Глава 16

К девушке Федотова Мешков поехал в первой половине дня. Подъехав к красивым кованым воротам, усмехнулся. Ворота оказались открытыми настежь. По-видимому кто-то из хозяев собирался выезжать на машине. Из-за розовых кустов на Мешкова выпрыгнули два золотистых лабрадора и радостно забегали вокруг, беспардонно вылизали ему руки и лицо и умчались прочь. Мешков пошел по белой каменистой дорожке между розовыми кустами. Запах дождя смешивался с запахом красных и белых бутонов, кружил голову. «Черт побери! Умеют же жить люди! – подумал следователь, ощущая острую потребность остановиться, перестать думать о задушенной женщине, о мотивах, о показаниях, отыскать какую-нибудь уютную скамейку – она наверняка здесь была – ослабить узел галстука и посидеть в тишине.

Чем дальше он продвигался по дорожке, тем явственней слышались голоса. И голоса и слова, что они произносили, так не вязались со сказочными зарослями роз, с запахом дождя, что Мешков нахмурился.

– Снова явился по утро? Когда же ты угомонишься, сволочь?

– Отвали.

Говорили мужчина и женщина. И это был далеко не дружеский разговор.

– Не смей так со мной разговаривать, негодяй! Я тебе не шлюхи-малолетки, с которыми ты привык общаться. Я пока еще твоя жена. Кстати, тебя опять видели вчера в «Бизоне» с какой-то шалавой. Когда это кончится? У тебя же дочь взрослая. Хоть бы ее постыдился, мерзавец!

– Заткнись, дура! – насмешливо сказал мужчина. – В «Бизоне» у меня была деловая встреча! Поменьше бы собирала сплетни и слушала своих подружек, идиотка.

– Деловая встреча? – переспросила женщина и громко истерично рассмеялась. – Деловая встреча! Не смеши меня. Я знаю, чем заканчиваются твои деловые встречи! Имей в виду, если ты не образумишься, я устрою такой скандал, оттягаю у тебя все, вплоть до трусов. Посмотрим, кому ты будешь нужен со своим пузом и лысой башкой! Пойду в прокуратуру, расскажу про все твои темные делишки, про твои махинации. Побегаешь у меня тогда! Тогда тебе станет не до потаскух и твоих алкашей-приятелей!

Мощеная дорожка закончилась, и Мешков вышел из сказочных розовых зарослей и довольно вовремя.

На площадке возле огромного дома в деревенском стиле солидный респектабельный мужчина в деловом костюме пытался сесть в черный Мерседес. Рядом стояла женщина в длинном шелковом халате и не давала ему открыть дверцу. Мужчина схватил жену за руку, громко выругался матом и замахнулся.

В самый неподходящий момент Мешков громко сказал: «Добрый день!» и улыбнулся кроткой ангельской улыбкой.

Они повернулись к нему одновременно – занесенная для удара рука застыла в воздухе – и уставились на него как на привидение.

Женщина пришла в себя первая:

– Вы кто? По какому вопросу? – спросила она агрессивно, выдергивая руку и оправляясь.

Воспользовавшись ее замешательством, мужчина быстро открыл дверцу, сел за руль.

Мешков показал удостоверение.

– Ах, да! – вспомнила женщина, нервно потирая лоб. – Вам нужна Инна. Сейчас я ее позову. Идемте со мной. – и зашагала в сторону круглых ступенек, ведущих ко входной двери.

Мешков успел заметить, что свидетелем этой неприятной сцены был не только он. В приоткрытой входной двери он приметил тонкий девичий силуэт, длинную челку, упрямо сжатые губы. Мешков отвернулся, посмотрел на отъезжающий мерседес, а когда повернулся – в двери уже никого не было.

Мешков и хозяйка дома прошли через просторный холл и оказались в гостинной. Женщина упала в большое кожаное кресло. Мешков устроился напротив. Она вытащила из инкрустированной шкатулки сигарету, щелкнула массивной зажигалкой, нервно затянулась.

– Я вас слушаю.

Мешков сразу затосковал и подумал, что это будет очень нудный разговор.

– Да собственно, вам мне сказать нечего. Я нужно поговорить с вашей дочерью. – и посмотрев хозяйке прямо в глаза, добавил веско. – Наедине.

