Глава 19. Мэгги
Тем вечером мы ужинали в домике у Биша и Джен.
Ничего полезного от других членов клана мы не услышали, поэтому просто предупредили о своем преследователе сотрудников гостиницы, в том числе и швейцара. Он рассыпался в извинениях и, взглянув на фотографию, признался, что видел Маркуса и тот притворялся нашим другом. На ночь вышли дежурить несколько дополнительных охранников, но мы знали, что погоды они не сделают. Если Маркус здесь, то никакие бугаи с электрошокерами его не остановят.
На ужин мы ели превосходный суп из морепродуктов, но я даже не почувствовала его вкуса. Биша тоже воротило – от мысли, что за нами охотится безумец. Мы снова обсудили, не стоит ли вернуться домой. Однако и там не все было спокойно: из разговора с Питером Калеб узнал, что у них на границе участка то и дело беспричинно срабатывает сигнализация.
Я не понимала, что происходит. Ну, мы сидим на месте. Так чего же ждет Маркус?..
А потом все мы почувствовали ломку… Только взяв Калеба за руку, я ощутила, как слабо возвращается успокоение, однако не успели мы наверстать упущенное, как оно снова иссякло. Руки Калеба я так и не отпустила, потому что, кроме него, у меня ничего не осталось.
Калеб же места себе не находил, а это значило, что все и правда очень плохо.
Он принялся ходить туда-сюда со злым, непроницаемым выражением лица и продумывать ловушку для Маркуса. Размышлял, как бы заманить его к нам и покончить с ним на своих условиях, не дожидаясь, пока он застигнет нас врасплох.
– Стойте! – воскликнула я. – А что насчет бабушки? Почему бы не попросить ее нас исцелить?
Кайл грустно ответил:
– Лечить она может только от сверхъестественных сил, то есть раны от чьих-либо способностей. А это – алхимия.
– А… – Я тоже поникла.
– Давайте просто ляжем здесь спать. Все, – предложил Биш. – Мне будет спокойнее, если мы останемся вместе.
– Значит, я тебе все-таки небезразличен, дубина ты моя стоеросовая! – пропищал Кайл девчачьим голосом.
– Я не за тебя волнуюсь, олух, а за Мэгги.
Я заметила, как Калеб, стоявший ко мне спиной, замер.
– Но не потому ведь, что Калеб не может обо мне позаботиться, верно? – уточнила я. – А потому, что так нам всем будет безопаснее.
– Ага, – оглядевшись, рассеянно согласился Биш. – Здесь точно должны быть еще одеяла.
– Я тут не останусь, – захныкала Линн. – У меня вообще-то медовый месяц! Почему свои последние денечки я не могу…
– Линн, – заметил Кайл, – наши способности все равно не работают. Так что о Взаимообладании, мой зайчонок, можешь забыть.
– Да я не о том! – воскликнула она.
Кайл широко улыбнулся.
– Прости, я просто пошутил. – Он провел рукой по волосам. – Когда я волнуюсь, то сам не знаю, что говорю.
Я решила воспользоваться случаем и попытаться всех успокоить:
– Как в тот раз, помнишь, когда ты устроил в школе маленький мятеж и во время собрания учительские машины обстреляли яйцами?
Кайл удивленно засмеялся:
– Ты это еще помнишь?
– Шутишь? – Я потянула Калеба за руку и усадила рядом с собой на диванчик, потому что он, снедаемый тревогой, все бродил по комнате. – Ты, Кайл, всегда был известным заводилой.
– Шутка и впрямь была что надо, – довольно улыбнулся он. – Наши преподы совсем не умели веселиться.
– А что ты сделал? – спросила Линн.
Я положила голову Калебу на плечо и услышала, как он выдохнул. И не из-за того, что почувствовал мое успокоение, а просто так. У меня заболела спина, но я постаралась не обращать на это внимание. Калеб тем временем положил руку мне на коленки и обратился в слух.
– В общем, – начал Кайл, потирая подбородок, – из школы стали убирать все автоматы с шоколадками.
– У вас в школе были автоматы с шоколадками? – перебила Линн.
– Сосредоточься, зайка, – заулыбался Кайл. – В общем, состоялось собрание, на котором нам сообщили, что автоматы изымут, а мы в ответ сказали, что пусть тогда унесут и автомат из учительской. Как же они взбесились!
– И что они сделали?..
– Отменили собрание болельщиков перед матчем, мол, наказание такое – за плохое поведение. Мы им сказали, что все равно соберемся. Преподы, конечно, приперлись нас разогнать, а мы знали, что они придут, и в это самое время разбомбили яйцами их машины.
– Ого! То есть ты был крутым… типа, школьной суперзвездой, да?
Кайл захохотал.
– Ну хватит, Линн! Не надо подкармливать его эго! – подыграла я.
