Глава 16
Девушка то медленно спускалась, преодолевая сопротивление потоков воздуха, то почти камнем падала вниз, от чего мое сердце бешено колотилось, но мы тем не менее планомерно приближались к реке, огибая людское море внизу.
— Найдите место, где никто нас не заметит, — велела я Чжи Вон.
— Я не пойду в пещеру, — вякнула девушка и повернула ко мне клыкастую морду.
— Никто и не просит, — огрызнулась я, опять теряя терпение и контроль.
Широко блеснула Туманган, расстилаясь покрывалом внизу. В реке отразились мы, с такой высоты больше похожие на громадную птицу.
— К берегу, к берегу, — потребовала я, сжимая горло дочери вождя.
Та почти не отреагировала, так что пришлось еще сильнее сдавить ее шею.
— А если нет? — осведомилась Чжи Вон довольно. — Боишься, огненная? Разобьешься ведь…
Каждое слово она произносила с таким ликованием, растягивая слоги, что меня передернуло от страха. С этой девицы станется и правда что-то устроить.
— Неси меня к берегу, — угрожающе сказала я.
От страха и пустившейся вскачь фантазии я почти не могла контролировать дар Хадже. Я ведь и до этого плохо с ним управлялась…
Девушка-дракон перевернулась в воздухе, а после, на миг замерев на месте, мешком стала падать вниз.
— Ты решила убить нас обеих?! — не слыша собственного крика, заорала я.
— Нет, только одну нахальную Хадже, — отчетливо промурлыкала Чжи Вон.
Дракон выглядела спокойной и расслабленной. У нее получалось даже улыбаться, несмотря на звериный облик.
— К берегу! — в истерике взвизгнула я.
— Нет! — прорычала дочь вождя.
Поверхность воды стремительно приближалась, в голове опустело, а глаза слезились от ветра.
— А! — взвыла Чжи Вон, начав вырываться из моего захвата. — Не смей!
Она перевернулась прямо подо мной и с силой вогнала в мое плечо когти, раздирая одежду и тело. Вскрикнуть от боли я не успела, только разжала ладони, отпуская шею дракона, с отстраненным удивлением замечая красные следы на голубоватой чешуе.
«Ожог?»
Подумать я успела, а вот как-то смягчить удар о воду — нет. На несколько долгих секунд или минут я превратилась в комок боли. Не чувствуя ни ног, ни рук, я не пыталась даже шевелиться, позволяя реке делать с моим изломанным телом то, что ей хочется.
Болело все, в голове царили белизна и звон от отупляющей боли. Хотелось кричать, но в рот попала вода, мешая даже сделать вдох.
А надо ли мне дышать? Не проще ли дать течению и боли доделать все? Тогда я стану свободной. И боль прекратится.
Какой смысл бороться, если я едва жива?..
Эта мысль мгновенно отрезвила. Я все эти годы боролась за жизнь, даже преодолевая боль, так неужели я не справлюсь и теперь?
Не чувствуя тела, я попыталась шевелить ногами и руками, до конца не понимая, получается это или нет.
— Я тебе этого не прощу, огненная! — пришел откуда-то приглушенный, но отчетливый крик. — Я не прощу тебе этого! Я найду тебя! Я выловлю твое тело! И разорву на части! На части! На части! А если ты еще жива, то убью! Найду! Ничто меня не остановит, слышишь?!
Я не слушала крики Ли Чжи Вон, сосредоточившись на том, что мне нужно дышать, а под водой это невозможно. Река оказалась довольно мутной, так что я почти ничего не смогла разглядеть, но хватило и едва пробивающихся сквозь толщу лучиков солнца, чтобы определить направление.
— Я вернусь! Я вернусь и найду тебя! — продолжала орать Чжи Вон.
Из последних сил контролируя тело и подавляя панику, я забарабанила неслушающимися руками и ногами, медленно, но верно поднимаясь вверх.
