Глава 10. Калеб
– Ой-ой! – выпалил я и, отвернувшись, схватился за волосы.
Парнишка усадил мою сестру на рояль и теперь пытался зацеловать ее до смерти. Запечатлены они или нет, но вообще-то она по-прежнему моя сестра. Не хочу я на это смотреть.
Я почувствовал, как моей спины коснулась Мэгги. Похоже, она тоже отвернулась от такого распутства. Меня передернуло от отвращения, и я попытался подумать о чем-нибудь другом. Мэгги захихикала и развернула меня лицом к себе.
– Ну и что тут смешного?
– Да ладно тебе, это смешно.
– Ни капли.
– Ты же знаешь, что мы им в этом деле дадим фору, – сказала она и укусила меня за подбородок. – Правда же.
– Но я тебя терзаю только наедине, – тихо сказал я.
– Эй, – позвал Биш, и мы повернулись к нему. На его лице читалась досада. – Простите. Мы не слышали, как вы вошли.
– В следующий раз попробую чем-нибудь погреметь, – пошутила Мэгги.
– Позовем оркестр, – съязвил я.
Джен тихо засмеялась.
– Заткнитесь. – Она вздохнула, убрала волосы за уши и прибавила: – Вы же понимаете.
– Ага, – согласился я и сжал ладонь Мэгги. – А еще теперь я знаю, что значит быть братом и видеть такое. Биш, приятель, теперь я тебя прекрасно понимаю.
– Ага, – сказал Биш и глубоко вздохнул. – Послушай, Калеб, я знаю, мы начали не с той ноги, и все по моей вине. Теперь я понимаю, каково это – так друг в друге нуждаться и странно себя чувствовать… Беспомощным в собственном теле. Простите меня за то, что я держал вас в ежовых рукавицах. Особенно тебя, Калеб. Не секрет, что ты мне никогда не нравился.
– Да уж. – Я засмеялся. – Да. Не парься, приятель. Я понимаю.
– Все готовы ужинать? – Фиона заглянула в комнату и улыбнулась. – Я приготовила жаркое.
– Да, мэ-эм, – ответил я и потащил Мэгги за собой.
Ужин прошел легко и непринужденно. Все болтали, как обычно: даже не скажешь, что за столом сидят не только особо «одаренные», но и глава клана с предводительницей целого народа. Несмотря на это, все было вполне обыденно.
Мэгги улыбалась, радуясь тому, что все стало как прежде. В целом.
А потом она вдруг огорошила всех своим предложением жениться в один день. Фиона сначала пролепетала что-то про устои и порядки, но в конце концов согласилась, что пора все менять и начать можно со свадьбы. Когда Мэгги сообщила Фионе о том, что бабушка сошьет для нее платье, Фиона вдруг разревелась. Мэгги обрадовалась, увидев, как папа у всех на глазах непринужденно утешает свою нареченную. Он всегда был хорошим мужем. Даже для мамы Мэгги, которая совсем его не ценила.
А потом позвонили в дверь. Я решил, что это Кайл и Линн наведались в гости. Биш сказал, что откроет, и убежал. Но тут в сознании у любимой я услышал мысли нашего незваного гостя.
Мэгги предостерегающе взглянула на отца, а затем вскочила со стула и пошла встретить женщину, разрушившую ее жизнь.
Сердце Мэгги громыхало, как рассерженный барабан. Я сжал пальцами ее запястье, посчитал ее пульс.
Мэгги пошла в прихожую к матери и Бишу. Джим, понятия не имевший о происходящем, по-прежнему сидел за столом, гадая, что же случилось.
Я боялся себе представить, какой переполох учудит Сара, когда встретит Фиону…
Мы повернули за угол, и я взял Мэгги за руку. Перед нами предстала она во всей своей разрушительной красе.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Мэгги. В ее голосе звучал неподдельный холод.
Сара опустила голову.
– Я хотела снова с тобой увидеться, но попала в аварию. В больнице лежала. Врачи звонили твоему отцу, но он не захотел ко мне ехать, – пробубнила она и приоткрыла глаза, чтобы убедиться, что мы слушаем. Выглядело это, признаться, жалко. – Он ведь не сказал тебе, что я там, да? Я же знаю, что ты бы приехала… Вот я и решила прийти сама.
– С чего ты взяла, что кто-то из нас бы приехал? – поинтересовалась Мэгги.
– А почему нет?
– Ну-у, не знаю, – мягко протянула Мэгги. Слишком мягко. – Может, потому, что ты разрушила сначала папину жизнь, а потом и мою? Врала всем напропалую? Изменяла папе и лгала Хэддоку?
Ее мать вытаращила глаза. А потом из-за угла показались Джим с Фионой, Сара уставилась на них. Джим резко остановился. Мэгги мысленно напомнила себе, что Джим не знает, что он ей не отец, а потому надо держать себя в руках, чтобы не сболтнуть лишнего от ярости.
