21

Райан Эдрик должен был встретиться с Максимом Коршуном около двенадцати часов в холле здания Лотте Плаза, затем они должны были подняться в конференц-зал «Сапфир» и провести там как минимум четыре часа, изучая материалы, подготовленные Максимом для проекта. Речь шла о крупном международном фотографическом флешмобе, затеянном и финансируемом журналом National Geographic, под названием The Earth Planet. Autumn – «Планета Земля. Осень», в котором согласились принять участие многие известные фотографы.

В том числе и Максим Коршун.

Ради встречи с Mister Korschun Райан и прибыл накануне вечером из Лондона. Он знал, что у Максима уже готовы кое-какие фотографии Москвы, в том числе сделанные с вертолета. Это было важно – координировать стилистику проекта, комбинировать работы разных фотографов и давать им пищу для размышления. Но еще важнее для Райана была другая цель его визита в Москву – частного свойства.

Задача была проста – не дать Максиму покинуть конференц-зал «Сапфир» слишком быстро. Профит от этого, частного его интереса был куда больше, чем от самого, собственно, проекта. Частные поручения порой бывают очень выгодными. Поэтому Райан и занервничал, когда, часов в десять утра, Максим стал вдруг предлагать перенести встречу к нему домой, на Пречистенку, – место и время встречи изменять было категорически нельзя.

– Maxim, sweetheart, I’d be happy to… But I have a next meeting right after you. Here, in the Plaza. And I don’t feel good about being stuck in this famous shit called Moscow traffic. Want me to send a car for you, – беззаботно бросил Райан.

– Today’s Sunday. No traffic, my moody friend. What time is your next meeting? We could arrange some other time, – ответил Максим с холодцой.

Райан Эдрик потер вспотевшие ладони. Что, если Максим категорически откажется покидать свою Белоснежку? Вся поездка в эту Москву окажется бессмысленной, да еще и, возможно, опасной. Кто знает, чего можно ждать от этих русских.

– Do you have a projector over there? I’d like to take a look at your high angle shots. You know, to compare them to the other ones from Paris and Sydney. My god, it means I need to take everything with me. Did you have a breakfast? I still have jet lag.

Райан держался естественно, но это давалось ему с трудом. И вовсе не из-за акклиматизации.

– Hell, alright. I’ll come, – недовольно буркнул Максим, и Райан аккуратно выдохнул. Они знали друг друга не один год. Райан когда-то встречался с Клариссой Квинси, сексуальный аппетит которой явно превосходил его возможности. Собственно, так они и познакомились с Максимом. Был период, когда они все вместе встречались с Клариссой Квинси. Веселые дни. Интересная женщина. Кажется, у них с Максимом Коршуном до сих пор сохраняются своеобразные отношения. Можно себе представить какие. Но когда Райану упомянули об этой Белоснежке, в эту историю он отказался верить. Райан пытался представить и не мог: Максим живет с одной женщиной больше двух месяцев? Спит с нею одной? Любовь? Эти слова казались ему несовместимыми с самим именем Максима Коршуна.

Впрочем, Белоснежка очень интересная девушка – необычная, статная, с ярким взглядом цвета бездонной синевы. Синий Ирис. Райан и сам любил все по-настоящему красивое, сильное и мог понять Максима.

– He’s coming.

– All alone? – спросил спокойный голос по ту сторону телефонной трубки.

– How would I know? Who would take a woman to a business meeting? Strange, don’t you think?

– He’s been sort of… acting strangely lately. Okay, call me when you’re through. – Английский был безупречным, хотя акцент все же чувствовался. У Максима его не было.

Когда машина Максима выползла из закрытого дворика на набережную, было уже двенадцать пятнадцать, то есть на пятнадцать минут позже, чем время, на которое он договорился с Райаном. Хотелось бы знать, что его задержало. Впрочем, Аркадий и так догадывался. Он проследил, как машина влилась в почти отсутствующий поток машин на набережной и поплыла в сторону Крымского моста.

