19
31 мая, 08 часов 34 минуты
Возвышенность Сан Рафаэль
Штат Юта
Кай украдкой пробралась в крохотную спальню для гостей в дальней части жилища. Она застала Хэнка Каноша за раскрытым переносным компьютером, однако пожилой ученый не смотрел на экран. Он сидел, закрыв лицо руками, и вся его поза свидетельствовала о бесконечном горе. Кай почувствовала себя неловко за свое внезапное вторжение, однако ее прислал сюда дядя Пейнтер.
— Профессор Канош…
Вздрогнув, старик поспешно опустил руки. Он уставился на свои ладони, словно недоумевая, что они здесь делают.
— Извините, что помешала вам, — пробормотала девушка.
Протянув руку, Канош закрыл компьютер, но Кай успела заметить открытую программу электронной почты, какие-то странные символы посреди обычного текста, очень похожие на надписи, которые она видела на золотых пластинах. Очевидно, пожилой ученый пытался погрузиться в работу, чтобы хоть чем-то себя занять.
Пейнтер разрешил выходить в Интернет через зашифрованную связь со спутником. Можно было проверить электронную почту, просмотреть новости, но связываться с окружающим миром Пейнтер категорически запретил. «Никаких отправлений по электронной почте, никаких социальных сетей». Хотя второе было обращено скорее к Кай, чем к профессору.
Канош порывисто вздохнул, беря себя в руки.
— В чем дело, Кай?
— Дядя Пейнтер просит, чтобы вы пришли к нему в главную комнату. Он хочет о чем-то переговорить с вами до возвращения остальных.
Кивнув, Канош встал.
— Твой дядя не знает покоя, да?
Девушка смущенно улыбнулась. Проходя мимо, профессор потрепал ее по плечу. Она вздрогнула от его прикосновения, выдавая свое возбуждение.
— Я подожду здесь, — сказала Кай. — Дядя Пейнтер хочет переговорить с вами наедине.
— В таком случае лучше не заставлять его ждать.
Как только профессор ушел, Кай тихо прикрыла за ним дверь. Она посмотрела на компьютер. Ей не хотелось проверять свою электронную почту, поскольку она опасалась того, что может там найти. И все же мрачное любопытство влекло ее к компьютеру. Нельзя повернуться спиной к той катастрофе, которая произошла по ее вине. Со временем она обязательно за все ответит, но пока что достаточно было просто открыться окружающему миру.
Опустившись на стул, все еще хранивший тепло профессора, девушка раскрыла компьютер и уставилась на светящийся экран. Сейчас или никогда. Она положила руку на сенсорную панель, вошла в Интернет и открыла свой ящик электронной почты.
Затаив дыхание, Кай ждала установления соединения. Ей пришлось сесть на свои руки, чтобы не дать им захлопнуть компьютер. Ну что плохого в том, если она еще какое-то время пробудет отрезанной от окружающего мира? Но прежде чем девушка успела осуществить эту мысль, на экране появился перечень непрочитанных сообщений. Кай пробежала взглядом список, читая темы. В основном это был рекламный мусор, а также сообщения, отправленные еще до взрыва, однако одно письмо наверху списка привлекло ее внимание.
Кай похолодела, у нее по спине пробежали мурашки, она вслепую потянулась к компьютеру, собираясь его закрыть. Она узнала адрес отправителя: это был личный почтовый ящик Джона Хокса, основателя «Вахийи». Кай догадалась о содержании письма, даже не открывая его. Тема сообщения не оставляла никаких сомнений. Она состояла всего из трех слов: «Что ты натворила?»
Сознавая, что ей все равно никуда от этого не уйти, Кай неуверенно щелкнула курсором по письму, раскрывая его. Она прочитала сообщение, и на грудь ей лег тяжелый камень. Друзья и соратники из «Вахийи» составляли для нее весь мир. Они приняли ее, когда Кай стала совершеннолетней и, избавившись от опеки, вынуждена была защищать себя сама. Ей оказали эмоциональную и материальную поддержку, предложили семейные узы, которых ей так недоставало после гибели отца.
Тем больнее ранил ее резкий тон письма.