Он покосился на Фиону (она была девушкой умной и сразу догадалась, что к чему), а затем перевел взгляд на Сару.
– Сара, что ты здесь делаешь? – быстро спросил он.
Я увидел, как Фиона морщится от одного ее имени. Я тоже поморщился. Положение, мягко говоря, щекотливое.
Джим прикоснулся к руке Фионы и утешающе погладил ее.
– Прости, – прошептал он.
– Прости? – взвизгнула Сара. – За что? Это мой дом!
– Не твой, мам, – сказала ей Мэгги. Она вздохнула и тут же поникла, что называется, сдалась без боя. Я встал за ее спиной и положил ладонь ей на бок, под майку. Я заметил, как Мэгги вздохнула: ей передалось мое спокойствие. – Мам, ты не имеешь права вот так запросто сюда заявляться!
– Она права, Сара, – заговорил Джим и слегка загородил Фиону от свирепого взгляда Сары. – Ты здесь больше не живешь. Коробки с остатками твоих вещей в гараже. Можешь их забрать.
Она вскипела:
– Ты не можешь отнять у меня дочь! Она еще несовершеннолетняя.
– Мне недолго осталось, – пробормотала Мэгги.
– Хочет Мэгги с тобой видеться или нет – дело ваше, но в этом доме тебе места больше нет.
– Я думала, ты ни с кем не встречаешься, – нахохлилась она.
– Я не… знаешь что? Это больше не твое дело, Сара, – тихо, но строго заявил Джим. – Что ты здесь делаешь?
– Я же говорю. – Сара тряхнула волосами и поморщилась. – Я пришла, потому что вы не пришли. – Она закатала рукав и выставила руку всем на обозрение. – Видали? Мне четыре шва наложили.
– Ого, – с горечью произнес Биш.
Я про него почти забыл. Все повернулись к нему. Джен стояла рядом, держась обеими руками за его предплечье. Она поджимала губы, как делала всегда, когда сердилась. Биш продолжил:
– Целых четыре шва!
Несколько долгих секунд он рассерженно смотрел на Сару, а потом потянул Джен за собой и покинул прихожую. Мне хотелось схватить Мэгги и сделать то же самое. Эта женщина причиняла ей боль.
Я крепче сжал пальцы на боку Мэгги, напоминая ей, что я рядом.
– Зачем ты пришла? – опять спросил Джим.
Сара вздохнула.
– Слушай, на Рождество, когда Мэгги было пятнадцать, я подарила ей платиновый браслет моей тети. Он мне нужен. Мне ведь его тетя подарила. Она бы хотела, чтоб он был у меня.
Мэгги усмехнулась и вышла. Я закрыл глаза и ждал. Я, как, вероятно, и все, прекрасно понимал, что она сейчас сделает.
Совсем скоро Мэгги вернулась и положила браслет на протянутую матерью ладонь.
– А теперь оставь меня в покое.
И на этот раз я увел ее из прихожей. Я не мог больше стоять и смотреть на все это. Тащить любимую насильно не пришлось: она добровольно мне подчинилась.
Как только мы переступили порог кухни, я повернулся к Мэгги и заключил ее в объятия.
– Ох уж эта женщина, – только и смог вымолвить я.
– Ага, – согласился Биш, и я, глянув в его сторону, обнаружил, что он сидит за столом и держит на коленях Джен. Она утешала своего нареченного так же, как и я свою.
– Ох уж эта женщина.
Мэгги покосилась на брата. Она открыла было рот, собираясь извиниться за нее и объяснить, что та не заговорила с ним (снова!) не по его вине… Но потом все же промолчала. Не стала даже пытаться.
– Пустяки, – сказал ей Биш. Он безмолвно похлопал Джен по ноге, чтоб она позволила ему подняться. Потом подошел к Мэгги и взъерошил ей волосы. – Ты у нас всегда была миленькой дочуркой.
– Я ее не понимаю, – сказала ему Мэгги. – Дело вовсе не в тебе, Биш. Правда.
– Не буду я больше об этом переживать. – Он выпрямился и глубоко вздохнул. – А как насчет… – Он замолк, потому что в кухню вошла бледная Фиона. Она оперлась о дверной косяк, будто еле держалась на ногах.
Моя милая Мэгги поспешила ей на помощь.
– Смотри, Фиона. – Она подняла айфон, который я ей подарил, и понажимала пальцем на экран, пока не нашла то, что искала. – Видишь? Правда, чудесное?
У Мэгги в мыслях я увидел сайт с платьями, которые она разглядывала с бабулей. Любимая показала Фионе какое-то платье, и я отгородился от изображения, на случай если это платье Мэгги. Казалось, Фиона была рада ненадолго отвлечься, однако когда в комнату вошел Джим, она сразу к нему повернулась. Джим не стал притворяться, что никакой неловкости и не случалось, а сразу перешел к делу:
– Ну наконец-то мы со всем этим покончили. Кто хочет пирог?
