10
ЧЕРНЫЙ КАМЕЛОТ
9 часов 32 минуты
Вевелъсбург, Германия
— Сначала части СС создавались в качестве персональной охраны Гитлера, — по-французски вещал экскурсовод, ведя группу промокших туристов по центральному залу музея Вевельсбурга. — Термин «СС» происходит от немецкого слова Schutzstaffel, которое означает «отряд охраны». Позднее СС превратился в Черный орден Гиммлера.
Грей отошел в сторону, пропуская стайку туристов. Дожидаясь директора музея, он прослушал целую лекцию. Оказывается, Гиммлер получил замок в аренду всего за одну рейхсмарку, а затем потратил четверть миллиарда, чтобы превратить его в свой личный Камелот. Деньги, в сущности, не слишком большие по сравнению с ценой пролитой здесь крови.
Об истинном назначении нацистской цитадели красноречиво напоминала полосатая тюремная униформа заключенного из концентрационного лагеря Нидерхаген, помещенная в застекленной витрине.
За стенами замка гремела гроза, старые окна дребезжали. Группа туристов удалялась, и разговоры случайных посетителей, искавших в замке спасения от непогоды, заглушили голос экскурсовода.
Пока Райан разыскивал директора, Монк присматривал за Фионой. Сейчас он наклонился над витриной с серебряным кольцом с изображением черепа. Такими своеобразными украшениями награждали офицеров СС. Кроме черепа и скрещенных костей кольцо покрывали изображения рун. От этого мрачного произведения искусства веяло чем-то недобрым.
В небольшом зале находились и другие экспонаты: уменьшенные макеты зданий, старые фотографии, атрибуты эсэсовцев, даже некогда принадлежавший Гиммлеру необычный маленький чайник с изображением рунического символа на боку.
— А вот и директор! — Монк шагнул навстречу коренастому господину, вышедшему из служебной двери в сопровождении Райана.
Директору музея, седому мужчине в потертом костюме, было около шестидесяти лет. Приблизившись к нежданным посетителям, он снял очки и протянул Грею руку.
— Доктор Дитер Ульмстром, — представился он. — Директор Исторического музея Падерборна. Willkommen.
Тревожно бегающий взгляд директора абсолютно не вязался с его широкой приветственной улыбкой. Дитер Ульмстром снова заговорил с показной учтивостью:
— Юный Райан объяснил мне, что вы приехали, чтобы выяснить значение рун, найденных в старинной книге. Очень интересно.
И опять лицо директора выразило скорее тревогу, чем интерес.
— Мы не отнимем у вас много времени, — успокоил его Грей. — Не поможете ли вы определить значение некоторых рун?
— Разумеется. Если директор Вевельсбурга в чем-то разбирается, так это в рунах.
Грей жестом подозвал Фиону, державшую в руках Библию, раскрыл книгу и протянул ее директору. Сжав губы, доктор Ульмстром водрузил на нос очки и склонился над руной, нацарапанной Гуго Хиршфельдом чернилами.
— Вы позволите осмотреть всю книгу?
После мгновенного колебания Грей согласился.
Директор пролистал страницы, задержав взгляд на нескольких знаках, похожих на отпечатки куриных лап.
— В Библии… Как странно.
— Символ на задней обложке, — настойчиво напомнил Грей.
— О, конечно. Это руна Mensch.
— Mensch с немецкого переводится как «человек», — вспомнил Грей.
— Совершенно верно. Обратите внимание, она действительно напоминает обезглавленную фигуру человека. — Директор вернулся к началу книги. — Прадед Райана, похоже, был крайне привязан к символам, которые ассоциируются с Отцом всего сущего, главным божеством язычников.
— Что вы имеете в виду?
Ульмстром указал на один из значков.
— Вот руна «к»; на англосаксонском, или древнеанглийском, языке она называется «сен». Раннее изображение человека. Видите? Просто две поднятые руки. Весьма грубое подобие. А на другой странице есть зеркальное изображение этой руны.
Он перелистал страницы и показал на другой знак.
— Эти два символа изображают две стороны одной медали: инь и ян, мужчину и женщину, свет и тьму.
Слова директора напомнили Грею уроки буддийского монаха Анг Гелу, который учил, что все сущее пронизано дуализмом, имеет двойственную природу. В сердце кольнуло от недоброго предчувствия. От Пейнтера Кроу по-прежнему не было вестей.
Монк слегка изменил направление беседы:
— А как эти руны связаны с тем парнем, главным языческим божеством?
— Все три руны связаны символически: большая руна «человек» часто обозначает древнескандинавского бога Тора, а также высшее состояние совершенства, которого мы все стремимся достигнуть.
В голове у Грея сложился ответ:
— А две более ранние руны, к-руны, являются половинками, образующими руну «человек».
— Каким образом? — спросил Монк.
— Вот так. — Фиона пальцем начертила на пыльной поверхности витрины знаки. — Складываешь две руны вместе и получаешь руну «человек». Как в головоломке.
— Очень хорошо, — похвалил девушку директор и указал на две первые руны. — Они обозначают двойственную природу человека, а объединившись, образуют знак Отца всего сущего — главное божество, совершенное существо. — Ульмстром вернул Библию Грею и покачал головой. — Как видно, руны всецело завладели умом прадеда Райана.
Грей все смотрел на символ, изображенный на задней обложке Библии.
— Скажи, Райан, Гуго ведь был биологом?
Райана все услышанное повергло в замешательство.
— Да, точно так же, как тетка Тола.
Грей кивнул. Нацистов всегда интересовали мифы о сверхчеловеке, главном божестве, от которого предположительно брала начало арийская раса. Может быть, с помощью этих странных изображений Гуго пытался убедить нацистов в своей приверженности их догмам? Нет, подобная версия Грея не устраивала. Он помнил рассказ Райана о записках прадеда, о постепенно нараставшем разочаровании ученого, загадочном письме к дочери, в котором Гуго намекал на тайну, ту самую, что «слишком прекрасна, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасна, чтобы предоставить ей свободу».
Внутренний голос твердил Грею, что все в этой истории взаимосвязано: и руны, и главное божество, и секретные исследования. Похоже, прадед Райана зашифровал в книгах что-то настолько важное, что ради этой информации в наши дни убивали ни в чем не повинных людей.
— Руна «человек» также представляла особый интерес для нацистов. Они нередко называли ее Lebenrune, — продолжил Ульмстром.
— Руна жизни? — заинтересовался Грей.
— Да, ее часто использовали для обозначения программы «Lebensborn».
— Это еще что за штука? — спросил Монк.
— Нацистская программа создания специальных ферм для массового производства светловолосых голубоглазых детей, — пояснил Грей.
Директор кивком подтвердил его правоту.
— Точно так же, как двойственная к-руна, руна жизни имела зеркальное изображение. — Он знаком попросил перелистать Библию. — Перевернутая руна жизни получала противоположное значение и становилась Totenrune.
Монк вопросительно взглянул на Грея, и тот перевел:
— Руна смерти.