Почему она все-таки не хочет уезжать из Москвы? Что ее тут держит?

Аркадий подождал еще двадцать минут, хотя можно было и сразу отправиться в квартиру. Что, если бы Арина решила выйти из дома? Тогда пришлось бы перехватывать ее на улице, а это – всегда риск. Но еще больший риск – это если бы Максим решил вернуться. Поэтому Аркадий и дождался короткого звонка от Райана. Теперь Максим на месте, и, когда он покинет конференц-зал «Сапфир», у Аркадия еще будет достаточно времени, чтобы принять решение.

Если он не примет его до этого.

Он вышел из машины, припаркованной прямо на пешеходной зоне набережной, напротив здания какого-то банка. В Москве с парковками все очень сложно и вместе с тем просто. Все зависит от твоего финансового положения. У Аркадия оно было завидным, и все – благодаря его дружбе и работе на Константина Коршунова. Долгие годы плодотворной работы. Длинный список нулей на надежно скрытых счетах.

Аркадий вошел в дом, открыв парадное своим ключом от домофона. Поднялся пешком по лестнице – это полезно для сердца, а в его возрасте о таких вещах уже надо подумывать. Подойдя к знакомой двери, он на секунду остановился, прислушался – из-за двери он слышал звуки музыки. Телевизор? Нет, скорее, радио. Меладзе?

Она стояла возле плиты, на ней была только бесформенная футболка – одна из тех, что так любит таскать Максим. Кажется, нет белья. Она слушает громкую музыку и не замечает, что в дверном проеме стоит чужой человек. Какая детская беспечность.

– Здравствуйте, Арина, – нарочито громко произнес Аркадий, и вполне ожидаемый эффект разорвавшейся бомбы не замедлил последовать. Арина подпрыгнула, обернулась, выронила из рук лопаточку для тефлоновых сковородок и крышку от сковородки. Грохот, разбрызганное по полу масло, краска стыда и неловкости. Боже мой, боже мой. Вот она, стоит напротив него и стесняется того, что он застал ее врасплох. Стесняется! Даже не пытается бежать.

– Вы… Вы напугали меня! – В ее голосе прозвучало обвинение. – Что вы тут делаете? Максима нет.

– Я знаю, что его нет.

– А он… Он знает, что вы должны были зайти? Он мне не сказал, что должен прийти его дядя! – Арина натянула футболку как можно ниже, хотя и так она доставала ей почти до колен. Она изменилась с того момента, как он видел ее в самолете, летящем в Лондон, они летели тогда втроем – он, Максим и эта девочка. Никакой косметики на лице, но глаза светятся так, что ей позавидовали бы топ-модели всего мира. Что она делает? Завтрак готовит? Наверное, Максим сказал, что скоро вернется, вот только Райан сделает все возможное, чтобы встреча их затянулась. За это ему и заплачено.

Как все-таки эти холодные благовоспитанные иностранцы любят деньги.

– Нет, потому что он о моем визите не знает. Это частный визит лично к вам, уважаемая Арина.

– Я сейчас ему позвоню, – теперь в ее голосе появляется угроза. Аркадий, как и всегда, был одет в элегантный костюм, поверх которого не по сезону был наброшен темный плащ. В кармане – «беретта», калибр 9 миллиметров. На всякий случай.

– Не стоит его сейчас беспокоить. Нам нужно поговорить. – Голос Аркадия струился, как тихий ручей. Не пугать, вызывать доверие и надежду.

– О чем? – нахмурилась Арина. – Дайте мне одеться.

– Не стоит. Вы достаточно прикрыты, я не имею никакого интереса к вашему прекрасному юному телу, а во времени мы все же ограничены как-никак. – Аркадий сделал несколько шагов вперед, подошел к ней совсем вплотную и посмотрел на шипящее мясо в сковороде. – Выключите.

Арина подчинилась, чувствуя дрожь в пальцах. Она прикинула, где сейчас лежит ее телефон и что можно придумать, чтобы позвонить Максиму так, чтобы этот ужасный «дядюшка» не увидел.