Тем вечером, пока мы ехали в пикапе домой, Мэгги наконец пришла в себя. Она даже на полчаса позабыла об этой женщине.
– Значит, у бабули все прошло хорошо?
Она улыбнулась и погрозила мне пальцем:
– Нет-нет-нет.
Я засмеялся.
– А у тебя как прошло? – спросила Мэгги, но я тут же почувствовал, как она рыщет в поисках ответов, и молча ей поддался.
Она увидела, как мы с папой ехали к Кайлу: папа не мог усидеть на месте и волновался, потому что я стал главой клана; я тоже волновался и не мог усидеть на месте – потому что я стал главой клана… А потом все вокруг улыбались и мило со мной болтали… потому что я стал главой клана.
Каждый раз, когда кто-нибудь хлопал меня по спине и говорил взглядом, мол: «Ты справишься, приятель!» – я чувствовал волнение в груди. Все были во мне почему-то уверены. Никто, кроме меня, не опасался, что я напортачу.
Поэтому я предстал перед своей семьей и начал собрание так, как полагалось: положил перед собой на стол предмет и объявил собрание открытым. Предметом было то, что на церемонии Воссоединения в Лондоне отдал мне отец, когда вынужденно уступил бразды правления. Главы кланов обязаны хранить предмет при себе: это символ, который означает, что они всегда начеку и готовы пойти на все, чтобы защитить свой народ. На собрании предмет служил главе клана напоминанием о его обязанностях. Предмет нашего клана – старая шестеренка.
Пока Мэгги смотрела мои воспоминания, я потянулся в карман джинсов и погладил пальцами грубый металл.
Мэгги наблюдала за тем, как мне рассказывали обо всех наших семейных заботах, требовавших внимания; видела, как я откинулся на стуле и терпеливо выслушивал, что я теперь глава дома и что наконец-то в компании Джейкобсонов работает настоящий мужчина; потом заикнулись было о моей первой брачной ночи…
Тут вмешался папа, но парни успели отколоть пару шуток. Я просто посмеялся.
А потом мы перешли к делу: к тому, где же Маркус и как его искать.
Я схватил пальцы Мэгги и мягко их сжал. Потом рассказал о том, что мы решили.
– Мы его отыщем. Идти будем по очереди – и обыскивать все и вся. Папа уже прочесал дома и весь наш участок. Его нигде нет. И остальных тоже. Мы понятия не имеем, сколько их, но не остановимся, пока всех не найдем.
– Я тебе верю. – Мэгги сглотнула и опустила глаза. – Я лишь надеюсь, что еще не слишком поздно.
– Нет, – уверил ее я. – Я полностью доверяю твоему Дару.
– Мне пока так ни разу и не удалось предотвратить свои видения. Я знаю, знаю, ребята должны были постигнуть Взаимообладание, иначе сошли бы с ума. Но что, если судьбе это только на руку? Что, если мы теперь не сможем ее остановить?
Я поглядел направо, а затем проехал две полосы и остановился на аварийной, не обращая внимания на сигналившие мне вдогонку автомобили. Я поставил машину на ручник и повернулся к ней.
– Если ты веришь в меня, значит, веришь и в себя. Потому что я брошу все силы на то, чтобы то видение не сбылось.
Мэгги кивнула:
– Я так хочу верить, что все будет хорошо. Так хочу… Я попытаюсь…
– Мы найдем Маркуса, да и любого из Уотсонов, кто захочет поиграть, и надерем им задницы. – Я широко улыбнулся, мысленно умоляя ее мне поддаться, дать себя успокоить.
Она покачала головой:
– Ты такой слащавый.
– Тебе моя слащавость нравится.
– Ты мне нравишься в любом виде, – нежно сказала Мэгги, а в ее глазах между тем читалась просьба сделать так, чтобы все прошло.
Я медленно приподнял ее подбородок и на секунду прижался губами к ее губам, а потом к подбородку.
– Хватит уже волноваться, достойна ты или нет, – прошептал я, касаясь ее кожи.
Мэгги глубоко вздохнула.
– Ты была для всего этого рождена: для этого призвания, для этой жизни, для меня.
Любимая чуть отстранилась и взглянула мне в лицо. Она смотрела сосредоточенно, будто очень сильно хотела мне поверить.
– Я была для этого рождена, – повторила Мэгги. – Для тебя.
– Именно так, – подтвердил я, но вырвалось у меня что-то похожее на рык.
Она криво улыбнулась, а это значило, что я и правда зарычал, и ей это понравилось.
– Отвези меня домой, Джейкобсон.