13 часов 31 минута
Гималаи
Смерть неумолимо вела обратный отсчет.
0.55.
Пейнтер держал в руке таймер мертвой женщины-призрака.
— У нас нет времени, чтобы покинуть зону взрыва.
— Что же делать? — спросила Анна.
— Вертолет.
Пейнтер указал на окно. Вертолет, в котором они прилетели, еще стоял рядом с замком. Даже двигатель наверняка не успел остыть.
— А как же другие?
Анна кинулась к телефону, чтобы поднять тревогу.
— Keine Zeit, — рявкнул Гюнтер, остановив сестру.
Он сорвал с плеча русскую штурмовую винтовку, выдернул из подсумка гранату и зарядил ею под ствольный гранатомет.
— Hier! Schnell!
Гюнтер громадными прыжками приблизился к массивному письменному столу Анны и указал винтовкой на зарешеченное окно.
Пейнтер схватил Лизу за руку и бросился вперед, за ними Анна. Гюнтер подождал, пока все спрячутся за стол, и выстрелил. Из подствольника вырвался поток раскаленного газа. Все пригнулись.
Гюнтер схватил сестру за талию и прикрыл своим телом. Оглушительно разорвалась граната. Пейнтеру показалось, что у него лопаются барабанные перепонки. Лиза прикрыла уши ладонями. Взрывной волной стол подкинуло почти на фут. Осколки стекла и камня забарабанили по столешнице. Пыль и удушливый дым наполнили помещение.
Без лишних слов Гюнтер рывком поднял Анну на ноги. В стене библиотеки зияла сквозная брешь. Растрепанные, обуглившиеся книги, упавшие с полок, вынесло через пробоину наружу.
Вертолет стоял футах в сорока от замка, на уступе, нависающем над пропастью. Протиснувшись сквозь брешь, они побежали к летательному аппарату.
Пейнтер так и сжимал в руке таймер, но не смотрел на него, пока не добежал до вертолета. Гюнтер успел первым и распахнул заднюю дверцу. Пейнтер втолкнул Анну и Лизу в кабину и нырнул следом.
Гюнтер уже сидел в кресле пилота, пристегнув ремень безопасности. Пейнтер посмотрел на таймер, как будто спасение зависело только от этого маленького датчика.
Боль, колоколом звеневшая в голове, мешала видеть: в глазах двоилось. Он с трудом разобрал цифры:
00.09.
Времени почти не осталось.
Гюнтер запустил двигатель, и лопасти начали вращаться. Медленно, слишком медленно! Пейнтер выглянул в окно. Вертолет стоял на крутом склоне горы, где вчерашний буран намел снежный сугроб. Ветер гнал по небу рваные облака, а ущелья и расщелины гор тонули в ледяном тумане. Гюнтер выругался сквозь зубы. Стальная птица отказывалась подниматься в небо.
00.03.
Нет, оторваться от земли не удастся.
Пейнтер сжал ладонь Лизы. Мир вдруг словно кто-то приподнял могучей рукой, а потом бросил вниз. У людей перехватило дыхание. Они ждали, что вот-вот взлетят на воздух вместе с взорванной горой. Однако ничего не происходило.
Внезапно вертолет накренился. Лопасти безуспешно взбивали разреженный воздух. Пласт наносного снега и льда, на котором стоял вертолет, соскользнул с горы, словно горная вершина стряхнула его с плеч. Металлическая скорлупка с людьми падала вниз. Вверх же вихрем взметнулся снег.
И снова земля содрогнулась от взрыва.
Вертолет дернулся. Гюнтер, тяжело дыша, сражался с управлением. Рев снежной бури заглушал даже шум работающих винтов.
Лиза прижалась к Пейнтеру. Костяшки ее пальцев побелели, так сильно она сжимала его ладонь. Анна сидела очень прямо, уставившись в одну точку.
Вертолет бросало то вперед, то назад. Со всех сторон угрожали опасные заснеженные скалы. Никто не издал ни звука, только вверху бешено рычали и гремели винты.
И вдруг вертолет взлетел. Гюнтер зарычал от радости и начал поднимать машину.
На их глазах со склона горы сошла последняя снежная лавина.
Теперь вертолет поднялся достаточно высоко, и стал виден разрушенный замок. Из окон валил дым. Входные двери сорвало с петель и унесло взрывной волной. За боковым склоном горы, с бывшей вертолетной площадки, вверх, к самому небу, поднимался густой столб черного дыма.
Анна поникла в кресле.
— Там почти сто пятьдесят мужчин и женщин…
— Может быть, некоторым удалось спастись, — прошептала в ответ Лиза, оцепенело глядя на картину катастрофы.
Однако сколько они ни вглядывались, так и не заметили никакого движения. Лишь дым, один дым…
Внезапно из всех окон замка вырвалась ослепительно белая вспышка, подобная невиданной молнии. На полнеба разлилось зарево ярко-желтого рассвета. Апокалиптический ужас картины усиливало полное безмолвие. Яркий свет на время лишил людей зрения.
Пейнтер чувствовал, что вертолет резко пошел вверх, повинуясь командам Гюнтера. И только тут их настиг звук подземного взрыва: адский рокот, многократно превосходящий шум несущейся горной лавины.
Вертолет так сильно трясся в воздухе, словно угодил в шейкер.
Медленно возвращалось зрение. Пейнтер прилип к стеклу, пристально глядя вниз.
— Боже мой, — только и смог произнести он в благоговейном ужасе.
Большую часть пространства покрывала густая каменная пыль, но даже она не смогла скрыть размер катастрофы. Половина горы словно провалилась внутрь самой себя.
Массивный кряж, нависавший над Гранитшлоссом, исчез. Замок и большая часть горы просто перестали существовать.
— Unmoglich, — пробормотала Анна, застыв от ужаса.
— Что такое?
— Аннигиляция такой силы возможна только при взрыве ЭНТ-бомбы.
Ее глаза потускнели, как у мертвой.
Пейнтер ждал, когда Анна объяснит свои непонятные слова. Судорожно переведя дух, она заговорила:
— ЭНТ — энергия нулевой точки. Формулы Эйнштейна помогли создать первую атомную бомбу, которая использовала энергию нескольких атомов урана. Это ничто по сравнению с потенциальной энергией, открытой Планком. Его квантовые бомбы взорвутся с силой всей энергии, зародившейся в момент Большого взрыва.
В кабине царила мертвая тишина. Анна покачала головой.
— Эксперименты с горючим для Колокола, ксерумом-525, доказали возможность использования энергии нулевой точки в качестве разрушительного оружия. Однако мы никогда не ставили перед собой цель создания такой бомбы.
— Это сделали другие, — заметил Пейнтер, вспомнив женщину-призрака.
Анна резко обернулась к Пейнтеру. На ее искаженном от страха лице сменяли друг друга выражения ужаса и жестокости.
— Мы должны их остановить!
— Кого останавливать? Кто эти люди?
— Думаю, мы скоро узнаем.
