отважный герой». Меня это сильно разозлило. Я столь же храбр, как Рейс, но не вышел фигурой. Длинные, худые, загорелые мужчины всегда добиваются своего.

— Полагаю, вы будете там? — холодно заметил я.

— Очень возможно. Мы могли бы поехать вместе.

— Не уверен, что не останусь ненадолго у водопада, — ответил я уклончиво. Почему Рейсу так хочется, чтобы я поехал в Йобург? Он, кажется, положил глаз на Энн. — А каковы ваши планы, мисс Энн?

— Смотря по обстоятельствам, — ответила она сдержанно, подражая мне.

— Я полагал, что вы мой секретарь, — возразил я.

— О, но меня вывели из игры. Вы весь день держали за руку мисс Петтигрю.

— Что бы я сегодня ни делал, клянусь, что этого-то не было, — заверил я ее.

Мы только что покинули Кимберли. Рейса заставили снова рассказать историю о краже алмазов. Почему женщин так волнует все, имеющее какое-либо отношение к алмазам?

Наконец Энн Беддингфелд сбросила с себя покров тайны. По-видимому, она корреспондент газеты. Сегодня утром она послала из Де-Ара огромную телеграмму. Судя по болтовне, продолжавшейся в купе миссис Блейр почти всю ночь, Энн, должно быть, читала вслух все свои будущие экстренные сообщения.

Кажется, она все время шла по следу «человека в коричневом костюме». Она явно не узнала его на «Килмордене», хотя вряд ли у нее была такая возможность, но сейчас она очень суетится, телеграфируя домой: «Как я путешествовала с убийцей», сочиняет вымышленные истории о том, «Что он мне сказал» и т, д. Я знаю, как делаются подобные вещи. Я сам так делаю в свои] «Воспоминаниях», когда мне позволяет Пейджет, и, разумеется, кто-нибудь из квалифицированных сотрудников Нэсби придаст подробностям еще больше блеску, и когда все появится в «Дейли баджет», Рейберн не узнает сам себя.

Тем не менее девица умна. Очевидно, совершенно самостоятельно она установила личность женщины, убитой в моем доме. Это русская танцовщица по имени Надина. Я спросил Энн Беддингфелд, уверена ли она в своей правоте. Она ответила, что просто воспользовалась методом дедукции — совсем в духе Шерлока Холмса. Однако я понимаю, что в газету Нэсби она телеграфировала об этом, как о доказанном факте. У женщин есть интуиция — я нисколько не сомневаюсь, что Энн Беддингфелд абсолютно права в своей догадке, — но называть это дедукцией — абсурд.

Не могу представить себе, как она сумела попасть в штат «Дейли баджет». Но она из тех молодых женщин, которым удаются такие дела. Ей невозможно противостоять. Она искусно пользуется уговорами и задабриванием, маскирующими несгибаемую решимость. Посмотрите только, как она проникла в мой личный вагон!

И я начинаю догадываться зачем. Рейс что-то сказал насчет полиции, подозревающей, что Рейберн направится в Родезию. Он вполне мог поехать поездом в понедельник. Полагаю, они телеграфировали во все пункты по дороге, но никого, соответствующего его описанию, не нашли, хотя это мало о чем говорит. Он хитрый молодой человек и Африку знает. Вероятно, он ловко переоделся старой кафрской женщиной, — а простаки из полиции продолжают искать красивого молодого мужчину со шрамом, одетого по последнему слову европейской моды. Я никогда не верил, что шрам настоящий.

Так или иначе, Энн Беддингфелд идет по его следу.

Она хочет, чтобы слава раскрытия этого дела досталась ей и «Дейли баджет». В наши дни молодые женщины совершенно бесчувственны. Я намекнул ей, что она занимается не женским делом. В ответ она рассмеялась и уверила меня, что, если его выследит, ее будущее обеспечено. Я вижу, что Рейсу это тоже не нравится. Может быть, Рейберн едет на нашем поезде. Если так, нас всех могут убить прямо в постели. Я так и сказал миссис Блейр, но она, кажется, вполне приветствовала такую перспективу и заметила, что, если меня убьют, это явится действительно великолепной сенсационной новостью для газеты Энн! Сенсация для Энн, вот еще!

Завтра мы будем проезжать через Бечуаналенд. Пыль будет ужасная. Кроме того, маленькие кафрские дети на каждой станции будут продавать причудливых деревянных зверей, которых они сами вырезают, а также чашки и корзинки. Я побаиваюсь, что миссис Блейр может обезуметь от них. В этих игрушках есть свое примитивное очарование, которое, наверное, придется ей по вкусу.

Я не ошибся. Миссис Блейр и Энн накупили сорок девять деревянных зверей!