Еще! Еще немножко! К свету! Вперед! Давай! Нам нужно жить, да, Таня? Да, Тиоли? Плыви! Плыви же!
Есть ли предел человеческой выносливости? Не знаю, но, кажется, в минуты под водой, теряя разум от паники и боли, я преодолела его. Просто иного выхода не оказалось.
Что спасло мне жизнь? Натренированный контроль или жажда жить? Не знаю. Но когда моя голова поплавком вынырнула над поверхностью, я была готова молиться всем богам, вместе взятым.
Истратив все силы на подъем, я несколько секунд просто висела в воде, отплевываясь от воды и глубоко дыша, а потом заставила себя двинуться к берегу. Плаванием это назвал бы только очень добрый человек, глядя, как я загребаю одной рукой и вяло шевелю ногами.
Каким-то чудом я добралась сначала до камышей у берега, а потом, уже держась за них, выползла на твердую землю и замерла, распластавшись среди кустов и рогоза.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Солнце над головой.
Воздух наполняет легкие, принося ароматы гнили и сырости. В другое время я бы сморщила нос, но сейчас наслаждалась, будто ощущая шлейф дорогих духов.
Жизнь вкуснее смерти, а остальное не так важно.
Сколько лежала на земле — не знаю, но корка грязи на одежде успела основательно подсохнуть, а солнце поднялось прямо над головой.
— Ох… — Чувствуя себя выжатой досуха тряпкой, я перевернулась на бок и вновь замерла, но теперь уже пытаясь оценить собственное состояние.
Тело болело. Везде. В плече пульсировало, вынуждая меня время от времени шипеть от застилающей глаза боли.
— Ащщ! — Вмещая все отчаяние в этот ставший привычным звук, я усилием воли заставила себя сесть, а после уже внимательнее осмотреть себя.
Врач из меня был никудышный, но трудное детство, часть которого любой подвижный ребенок проводит у хирурга, научило хотя бы оценивать состояние. Я прощупала здоровой рукой суставы, внимательно прислушиваясь к ощущениям. После осмотрела рану от когтей на плече. Даже меня, готовую ко всему, едва не стошнило при виде глубоко располосованных кожи и мышц.
В чудом уцелевшей сумке нашлась смена одежды и несколько прихваченных просто так лент. Контролируя если не боль, то хотя бы рыдания, я прижгла огнем края ран и, как смогла, туго перебинтовала плечо. После этого натянула пусть мокрую, но более чистую одежду.
Из кустов выбиралась осторожно, осматриваясь и прислушиваясь. И не зря! Почти сразу же пришлось склоняться в три погибели и возвращаться обратно — по какой-то нелепой шутке судьбы из реки я выбралась на краю военного лагеря, занявшего широкую долину меж холмов.
* * *
До вечера просидев в кустах и почти ничего не придумав, я решилась на самую безумную идею, какая только могла прийти в голову: прикрыться пологом невидимости, как делала раньше, и постараться ускользнуть, не выдав своего присутствия.
Сердце гулко бухало в груди, коленки тряслись, в голове шумело от боли, но я заставила себя подняться, сосредоточиться на мыслях о пологе и выйти из кустов.
«Меня нет. Вы меня не видите. Меня здесь нет. Меня здесь нет».
Вдох и выдох… Вдох. Выдох. Вдох. И выдох. И снова вдох…
Концентрация помогла немного унять боль в плече и спине. Подавив панику, я обогнула крайний шатер и медленно, стараясь не поворачиваться спиной, засеменила прочь. Через десяток метров пришлось вновь замереть и успокаивать себя: лагерь по периметру, растянувшись в цепочку, окружали воины.
Мне предстояло пройти между ними и ничем не выдать постороннее присутствие.
Прикусив губу и подмечая, что начинает кружиться голова, а по руке медленно, одна за одной стекают капельки крови, я заставила себя пойти вперед.