«Что ты натворила? „Вахийя“ возлагала столько надежд на твою достойную и мирную миссию, однако все завершилось катастрофой, кровопролитием и позором. Твое лицо не сходит с экрана на всех новостных каналах страны. Тебя окрестили террористкой и убийцей. И скоро нам придется разделить твой позор. Однако у нас до сих пор нет от тебя никаких известий — только гулкая тишина. Неужели американское правительство заплатило тебе, чтобы ты нас предала, подставила? Вот о чем перешептываются у нас.Я изо всех сил призываю к терпению, прошу избегать скоропалительных решений, однако без твоих объяснений, без доказательств того, что ты по-прежнему верна нашему делу, я не смогу долго сдерживать волков за дверью. Они жаждут крови, в то время как я прошу лишь ответов.Час назад собирался совет „Вахийи“. Если ты не обелишь себя в наших глазах, у нас не останется иного выхода, кроме как отречься от тебя, объявить твои действия самоуправством, разоблачить тебя как террористку, которая прикрывается благородными идеями. На ответ у тебя есть время до полудня завтрашнего дня, иначе мы созываем пресс-конференцию.Дж. X.»
Кай закрыла электронную почту. К глазам подступили слезы. Она представила своих друзей, которые улыбались, хлопали ее по плечу, напутствуя перед отправлением в горы. Девушка помнила долгие объятия Чейтона Шоу, одного из самых рьяных активистов движения. На языке сиу его имя означало «сокол», что полностью соответствовало внешнему облику Чейтона: длинные черные волосы, свободно ниспадающие на плечи, казалось готовые взлететь от малейшего дуновения ветерка. Два дня назад — сейчас это уже казалось целой вечностью — они в ночной тишине говорили о том, чтобы стать не просто друзьями…
Кай представила, как Чейтон презрительно отворачивается от нее. Тихо всхлипнув, она закрыла лицо руками, скрывая стыд и слезы.
«Что мне делать?»
08 часов 35 минут
Хэнк Канош сидел за столом, повернувшись спиной к очагу и наслаждаясь теплом догорающих углей. Пейнтер устроился напротив. Его здоровенный напарник тихо похрапывал на топчане.
По мешкам под глазами у Пейнтера чувствовалось, что и ему не помешали бы несколько часов сна, однако беспокоило его что-то другое. Хэнку показалось, что это даже не связано с насущными заботами. Погруженный в свои мысли, Пейнтер не торопился начать разговор. Что-то еще происходило в другом месте. Все утро Пейнтер непрерывно говорил по телефону. Возможно, это было как-то связано со странным извержением вулкана, а возможно, это было что-то совершенно другое. Хэнк чувствовал, что Пейнтер напряжен до предела.
Наконец Пейнтер откашлялся и сложил руки на столе.
— Буду с вами откровенен, и хотелось бы ждать от вас того же самого. Погибли люди, и многие еще погибнут, если нам не удастся лучше понять то, с чем мы столкнулись.
Хэнк чуть склонил голову.
— Разумеется.
— Я переговорил с нашим геологом, который следит за вулканической активностью на месте взрыва. У нас есть очень смутные предположения насчет того, что было спрятано в пещере. Это имеет отношение к воздействию на материю на наноуровне. Мы также считаем, что те древние люди создали, сознательно или случайно, некое нестабильное вещество, активное и взрывоопасное, которое можно было хранить только в тепле. Вот почему оно было спрятано в зоне геотермальной активности, где на протяжении столетий пребывало в покое, не представляя опасности.
Хэнк виновато поморщился.
— Так продолжалось до тех пор, пока мы не вынесли его из тепла на холод.
— И оно перешло в нестабильное состояние. В результате взрыва образовалось, говоря словами нашего геолога, «наногнездо», огромное количество наноботов, микроскопических наномашин, пожирающих материю и обладающих потенциалом распространяться до бесконечности. Однако по счастливой случайности или благодаря прозорливости древних жар вулканического извержения уничтожил наногнездо, остановив реакцию.
Хэнк в ужасе прикрыл глаза. «Мэгги… что мы наделали?»
— Вот почему древние легенды запрещали вторгаться в пещеру, — тихо промолвил он.
— И возможно, это не единственная такая пещера.
Открыв глаза, Хэнк удивленно поднял брови.
— Что вы хотите сказать?
— Возможно, еще одно место находится в Исландии.