Я услышала, как Калеб возле меня тихо посмеивается. Биш и Джен, лежа на кровати, качали головами. А потом до меня вдруг дошло…
– Проклятье! Папа!
Пока Биш пытался понять, в чем дело, я вынула свой мобильник.
– Да? – сонно ответил папа.
– Прости. Знаю, что ты спишь, но… как ты?
– Хорошо, Мэгги. Что-то случилось?
– У тебя ломки нет?
Долгое молчание.
– Нет. А что такое?
– Но… – Я не понимала, как так может быть. – Помнишь тот раз, когда вам в домик доставили бесплатный завтрак? Вы его не ели?
– Нет, мы заранее заказали другой, а от того отказались. Что там у вас случилось, Мэгги?
Я выдохнула.
– Ничего. У нас все хорошо. Просто хотела удостовериться, что вы нормально добрались.
– Да, все отлично. Устали только, перелет был долгим. У тебя точно все в порядке?
– Да, все прекрасно, – солгала я и взглянула на Биша. – У всех все прекрасно.
– Ладно, ну… тогда я спать, – засмеялся папа. – Спокойной ночи. Люблю.
– И я тебя, пап.
Он отключил телефон, и я с облегчением вздохнула. По крайней мере папа в безопасности.
Последнее, что я помню, – это как Калеб уложил меня и, вернувшись от Биша с одеялом, лег рядом со мной на диван.
С первым утренним светом я вспомнила, что такое сильная ломка. Я покачала головой и уткнулась Калебу в шею, умоляя свое тело принять его прикосновение.
Не получилось.
Калеб схватил меня за футболку, притянул к себе и только потом открыл глаза и понял, что стряслось. Он хрипло выдохнул:
– Ад какой…
Затем сел и помог сесть мне.
– Может, стоило нам вчера Взаимообладанием-то заняться? – прошептал он, отчаянно прижав меня к себе. – Вполне вероятно, что больше нам такая возможность не представится. Вот так засада.
– Хватит уже, – пожурила его я и пообещала: – Будем все теперь делать вместе. Все.
Я вспомнила о маленьком Родни, которого однажды возьму на руки, и закрыла глаза, чтобы сберечь воспоминание. Калеб последовал моему примеру, и мы просто сидели и мечтали. Кайл как-то раз сказал мне, что судьба – вредная девица, но я очень надеялась, что он ошибается.
Мы просидели так почти весь день: не ели, не спали и почти не шевелились. Биш и Джен не вылезали из кровати, а Кайл и Линн не вставали со своего тюфяка. Мы старались не мучить друг друга нытьем и стенаниями, но думать больше ни о чем не могли. И хуже всего было то, что страданиям нашим не было ни конца, ни края. Как не было и Маркуса: мы понятия не имели, где он и чего ждет.
Тем же вечером, когда почти опустились сумерки, терпеть все это стало невозможно. Мой брат и Джен снова принялись спорить, виноват Биш или нет. Успокоить Джен прикосновением он уже не мог, а потому она встала и, шатаясь, на слабых ногах вышла из домика через заднюю дверь. Несчастный Биш медленно побрел следом.
Я старалась на них не отвлекаться. Я должна была сосредоточиться и понять, что у Маркуса на уме.
Прошло двадцать минут, а Джен и Биш все не возвращались. Калеб пошел их проведать. Я услышала его взволнованные мысли, которые вскоре сменились тишиной. Казалось, его сознание просто выключилось. Я встала и оперлась на кресло, чтобы не упасть, а потом тоже вышла на улицу.
У меня перехватило дух. Солнце будто погружалось в воду, окрашивая песок рыжим светом.
– Калеб? – позвала я.
В ответ – тишина. Дул ветер. Спина у меня болела так сильно, что захотелось тут же опуститься на песок. Но Калеб не отвечал на мой зов, не отзывался на неистовый стук моего сердца. Что-то случилось.
– Калеб! – позвала я взволнованнее и тут, обернувшись, услышала злорадный смех.
Я ахнула в отчаянном ужасе: Калеб лежал на земле, а над ним с бейсбольной битой в руке стоял Маркус. Даже издалека я увидела его злобную ухмылку. Он поманил меня к себе.
Мне не оставалось ничего иного. Я подошла.
Калеб был жив, я это чувствовала, но при виде того, как он лежит на песке, у меня екнуло сердце. «Поднимись, – думала я. – Поднимись и выбей Маркусу зубы».
Но в душе я знала: будь Калеб в сознании, уже сделал бы это. Теперь, что бы ни случилось, он во всем будет винить себя. Эта мысль меня особенно мучила.
Я приблизилась к Маркусу, который почти пританцовывал от нетерпения. И когда я встала всего в паре шагов от него, он заговорил:
– Ну привет, человечек. Ой, нет, погоди. Человек тут я.