«Ты сможешь! — приказала я себе. — Давай. Нужно лишь дойти до кустов вне лагеря, а там отдохнешь».
Уговаривала я себя долго, но, хоть убеждения и подействовали, с места я не сдвинулась. Слезы сами собой покатились по щекам. Я зажала рот рукой, чтобы не выдать себя рыданиями.
Как же так? Почему силы закончились так не вовремя?
Думая так, я присела на корточки, а потом и вовсе встала на четвереньки.
«Давай! — уговаривала я себя. — Пожалуйста!»
Не подействовало, но я все же поползла вперед, боясь даже представлять, что случится, если полог упадет или солдаты обратят внимание на шорох.
— Что это? — спросил один из воинов у соседа, отстоявшего от него на десяток метров вправо.
Я замерла, боясь двинуться с места. Опускавшиеся на речную долину сумерки снизили видимость, так что мужчины неуверенно осматривались.
Если они начнут прислушиваться и присматриваться…
— Темнеет, — констатировал один из воинов, что устроился на коряге у самой воды. — Принесите сюда огня, разведем костер.
Я поспешно убралась с дороги воина, что отправился в лагерь, и сжалась в комок, обзывая себя всеми возможными ругательствами, но ни одной нормальной идеи это в мою голову не принесло.
Как быть? Я ведь сижу посреди открытого пространства, если полог невидимости упадет, меня тут же заметят. А в свете огня люди не пропустят странное мельтешение воздуха, не так заметное в темноте.
Мысли метались, а ноги будто приросли к земле. В состоянии, граничащем с истерикой, я едва удержалась от того, чтобы не завопить в голос и не позвать на помощь. Мысль, что единственный, кто может меня спасти, не придет, отрезвила. Прикусив губу, я наблюдала за перемещениями воинов и прислушивалась к их разговорам, краем сознания отмечая, что, вступая в свои права, ночь начала застилать низину у реки туманом.
«Мне бы туда… — подумала я судорожно. — В туман».
Вот только, чтобы оказаться в спасительном укрытии, надо подняться и преодолеть не меньше двух десятков метров прямо перед носом у стражников.
Появившаяся цель дала мне силы собраться с мыслями, так что на приближающегося воина с факелом я смотрела не обреченно, а задумчиво, оценивая, что могу предпринять.
Потянувшись к пламени, я мысленно поманила его к себе, слабо надеясь, что произойдет именно задуманное. В моей фантазии факел взметнулся в воздух и, перекрутившись несколько раз, ударился о доспехи стражника. В реальности же… Древко факела лишь слегка поехало вперед, следуя за пламенем, что столбом взметнулось в мою сторону. Жар опалил подбородок воина, тот закричал и отбросил факел. Остальные воины обернулись к своему соратнику, желая узнать, что произошло. А я, не теряя времени, перебирая ногами и руками, поспешила к туману, уже не заботясь о том шуме, который произвожу.
— А-а-а, — беззвучно вопила я, поскальзываясь на мокрой от росы траве, отплевываясь от листьев. И даже вбежав в туман, рот не захлопнула, а так с беззвучным воплем и свалилась на землю.
— Ме-елка-ая, — вдруг раздалось у меня над ухом, отчего я едва не закричала в голос, — ты что творишь?
— Дже Хён? — не веря, выпалила я.
Крепкая ладонь, прихлопнувшая мой рот, из которого уже рвались вопросы, была мне ответом.
— Что ты тут делаешь? — не слишком приветливо осведомился дракон, поднимая меня на ноги и оттаскивая подальше от края тумана. — Почему ты не с Яозу?
— Я… — ответа не нашлось. Вместо ответов очень хотелось развернуться и прижаться к этому злящемуся на меня, но такому важному в моей жизни человеку.
Не пытаясь обдумывать идею, я вывернулась из захвата Дже Хёна, крутанулась на месте и обняла его поперек туловища, с облегчением вдыхая знакомый аромат. И пусть рука болит, а по одежде расплываются кровавые пятна. Это совсем не важно.