«В Исландии?»
Пейнтер объяснил, как нейтрино, порожденные взрывом в Юте, могли запалить фитиль потенциального второго тайника загадочного вещества.
— Как раз в настоящий момент запасы в Исландии приближаются к нестабильному состоянию, — закончил Пейнтер. — Наши люди изучают это на месте, однако нам недостает одного ключевого элемента загадки.
Хэнк молча смотрел ему в глаза, ожидая продолжения.
— У нас есть определенные мысли относительно того, что было спрятано в этих местах, но мы понятия не имеем, кто это сделал. Кто были эти древние? Почему у них европейская внешность и при этом они в индейской одежде?
У Хэнка пересохло во рту. Не в силах смотреть Пейнтеру в глаза, он уставился на свои руки.
— Хэнк, вам что-то известно, — настойчиво сказал Пейнтер. — Я слышал, как вы спорили с доктором Дентоном. Такая информация может оказаться ключевой для полного понимания опасности, с которой мы столкнулись.
Хэнк понимал, что Пейнтер прав, однако ответы на этот вопрос грозили провести опасную черту между голосом его крови и его верой. Ему не хотелось делиться своими подозрениями, не получив новых доказательств. Хотя, возможно, теперь эти доказательства у него были.
— Пока это только теория, — наконец заговорил он. — Хоть Мэтт и был физик, он также был убежденным мормоном, как и я. Наш спор… Гипотезы Мэтта были чересчур вольными, так что не было смысла упоминать о них тогда.
Склонив голову набок, Пейнтер искоса посмотрел на него.
— Ну а сейчас?
— Ваши слова про Исландию действительно подкрепляют версию Мэтта.
— О чем?
— Для ответа на этот вопрос необходимо разбираться в одном очень противоречивом разделе Книги Мормона. Согласно нашей священной книге, американские индейцы являются потомками потерянного колена Израиля, которое пришло сюда после падения Иерусалима примерно в шестом веке до нашей эры.
— Подождите. Вы хотите сказать, что индейцы происходят от иудейского племени, сосланного сюда?
— Если понимать Книгу Мормона буквально — да. Конкретно, они являются потомками израильского колена манассиев.
— Но это же абсурд! Многочисленные археологические находки свидетельствуют, что люди жили в Америке задолго до шестого века до нашей эры.
— Мне это прекрасно известно. И хотя это выглядит внутренним противоречием, Книга Мормона также признает существование этих людей, первых коренных обитателей Америки. В ней упоминаются люди, жившие здесь, когда потерянное колено Израиля появилось на Западе. — Хэнк поднял руку. — Но позвольте мне продолжить, и, возможно, я разрешу это противоречие, предложив более аллегорическое и менее буквальное прочтение Книги Мормона.
— Ну хорошо. Продолжайте.
— Согласно дословному тексту Книги Мормона, израильтяне, прибывшие в Америку, состояли из двух семейств, возглавляемых общим патриархом Лехи. Это были ветви нефитов и ламанитов. Опущу более запутанные подробности, но в конечном счете где-то тысячу лет спустя ламаниты истребили всех нефитов и стали нынешними индейскими племенами.
Похоже, его слова нисколько не убедили Пейнтера.
— Да здесь больше расизма, чем истории. И я знаю, что нет никаких генетических подтверждений общности североамериканских индейцев с европейцами или народами Ближнего Востока.
— Согласен. Генетические исследования однозначно показали, что индейцы имеют азиатское происхождение. По всей видимости, они переправились через Берингов пролив и расселились по всему континенту. Поверьте, долгие годы мормонские историки и ученые из кожи вон лезли, пытаясь привязать индейцев к евреям, но только выставили себя на всеобщее посмешище.
— Тогда я совсем не понимаю, к чему вы клоните.
— В наши дни большинство мормонов верит в более аллегорическое толкование этой части нашей священной книги. Потерянное колено израильтян действительно прибыло в Америку, где встретилось с коренными жителями континента — американскими индейцами. — Хэнк указал на себя и на Пейнтера. — Израильтяне поселились среди наших племен, возможно, попытались обратить их в свою веру. Однако держались они обособленно и в конце концов превратились просто еще в одну из многих индейских народностей. Вот почему от них не осталось генетического следа.