– Наедине?! – она повторила с изумлением, как будто слышала это слово впервые. И сказала, как отрезала.

– Это невозможно. Я буду присутствовать при вашем разговоре.

– Что ж, – Мешков пожал плечами. – Очень хорошо.

Он достал из портфеля бланк и ручку и стал что-то быстро писать.

– Ну, и что это значит? – насмешливо спросила нервная дама.

– Выписываю повестку. Сегодня ваша дочь будет обязана явиться к следователю, то есть ко мне, в кабинет для дачи показаний. И знаете, это будет не слишком приятная процедура. Придется сидеть в коридоре, ждать своей очереди вместе с другими гражданами. А граждане попадаются иной раз очень неприятные, грубые, вульгарные, словом, отбросы общества. Им очень скучно, и они общаются, рассказывают друг другу пошлейшие анекдоты, матерятся. И поверьте, я уж постараюсь принять ее в самую последнюю очередь. И задать-то мне придется все пару вопросов, простот уточнить кое-что. Подумайте хорошенько, стоит ли сейчас упрямиться и гнуть передо мной пальцы?

Чтобы ей легче было пойти на попятную, Мешков мягко добавил:

– Это займет не больше десяти минут.

Она подумала немного, кивнула головой:

– Ну, хорошо. Я схожу за ней. Но можно хотя бы намекнуть в чем дело? Поймите, я ее мать. Мне бы не хотелось, чтобы ее втянули в какую-нибудь неприятную историю.

– Меня интересует Игорь Федотов.

– О! – дама горько рассмеялась. – Я так и знала, что с ним что-то не так. Что он натворил?

– Да в общем ничего пока. Мы проверяем круг знакомых одной дамы и он оказался в их числе.

– Ну хоть одна приятная новость! – дама вздохнула с облегчением. – Наконец-то этого кобеля выведут на чистую воду, а то я уже устала с ней говорить. Уперлась, дуреха, люблю, люблю… А что там любить-то? Ни денег, ни ума…

– Мама!!!

Сердитый окрик подействовал на мать, как удар хлыста. Она сразу осеклась, замолчала.

Мешков снова увидел тонкий силуэт, длинную челку, упрямо сжатые губы. Она стояла держась рукой за дверной косяк и гневно смотрела на мать. Дама подскочила к ней, заботливо убрала волосы с лица, заглянула в глаза дочери.

– Ну, прости. Это все мой длинный язык. Пожалуйста, не нервничай. Тут с тобой хотят поговорить…

– Я все слышала. Выйди… – из-под густой темной челки на мать смотрели два враждебных темных глаза.

– Ну, хорошо. – дама вздохнула и улыбнулась Мешкову. – Видите, моя дочь вертит мной как хочет.

Перед тем как она вышла, девушка крикнула ей вслед:

– И не смей подслушивать!

Она постояла напряженно вслушиваясь, и, очевидно, ей что-то не понравилось, потому что она раздраженно мотнула головой и предложила Мешкову:

– Давайте погуляем по саду. Там нам никто не помешает.

На узкой, причудливо изогнутой скамейке они сели рядом, и она вдруг повернув к Мешкову тонкое, немного вытянутое лицо спросила:

– У Игоря какие-то неприятности?

Мешков развел руками.

– Пока не могу сказать ничего определенного. Вы давно вместе?

– Полгода, примерно.

– А где познакомились?

Она не улыбнулась мечтательно, как улыбаются все вспоминая первую встречу с любимым человеком.

Серьезно пояснила:

– У меня разболелся зуб и я заехала в первопопавшуюся клинику. Игорь вылечил мой зуб, сказал, что у меня шикарная улыбка, а когда прощался попросил у меня телефон. Вообще-то у меня другой дантист, но зуб болел так сильно, что я заехала в «Улыбку».

– Судьбоносная встреча. – сказал Мешков, чтобы расположить ее к себе и улыбнулся. Но она не поняла.

– Что?

– Ну, знаете, как говорят «судьба свела».

– Я никогда так не говорю. Я называю это закономерной случайностью. Я давно откладывала визит к врачу.

Вот и дотянула. А Игорь… Думаю, брать телефоны у своих клиенток для него обычное дело.

– Что вы о нем знаете?