Земля, дым и полынь.
Такая знакомая смесь.
Такая притягательная.
— Тише, тише, — смилостивившись, дракон успокаивающе похлопал меня по спине, — все хорошо.
Приподняв за талию, он еще дальше оттеснил меня от лагеря, а у берега просто взял за руку и повел прочь, приговаривая:
— Мелкая, мелкая…
Пусть ворчит, пусть. Зато он жив! И я добралась! И все вроде бы хорошо.
Первые несколько шагов я почти бежала следом, но потом пришлось признать, что боль в руке усиливается.
— Ай… — тихо выдохнула я, но Дже Хён все равно заметил.
Остановившись, он быстро осмотрел меня с головы до ног, почти мгновенно заприметив влажный рукав.
— Мелкая-мелкая, — покачал головой дракон и прижал ладонь к моему плечу.
Прохлада пришла не сразу, медленно освобождая меня от боли. Дже Хён пошатнулся, но выстоял, только шипением выдавая, сколько сил ему потребовалось.
— Прости, — пробормотала я. Без чувства боли мне стало так легко и хорошо, что дальше я пошла куда быстрее.
Когда приступ первой эйфории спал, я заметила, как сильно дракон прихрамывает, едва ли не падая через каждые несколько шагов.
— Что с тобой? Дже Хён? — Я остановилась и дернула дракона за руку, вынуждая замереть на месте.
Он тяжело дышал. Да и вообще выглядел удручающе. И как я не заметила этого сразу? На запястьях висят металлические обручи от кандалов с остатками цепей. Чтобы не звенели, дракон обмотал их лентами. Одежда местами порвана или порезана. На щеке длинная, уже поджившая царапина.
Я не удержалась и потянулась к лицу Дже Хёна, но он перехватил мои пальцы, не дав коснуться щеки и царапины.
— Пойдем, — велел он и вновь потащил меня за собой.
— Подожди, — попросила я, вновь останавливаясь, — подожди. Ответь мне!
— Что? — вновь начиная злиться, резко обернулся Дже Хён. — Что ты хочешь спросить, Тиоли?
— Как ты здесь оказался? — задала я самый важный вопрос. — Почему?
— Потому что я видел то падение, — не стал скрывать он. И даже взгляд не отвел. — Тебе что?.. Тебе жить надоело, а, мелкая?
Я, прикусив губу, долго рассматривала его, а потом-таки потрогала царапину на щеке.
— Прости…
— Мелкая… — обвинительно сказал дракон и добавил: — Глупая… Ты хоть представляешь, как это выглядело со стороны?
— Нет. — Я помотала головой, крепче сжала его ладонь и уже сама пошла вперед, таща несопротивляющегося дракона. — Я не могу такое представить. Если бы знала, что ты сам выберешься…
Дракон фыркнул, давая понять, что я очень плохо думала о его жажде жизни.
— Опять пойдешь искать справедливости в клан? — уточнила я, полностью успокоившись.
Дже Хён не ответил, вынуждая меня оглянуться, чтобы по лицу прочитать ответ. Дракон отвел взгляд.
— Ащщ! Дракон! Ты окончательно свихнулся! — негромко, но злобно рявкнула я, запоздало порадовавшись, что мы успели далековато отойти от лагеря.
— Ты изменилась, — вместо ответа промолвил Дже Хён.
После падения с неба, борьбы за жизнь в реке и всего того стресса, что мне пришлось пережить, я не удивилась, если бы перешла с места в карьер на реплики куда грубее и забористее.
— Да, — сдерживая потребность просветить его о своих истинных эмоциях, сообщила я. — И нет. Не так сильно. Я просто очень многое пережила сегодня, а ты ведешь себя… как…
Подходящего слова я не нашла и поэтому просто промолчала.
— Я очень испугался за тебя.
От неожиданности я споткнулась, остановилась и замерла на месте.