В голову ничего не приходило. К тому же он не сводил с нее глаз.

– Не нужно поступать опрометчиво в ситуации, когда все и так достаточно сложно, – проговорил Аркадий и присел на высокий барный стул. – Помните, мы говорили с вами о том, что у вас, возможно, есть некий альтернативный интерес в отношении Максима.

– И пришли к выводу, что у меня его нет.

– Вы так меня поняли? – поднял бровь Аркадий. – Что ж, нет, вы ошиблись. Впрочем, это простительно, ведь для меня и любовь – это альтернативный интерес. Переспать, принести удовлетворение мужчине – это одно. А жить с ним в московской квартире его семьи – совсем другое. Готовить ему завтрак – совсем другое. Когда я встретил вас, вы были только девочкой по вызову. А кто вы сейчас, Арина Павловна Крылова, девятнадцать лет и одиннадцать месяцев от роду, студентка-второкурсница московского ветеринарного университета?

– Вы собираете материалы обо мне для своих мемуаров? Ну так не искажайте фактов – девочкой по вызову я не была, это вам так показалось.

– Мемуары пишут старые люди, которые спешат сделать это, прежде чем умрут. – Аркадий сделал выразительное ударение на слове «умрут». Арина онемела от страха. Он пришел ее убить? Он пришел, чтобы ее убить. Зачем? Из-за ее какого-то там «альтернативного интереса»? Но выходит – из-за ее любви, если она для него какой-то там «интерес»?

– Мне ничего не нужно! – Арина невольно отступила назад. Аркадий не препятствовал ей. Она зашла в гостиную, огляделась и нашла свои джинсы на кресле. Надела их, но застегнуть смогла только с третьего раза – пальцы не слушались. Руки дрожали.

– Что-то вам все-таки нужно? – задумчиво проговорил Аркадий, неторопливо переходя следом за ней в гостиную. – И если это деньги, то…

– Мне не нужны деньги. Ни копейки. Никогда не были нужны.

– Но вы же подписали с Максимом контракт, – напомнил Аркадий. Арина потупилась. Это правда. Влюбившись, она, без ума от Максима Коршуна, известного фотохудожника, подписала контракт с этим почти неизвестным ей богатым мужчиной, где выражала согласие улететь на два месяца с ним за границу, оказывать ему сексуальные услуги самого разного рода и получить за это оплату. Она даже не помнит, в каком размере, но кого это трогает? Кому докажешь, что она поехала не из-за денег, а из-за чарующих, гипнотизирующих ее серых глаз, из-за того, что ее тело мгновенно и навсегда предало ее и последовало за Максимом, в какую бы чащу он ни вел.

– Мне все равно, что вы думаете! – Арина пыталась побороть слезы.

– Жаль, потому что вам очень важно знать, что я думаю. Жизненно важно, – снова добавил он с выражением. И встал, облокотившись на краешек письменного стола.

– Вы меня пугаете? Если так – Максим никогда не простит вам, если вы причините мне вред.

– Вы так считаете? – оживился Аркадий. – Интересно, весьма интересно. То есть он вас настолько полюбил. Что же вы такое сделали с ним, поделитесь секретом? Как за такой короткий срок вы обрели такое влияние на самого черствого и рационального парня, после разве что меня и его отца?

– Ничего я с ним не делала.

– Только не рассказывайте мне, что можно добиться таких перемен с помощью подгоревшего бифштекса. И вы ошибаетесь насчет того, что он меня не простит. Он ничего не узнает. Он будет расстроен, конечно. Но люди пропадают каждый день. Понимаете меня? Пропадают бесследно.

Арина замолчала, не зная, что сказать, и, что еще хуже, не зная, что ей делать. Он пришел, чтобы убить ее или… или добиться чего-то от нее. Если бы он хотел убить ее, он убил бы ее сразу. Разве нет?

– Чего вы хотите? – спросила она после долгой паузы, во время которой Аркадий рассматривал разбросанные по столу фотографии, пленки, записи, сделанные рукой Максима.