— Подобное объяснение выглядит натянутым и совсем неубедительным.
Хэнк раздраженно вспыхнул.
— Вы просили моей помощи. Она вам нужна?
Пейнтер примирительно поднял руку.
— Прошу прощения. Продолжайте. Но кажется, я уже понял, к чему вы ведете. Вы считаете, что мумифицированные останки в пещере принадлежали членам этого потерянного иудейского племени.
— Да. Более того, я полагаю, это упомянутые в Книге Мормона нефиты, которые, судя по описанию, были светлолицыми, несли божье благословение и обладали особыми способностями. Вам это не напоминает тех бедняг, которых мы обнаружили?
— А что насчет кровожадных ламанитов, перебивших их?
— Возможно, это были индейцы, обращенные в веру пришельцев или вступившие с ними в союз. Однако за долгие столетия что-то переменилось. Что-то напугало индейские племена и побудило их расправиться с нефитами.
— То есть вы хотите сказать, что история, описанная в Книге Мормона, является смесью легенды и реальных событий. Что потерянное колено израильтян, эти нефиты, прибыли в Америку и поселились среди индейских племен. Затем, по прошествии многих столетий, что-то напугало индейцев — ламанитов, и они истребили потерянное колено.
Хэнк кивнул:
— Понимаю, как все это выглядит, но если вы дадите мне договорить до конца, то получите еще одно доказательство.
Пейнтер махнул рукой, предлагая ему продолжать, но было видно, что он по-прежнему сомневается.
— Возьмем, к примеру, древнееврейские слова, встречающиеся в языках американских индейцев. Исследования показали, что между этими двумя языками гораздо больше общего, чем можно было бы объяснить одними только случайными совпадениями. Например, на древнееврейском, относящемся к семитской языковой семье, слово «молния» — это «барак». В юто-ацтекской группе языков это звучит как «берок». — Хэнк указал на свое плечо. — На древнееврейском это «шекем», в юто-ацтекских языках — «сикум». — Его рука скользнула по обнаженной коже плеча. — На древнееврейском «гелед», на юто-ацтекском «элед». Перечень можно продолжать дальше и дальше, и ни о какой случайности тут не может быть речи.
— Все это прекрасно и замечательно, но какое непосредственное отношение это имеет к мумифицированным останкам из пещеры?
— Сейчас покажу.
Хэнк встал и прошел к своему рюкзаку. Раскрыв его, он достал то, что хотел, и вернулся на место. На стол легли две золотые пластины.
— Книга Мормона была написана Джозефом Смитом. Текст явился ему на золотых пластинах, врученных ангелом Морони. Текст якобы был написан странным языком: одни говорят — иероглифами, другие — древней формой еврейского письма. Джозефу Смиту была дарована способность перевести текст, и этот перевод стал Книгой Мормона.
Пейнтер придвинул к себе пластины.
— И надписи на этих пластинах?..
— Еще до того, как вы вчера вечером приехали в университет, я скопировал несколько строчек и отправил их одному своему коллеге, специалисту по древним языкам Ближнего Востока. Сегодня утром от него пришел ответ. Надписи очень его заинтересовали. Он узнал эту письменность. Это действительно разновидность древнееврейского письма.
Пейнтер подался вперед, не скрывая своего возбуждения.
— В семнадцатом веке ученый Парацельс первым исследовал эту древнееврейскую письменность. Он назвал ее «алфавитом волхвов». По его утверждению, он узнал ее от ангела, и она якобы являлась источником особых чудодейственных способностей и знаний. Все это натолкнуло меня на мысль, а не нашел ли Джозеф Смит тайник с похожими пластинами. Каким-то образом ему удалось расшифровать старинные тексты, он узнал историю этого древнего народа, потерянного израильского колена, и записал ее.
Пейнтер откинулся назад. В его глазах Хэнк все еще видел остатки сомнений, однако они стали менее насмешливыми и более задумчивыми.
— И затем еще Исландия, — продолжал Хэнк.
Пейнтер кивнул, мысленно помещая на место этот элемент головоломки.