— Надо ж было додуматься… — не обращая внимания на мою реакцию, продолжил говорить дракон. — Надо ж было додуматься!
— Подожди! — воскликнула я, замирая на месте.
Дже Хён вздохнул и пошел дальше, покидая спасительный туман. Я постояла несколько секунд, осмысливая слова дракона, а потом последовала за ним.
Он свернул к лесу, покрывавшему пологий склон горы, так что всего через полчаса быстрой ходьбы мы оказались под спасительным укрытием крон.
— Подожди, — все еще надеясь расспросить Дже Хёна, позвала я. — Подожди. Объясни мне.
— Что объяснить? — опускаясь на ближайший валун, вяло уточнил дракон.
— Ты выбрался из пещер? — решала начать я с самого начала.
— Это было сложно, но возможно, — спокойно отозвался Дже Хён.
— Ты выглядишь… — Я прикусила губу, не зная, как сформулировать свои выводы.
— Да, именно так я и выгляжу, — вздохнул дракон.
Закусив губу, я сдержала желание спросить о ранах. Это ведь совсем неправильно, да и не поймет Дже Хён моего странного для этого времени интереса. Это в двадцать первом веке девушка будет жалеть молодого человека, которого избили, и переживать за него. Здесь же… Жив — уже хорошо.
— Не смотри ты так, — вздохнул Дже Хён, перехватил меня за запястья и потянул к себе, вынуждая сесть рядом. — Не надо.
— Почему? — зная, что вопрос опасен, уточнила я.
— Потому, — хмыкнул он.
Я полуобернулась к нему и тут же покраснела под внимательным взглядом дракона. Хорошо, что приближающаяся ночь скрыла мою реакцию.
— Ты… выбрался из пещеры и… — прокашлявшись, продолжила я расспросы.
— Это было сложно, но возможно. — Дракон покрутил головой, осматриваясь. — Я и сам не ожидал, что окажусь настолько живучим.
Я не могла не согласиться с ним. Выглядел он не так плохо, как я ожидала.
— Несколько дней в клане меня держали взаперти, не подпускали никого. Дже Су еле удалось отвертеться от наказания за выполнение моей просьбы.
Я промолчала, хотя прекрасно поняла, о чем упомянул Дже Хён.
— Он…
— Он проводил меня до берега и немного вниз по течению, а оттуда я сама дошла до Хверен, — перебив дракона, сказала я. — Там встретилась с Яозу.
Мне очень хотелось поговорить про жизнь в деревне, о людях, о Жу. Просто прислониться к Дже Хёну плечом и все-все рассказать, как самому близкому и родному. Но эта идея через секунду показалась мне совершенно нелепой.
— Почему ты не осталась с ачжосси, мелкая? — требовательно спросил Дже Хён. — Зачем ушла из деревни?
— Война скоро, — сообщила я дракону. — Скоро война, Дже Хён. Люди из деревни собрались в горы. Яозу должен был увести всех, кого смог уговорить.
Вспомнив про ачжосси, я понадеялась, что ему удалось уйти подальше и скрыться с жителями деревни в непроходимых горных лесах.
— Но почему ты не ушла с ними? — задал закономерный вопрос дракон.
Мне не хотелось говорить, ведь если я начну объяснять, придется признаться во всем. Вряд ли Дже Хён поймет меня.
— Тиоли! Ответь!
— Вчера в деревне был твой брат… — пробормотала я и умолкла.
— И?.. — требовательно спросил дракон. — Зачем?
Я шумно выдохнула и глянула на Дже Хёна. Не поймет ведь. Не поймет. Да и я не смогу объяснить так, чтобы понял.
— Я выбрался из пещеры и первое, что увидел, это мелкую… в немыслимом полете на спине одной… — прошипел Дже Хён. — Додумалась!..
— Так вышло. — Не столько оправдываясь, сколько констатируя факт, я пожала плечами.