– Гхм, вы задаете правильные вопросы. А ведь прошло всего несколько минут. Может быть, между нами и получится какой-то диалог. Знаете, чего нам с вами не хватает, милая Белоснежка?

Арину передернуло от прицепившейся к ней клички, но она не стала ничего поправлять.

– Чего же? – спросила она, стараясь вторить спокойной интонации вломившегося к ней мужчины.

– Взаимопонимания. Вот вы почему-то решили, что я боюсь вашей алчности. Напротив, милая моя, вы должны понять, что алчность была бы для меня идеальным условием. Я просто предложил бы вам достаточную сумму денег – и вы сделали бы все, что мне нужно. Так что ваше бескорыстие для меня – большая проблема.

– Но вы же не считаете меня бескорыстной, – пожала плечами Арина.

– К сожалению, я склоняюсь именно к этому. Что вам не нужны просто деньги. Вы хотите большего. Но давайте держаться ближе к тому, чего я хочу от вас. Очень простых вещей, на самом деле. Мне нужно, чтобы вы мягко, без затруднений, без излишней драмы, без скандала и попытки смешать мне всю игру исчезли из жизни Максима. Вас стало слишком много, и мы не можем позволить вам остаться. Даже если вы – хорошая девочка и искренне любите нашего Максима. Особенно если вы любите его, а не пускаете пыль в глаза.

– Вы говорите – мы. Могу я считать, что, таким образом, вы говорите и за себя, и за отца Максима? – Арина прокашлялась, горло сдавило спазмом.

– Вполне, – кивнул Аркадий.

– То есть вы уничтожили его детство, запихнули в какой-то там пансион, вбили в его голову странные, чудовищные представления о жизни – такие, что он словно не живет, а задыхается в безвоздушном пространстве. Вы вырастили его так, что он уверен в собственном сумасшествии, а теперь просите меня уйти только потому, что я по-настоящему его люблю? – Арина почти задохнулась, произнося это «обвинительное заключение».

Аркадий молча смотрел на нее, пытаясь оценить только что сказанные ею слова. Как же он мог не раскусить ее сразу? Недооценил, недооценил. Нужно было покончить с нею еще тогда, в Берлине. Какую игру она затеяла?

Что бы то ни было, она уже проиграла.

– Я не прошу, а приказываю, – улыбнулся Аркадий, невольно отвернувшись. В этой молодой женщине есть сила, есть что-то, чего никогда раньше не было ни в одной из женщин Максима. Глядя в эти синие глаза, горящие праведным гневом, можно понять, отчего Максим не может оторваться от нее. Да, Константин прав, это очень серьезно.

– Вы избавляетесь от меня, чтобы сохранить деньги? – скривилась она от отвращения.

– В целом – да. Но, чтобы прожить подольше, вам лучше не знать моих резонов до конца. Поверьте, то, что я сейчас делаю, – это и для вашего блага, хотя вы мне не поверите. Как минимум ради вашей безопасности, – снова подбросил огня в топку Аркадий.

– Не надо меня пугать! – возмутилась Арина.

– Есть большая разница между запугиванием и информированием, милейшая Белос… – И в этот момент взгляд Аркадия столкнулся с чем-то на столе, и он вздрогнул – несильно, еле заметно, но Арина все же заметила то, как он задержал дыхание, как напрягся, чтобы не выдать своих чувств. Что он увидел, Арина не знала, стол был настоящей свалкой, там чего только не было. В том числе и ее телефон, до которого никак не добраться.

Все произошло за несколько секунд. Такой короткий момент, что, если бы Арина в этот момент смотрела в другую сторону, она бы ничего не заметила. Еще через несколько секунд «дядюшка-дьявол» взял себя в руки и скрыл свое… потрясение? Да-да, он был потрясен. Арина могла поклясться, что он увидел что-то, чего никак не ожидал увидеть.

В самом страшном сне.