— Если эти древние знатоки нанотехнологий — жрецы, волхвы, мудрецы или кто там еще — действительно принадлежали к потерянному израильскому племени, если они, спасаясь бегством, пересекли Атлантический океан, если им нужно было что-то сохранить, но они не знали, доберутся ли до конечной цели…
Хэнк закончил за него эту мысль:
— Добравшись до Исландии, земли огня посреди ледяного моря, они решили: вот то самое идеальное теплое место, где можно оставить в безопасности хотя бы часть своего взрывоопасного сокровища, прежде чем продолжить путь дальше к Америке.
— Хэнк, по-моему, вы можете…
Ему не дал договорить хруст покрышек по гравию, который донесся издалека, но стремительно приближался. Пейнтер мгновенно развернулся, и у него в руке словно из ниоткуда появился пистолет. Он быстро прошел к двери.
Спросонья усевшись на топчане, Ковальски икнул и огляделся вокруг невидящим взором.
— Что случилось?.. Я что-то пропустил?
Шум машины становился все громче. Приблизившись к окну, Пейнтер целую минуту смотрел на дорогу. Наконец он заметно успокоился.
— Это ваши друзья Элвин и Айрис. Похоже, они нашли нашего последнего гостя.
08 часов 44 минуты
Старенький, обшарпанный джип «тойота» резко затормозил посреди круга из хижин, подняв облако мелкого песка и пыли. Пейнтер шагнул из тени крыльца на ослепительное солнце. Несмотря на раннее утро, яркие лучи уже раскрасили окрестные безлюдные горы всеми оттенками золотого и красного цветов. Щурясь от солнечного света, Пейнтер прошел к машине и помог Айрис выбраться из-за руля. Элвин спрыгнул из противоположной двери.
Пожилая пара, иссушенная солнцем, несмотря на свой возраст под семьдесят, внешне выглядела как два престарелых хиппи в полинялых рубашках и вытертых джинсах с бахромой на концах штанин. Однако их одежда была отделана традиционным орнаментом индейцев хопи. Длинные седые волосы Айрис, заплетенные в косу в стиле хопи, были украшены перьями и кусками бирюзы. Элвин носил свои длинные белоснежные волосы распущенными, а на его обнаженных руках болтались толстые серебряные браслеты, усыпанные ракушками и бирюзой. Оба были перетянуты поясами, расшитыми в традиционном стиле хопи, однако на ногах вместо мокасин из оленьих или бизоньих шкур были высокие туристические ботинки прямиком со страниц модного каталога.
— Слава богу, дом вы все-таки не спалили, — подбоченившись, заметила Айрис, изучая свои владения.
— Только кофе, — подмигнув, ответил Пейнтер.
Пройдя к задней двери джипа, он помог выбраться последнему участнику встречи. Вчера вечером Пейнтер распространил известие о том, что хочет поговорить с кем-нибудь из старейшин племени юта, желательно из того же клана, к которому принадлежал старик, убивший собственного внука, чтобы скрыть тайну пещеры. Определенно, он что-то знал. Быть может, и другим старейшинам племени что-то известно. Пейнтеру был нужен человек, способный пролить свет на историю пещеры. Элвин и Айрис встретили старейшину на автобусной остановке, чтобы свести к минимуму угрозу раскрытия местонахождения Пейнтера и его спутников.
Пейнтер протянул руку к ручке двери, собираясь помочь старику, но дверь распахнулась сама. Из машины выскочил молодой парень лет двадцати. Пейнтер заглянул в салон, но там больше никого не было.
Худой паренек протянул руку. Он был в темно-синих брюках и белой сорочке с расстегнутым воротом, а пиджак в тон и снятый галстук были переброшены через руку.
— Я Джордан Аппавора, старейшина племени северная юта.
От паренька не укрылась нелепость его собственных слов, и он смущенно улыбнулся. Однако Пейнтеру показалось, что Джордан не привык стесняться. Его рукопожатие оказалось сильным и крепким. Под белой сорочкой скрывались накачанные мышцы. Убрав руку, парень смахнул с лица распущенные черные волосы и обвел взглядом кружок хижин.
— Наверное, мне нужно внести кое-какую ясность, — продолжал он. — Фактически я являюсь членом совета старейшин. Я представляю своего деда, который полностью ослеп и практически полностью оглох, но ум его остается острым, как лезвие топора. Я занимаю его место на заседаниях совета, делаю заметки, обсуждаю все с дедом, после чего голосую от его имени.