Лиза указала рукой вправо, на склон соседней горы.
Из-за зубчатого гребня появились три вертолета. Они развернулись и ринулись к одинокому «А-стар», где находились беглецы. Пейнтер достаточно хорошо разбирался в воздушных маневрах, чтобы разгадать намерения преследователей.
Будут атаковать.
9 часов 32 минуты
Вевельсбург, Германия
— Прошу вас пройти сюда, к Северной башне, — пригласил доктор Ульмстром.
Директор музея вывел Грея, Монка и Фиону из главного холла. Райан ушел вместе с молодой женщиной в твидовом костюме, музейным архивариусом, снимать копии с письма Гуго Хиршфельда и других документов, связанных с исследованиями прадеда.
Грей чувствовал, что ответ близок. Поэтому он согласился совершить в сопровождении директора экскурсию по замку Гиммлера. Ему казалось, что для разгадки исследований Гуго Хиршфельда необходима вся имеющаяся информация. А кто расскажет об интересующих фактах лучше, чем сам директор музея?
— Чтобы понять нацистов, — вещал Ульмстром, возглавлявший маленькую группу, — нужно перестать воспринимать их как политическое движение. Они называли себя Национал-социалистической германской рабочей партией, но на самом деле создали новый культ.
— Культ? — переспросил Грей.
— Да, присутствуют все атрибуты культа. Судите сами: духовный лидер, чьи слова не подвергались сомнению; его апостолы в одеждах, украшенных оккультными символами; ритуалы, совершаемые в глубокой тайне; клятвы, скрепленные кровью. И самое главное — могучий тотем, предмет обожествления: сломанный крест, иначе говоря, свастика. Символ, призванный вытеснить распятие и звезду Давида.
— Прямо Харе Кришна на стероидах, — хмыкнул Монк.
— Не смейтесь. Нацисты знали толк в пропаганде и понимали, что идеи гораздо могущественнее пушек и ракет. Гитлеровцы сумели промыть мозги всей нации и полностью ее подчинили.
Коридор озаряли вспышки молний. Лампы под потолком мигнули и погасли. Экскурсанты нерешительно остановились посреди коридора.
— Хоть бы одна летучая мышь пискнула, — свистящим шепотом произнес Монк. — Пусть даже самая маленькая…
Лампы ярко вспыхнули, потом загорелись спокойным светом, и новоявленные туристы пошли дальше. Короткий коридор заканчивался зарешеченной стеклянной дверью, за которой находилось просторное помещение.
— Это Obergruppenführersaal, внутреннее святилище замка. — Директор достал тяжелую связку ключей и отпер дверной замок. — Обычным посетителям вход сюда воспрещен, но вам, я думаю, здесь понравится.
Он отворил дверь, пропуская гостей вперед. Войдя, они увидели, что нескончаемые потоки дождя струятся по стеклам многочисленных окон круглого зала.
— Гиммлер построил это помещение по образцу зала в Камелоте, замке короля Артура. Раньше здесь даже стоял огромный дубовый круглый стол, за которым собирались двенадцать главных офицеров Черного ордена для совещаний и тайных ритуалов.
— Что еще за Черный орден? — спросил Монк.
— Таково второе название организации СС. Говоря точнее, Schwarze Auftrag, или Черным орденом, Гиммлер называл секретную группу, связанную с оккультным обществом Туле.
Грей насторожился: снова тайное общество Туле. Гиммлер был его членом, как и прадед Райана. Каким образом тайная группа приближенных рейхсфюрера, веровавших в то, что некогда миром правила раса господ, связана с Библией?
Директор продолжал рассказ:
— Гиммлер считал комнату и башню духовным и географическим центром нового арийского мира.
— Почему именно это место? — спросил Грей.
Ульмстром пожал плечами и вышел на середину комнаты.
— В нашем регионе тевтонские рыцари противостояли когортам римлян. Здесь произошла решающая битва, ставшая поворотной для германской истории.
Грей уже слышал об этом от отца Райана.
— Причин тому могло быть несколько. Наша земля вообще богата легендами. Недалеко отсюда находится доисторический памятник, похожий на мегалиты Стоунхенджа, он называется Экстернштейне. Некоторые считают, что под ним скрыты корни древнескандинавского Мирового дерева, Игдрасиля. Да, учтите, еще здесь были ведьмы.
— Их убивали, — напомнил Грей.
— По мнению Гиммлера, женщин казнили за то, что они были язычницами и отправляли обряды и ритуалы. Таким образом, пролитая кровь лишь придала святости нашим землям.
— Точно так же говорят агенты по продаже недвижимости, — вставил Монк. — Главное — расположение, расположение и еще раз расположение!
Ульмстром нахмурился.
— В чем бы ни крылась причина, конечная цель Вевельсбурга находится здесь.
Он указал на пол.
Изображение, выложенное темно-зелеными плитками по белым, напоминало солнце, испускающее двенадцать молний.
— Schwarze Sonne, Черное солнце. — Ульмстром обошел вокруг изображения. — Этот символ тоже связан с многочисленными мифами, однако для нацистов он был олицетворением земли, откуда произошло верховное божество, Отец всего сущего. У страны этой много названий: Туле, Гиперборея, Агхарта. У нацистов сей символ означает солнце, под которым возродится арийская раса.
— И вернется в лоно Отца всего сущего, — добавил Грей, вспомнив руну «человек».
— В этом состояла главная цель нацистов или, по крайней мере, Гиммлера и его Черного ордена: вернуть германскому народу утерянный статус богоподобных существ.
Грей начинал понимать, в каких исследованиях мог участвовать биолог Хиршфельд. Вероятно, он работал над бесчеловечным проектом «Lebensborn» — евгенической программой нацистов. Однако почему из-за изуверской нацистской программы до сих пор убивают людей? И какое гениальное открытие Гуго хотел сохранить в тайне, зашифровав разгадку в старинных фамильных книгах?
Грей вновь вспомнил слова из предсмертного письма биолога, который намекал дочери, что владеет тайной, которая слишком прекрасна, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасна, чтобы предоставить ей свободу. Что именно открыл Гуго Хиршфельд, но предпочел хранить в секрете от своих нацистских начальников?
Мощный разряд молнии озарил помещение круглого зала. Ярко сверкнул символ Черного солнца. Когда раскат грома пронесся над замком, свет электрических лампочек заметно потускнел. Жуткое место!
Словно подтверждая мысли Грея, молния ударила снова, и свет погас совсем. Наступила полная, непроглядная тьма. За окнами маячили неясные огни, в отдалении слышались голоса.
Совсем рядом раздался громкий лязг. Все обернулись.
С грохотом захлопнулась входная дверь. Грей схватился рукой за кобуру под свитером.
— Не волнуйтесь, просто сработала система безопасности, — успокоил их директор. — Аварийные генераторы…
Лампочки мигнули и загорелись снова. Ульмстром удовлетворенно кивнул.
— Ну, вот и все, извините. Прошу сюда.