Я сглотнула и опустила взгляд на Калеба. Больше всего на свете мне хотелось броситься к нему, но я сдержалась, надеясь, что сумею покончить с игрой.
– Чего ты хочешь, Маркус?
Не дожидаясь ответа, я пробудила свой гнев и ярость и попыталась поднять биту и оглушить ею Маркуса, но она едва пошевелилась. Обессиленная, я сдалась.
Маркус цыкнул.
– Что, Дар барахлит? Так бывает, когда не ощущаешь прикосновения своего нареченного. Вот печалька, правда?
– Чего тебе нужно? – выкрикнула я.
Он склонился ко мне, глядя в глаза.
– Я хочу, чтобы он, – он пнул Калеба по кроссовке, – увидел, как ты умираешь. Медленно.
– Я знаю, – сказала я. – Из видения.
Маркус шагнул ко мне.
– В таком случае ты знала, что я сделаю так…
Он обрушил на меня сильный удар биты. Я успела закрыться рукой, но это было так же бесполезно, как прикрываться перышком от пули. Я почувствовала, как хрустнула моя рука, и потеряла сознание.
Очнулась я неподалеку, на песке, возле кустов. И тут же услышала голос Маркуса. Тот разговаривал с каким-то мужчиной. Я подняла голову и едва не вскрикнула, потому что узнала его. Над Калебом стоял один из тех, кто помогал Уотсонам меня похитить.
Лежа на песке со связанными руками, я сплюнула грязь и песок. Тут враги заметили, что я очнулась, и Маркус расплылся в улыбке.
– Пора начинать представление, крошка Мэгги! – Он присел на корточки. – К твоему сведению, со швейцаром и охранником, что караулил у вашего домика, мы расправились, поэтому никто на этом милом уединенном пляжике не услышит твоего визга.
Маркус поднял меня за руку, но не ахнул и не поморщился. Наверно, потому что мое ослабленное тело его больше не обжигало. Я еле держалась на ногах, а он потянул меня вверх и зашипел, чтобы я стояла ровно.
Я заметила, как Калеб дернулся и открыл глаза. Огляделся. А потом заметил Маркуса и яростно выпалил:
– Ты покойник!
– Ох, счастье! Принц Джейкобсон очнулся! – поддразнил его Маркус. – Добро пожаловать на вечеринку. Мы только начинаем! И если я прав… – Он посмотрел на другой конец пляжа и улыбнулся. – А вот и они! Наши голубки вернулись! Я знал, что они скоро придут.
Я с опаской обернулась, догадываясь, кого увижу. Вдалеке стояли Биш и Джен. Они о чем-то разговаривали и держались за руки, не ведая о том, что происходит… точно как в моем видении.
Я закрыла глаза, пытаясь удержать слезы и чувствуя заслуженную боль. Я их подвела. Я подвела нас всех.
– Нет уж! – злобно рявкнул на меня Маркус. – Глаз не закрывай. Смотри. Смотри, как они дохнут из-за того, что ты не смогла отказаться от своего дражайшего Калеба!
Он схватил меня за футболку и заставил на них взглянуть. Его помощник наступил Калебу на грудь и придавил к земле. Я вскрикнула и попыталась освободиться от хватки, но была слишком слаба, и Маркус оказался сильнее. Он широко улыбнулся и нагнулся ко мне.
– Это твоя вина, знаешь ли. Не только все это, но еще и то, что ваши тела вас не слушаются. А вы ни сном ни духом, что я вам подмешал. Сказать? – Маркус приблизился к моему уху, едва его не касаясь. – Твою кровь. – Он засмеялся. – И мою. Умно, правда? Кажется, что ерунда, пустяки, но кровь помогает нам жить, кормит наши тела, составляет всю нашу суть. Это сильнодействующее средство со множеством применений. Именно ее я против вас и использовал, ею вас ослабил.
Даже в столь слабом состоянии я нашла в себе силы плюнуть ему в лицо.
– Просто убей меня – и покончим с этим.
Маркус утер лицо ладонью и усмехнулся.
– Нет уж, я придумал кое-что повеселее. – Он взглянул на Калеба. – Чуть позже, когда мы убьем твоего брата, беспомощный Калеб понаблюдает, как мы тебя пытаем.
При мысли об этом меня бросило в дрожь. Я не могла даже взглянуть на Калеба, потому что, увидь я его лицо, потеряла бы над собой всякую власть. Я старалась держать себя в руках и обдумывала положение. Заморосил дождь, но поежилась я не только поэтому.
– Продолжим наше представление! – радостно провозгласил Маркус и картинно поклонился своему другу.