Пейнтер вздохнул. Все это было прекрасно и замечательно, но этот молодой юта не был тем старейшиной, которого он собирался расспросить в надежде выведать какие-то древние предания о потерянных племенах и тайных знаниях.
— По выражению вашего лица, — сказал Джордан, и его улыбка стала шире и теплее, — вижу, что вы разочарованы, однако дедушка ни за что не перенес бы эту долгую дорогу. — Он помассировал рукой ягодицы. — Здешние дороги такие ухабистые, что ему определенно понадобилось бы делать новую операцию на бедре. А если учесть, какой выдалась последняя миля, вероятно, мне и самому придется посетить хирурга.
— В таком случае давайте немного разомнем ноги, — предложил Элвин с мудростью, присущей его возрасту. Указав на крыльцо дома, он обхватил жену за талию и кивнул на соседнюю хижину. — А пока вы будете улаживать свои вопросы, мы с Айрис сварганим приличный завтрак.
Пейнтер понял, что пожилая пара не хочет мешать откровенному разговору. Однако учитывая изменившуюся ситуацию, в этом не было необходимости; и все же от предложения позавтракать отказаться было нельзя. Пейнтер проводил гостя на крыльцо. Ковальски уже сидел там, откинувшись на спинку стула и взгромоздив ноги в высоких ботинках на перила. Он выразительно закатил глаза, совсем не в восторге от этого так называемого старейшины.
К ним присоединился Канош, который привел с собой Кай. Его здоровенная овчарка подозрительно обнюхала новоприбывшему ноги.
Джордан снова представился, но, когда он пожимал руку Кай, в его поведении снова появилась стеснительность. Девушка тоже запнулась, ее голос прозвучал еле слышно, и она сразу отступила на дальний край крыльца, изображая равнодушие, однако краем глаза наблюдая за Джорданом сквозь завесу волос.
Кашлянув, Пейнтер оперся спиной на перила и окинул взглядом остальных.
— Насколько я понимаю, вам известно, зачем я пригласил вас приехать в такую даль, — сказал он, обращаясь к Джордану.
— Да. Мой отец был близким другом Джимми Рида. Случившееся в пещере стало настоящей трагедией. Я хорошо знал Чарли, внука Рида. Меня направили сюда, чтобы я оказал помощь в этом вопросе и ответил на любые вопросы.
Это был ответ опытного политика. По четким и сдержанным фразам парня Пейнтер предположил, что Джордан по меньшей мере год проучился на юридическом факультете. Молодой юта был направлен сюда для оказания помощи, однако он должен был любой ценой не допустить, чтобы его племя оказалось втянуто в потенциально опасные последствия трагических событий, случившихся в горах.
Пейнтер кивнул.
— Я очень признателен вам за то, что вы откликнулись на мою просьбу, но на самом деле нам нужен человек, подобно Джону Риду знакомый с древними обычаями, обладающий доскональной и точной информацией об истории этой пещеры.
Его слова не произвели на Джордана никакого впечатления.
— Это было очевидно с самого начала. Узнав о вашей просьбе, мой дед отвел меня в сторону и поручил отправиться сюда, ничего не говоря остальным. Старейшины племени юта убеждены в том, что вам ответили отказом.
Встрепенувшись, Пейнтер внимательно посмотрел на юношу. Быть может, в конце концов это не такая уж пустая трата времени.
Его пристальное внимание нисколько не смутило Джордана.
— О существовании этой пещеры было известно только двум старейшинам, хранившим старинную карту с обозначением ее местонахождения на землях юта. Это мой дед посвятил Джимми Рида в тайну. И вчера ночью он поведал о ней мне. — В глазах молодого индейца мелькнул страх. Он перевел взгляд на залитые солнечным светом скалы, словно пытаясь стряхнуть это чувство. — Жуткие, невероятные предания… — неуверенно пробормотал он.
— Об истлевших человеческих останках, — подтолкнул его Пейнтер, — о том, что было спрятано в пещере?
Джордан медленно кивнул.
— По словам моего деда, в пещере были погребены тела главных шаманов из таинственного клана бледнолицых людей, принесших на эти земли великое могущество. Этот народ назывался таутсее-унтсо поотсеев.