— Это надо было придумать!.. — рыкнул дракон. — И ради чего?
Интересно, он точно хочет, чтобы я призналась? Сказала, что проделала все ради него, дракона, которого, как оказалось, и не надо было спасать?
— Дже Хён…
Теперь уже поздно сожалеть и посыпать голову пеплом. Да, я могла бы сообразить, что Чжи Вон попытается меня убить, но в ту минуту я думала больше о Дже Хёне, чем о себе. Вот и сглупила.
И, как выяснилось, не только в этом.
— Это ты наслал туман? — спросила я, преодолевая неловкое молчание.
Дракон кивнул и со вздохом потер виски.
— Получилось не сразу… Мелкая, ты хоть представляешь, о чем я думал, пока спускался и шел к реке? Ты могла разбиться, Чжи Вон могла тебя убить. Тебя могли заметить солдаты.
Нотки тревоги в его голосе польстили моему самолюбию, и я едва сдержала слабую улыбку.
— Чжи Вон была уверена, что ты умрешь в пещере, — тихо промолвила я. — Она очень в это верила и рассчитывала на твою смерть.
— Теперь я почти бессилен как дракон, — усмехнулся Дже Хён. — Даже обратиться сил не хватит.
— Они лишили тебя…
— Нет, — Дже Хён покачал головой, — не в этом дело. Я просто израсходовал больше, чем мог, когда пытался сопротивляться.
Я вопросительно воззрилась на него, хотя и сомневалась, что он увидит мой взгляд.
— Обычное дело, — хмыкнул дракон и нервно захохотал. Как очень уставший человек.
— И что теперь?
— Я должен попытаться еще раз, — просто ответил он.
— Что? — Я вскочила, не в силах усидеть на месте. — Что?
— Я должен, — пожал плечами Дже Хён.
— Ты никому и ничего не должен! — выкрикнула я, теряя терпение и спокойствие. — Слышишь, ты, свихнувшийся ящер? Не должен ты! Никому и ничего! Не веди себя глупо! Слышишь? Дже Хён!..
— Почему ты говоришь так, будто знаешь все лучше меня? — резко оборвал он мою тираду.
Я промолчала, хотя очень хотелось ударить дракона, сделать ему больно.
Мы всегда пытаемся перенести нашу боль в ее физическое воплощение, и все лишь ради того, чтобы не страдать еще сильнее внутри себя. Выплеснуть эмоции проще, чем пережить их и принять внутреннюю истерию с пониманием и мудростью.
Я сдержала первый порыв, дальше стало проще. Свет вновь зажегся, тьма отступила, и я смогла думать.
— Я не знаю, — спокойно пробормотала я. — Не знаю. Но у меня было пять лет, чтобы понять и принять кое-что.
— И что же, мелкая? Что ты приняла? — язвительно спросил Дже Хён.
Я лишь усмехнулась, с пониманием наблюдая за ним. И, кажется, этим еще больше раздражала его.
— У меня теперь тоже нет дома, — медленно, пробуя эти горькие слова на вкус, произнесла я, точно зная, что не смогу рассказать всего. Но именно сейчас, наблюдая за ним, я видела себя годы назад. И видела, насколько мы похожи.
Он непонимающе уставился на меня, прищурился и не спросил, что за чушь я несу. Не напомнил мне, что у ноби нет и не может быть дома. Он услышал в моем тоне то, что я пыталась донести, и теперь будто давал мне право выговориться.
Услышит ли? Не знаю, но я все равно скажу.