Тот улыбнулся и поднял пистолет. Я попыталась вырваться из хватки Маркуса, но безуспешно. Калеб толкал и дергал за ногу второго мужчину, пока тот безуспешно пытался прицелиться. Мужчина пнул Калеба ногой по голове…
…Тут время точно замерло, и сознание мое пробудилось. Я крутанулась и с разворота ударила Маркуса в шею, а потом развернулась было к его другу, однако Калеб меня опередил и врезал ему в то самое место, от удара в которое упадет любой мужчина.
Маркус вскочил и рванул ко мне, но вдруг, точно из ниоткуда, из тени кустарников возник… Хэддок! Он подбежал к Маркусу и, развернув его к себе, вмазал ему в челюсть. Маркус рухнул на землю.
Я вспомнила о сообщнике, но, обернувшись, не обнаружила его. Точно зная, куда он направляется, я повернулась в другую сторону: тот мчался по склону к Бишу и Джен, намереваясь завершить начатое.
– Мэгги, нет! – крикнул Калеб, но я уже рванула с места.
Вот оно. Видение, снившееся Калебу в кошмарах. Меня застрелят, и я умру на этом пляже. Умру – но помешаю убить тех, кто просто хотел быть счастливым, хотел жить и попал под перекрестный огонь на моей войне.
Биш и Джен заслуживали счастья. Я лишь надеялась, что Калеб меня простит и поймет: я должна была спасти его сестру и своего брата. Они не могли из-за меня умереть; я бы себе этого никогда не простила.
Я побежала быстрее, не обращая внимания на жгучую боль в руке (кажется, сломанной). Все это не имело больше значения.
Калеб бросился следом, но мы оба знали, что он меня не догонит, ведь я всегда была быстрее. Он кричал мне в спину – «я не смогу жить без тебя, постой, пожалуйста, прошу тебя, постой…»
Однако я не могла остановиться.
Все случилось молниеносно, но время будто бы замерло.
Помощник Маркуса поднимает руку. Биш и Джен так поглощены друг другом, что по-прежнему его не видят. Я кричу, но меня не слышно: ветер заглушает слова. Уотсон направляет на них пистолет.
И в тот миг я понимаю, что никогда не увижу своих детей, не увижу Калеба на выпускном и на открытии его учебных центров, не смогу соединиться с ним душой и телом, как мы мечтали, и не увижу больше его исступленного взгляда… и прыгаю.
Раздается хлопок, и пуля обжигает мне грудь. Я вижу, как Калеб бросается на мужчину, швыряет его пистолет в воду, – и вот уже подбегает Биш, хватает стрелка за горло… один удар – и тот в отключке.
Я с облегчением закрыла глаза. Я его остановила. Остановила видение. Биш и Джен живы.
Калеб подскочил ко мне и бросился на песок.
– Только не это, Господи. Нет, нет, нет, нет… – Он приподнял мою голову и посмотрел в глаза.
– Я его остановила, – гордо пробормотала я.
– Я не могу тебя исцелить, детка. – Глаза его остекленели. – Пуля… – Калеб посмотрел на рану, а потом снова мне в лицо. – Мое прикосновение не лечит, ты забыла?
– Нет, я знала, – сказала я с надломом в голосе. – Прости.
– Знала, – прорычал Калеб. – Знала, что я бессилен, и все равно подставилась под пулю!
– Я должна была… – Я всхлипнула. – Должна была.
Лицо его скривилось, и он поцеловал меня в лоб. С моих ресниц сорвалась слеза.
– Знаю.
Калеб все равно попытался меня исцелить, делясь последними каплями своей силы, – но тщетно. Потом, отстранившись с отчаянием и ужасом, он оглянулся туда, откуда мы прибежали, и в его мыслях я увидела Маркуса. Тот поднимался с песка.
– Биш, отнеси ее в машину. Вези в больницу. Я догоню.
– Что ты…
– Делай, как говорю! – выкрикнул Калеб. – Я должен кое-что закончить. Это быстро. Если через две минуты не вернусь, уезжай без меня.
Он нежно поцеловал меня в губы.
– Пользы от меня все равно никакой, а я должен завершить одно дело, – прошептал он. – Это мой долг.
Маркус – вот с чем он хотел покончить.
– Я люблю тебя, – сказала я, зная, что не доживу до больницы. Я точно знала.
– Я люблю тебя всей душой, – прохрипел Калеб и, поцеловав меня в лоб, вскочил на ноги. Уже на бегу он бросил Бишу: – Увози ее скорей!
Биш взял меня на руки, и последним, что я увидела, прежде чем тьма меня поглотила, был силуэт Калеба. Он обещал мне, беззвучно обещал, что здесь, сегодня все закончится. Он за меня отомстит, и больше никто и никогда не пострадает от рук Маркуса Уотсона.
Я мысленно его поблагодарила и в последний раз закрыла глаза.