Мешков был уверен, что сейчас, как любая девушка, она заверит его, что знает о своем молодом человеке все. Так думали все девушки и, конечно, глубоко заблуждались. Но она ответила:

– Я знаю, что он любит меня, и хочет на мне жениться. Этого вполне достаточно.

– А вы?

– Что я? – переспросила она насмешливо.

– Ну, вы хотите за него замуж?

– Я как раз думаю.

– Когда вы виделись в последний раз?

– В четверг. Он приезжал сюда.

– Во сколько это было?

– Вечером.

– А конкретнее?

– Не могу вспомнить.

– Вы уж постарайтесь.

– Послушайте, – она с тревогой ухватила Мешкова за рукав. – У него действительно серьезные неприятности?

Мешков промолчал. Он смотрел на утонченное лицо с коротким прямым носом, и думал, что она совсем не похожа на свою мать. Матовая чистая кожа, ни грамма косметики, сдержанные изящные жесты. Ничего общего с матерью, в которой жизнь била через край.

– Ладно, сейчас вспомню. Он приехал ко мне, когда я говорила с подругой из Нью-Йорка по видеосвязи.

Время можно уточнить.

Она достала из кармана кофты планшет, открыла нужную страницу.

– Он приехал в половине пятого. Да, точно. Когда он приехал, я отключилась. И кстати, в половине пятого мы всегда пьем чай. Помню, мама сказала: «Ну вот, приехал. Не дал попить чаю». Вы уже поняли, наверное, что она его терпеть не может. Впрочем, как и отец.

– Он приехал прямо с работы?

– Я не знаю.

– Не говорил, что у него неприятности, проблемы?

– Вроде, нет. – девушка пожала хрупкими плечами.

– Вы созванивались в течение дня?

– Зачем?

– Ну вы же собираетесь пожениться, обычно молодые люди названивают друг другу по самому ничтожному поводу. У вас наверное не так?

– Он звонил мне утром. Спросил, может ли он приехать вечером. Я разрешила. Что вы на меня так смотрите? Как будто осуждаете меня?

Мешков вздохнул.

– Значит, вы не знаете, чем он занимался целый день?

– Ну, работал, наверное… – ответила она неуверенно.

– А чем он занимается помимо работы, вы знаете?

– Ну… наверное, проводит время со своей семьей.

– А вы знакомы с его семьей?

– Я решила, что когда определюсь окончательно, тогда и познакомлюсь с ними.

– С ними?

– Я хочу сказать, с родителями.

– У него есть только мать.

– Правда? – она вскинула на Мешкова большие глаза. – Я не знала.

– Как такое возможно? Не знать элементарные вещи про своего будущего мужа? Во сколько он уехал от вас?

– Часов в пять.

– Куда едет не сказал?

– Нет.

– А вы, конечно, не спросили.

Она снова пожала плечами.

– Он довольно большой мальчик и делает, что хочет.

– Вы поссорились в тот день?

– Почему вы спросили?

– Он пробыл здесь всего полчаса.

– Мы никогда не ссоримся. – Она высокомерно вскинула голову. – Мы любим друг друга.

– Как часто вы видитесь?

– По-разному.

– Ну, примерно. Каждый день, через день, раз в неделю?

– Раз в неделю. Да, примерно так. Иногда реже.

Мешков вздохнул:

– У вас чрезвычайно напряженный график свиданий. – и спросил с иронией. – Вы хотя бы в лицо-то его помните?

Чтобы не отвечать на вопрос Мешкова, она сорвала с ветки дерева листок, стала рвать его тонкими пальцами.

– Что ваши родители имеют против вашего жениха?

– Мама считает его бабником, а отец говорит, что я слишком лакомый кусок для него. Но я их не слушаю.

Они ничего не понимают в людях, в отношениях. Я не хочу жить как они. – она кивнула в сторону дома, где осталась ее мать. Игорь старается им понравиться, особенно маме, всегда дарит ей цветы, когда приезжает, старается расположить ее к себе. Я знаю, он делает это ради меня, но…

И Мешков понял, что у Федотова появилось в лице этих торгашей непреодолимое препятствие. Но он надеялся на свое обаяние. И еще на холодную девушку с утонченным лицом и упрямо сжатыми губами, которая, пользуясь родительской любовью, конечно, поставила бы на своем. Но что-то не похоже, что она влюбена.

Она сидела уставившись перед собой и вдруг попросила у Мешкова сигарету. Мешков достал из кармана «Яву», щелкнул зажигалкой.