— У меня уже пять лет нет дома. Я потеряла его. И не могу вернуться обратно. Это не так, как у тебя. Твоя семья может с тобой видеться, ты можешь жить спокойно, зная, что они счастливы… А я не могу. Я не знаю, что сейчас с моими родителями! Они вечно ссорились и, думаю, сильно поругались в тот день, когда узнали новости. Мне больно, и сердце рвется на части при мысли, как им сообщают, что их дочь умерла. Но я даже этого не могу видеть. Не могу узнать. Я как живой мертвец, что лежит в гробу… Мыслить можно, но вот ни одно из чувств не действует. Но я жива! Я приспособилась жить так, как получается. В этом теле, в этом времени! В таких условиях. Если бы я могла… Если бы я могла… Но нет! Поэтому я создала свой дом. Вот здесь. — Я прижала ладонь к сердцу. — Там мой мир. Мой дом. Там всё как раньше. Как когда я была другой.
Я умолкла, только теперь осознав, что сказала все это вслух, а не подумала. Зажмурившись, я сидела несколько минут, ожидая, что Дже Хён обзовет меня фантазершей и выдумщицей.
— Мелкая, — задумчиво пробормотал дракон. — Ты…
— Что? Ну что? Что? — Хотелось сдержаться, но я не смогла. Слезы сами собой потекли по щекам, и я всхлипнула, вытирая их тыльной стороной ладоней.
— Мелкая, — повторил Дже Хён.
И я не выдержала, с криком выдохнула, выплескивая злость и отчаяние, и ударила кулачками его по груди. Он скривился от боли, но промолчал, позволяя мне раз за разом бить его.
Мне хотелось выместить все то, что накопилось, все переживания и всю боль. Я плакала, всхлипывала, вытирала слезы и чувствовала себя маленькой и никчемной.
— Тише, — вдруг произнес дракон, будто все это время дожидался определенного момента в моей запоздалой истерике. — Тише.
Он перехватил мои кулачки и потянул на себя, вынуждая меня податься вперед и почти уткнуться лицом ему в грудь.
— Тише, — повторил Дже Хён и обнял меня за плечи.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, а может… и не желая задумываться, я разрыдалась еще громче и стиснула сначала одежду дракона, а потом и его холодную широкую спину.
Он гладил меня по волосам, как маленькую, вытаскивая крупицы земли и мелкие травинки, успокаивающе похлопывал по плечу, а я все не могла успокоиться. В конце концов я обессиленно замерла, прислонившись лбом к его плечу, вздрагивая от беззвучных всхлипов.
— Успокоилась? — на удивление ласково спросил дракон, отодвигаясь и заглядывая мне в глаза. — А, Тиоли?
Я кивнула и покраснела. Даже дома ситуация показалась бы мне не самой правильной. Не должна девушка плакать в объятиях мужчины, если между ними ничего нет. Ни в коем случае.
Но…
— Прости, — пробормотала я и попыталась отсесть подальше.
Дже Хён не дал, перехватил руками за талию и… пристроил себе на колени.
— Что… — начала я, собираясь узнать, зачем он это сделал, но он прервал меня, пристроив мой подбородок себе на плечо.
— Тш… — велел он. — Помолчи.
Я послушно умолкла, прислушиваясь к дыханию дракона, находя в нем покой и расслабление.
Как же приятно просто знать, что человек, ставший так неожиданно и необъяснимо важным в твоей жизни, находится рядом. Он жив, с ним все хорошо. И не надо гадать, не надо терзать себя домыслами.
— Ты теплая, — вдруг произнес Дже Хён, крепче обнимая меня. Я послушно прижалась к нему плечом, делясь теплом.
— Дже Хён, — позвала я, из-под ресниц рассматривая в темноте его лицо, больше додумывая, чем видя.
— Тише, — попросил он, — просто сиди. Хорошо?
Я кивнула и вновь замерла:
— Так зачем? — через несколько минут спросил Дже Хён.
— Что «зачем»? — уточнила я сонно, убаюканная его успокаивающими объятиями.
— Зачем ты здесь?
Наверное, спроси он минутой позже, когда я почти полностью погрузилась в дрему, то я ответила бы прямо. Просто открыла бы рот и рассказала, что он мне нравится, что я даже влюблена в него немного, что в моей душе появилась и не уходит потребность находиться рядом. И не важно, что мы разные…
Совсем не важно.