Он вывел экскурсантов через запасный выход и направился к боковой лестнице: видимо, экскурсия еще не закончилась.
— Думаю, следующая комната вызовет у вас особенный интерес. Там вы найдете изображение руны «человек», точно такое же, как в вашей Библии.
Сзади послышались быстрые шаги. Грей обнаружил, что до сих пор держит руку на кобуре пистолета. К счастью, в оружии не было нужды: их догонял Райан, сжимавший в руке конверт из плотной бумаги. Слегка запыхавшийся, заметно напуганный отключением электричества юноша присоединился к группе.
— Все бумаги у меня, в том числе письмо к Толе, — откашлявшись, сообщил Райан.
Монк забрал у него конверт.
— Пора уносить отсюда ноги.
Возможно, он прав. Грей с сомнением посмотрел на доктора Ульмстрома, который стоял у начала лестницы, ведущей вниз.
— Если вы торопитесь…
Директор шагнул к Грею.
— Нет-нет. Так что вы говорили о руне «человек»?
Глупо было уйти, не осмотрев замок до конца.
Ульмстром указал рукой на лестницу.
— Внизу находится единственное помещение замка, где изображены руны «человек». Разумеется, они имеют смысл только в связи…
— Когда они имеют смысл?
Ульмстром со вздохом посмотрел на часы.
— Пойдемте. Надо спешить.
Директор начал спускаться по лестнице.
Грей поманил за собой Фиону и Райана. Проходя мимо Монка, он поймал тревожный взгляд напарника.
— Невеселое местечко. Поскорей бы отсюда смыться.
Грей понимал желание Монка покинуть Вевельсбург. Он и сам чувствовал себя здесь неуютно. Сначала ложная тревога с белым «мерседесом», потом внезапное отключение освещения… Правда, ничего плохого до сих пор не случилось. Грей не хотел упускать возможность узнать как можно больше о рунах и их связи с историей замка.
Остальные уже спустились, долетел голос Ульмстрома:
— Помещение находится прямо под ритуальным залом…
Пока директор отпирал зарешеченную витражную дверь, Грей догнал группу, пропустил друзей вперед и вошел следом.
Они снова очутились в круглой комнате, на этот раз лишенной окон, тускло освещенной немногочисленными настенными канделябрами. Двенадцать гранитных колонн, располагавшихся кругом, поддерживали купол потолка, в центре которого находилось изображение свастики.
— Это замковый склеп, — объявил Ульмстром. — Обратите внимание на колодец посередине комнаты. Здесь происходили церемонии сожжения гербов павших офицеров СС.
Грей сразу заметил каменное углубление в полу прямо под изображением свастики на потолке.
— Если вы встанете у колодца и посмотрите на стены, то увидите изображенные на них руны «человек».
Грей последовал его совету. На каменных стенах, обозначая стороны света, были вырезаны руны. Теперь Грей понял значение слов директора: «Разумеется, они имеют смысл только в связи…» Все руны «человек» были изображены вверх ногами.
Руны смерти.
Раздался громкий лязг, похожий на тот, что они слышали минуту назад. Однако на этот раз свет не погас. Грей резко обернулся, мгновенно осознав, что допустил ошибку: любопытство пересилило осторожность. Он и не заметил, что доктор Ульмстром ни на шаг не отошел от двери.
Теперь директор стоял снаружи, бряцая ключом в замочной скважине.
Он захлопнул пуленепробиваемую дверь и крикнул:
— Теперь вы поймете истинное значение рун смерти!
Последовал громкий хлопок, и все лампы погасли. Лишенный окон склеп погрузился в полную темноту. Ошеломленные пленники услышали новый звук: сильное шипение. Однако змей в склепе быть не могло.
Грей почувствовал во рту неприятный привкус.
Газ.
13 часов 38 минут
Гималаи
Три боевых вертолета перестроились, чтобы начать атаку.
Отстегнув ремни, Пейнтер пересел в кресло второго пилота и следил за приближением противника в бинокль. Он узнал вертолеты: «тигры», оснащенные ракетами класса «воздух-воздух».
— На вашем вертолете есть вооружение? — спросил Пейнтер у Гюнтера.
— Nein, — покачал головой гигант.
Гюнтер возился с рулем высоты, пытаясь уйти от врага. На полной мощности гигант бросил машину вперед. Они не могли противостоять вооруженному противнику, зато легкий «А-стар» быстрее и маневреннее «тигров». Довольно слабое преимущество…
Пейнтер подробно изучил карты местности и сразу понял, в каком направлении летит Гюнтер: до китайской границы оставалось не более тридцати миль. Одно плохо: если их не уничтожат атакующие «тигры», то уж точно собьют китайцы за несанкционированное вторжение в свое воздушное пространство. Из-за напряженных отношений между правительством Непала и маоистскими мятежниками граница тщательно охранялась. Беглецы в полном смысле слова оказались между двух огней.
Анна обернулась назад и крикнула:
— В нас стреляют!
Едва смолк ее крик, мимо борта с ревом пронеслось нечто похожее на сгусток огня и дыма. Пролетев в считанных ярдах от вертолета, вражеская ракета угодила в заснеженный гребень горы и с яркой вспышкой взорвалась. В воздух полетела каменная крошка: огромный кусок скалы обломился и рухнул вниз, словно край ледника.
Гюнтер ловко маневрировал, укрываясь от града мелких осколков. Он направил вертолет вниз между двумя скалистыми отрогами, уйдя на время из-под прямого обстрела.
— Может, лучше сесть? — предположила Анна. — Попробуем скрыться на земле.
Гюнтер отрицательно помотал головой и ответил, перекрикивая шум мотора:
— Я знаю «тигры», у них есть инфракрасный тепловизор. Следы нас выдадут, и тогда от пулеметов и ракет не уйти.
— Как же быть?
Пейнтера накрыла очередная серия болевых спазмов. Перед глазами мелькали белые вспышки. Поле зрения сильно сузилось.
Подавшись вперед, Лиза с заднего сиденья следила за стрелкой компаса.
— Эверест! — крикнула она.
— Что?
— Летим прямо к Эвересту! Приземлимся на его склоне и смешаемся с толпой альпинистов.
Пейнтеру понравился ее план — спрятаться под самым носом у преследователей.
— Из-за снежной бури восхождения отложили, — громко продолжала девушка. — Когда я покидала лагерь, в нем находились сотни две людей, в том числе несколько непальских солдат. А после того как сгорел монастырь, военных, наверное, стало еще больше.
Она обернулась к Анне. Как странно: Лиза и Пейнтер боролись за жизнь плечом к плечу с теми, кто уничтожил монастырь. Однако теперь бывшим противникам угрожал общий опасный враг. Да, монастырь уничтожила Анна. И тем не менее, раз уж судьба свела их четверых вместе, нужно бороться сообща.
Пейнтер понимал, что история еще не закончена. Замышляется нечто чудовищное. В голове эхом прозвучали слова Анны: «Мы должны их остановить».