– Послушайте, Инна, если между вами и есть отношения, то очень странные. В последний раз вы видели его в чертверг, то есть три дня назад. Вы не звоните ему, не знаете чем он занимается. Перед тем как приехать, он спрашивает у вас разрешения. А пробыв у вас полчаса, уезжает! Как-то странно.

Мешков тоже закурил и сказал:

– Я знаю, всегда тошно, когда кто-то совершенно посторонний лезет в твою личную жизнь, задает вопросы.

Есть только одна еще более неприятная вещь…

– Какая? – она уже поняла, что он скажет, и, наконец, улыбнулась.

– Задавать эти вопросы. Я не получаю удовольствия. Уж поверьте. – и спросил, видя, что она смотрит не так враждебно:

– Вы ведь не собираетесь выходить за него?

Она покачала головой.

– Вы встречаетесь с ним назло вашей маме, не так ли?

Она обернулась к нему, в глазах блеснули слезы:

– Вам понравилось то, что вы видели, там… возле дома?

– Честно говоря, не очень, – признался Мешков.

– А я вижу это каждый день! И если бы вы не помешали, было бы еще хуже. Надоело! Надоели эти скандалы, эта грязь! И каждый день нравоучения, разговоры, наставления… И знаете, что самое ужасное?

Они считают себя вполне приличной парой. Думают, что так живут все. Я решила, что со мной будет кто угодно, только бы он не нравился им, только бы они не считали его подходящим для меня человеком.

Конечно, мне не следовало использовать Игоря, но сначала я думала, что у нас что-нибудь получится. Я старалась. Но с ним ужасно скучно. Во-первых, потому что он намного страше. А во-вторых… Знаете, он весь какой-то ненастоящий, фальшивый.

– В каком смысле?

– Не знаю, как это объяснить. Понимаете, он как герой из романтического фильма. Как красивая картинка.

Даже когда мы остаемся наедине, он говорит ужасные банальности, как в книгах или в кино. Любовь, любовь! Иногда даже слушать неловко. Не знаю, наверное, есть женщины, которым это нравится, но я не такая. Только один раз я видела его искренним. Это было в четверг. Когда он приехал ко мне и мы поговорили окончательно. Я изучаю художественную графику, и мама предложила мне уехать на стажировку в Америку. На год. Это был хороший повод, чтобы больше не мучать его. В четверг я сказала, что уезжаю и что между нами все кончено. Сначала он попытался отговорить меня, а когда понял, что я не передумаю – ужасно разозлился и стал кричать на меня. Сказал, что это жестоко с моей стороны морочить ему голову, что из-за меня ему пришлось пойти на крайние меры, а теперь выходит, что все было напрасно. Я даже испугалась. Я никогда не видела его таким. У него было такое лицо!

– Так и сказал: пойти на крайние меры?

– Так и сказал.

– А что же он имел в виду?

– Я не знаю. Он так разозлился, что я побоялась спросить. Честно говоря, я была рада, когда он уехал.

Они встретились на Пушкина. Вадик, с довольной улыбкой уселся на переднее сидение служебной «десятки».

У него было две новости: во-первых весь четверг Бурцев провел с ребенком и не мог быть причастен к смерти Черных. А во-вторых, – и эту новость он считал более существенной – пришла распечатка телефонных звонков с телефона убитой.

– Угадай, кому жертва адресовала свой последний в жизни звонок? Этот человек тебе знаком. Ты даже общался с ним недавно. А сегодня познакомился с его девушкой.

– Я так и думал. – Мешков кивнул головой, задумчиво барабаня пальцами по рулю.

– Что с девушкой? Узнал, что-нибудь интересное?

– Дело не в девушке, а в ее отце. Ты знаешь, там воняет деньгами до неприличия. Я даже на минуту сам хотел податься в женихи. Такая роскошь, комфорт… Папаша этой девчонки – колбасный король. Вон видишь, огромный билборд? И такие есть по всему городу, и не только по нашему. В общем, денег много.

Для Федотова, который очень любит красивую жизнь, эта девушка – Джек Пот.

– Ну и что?