— Люди утренней звезды, — перевел Канош. Он повернулся к Пейнтеру. — Звезды, которая каждое утро поднимается на востоке.
Джордан кивнул:
— Древние предания гласят, что чужаки пришли с востока, из-за Скалистых гор.
Пейнтер переглянулся с Каношем. Несомненно, профессор был уверен в том, что родина неизвестных находилась гораздо дальше на востоке.
«То самое потерянное колено израильтян… нефиты из Книги Мормона».
— Поселившись на этих землях, таутсее-унтсо поотсеев многому научили наших людей. Они собирали шаманов всех племен, живущих на Западе. Молва об их знаниях распространилась повсюду, привлекая к ним все новых и новых людей, которые со временем превратились в обособленный клан.
«Ламаниты», — подумал Пейнтер.
— Все относились к таутсее-унтсо поотсеев с большим почтением, но опасались тех могущественных знаний, которыми они обладали. Шли столетия, а таинственные бледнолицые люди продолжали держаться обособленно. Со временем наши шаманы начали враждовать между собой, жаждая новых знаний, и перестали слушать предостережения незнакомцев. Однажды племя пуэбло, обитавшее на юге, похитило у таутсее-унтсо поотсеев какое-то могущественное сокровище. Однако воры не знали истинную силу своей добычи. Они обрекли на страшную гибель себя и почти все свое племя. Остальные племена в ярости обрушились на оставшихся в живых пуэбло и перебили всех до одного мужчин, женщин и детей, не оставив никого в живых.
— Геноцид, — прошептал Канош.
Джордан кивнул, подтверждая справедливость этого замечания.
— Это ужаснуло таутсее-унтсо поотсеев. Они поняли, что их знания слишком могущественны и представляют чересчур сильное искушение для племен, все еще живущих в междоусобных распрях. Поэтому они собрали своих членов, разбросанных по всему Западу, и спрятали свои сокровища в священных тайниках. Многие из них были убиты, когда пытались скрыться, и остались лишь горстки спасшихся, которым не осталось ничего иного, кроме как покончить с собой, чтобы сохранить свою жуткую тайну.
Пейнтер краем глаза следил за Каношем. Не это ли противостояние было описано в Книге Мормона как война нефитов и ламанитов?
— Только считаным единицам наших самых уважаемых старейшин были доверены знания об этих погребенных тайниках, где якобы хранилась история таутсее-унтсо поотсеев, записанная в золоте.
Шумно вздохнув, Канош отвернулся, и у него в глазах блеснули слезы. Вот еще одно подтверждение всего того, во что он верил о своем народе, о его месте в истории, о божественном предначертании.
— И что все это означает? — кисло спросил Ковальски.
Джордан повернулся к нему.
— Мой дед знает, где настигла судьба воров, похитивших сокровище. Ему также известно их имя. — Он обвел взглядом собравшихся. — Это были анасази.
Пейнтер не смог скрыть изумление. Анасази были индейской народностью, в древности обитавшей на юго-западе территории нынешних Соединенных Штатов, преимущественно в районе Четырех углов. Культура анасази была известна в первую очередь благодаря жилищам, вырубленным в скалах, а также из-за ее таинственного и внезапного исчезновения.
Канош многозначительно посмотрел на Пейнтера.
— На языке навахо слово анасази означает «заклятый враг». — Профессор продолжил выкладывать подробности: — Анасази исчезли где-то между одиннадцатым и двенадцатым веками нашей эры. До сих пор не утихают жаркие споры о том, что же привело к этой катастрофе. Выдвигались различные теории: великая засуха, кровавые междоусобные столкновения. Однако согласно одной из последних версий, предложенных учеными Университета штата Колорадо, племя было истреблено в ходе религиозной войны, такой же беспощадной, как и войны христиан с мусульманами. Якобы какая-то новая религия побудила все племя отправиться на юг. Вскоре после этого оно прекратило свое существование.
Эта теория имела много общего с древним преданием, рассказанным дедом Джордана. Пейнтер повернулся к молодому юте.
— Вы сказали, что вашему деду известно, где эти воры анасази нашли свой конец. И где же?
— Если у вас есть карта Юго-Запада, а точнее, Аризоны, я вам покажу.