— В базовом лагере много спутниковых телефонов, оттуда даже ведут телепередачи. Они не посмеют напасть, — закончила свою мысль Лиза.
— Да, хотелось бы так думать, — отозвался Пейнтер. — Однако если они не отступятся, мы подвергнем опасности невинных людей.
Лиза откинулась назад, обдумывая его слова. Пейнтер знал, что в базовом лагере остался ее брат. Взгляды Лизы и Пейнтера встретились.
— События приняли слишком серьезный оборот, придется рискнуть. — Она приняла то же решение, что и Пейнтер секунду назад. — Нужно срочно сообщить о случившемся!
Анна указала на отвесную скалу прямо по курсу.
— Если мы перелетим через склон Эвереста, то попадем прямо в лагерь.
— Значит, летим в базовый лагерь? — подвел итог Пейнтер.
Беглецы согласились с идеей Лизы. А вот преследователи оказались против.
Вражеский вертолет с ревом поднялся над грядой скал. Его полозья пронеслись над самыми лопастями «А-стар». Преследователи, похоже, сами растерялись, неожиданно наткнувшись на беглецов. Озадаченный пилот «тигра» начал разворачивать вертолет.
Пейнтер надеялся, что два остальных улетели достаточно далеко, разыскивая пропавшую цель, но для беглецов и единственный «тигр» представлял опасность.
Безоружный «А-стар» метнулся в широкое ущелье — огромную чашу, полную снега и льда. Скрыться некуда. Пилот «тигра» ринулся в погоню.
Гюнтер повысил обороты лопастей, пытаясь уйти от преследования. От тяжелого «тигра» можно удрать, но от его ракет — нет.
И тут «тигр» открыл огонь. Дула орудий плевались огнем, взрывы вспарывали снежный покров.
— Не пытайся уходить! — крикнул Пейнтер, тыча оттопыренным большим пальцем вверх. — Набирай высоту!
Гюнтер повернулся, сурово нахмурившись.
— Он тяжелее нас, — пояснил Пейнтер, отчаянно жестикулируя. — Мы можем подняться на большую высоту, а ему туда хода нет.
Гюнтер кивнул и повел вертолет вертикально вверх. Машина рванула в небеса, словно скоростной лифт.
Внезапное изменение курса беглецов застигло пилота «тигра» врасплох. Помешкав с минуту, он начал подниматься следом за ними.
Пейнтер посмотрел на альтиметр. Мировой рекорд высоты полета поставил облегченный «А-стар», совершив посадку на вершине Эвереста. Им нет нужды забираться так высоко: вооруженный «тигр» начал отставать, стоило только преодолеть отметку в двадцать две тысячи футов. «Тигр» тщетно молотил лопастями разреженный воздух и кренился, не в силах занять удобное положение для прицельной стрельбы.
Легкий вертолет беглецов продолжал подниматься на безопасную высоту. И все же нельзя оставаться там навечно. А внизу, словно голодная акула, кружил враг; два других «тигра» летели в их сторону, подобно своре гончих, окружающих раненую жертву.
Пейнтер повернулся к Лизе и Анне.
— Смотрите каждая в свой иллюминатор. Как только «тигр» окажется прямо под нами, подайте мне знак.
Женщины в ответ молча кивнули.
Пейнтер потянулся к рычагу.
— Прямо под нами! — крикнула Лиза.
— Вот он! — в ту же секунду откликнулась Анна.
Пейнтер схватился за рычаг управления лебедкой, закрепленной под днищем вертолета. Совсем недавно он застрелил женщину-призрака, при помощи этой лебедки спустившись на специальных ремнях. Сейчас Пейнтер сжимал рычаг экстренного отделения приспособления. Кроу до конца отжал рычаг и услышал хлопок: агрегат отсоединился от днища.
Переворачиваясь в воздухе, лебедка падала, разбросав спутанные петли канатов. Потом она достигла вражеского вертолета и шлепнулась на лопасти винта. Результат превзошел все ожидания. Лопасти разлетелись в разные стороны. Сам вертолет закрутился, как веретено. Его резко бросило в сторону, и машина рухнула вниз.
Пейнтер указал рукой на цель, спрятанную в саване облаков, — белую вершину Эвереста. Предстояло долететь до базового лагеря, расположенного на нижних склонах. А небеса вновь грозили беглецам опасностью. Два вражеских вертолета, словно злые шершни, преследовали легкий «А-стар».
К сожалению, лебедок у Пейнтера больше не было.
Лиза молча следила за тем, как неуклонно приближаются «тигры», превращаясь из маленьких насекомых в коршунов. Теперь все решала только скорость. Креня машину то вправо, то влево, Гюнтер выводил ее из зоны разреженного воздуха. Он держал курс на пространство между Эверестом и дочерним пиком — Лхоцзе. Массивный хребет, знаменитая южная седловина, соединяла Лхоцзе с Эверестом. Нужно было перелететь через нее так, чтобы гора скрыла беглецов от преследователей. По другую сторону, у основания седловины, находился базовый лагерь альпинистов.
Лиза вспомнила брата, его наивную улыбку, вихор на затылке, который он то и дело безуспешно пытался пригладить… О чем они думали, притащив за собой в базовый лагерь безжалостных убийц?
Впрочем, надо довериться опыту Пейнтера. Он не стал бы рисковать чужими жизнями без крайней необходимости.
Прямо по курсу постепенно вырастала южная седловина. Вертолет нырнул к просвету, и перед беглецами возник новый мир. Все пространство вдоль правого борта заслонила махина Эвереста, украшенная плюмажем из снежного вихря; Лхоцзе, четвертый по высоте пик мира, неприступной стеной вырос слева.
Гюнтер заложил крутой вираж. Лиза вцепилась в ремни безопасности, чувствуя, что еще минута, и она выпадет через лобовое стекло.
Рев мотора заглушил пронзительный свист.
— Ракета! — громко крикнула Анна.
Гюнтер рванул рычаг на себя, вертолет задрал нос и метнулся вправо. Ракета пронеслась под самыми полозьями и врезалась в гору. Вверх высоко взвилось пламя. Гюнтер резко послал машину вниз и в сторону.
Прижавшись щекой к стеклу иллюминатора, Лиза смотрела назад. Два вертолета стремительно приближались. Потом снежная стена отрезала жертв от преследователей.
— Мы за перевалом! — крикнул Пейнтер. — Держитесь крепче!
Вертолет помчался вдоль головокружительно высокого склона южной седловины. Под ним стремительно пролетали снега и льды. Впереди, прямо по курсу, появилось темное пятно: базовый лагерь.
Вертолет ринулся к нему так стремительно, словно хотел стереть с лица земли палаточный городок.
Лагерь быстро приближался. Уже стали видны трепещущие на ветру молитвенные флаги и отдельно стоящие палатки.
— Приготовьтесь к жесткой посадке! — крикнул Пейнтер.
Гюнтер и не думал снижать скорость.