– А то, что Федотов, уж не знаю по какой причине, ухаживая за этой девушкой, параллельно закрутил роман с женой босса. Об этом узнал Тучков и стал его шантажировать. Наверное, угрожал рассказать все Черных, а возможно и родителям девушки. Те категорически против этого брака, каждый день отговаривают девчонку. Но веских аргументов у них не было. Думаю, для начала Тучков потребовал, чтобы Федотов простил ему долг, но потом решил, что грех не воспользоваться удобным случаем и выкатил Федотову счет по-серьезнее. Три недели назад они подрались, потому что Тучков потребовал денег.

Вахтерша ничего не выдумала. Именно Тучков потребовал денег, а не наоборот. Я говорил с Федотовым, он сам сказал, что недавно продал квартиру. Полагаю, для того, чтобы расплатиться с Тучковым, иначе зачем ему в спешном порядке продавать собственное жилье и переезжать к матери? Думаю, что Тучков обнаглел и потребовал больше. А может, Федотов понял, что он не отвяжется, и решил убить его. Как он это сделал, еще предстоит выяснить.

– А жена Черных?

– Она стала для него опасной. Знала, что Тучков шанатажирует Федотова. А может, он шантажировал их обоих. Убитая и так была опасна для Федотова со своими угрызениями совести, а узнав о смерти Тучкова непременно рассказала бы обо всем мужу. Смерть наступила приблизительно с трех до пяти дня четверга.

На это время у Федотова нет алиби, говорит, что ездил по магазинам. Значит, вполне мог приехать к ней домой и сделать это. Впрочем, все его старания были напрасны. В этот четверг его девушка, на которую он возлагал такие надежды, дала ему отставку. Он взбесился, повел себя очень агрессивно и сказал ей в сердцах, что из-за нее ему пришлось пойти на крайние меры. Правда, что он имел в виду, она не знает, но это и так понятно: убийство Тучкова, а потом своей любовницы.

– Надо же! А мне он нравился, – огорчился Вадик. – Такой симпатичный парень!

– Симпатичный парень угробил двух человек и глазом не моргнул. Так-то! – Мешков помолчал. Потом сказал. – Теперь меня интересует, где деньги и что произошло в пятницу на квартире Тучкова.

Мешков предложил:

– Пошли перекусим. У меня уже живот свело.

Вадик спросил ядовито:

– Что же ты не пообедал у колбасного короля? Напросился бы на обед, пообщался бы с состоятельными людьми?

– Да меня приглашали! Мамаша, такая славная женщина, встала у порога, ни за что, говорит, не прощу себе, если вы не отобедаете с нами.

– Ну, а ты что же?

– Понимаешь, у них сегодня на обед лобстеры, а у меня аллергия на морепродукты.

В кафе самообслуживания, они долго искали место и уселись за самым дальним столиком.

Вадик взял тарелку щей, два больших куска пиццы, порцию пюре, овощной салат. Потом сбегал на кассу и принес два компота. Маленький, неудобный стол был почти полностью уставлен тарелками и стаканами.

– Неужели ты все это съешь?

– Да что тут есть-то? – Вадик вытаращил глаза. – Только аппетит раззадоривать.

Мешков сокрушенно покачал головой:

– Эх, молодость, молодость!

Мешков долго с подозрением принюхивался к своей солянке, потом, мысленно перекрестившись, принялся есть.

Какое-то время обедали молча.

Вадик сказал:

– Вот не люблю крутых, а Черных мне жалко. Хороший мужик, а столько неприятностей разом.

– Любопытный тип.

– Тебе что-то не понравилось? – сразу насторожился Вадик.

Мешков не ответил. Махнул на Вадика рукой, мол, ешь, не разговаривай. Потом сказал:

– Сам не пойму, что мне не нравится. Сокрушался, что не хватает времени на жену, а сам только в этом году два раза отдыхал заграницей. И оба раза без нее. Я проверял. И в тот день, когда убили его жену, люди так уверенно подтверждали его слова, он как будто нарочно крутился у них на глазах, так чтобы его запомнили. Не знаю, может я придираюсь. Но обычно кто-то помнит, кто-то нет, а эти все ответили четко.

Вадим допил второй стакан компота, удовлетворенно откинулся на спинку стула:

– Будем брать Федотова? Поехали за ордером.

– С какого перепугу? Все это только домыслы и не более того.

– Ну а что тогда?

– Нужно искать деньги. Тогда есть о чем говорить. Поехали к Тучковой.