Пусть.
Да, мы вода и огонь, что никогда не смогут существовать рядом, не разрушая друг друга.
— А ты почему? — решила я сменить тему. Пусть он ответит, а не заставляет меня выворачивать душу наизнанку.
— Я уже говорил, — вздохнул Дже Хён.
— И все же, — не сдавалась я.
— Мелкая, — явно поморщившись, пробормотал дракон, — не надо.
— Ладно, — с сожалением вздохнула я и плотнее прижалась к нему.
Он, словно сам того не замечая, осторожно поглаживал меня по спине, то и дело задевая обрывками цепей.
— Подожди. — Я чуть подалась назад и перехватила руку Дже Хёна.
— Их сложно снять, — с сожалением произнес дракон.
Я его не слушала, увлеченная конструкцией браслетов: две изогнутые пластины, надежно соединенные заклепками.
Прикусив верхнюю губу, я долго приноравливалась то так, то эдак, заслужив резонный вопрос Дже Хёна:
— Что ты задумала, мелкая?
— Подожди, — велела я и ладошками обхватила металл так, чтобы не касаться кожи дракона.
— Эй! — возмутился Дже Хён, почувствовав, как браслет нагревается, но больше ничего сказать не успел — браслет со скрежетом скатился с его запястья вниз на камни.
Со вторым браслетом я проделала то же самое и лишь потом посмотрела дракону в глаза.
— Ты быстро учишься, — после паузы заметил он.
Пожав плечами, я вновь прислонилась к груди Дже Хёна и спросила:
— Так все же?
— Я же сказал, что волновался, — смирился и ответил он. — Кто не будет волноваться, если и без объяснений понятно, почему ты здесь?
Повернувшись так, чтобы он не увидел, я улыбнулась.
Даже в таком виде его слова имели для меня огромное значение.
— Я очень переживала за тебя, — едва слышно пробормотала я.
— Мелкая, — привычно произнес Дже Хён.
— Что? — Я подняла голову, чтобы хоть попытаться рассмотреть лицо дракона, и в этот миг он меня поцеловал. Нежно и осторожно. Будто и не его губы касаются моих, а лишь прохладный ветерок в темноте, что приносит дурман радости и пьянящий вкус свежескошенной травы.
Голова немного закружилась, на секунду показалось, что вот-вот вынырнет откуда-то и боль, но Дже Хён остановился раньше, словно почувствовав переломный момент.
— Ты…
— Я в порядке, — перебила я дракона и улыбалась. — В этот раз ничего.
— Хадже и Ган Ён, огонь и вода, — вздохнул он и ладонью прижал мою голову к своему плечу.
Он больше ничего не сказал, но в интонации я различила много того, что и сама понимала: да, мы разные, но связаны. Мы будто две криницы, что сплетаются воедино в речном потоке, или лепестки огня, что нельзя разделить, не обжегшись. Пусть и быть вместе, похоже, едва ли можем.
— Ты говорила про… свой дом, — выдохнув мне в волосы, отчего стало немножко щекотно, напомнил Дже Хён.
— Я… — Замявшись, я не знала, что именно должна ответить.
В приступе злости я наговорила больше, чем должна была. И как теперь выкручиваться?
— Покажи мне, — очень тихо попросил он, и от неожиданности и странности просьбы я в удивлении воззрилась на него, словно дракон сказал что-то поистине немыслимое.
Он мне верит? Он понимает? Он понял, что я пыталась сказать?
Мысли хороводом кружили в голове, но я отбросила их и попыталась принять решение. С главой клана Хадже я уже проверила, что мои образы могут видеть посторонние, но то был нахальный взлом сознания.
— Как? — выдохнула я, растерянно моргая.
Дже Хён сел прямее, задумчиво почесал боковую поверхность мизинца, а потом положил ладонь мне на руку.
— Думай, — велел он. И я доверилась.