Лиза шевелила губами, сама не понимая, что шепчет: молитву или буддийскую мантру:
— О боже… О боже… О боже…
В последнюю секунду Гюнтер потянул штурвал на себя, борясь с мощным вихрем. Вертолет продолжал падать, его моторы визжали от перегрузки. Весь мир летел кувырком. Лиза изо всех сил вцепилась в подлокотники, чтобы не выпасть из кресла.
Внезапно полозья вертолета ударились о землю, и только ремни безопасности удержали Лизу в кресле.
— Выходите! — крикнул Пейнтер.
Люки распахнулись, и беглецы вылезли наружу.
Пейнтер оказался рядом с Лизой и крепко сжал ее ладонь. Следом шли Анна и Гюнтер. Навстречу им спешила целая толпа. Из-за края гребня горы столбом валил дым — след ракетной атаки. Должно быть, все население лагеря высыпало из палаток, заслышав стрельбу.
Люди кричали на разных языках. Лиза, наполовину оглохшая от рева мотора, ничего не понимала. Внезапно донесся родной голос:
— Лиза!
Она обернулась и увидела знакомую фигуру в черных брюках и серой терморубашке. Брат спешил к ней, расталкивая толпу локтями.
— Джош!
Пейнтер выпустил ее руку, и Лиза очутилась в крепких объятиях брата. От него слегка попахивало яками — лучший запах на свете!..
Два боевых вертолета появились из-за гребня горы и зависли в воздухе, словно смертоносные хищники.
Улетайте, мысленно приказывала им Лиза, скорее улетайте прочь.
— Кто это? — раздался голос рядом.
Лизе даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать Бостона Боба — ошибку своего недавнего прошлого. Его акцент и ноющую интонацию ни с чем не спутаешь.
Джош, видимо, почувствовал тревогу, завладевшую сестрой при появлении вертолетов, и тихо спросил:
— Что с тобой?
Она в ответ лишь покачала головой, не сводя глаз с неба: всю свою волю Лиза сосредоточила на мысленном приказе врагам убраться. Разумеется, ее усилия оказались напрасными.
Вертолеты полетели вдоль склона к лагерю. Вспышки огня озарили их носовые части. Склон расчертили параллельные линии фонтанчиков из снега и льда.
— Нет!.. — простонала Лиза.
Бостон Боб с громким визгом отпрянул назад.
— Что, черт возьми, вы наделали?
Затаившая дыхание толпа внезапно взорвалась криками, люди бросились врассыпную.
— Радио! — закричал Пейнтер, обращаясь к Джошу. — Где здесь радио?
Джош молча застыл, глядя в небо. Лиза ткнула его в бок.
— Нужно срочно найти радиопередатчик.
Она догадалась, что хочет сделать Пейнтер. Мир должен узнать о том, что произошло в Гималаях.
Джош откашлялся и взял себя в руки.
— Вон там, после нападения маоистских бандитов на монастырь, установили систему экстренной связи.
Он поспешил к просторной красной палатке.
Лиза заметила, что от них не отстает Бостон Боб. Возможно, причиной тому была внушительная винтовка Гюнтера.
Немец зарядил подствольный гранатомет очередной гранатой — готовился держать оборону, пока они не доберутся до радиопередатчика.
Не успев добежать до красной палатки, Пейнтер скомандовал:
— Ложись!
И упал, увлекая за собой Лизу. Остальные последовали его примеру. Правда, Джошу пришлось сбить с ног Бостона Боба.
Новый незнакомый звук отразился эхом от горных склонов.
— Что?.. — начала было Лиза.
— Подожди, — ответил Пейнтер, озадаченно нахмурив брови.
И тут из-за отрога горы Лхоцзе вынырнули два военных реактивных самолета. Из-под крыльев истребителей вырывалось пламя.
Ракетный залп.
Однако целью атаки был не лагерь. Истребители выпустили ракеты, с воем промчались над лагерем и так же стремительно исчезли за горными вершинами.
А оба военных вертолета, успевшие преодолеть три четверти расстояния до лагеря, внезапно взорвались, пораженные самонаводящимися ракетами. Пылающие останки машин посыпались вниз. К небу поднялись языки пламени.
Пейнтер встал и подал руку Лизе. Следом за ними поднялись и остальные.
Возмущенный Бостон Боб шагнул к Лизе.
— Что, черт возьми, вы нам устроили?
Лиза молча отвернулась, в который раз недоумевая, как ее угораздило переспать с этим типом.
— Не смей поворачиваться ко мне спиной, сучка!
Лиза сжала кулачки, чтобы хорошенько врезать Бостону Бобу, но в этом не было необходимости. Пейнтер ее опередил. Его кулак припечатал физиономию Бостона Боба. Лиза не раз слышала выражение «вырубить», но только сейчас поняла, что это означает на самом деле. Бостон Боб рухнул как подкошенный. Его нос был сломан. Пейнтер, морщась, потряс рукой.
Джош ахнул и рассмеялся.
— Парень, я об этом уже целую неделю мечтаю!
Из красной палатки связи вышел светловолосый мужчина в форме армии США. Он не спускал глаз с Пейнтера.
— Директор Кроу?
Акцент выдал в мужчине уроженца штата Джорджия.
Мужчина подошел ближе и подал Пейнтеру руку. Тот ответил на рукопожатие, морщась от боли в ободранных костяшках пальцев.
— Логан Грегори шлет вам большой привет, сэр.
Военный кивнул на догорающие обломки вертолетов.
— Лучше поздно, чем никогда, — ответил Пейнтер.
— Он на связи, хочет поговорить с вами.
Пейнтер шагал к красной палатке за майором авиации Бруксом. Лиза, Анна и Гюнтер хотели последовать за ними, но майор жестом остановил их.
— Подождите, я скоро вернусь, — успокоил Пейнтер товарищей.
Нагнув голову, он вошел в палатку, заставленную оборудованием. Офицер освободил место у станции спутниковой связи, и Пейнтер взял в руки трубку телефона.
— Логан?
— Директор Кроу? — Голос был слышен так отчетливо, словно Логан находился в соседней палатке. — Рад, что у вас все в порядке.
— Думаю, этим я обязан вам.
— Мы получили ваш сигнал бедствия.
Пейнтер удовлетворенно кивнул: значит, сигнал SOS с его самодельного устройства достиг цели. Повезло как никогда. Короткого сообщения хватило, чтобы засечь место его отправления.
— Пришлось попотеть, чтобы отследить сигнал и получить согласие непальских военных на вмешательство, — объяснил Логан. — Однако нам удалось подобраться достаточно близко.
Логан следил за событиями через спутник, возможно, с того самого момента, когда они ускользнули из замка. Впрочем, подробности подождут. Есть более важные и срочные задачи.
— Логан, прежде чем дать полный отчет, я прошу вас начать поиск. Сейчас я пошлю по факсу изображение татуировки. — Пейнтер жестами изобразил майору Бруксу, чтобы тот подал ему бумагу и ручку, и быстро нарисовал символ, который обнаружил на руке женщины-призрака. — Выясните, не связан ли знак с террористической организацией, наркомафией… да хоть с бойскаутской дружиной!