Все дружно направились внутрь. После яркого солнечного света хижина встретила их мраком пещеры. Пройдя вперед, Кай зажгла несколько ламп. Пейнтер достал карту Четырех углов и расстелил ее на столе.
— Показывайте, — сказал он.
Склонив голову набок, Джордан быстро изучил карту.
— Это приблизительно в трехстах милях к югу от нас, — сказал он, проведя рукой по карте. — Неподалеку от Флагстаффа. Ага, вот оно.
Он ткнул пальцем.
Пейнтер прочитал название:
— Национальный памятник «Кратер вулкана Сансет».
«Так, в этом определенно есть смысл…»
— Похоже, от одного вулкана мы переходим к другому, — проворчал себе под нос Ковальски.
Пейнтер мысленно принялся за подсчеты.
— Я отправляюсь с вами, — поспешно заявил Канош.
Пейнтер хотел было возразить. Он предпочел бы оставить профессора здесь, с Кай, подальше от опасности.
— Мои друзья отдали свою кровь, свою жизнь, — настаивал Канош. — И я доведу их дело до конца. К тому же кто знает, что вы найдете в Аризоне? Возможно, мои знания вам пригодятся.
Пейнтер нахмурился, но у него не было никаких оснований отказываться от предложения профессора.
Ковальски пришел к такому же выводу:
— По-моему, дельная мысль.
Кай шагнула вперед, собираясь заговорить, но Пейнтер, догадавшись, что она хочет сказать, поднял руку, останавливая ее.
— Ты останешься здесь с Айрис и Элвином. — Он указал на Джордана. — И вы тоже.
Оба будут здесь в безопасности; и еще Пейнтер не хотел, чтобы стало известно, куда он отправился. Похоже, Кай была готова броситься в драку, однако всего один взгляд со стороны Джордана заставил ее передумать. Девушка лишь молча скрестила руки на груди.
Пейнтер уже думал, что вопрос решен, но тут Джордан шагнул к нему, доставая из кармана сложенный листок бумаги. Казалось, он хотел отдать листок Пейнтеру, но вместо этого принялся мять его в руке.
— Прежде чем вы отправитесь в путь, я хочу передать вам кое-что от моего деда. Но сначала я должен сказать еще несколько слов. На этот раз от себя лично, а не от деда.
— И что же?
— Эти жуткие предания, о которых я вам сейчас поведал, передавались от одного старейшины к другому на протяжении столетий. Дед открыл все это мне только потому, что считает — уже слишком поздно.
— Что ты хочешь сказать? — встрепенулся Ковальски.
— Дед уверен, что духа, вырвавшегося из пещеры в горах, уже не остановить — он уничтожит весь мир.
Пейнтер вспомнил слова Рона Чуна о бурлящем провале, расползающемся во все стороны от места взрыва, который геолог назвал «наногнездом», представил себе микроскопические наномеханизмы, разрушающие материю, которая оказалась у них на пути. Мысль о том, что это расширение будет продолжаться до бесконечности, вселяла ужас.
— Однако его уже остановили, — наконец возразил Пейнтер. — Извержение вулкана загнало джинна обратно в бутылку.
Джордан посмотрел ему в глаза.
— Это было только начало. Дед говорит, что отныне дух будет носиться по всему миру, сея на своем пути разрушения, до тех пор, пока от земли не останется груда песка.
У Пейнтера внутри все похолодело. Это описание пугающе напоминало теорию японских физиков о том, что выброс нейтрино в Юте разнесся по всему земному шару и запалил бикфордов шнур другого тайника с наноматериалами. Пейнтер вспомнил предупреждение Кэт о надвигающемся взрыве в Исландии.
Джордан протянул руку со смятым листком бумаги.
— Дед не питает никаких надежд, но он хотел поделиться с вами вот этим. Здесь эмблема таутсее-унтсо поотсеев. По его словам, она направит вас туда, куда вы должны идти.
Пейнтер взял листок и развернул его. В незнакомых письменах для него не было никакого смысла, и все же у него задрожали колени. Он тряхнул головой, не в силах поверить своим глазам. Ему был знаком этот символ, выведенный грифелем на листе бумаги, — эмблема таинственных таутсее-унтсо поотсеев.
Серп полумесяца и звездочка.
Это же самое изображение находилось в центре эмблемы Гильдии.
Возможно ли такое?