Что это было? Итак, он говорил с ней, затем посмотрел на стол и оборвал речь на полуслове. Вот он потерянно стоит посреди комнаты, словно вообще забыл о том, зачем он тут и кто стоит рядом с ним. Но потом он приходит в себя, смотрит на часы, на огромные, явно баснословно дорогие часы, и затем переводит взгляд на Арину.

– Двести тысяч, Белоснежка. Двести тысяч долларов. – Значит, он решил огласить сумму. Но почему, если он уже признал, что не считает подкуп возможным. Ответ обжег Арину своей простотой. Он сейчас думает о чем-то другом, а не о ней. Его мысли далеко, он мечется, и взгляд его уже совсем другой. Его глаза – чистый лед, и он неотрывно следит за ней и ищет что-то у нее в лице, в поведении, в интонациях. Что-то не имеющее отношения к ее уходу от Максима. Ответ на другой вопрос.

Заметила или нет? Поняла или нет?

Поняла что? Арина держала себя из последних сил, стараясь сохранять позу, реакцию, движение рук, даже температуру тела, чтобы не выдать себя. Только бы пот не выступил на лбу от страха. Она сделала шаг назад.

– Вы предлагаете мне деньги? Какие-то жалкие двести тысяч?

– Вы хотите больше? – автоматически спросил Аркадий.

– Я хочу, чтобы вы ушли, – отвечала Арина. – И тогда я не стану рассказывать о нашей встрече Максиму.

– Значит, вы хотите всего, – грустно пробормотал Аркадий. – А ведь я хотел как лучше.

– Как лучше для кого? – Арина отступила к стене, ближе к окну. Если что, можно будет хотя бы кричать.

– Для Максима, прежде всего, – устало уронил «дядюшка-дьявол». – Но и для вас, хоть вы и не поверите мне сейчас. Вам все это совсем не надо.

– О нет. Не надо делать вид, что вы – борец за всеобщее благо. Вам просто нужно контролировать Максима, вам плевать на то, счастлив он или он. Что вам от него нужно?

– Вы любите своих родителей? – внезапно спросил Аркадий, и Арина похолодела. Она почувствовала, как теряет способность дышать – страх, паника, волна ярости, все вместе накатывает на нее и лишает разума. Ни один звук не проникал сквозь плотную пелену охватившего ее ужаса.

– Не кричите, не стоит. Здесь очень толстые стены. Еще подумают, что вас насилуют, – усмехнулся Аркадий, и лицо – черты хладнокровного убийцы – ожесточилось. – Впрочем, не думаю, что вы кричите тут в первый раз.

– Только посмейте что-то сделать моим родителям… – Слова ее были еле слышны. Страшно.

– Господи, ну как вы не поймете, что я на вашей стороне, Белоснежка. Я хочу договориться с вами. Пока что… Ну что, разве я не предлагаю вам что-то разумное? – Аркадий говорил, словно по бумажке, а взгляд его невольно сползал обратно, к столу.

– Но как я могу уйти от него? – растерянно спросила Арина. – Он не отпустит меня.

– Я не говорю, что вы должны уйти прямо сейчас, – пробормотал Аркадий, снова посмотрев на свои убийственно дорогие часы. В этот момент его телефон издал короткий высокий звук. Затем еще один и замолчал.

Максим ушел со встречи.

Каким-то образом даже Арина поняла, что это за сигнал. Максим скоро будет здесь.

– Сейчас вы можете наслаждаться вашими прекрасными и, как я хочу верить, взаимными чувствами. И вы, и Максим. Скажем, еще неделю.

– Неделю?

– Да, неделю, – кивнул Аркадий, переходя в прихожую и беря с вешалки плащ. – А затем вы начнете ссориться. Мне неинтересно, по какому вопросу. Мне интересно, чтобы в конце концов через две недели вы сидели вот в этой самой гостиной и объяснялись, почему у вас ничего не получится и почему вам лучше остаться друзьями. А чтобы Максим принял эту неизбежность без излишних страданий, старайтесь удовлетворять его как можно лучше, пока можете. Вы должны наскучить ему. Ему не так уж трудно наскучить.