— Начну немедленно.
Нацарапав на бумаге рисунок татуировки с четырехлепестковым клевером, Пейнтер передал листок связисту, и тот немедленно отправил изображение по факсу.
Пейнтер кратко изложил события последних дней. Он был благодарен Логану за то, что тот не задавал слишком много вопросов.
— Факс получили? — поинтересовался Пейнтер спустя несколько минут.
— Держу в руках.
— Отлично. Учтите, это очень важно.
В ответ последовало продолжительное молчание. Пейнтер решил, что связь прервалась, как вдруг Логан смущенно произнес:
— Сэр…
— В чем дело?
— Символ мне знаком. Восемь часов назад его прислал нам Грейсон Пирс.
— Что?!
Логан рассказал о событиях в Копенгагене.
Адреналин постепенно сходил на нет, в голове снова застучало. Борясь с недомоганием, Пейнтер пытался сложить части головоломки в единую картину. За Греем тоже охотились рыцари Короля-солнца, но рожденные под Колоколом в другой стране. Что они делали в Европе? Почему для них так важна стопка старых книг? Грей уже в Германии, продолжает расследование, ищет новые важные сведения…
Пейнтер прикрыл глаза, однако голова заболела только сильнее. События в Европе подтвердили его опасения: кто-то затевает опасное предприятие мирового масштаба. Ситуация развивается слишком быстро и чревата тяжелыми последствиями.
Что же готовят неизвестные враги?
Начать поиски можно и с одного-единственного ключевого символа.
— Символ имеет большое значение, мы должны выяснить, кому он принадлежит.
— Возможно, у меня есть ответ, — прозвучал четкий голос Логана.
— Как? Уже?
— В моем распоряжении было восемь часов, сэр.
Ну конечно, правильно. Пейнтер покачал головой, глядя на ручку, которую сжимал в пальцах, и вдруг заметил кое-что необычное. Ноготь на безымянном пальце исчез. Наверное, он содрал его, когда ударил придурка-альпиниста. Крови не было, осталась только бледная сухая лунка, холодная и лишенная чувствительности.
Пейнтер понял, что это значит. Время истекает.
Логан начал докладывать о том, что сумел выяснить, но Пейнтер перебил его:
— Вы передали мою информацию Грею?
— Пока нет, сэр. В настоящий момент с ним нет связи.
Пейнтер нахмурился, сразу позабыв о собственном здоровье.
— Наладьте связь срочно, — приказал он. — Любой ценой. Грей не подозревает, какие силы ополчились против него.
9 часов 50 минут
Вевельсбург, Германия
Монк щелкнул фонариком, и склеп осветил тонкий луч света.
Грей тоже достал из рюкзака фонарь, включил и направил вверх. Вдоль края купола по потолку шел ряд крохотных вентиляционных отверстий, из которых мутноватыми струйками сочился зеленоватый газ.
Многочисленные отверстия располагались так высоко, что заткнуть их не было никакой возможности.
Фиона придвинулась к Грею. По другую сторону колодца, обхватив себя руками, стоял Райан, судя по выражению его глаз, он не мог поверить в реальность происходящего.
Внимание Грея привлекло едва заметное движение: Монк вытащил из кобуры «глок» и прицелился в стеклянную дверь.
— Нет! — крикнул Грей.
Слишком поздно. Монк успел нажать на спусковой крючок. Вслед за громким выстрелом раздался звонкий звук: пуля отлетела от стекла, рикошетом задела одно из стальных вентиляционных отверстий и, выбив из него искру, упала на пол. К счастью, газ оказался негорючим, иначе искра погубила бы их всех.
До Монка с опозданием дошло.
— Пуленепробиваемое, — кисло пробормотал он.
— Пришлось принять меры безопасности, — сказал директор музея, все еще стоявший за дверью. — Слишком много неонацистов пытались проникнуть в склеп.
— Подонок, — процедил Монк.
Газ, который был заметно тяжелее воздуха, постепенно добирался до нижней части комнаты. Несмотря на сладковато-затхлый запах, он оставлял на языке кислый привкус. Значит, не быстродействующий цианид — у того запах горького миндаля.
— Держите головы выше, — велел Грей. — Встаньте в центре комнаты, дальше от вентиляционных отверстий.
Пленники сгрудились вокруг ритуального колодца. Фиона нашла ладонь Грея и крепко вцепилась в нее. Потом протянула вторую руку.
— Я стащила у него бумажник, может, пригодится?
Монк посмотрел на ее трофей:
— Молоток! Лучше бы ты ключи стащила.
— Мой отец знает, что мы находимся здесь! — крикнул Райан по-немецки. — Он позвонит в полицию!
Грей отдал парню должное: Райан изо всех сил старался помочь.
Послышался глухой голос. Лицо появившегося за дверью незнакомца скрывало зеркальное стекло.
— Боюсь, твой отец больше никогда и никому не позвонит.
Голос не выражал угрозы, всего лишь констатировал факт.
Райан пошатнулся, словно его ударили, бросил быстрый взгляд на Грея, потом снова на дверь. Пирс узнал голос, Фиона тоже. Ее пальцы сжались: говорил покупатель с аукциона, блондин с загадочной татуировкой на руке.
— Вам никто не поможет. Отсюда нет выхода.
Туман начал застилать глаза, тело будто теряло вес. Грей потряс головой, пытаясь стряхнуть дурман. Убийца прав, отсюда нет выхода, но это не значит, что нужно сдаваться.
Знание — сила.
Грей повернулся к Монку.
— Достань из рюкзака зажигалку.
Монк послушался, а Грей тем временем вытащил из мешка записную книжку и швырнул ее в колодец.
— Монк, кинь туда же копии бумаг, которые принес Райан. Фиона, дай, пожалуйста, Библию.
Напарник и девушка сделали все, как он просил.
— Поджигай, — велел Грей.
Монк щелкнул зажигалкой, зажег одну из ксерокопий Райана и швырнул ее в колодец. Через пару секунд в колодце занялось пламя, быстро поглощавшее бумагу. Дым слегка развеял ядовитый газ. За дверью невнятно переговаривались приглушенными голосами.
Грей поднял вверх семейную реликвию Дарвинов.
— Только мы знаем тайну, скрытую в этой Библии! — выкрикнул он.
Беловолосый убийца, по-прежнему неузнаваемый из-за стекла, ответил с легким изумлением в голосе:
— Доктор Ульмстром показал нам все, что нужно, — руну «человек». Библия больше не представляет для нас ценности.
— Вот как? — Грей поднес Библию к огню. — Мы открыли Ульмстрому только то, что Гуго Хиршфельд написал на задней стороне обложки книги, но не показали, что есть на передней!
После мгновенной тишины голоса взволнованно забормотали. Донесся и женский голос, — похоже, беловолосая сестра-близнец тоже находилась за стеклом. Явственно прозвучало «нет!» Ульмстрома: директор защищался от обвинений.
Фиона обмякла. Монк подхватил девушку, удерживая ее голову выше прибывающего ядовитого газа. Однако Монк и сам нетвердо стоял на ногах. Грей не мог больше ждать.
Чтобы произвести гарантированный эффект на противников, он погасил карманный фонарик и… бросил Библию в костер. Грей всегда считал себя католиком, поэтому невольно ощутил внутренний трепет, совершив столь святотатственный поступок. Старые страницы мгновенно занялись, пламя полыхнуло и взвилось вверх.
Грей набрал в грудь воздуха и постарался придать голосу как можно больше убедительности, чтобы враги поверили его словам:
— Если мы погибнем, с нами умрет и тайна Библии Дарвина!
Он ждал, молясь в душе, чтобы обман сработал. Прошла одна секунда, вторая… Уровень газа повышался, с каждой секундой дышать становилось все труднее. Внезапно рухнул Райан — словно марионетка, у которой перерезали веревочки. Монк хотел поднять его, но упал на одно колено, не справившись с тяжестью тела Фионы. Подняться он уже не смог. Фонарик выпал из его ослабевших пальцев и покатился по полу.
Грей не отрывал взгляда от темной двери. Остались ли там люди? Поверили ли они его словам?..
Перед глазами все померкло, и он провалился во тьму.
17 часов 30 минут
Заповедник Хлухлуве-Умфолози
За тысячи миль от Грея инспектор заповедника пришел в себя.
Сознание возвращалось в сумятице боли и мельтешащих цветовых пятен. Что-то трепещущее, словно крылья птицы, коснулось лица, и он разлепил веки. В ушах звучало пение.
— Очнулся, — произнес кто-то по-зулусски.
— Кхамиси… — позвал женский голос.
Понадобилось время, чтобы догадаться, что это его кличут по имени, которое поначалу показалось незнакомым. Потом Кхамиси услышал стон и с удивлением понял, что стонет он сам.
— Помогите ему сесть, — проговорила женщина, тоже по-зулусски, но со знакомым британским акцентом.
Кхамиси почувствовал, как его бессильное тело приподняли и усадили, оперев на подушки.
Зрение постепенно возвращалось. Хижина, сложенная из темных глиняных кирпичей, тонула в полумраке, и только из окон и сквозь занавеску на входе пробивались лучи света, которые больно резали глаза. Потолок украшали разноцветные высушенные тыквы, кожаные плетеные веревки и ожерелья из птичьих перьев. Воздух в хижине был пропитан необычными ароматами. Под нос Кхамиси сунули какой-то пузырек, запахло аммиаком, и инспектор замотал головой.
Потом он увидел, что к правой руке тянется трубка капельницы с желтоватой жидкостью. С одной стороны его поддерживал за плечо голый по пояс шаман в короне из птичьих перьев; это он пел заклинания и овевал лицо Кхамиси высушенным крылом грифа, чтобы отогнать духов смерти. С другой стороны стояла доктор Пола Кейн. Кхамиси почувствовал, что, кроме влажной от пота, прилипшей к телу простыни, на нем нет никакой одежды.
— Где я… что?..
— Воды, — велела Пола.
Сгорбленный старик-зулус немедленно подал ей помятую фляжку.
— Можете держать сами? — спросила Пола.
Кхамиси кивнул, чувствуя, как силы медленно возвращаются. Он взял фляжку и сделал небольшой глоток тепловатой воды, освежившей его неповоротливый распухший язык. А заодно и память.
Сердце забилось сильнее. Он поднял руку, соединенную с капельницей, потрогал забинтованную шею и вдруг вспомнил все: дротик с двойной иглой, черную мамбу, инсценированное нападение змеи.
— Что случилось?
Старик начал говорить, и Кхамиси узнал в нем человека, который пять месяцев назад рассказывал, что видел в заповеднике укуфу. Тогда старику никто не поверил.
— Я слышал, что случилось с мисус доктор. — Он с сочувствием и грустью взглянул на Полу. — Слышал, как ты рассказывал, что видел там. Люди болтали. Пришел в твой дом, чтобы поговорить. Тебя дома нет. Я ждал. Пришли другие люди, я спрятался. Они разрубили змею, мамбу. Плохое колдовство. Я прятался, не выходил.
Кхамиси закрыл глаза, вспоминая, как пришел домой и в него выстрелили отравленным дротиком. Тот, кто на него напал, не знал, что в доме прячется старый зулус.
— Я пошел, позвал людей, — продолжал старик. — Мы унесли тебя тайком.
Рассказ закончила Пола Кейн:
— Мы перенесли вас сюда. Яд едва не убил вас, но медицина — и современная, и древняя — спасла вам жизнь.
Кхамиси перевел взгляд с капельницы на шамана.
— Спасибо.
— Хватит ли вам сил, чтобы идти? — спросила Пола. — Яд поражает кровеносную систему, поэтому необходимо двигаться.
С помощью шамана Кхамиси встал, стыдливо придерживая на бедрах мокрую простыню. Сделав несколько шагов, он весь покрылся потом, зато почувствовал, что мало-помалу начал обретать силу.
Занавеску, закрывавшую дверь, отодвинули, и в хижину ворвался яркий свет.
Уже далеко за полдень… Прикрыв глаза рукой, Кхамиси шагнул за порог.
Инспектор узнал маленькую зулусскую деревеньку на самом краю заповедника Хлухлуве-Умфолози, недалеко от того места, где совсем недавно он и миссис Фэрфилд обнаружили мертвую самку носорога. Кхамиси посмотрел на Полу Кейн.
Усталая, с изможденным лицом, она стояла на пороге, скрестив руки на груди.
— Это сделал главный инспектор, — сообщил Кхамиси, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте. — Он хотел заставить меня молчать.
— О том, как погибла Марсия, и о том, что вы видели?
Кхамиси кивнул.
— А что вы видели?
Ее прервал громкий шум — низко пролетел вертолет. От поднятого лопастями ветра зашумели деревья и захлопали занавески на входах в хижины, словно хотели прогнать незваного гостя.
Кхамиси внимательно смотрел ему вслед. Вертолет явно не предназначался для развлекательных туристических вылазок. Доктор Пола Кейн, провожая взглядом летательный аппарат, поднесла к глазам мощный бинокль.
Вертолет пролетел еще немного и опустился. Кхамиси шагнул вперед, чтобы лучше видеть. Пола передала ему бинокль.
— Сегодня весь день летают туда и обратно.
Кхамиси поднес бинокль к глазам. Мощный вертолет приземлился за высокой черной оградой, которая отмечала границу частного поместья Вааленбергов.
— У них там случилось что-то серьезное, — предположила Пола.
Тонкие волоски на затылке Кхамиси встали дыбом.
Он подрегулировал резкость. На закрытых воротах главного входа, которыми пользовались очень редко, красовался старинный фамильный герб — корона и крест Вааленбергов.
Назад: 9 САБОТАЖНИК
Дальше: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