Все это было таким холодным, пропитанным такой циничностью, будто Арину с ног до головы окатили жидким азотом, и она немножко умирает в каждой клеточке кожи.

– Вы думаете, что хорошо его знаете, да? – прошептала Арина, не совладав с глазами. Слезы пеленой завесили ее от «дядюшки-дьявола», выносить его отравляющее присутствие было невозможно.

Аркадий на мгновение сунул руку в карман плаща. «Беретта» на месте. Он приблизился к Арине, она невольно вжалась в стену, а через секунду рефлекторно забилась в крепкой, безжалостной хватке, но что она может сделать со взрослым сильным мужчиной. Аркадий больно сжал ей запястья и вывернул обе руки до плечевых суставов – профессионально лишив ее не только способности сопротивляться, но и причинив ей сильную боль.

Арина закричала в голос, но Аркадий, словно не замечая этого, швырнул ее обратно к стене и вдавил в нее так сильно и грубо, что она ударилась головой. Затем свободной рукой он задрал ей футболку и резко, очень грубо рванул ее джинсы вниз, оголив ее до самых бедер.

Только не это! Только не этот старый мерзкий слизняк, она не перенесет этого.

Но Аркадий не собирался насиловать ее. На лице его не появилось и тени улыбки, в его действиях не было никакого сексуального умысла. Он с интересом посмотрел на ее ягодицы и кивнул сам себе. Затем провел пальцем по все еще заметным следам от вчерашней кухонной порки. Арина почувствовала головокружение.

– Да, милая Белоснежка. Я знаю его достаточно хорошо, – сказал Аркадий.

– Ничего вы не знаете, – прохрипела Арина и дернулась всем телом. Неожиданно Аркадий отпустил ее, и она осела на пол. Ноги больше не слушались ее, она даже не смогла поправить на себе одежду. Но сейчас это было неважно.

– Замолчите, – сузил взгляд Аркадий.

– Ничего вы не знаете! – повторила она, не пытаясь прикрыться. – Он несчастен и одинок. И он считает вас членом семьи, называет дядей. Не дай бог никому такого дяди. Господи, да ему было бы в миллион лучше родиться вообще сиротой.

Аркадий замолчал, невольно напрягая скулы от ненависти. Как она смеет! Если кому и есть дело до счастья Максима, так это ему! Впрочем, какая разница, что она думает – эта глупая сучка. Очередная наглая длинноногая девица хочет только вытянуть большой куш, она думает, что ей наконец выпал счастливый билет. Она – такая же, как и ее подружка, эта мерзкая Нелли, и наводит тень на плетень. Только она подобралась куда ближе к его Максиму.

Как он может быть в этом уверен? Что, если она и в самом деле любит его?

Нет. Ни черта она его не любит. Это очень просто. Аркадий крутится в этой семье слишком долго, живет с этими людьми бок о бок, чтобы понять одно. Никто не полюбит такого человека, как Максим или его отец. Такая любовь попросту невозможна.

– Мне неинтересно, что вы мне скажете и даже то, о чем вы думаете своей симпатичной головкой. Важно, чтобы вы понимали, насколько ненадежно она сейчас сидит на вашей тонкой изящной шейке, – спокойно проговорил Аркадий, пряча руки в карманы плаща.

Пора уходить.

– Ну что ж, надеюсь, мы вполне поняли друг друга. Две недели. И уж конечно, вы не станете рассказывать о нашем маленьком и весьма доверительном разговоре Максиму. В противном случае…

Он не закончил фразу. Прошел к двери и исчез так же быстро, как появился. Ему нужно было спешить. И ему нужно было кое о чем подумать. Кое-какие скелеты вдруг высунулись из шкафа, а ведь Аркадий думал, что они давно там истлели. И это могло создать проблемы. Может быть, и нет. Времени прошло много. Двадцать три года. Кто знает. И все же нужно было обо всем этом подумать.