В груди у меня что-то зарокотало. Я свернул обратно на шоссе и погнал к своей квартире. Кайл и Линн решили остаться еще на одну ночь. Мы пожелали им спокойной ночи и сразу же пошли в кровать. И хотя мы оба заснули не сразу, мне нравилось просто лежать, пока пальцы Мэгги рассеянно танцевали по моей коже.
Мэгги думала о том, что должна сделать, о том, как найдет ублюдка, который мешал ей жить. Но как бы ни блуждали ее мысли, она всегда возвращалась к одному…
Я. Она. Босые ноги. Красное платье.
– Я сварила кофе! – прозвенела Линн, когда я вышел в коридор.
Я поглядел на нее и сощурился.
– У тебя никогда, что ли, батарейки не садятся, Линн?
– Не-а, – ответила она и склонила голову набок. – Это моя фишка.
– Похоже на то, – согласился я и, засмеявшись, взял у нее кружку. – А где Кайл?
– В душе. А где наша Провидица? – прощебетала она и ухмыльнулась.
– Тоже. Надеюсь, Кайл не крадет у нее всю горячую воду. – Я глотнул кофе, которым Линн меня угостила, и чуть не подавился.
– Что? – поинтересовалась она. – Я отлично варю кофе!
– Просто горячо, – солгал я.
– Эй! – донесся крик Кайла с другого конца коридора. – Вырубите воду! Вы мне сейчас отморозите всю…
– Мэгги в душе! – перебил я. – Ты в отличие от нее здесь не живешь, так что скажи спасибо, что мы тебя вообще в душ пустили!
– Ого! – проворчал Кайл. – Каким же ты стал зазнайкой! – Он хлопнул дверью, и Линн укорила меня взглядом за то, что я пристаю к ее нареченному.
Она прошла в кухню и достала из холодильника сливочный сыр.
– Булочку? – предложила она и, положив одну на тарелку, пульнула ее ко мне через весь стол.
– Спасибо. Вы что, в магазин сходили?
Она слизнула сыр с пальца.
– Я просто кое-что купила.
– Вы можете пожить здесь до выходных, пока мы не поженимся, – предупредил я, – но потом…
– А что там с домом, который ты купил для Мэгги? Разве вы не туда поедете?
– Все не так просто.
Она замерла и уставилась на меня.
– Но Кайл сказал, что это очень-очень важно! Что иначе даже могут отложить свадьбу. Ты ведь купил ей дом, так?
Я промолчал и посмотрел на Линн.
– Ну все, Линн, хватит. Я все улажу.
Она тут же выкинула из головы мои заботы и вздохнула.
– Я уже не могу ждать. Хочу поскорее увидеть, где мы будем жить. Кайл, разумеется, все держит в секрете, но он пообещал мне розовую кухоньку.
– Розовую кухоньку? – повторил я. – Серьезно?
Она ухмыльнулась.
– Розовый – это цвет неповиновения.
Я засмеялся.
– Хорошо, Линн, как скажешь.
– Ты рассказала ему о розовой кухоньке? – спросил Кайл и, натянув футболку, чмокнул Линн в щеку. – Ему нельзя ничего рассказывать. – Он облокотился на стол, откусил булочку у нее в руке и заговорил с набитым ртом: – Он женится на предводительнице нашего народа. А ты вообще-то не должна ничего знать о будущем доме.
– Ой, да ладно. Он никому не расскажет. К тому же, – в глазах у Линн блеснул лукавый огонек, – у него и своих секретов навалом. Правда, Калеб?
– Ш-ш! – прошипел я, когда Мэгги мысленно мне сообщила, что почти оделась. – Говорю же, я все улажу.
Потом пришла Мэгги. Я улыбнулся. Она надела светло-голубую майку и ожерелье с подвесками, которое подарил ей папа. А еще снова те джинсы, на которые невозможно не пялиться. Ага. Те самые.
Она подошла ко мне и поцеловала в щеку, а потом протиснулась и встала между мной и столом.
– Как делишки? – спросила она у всех.
Семь умножить на два, плюс четырнадцать, минус три, умножить на пять равняется ста двадцати пяти.
Корень квадратный из ста восьмидесяти четырех равняется тринадцати целым пятидесяти шести сотым.
Мэгги поглядела на меня.
– Ты чего это считаешь?
– Ничего. – Восемьдесят девять разделить на шесть равно четырнадцать целых восемьдесят три сотых.
– О чем это вы тут болтали? – спросила она, хотя прекрасно знала о чем.
– Ни о чем, – ответила Линн и поспешно схватила чашку. Потом налила в нее кофе, спросила: – Кофе? – и протянула Мэгги.
– Да, можно. – Мэгги немного отпила, и я поморщился, почувствовав вкус через нее. (Ну вот, пришлось мне дважды пробовать это отвратительное пойло.) – Фу! – вырвалось у нее. – То есть м-м-м!
Линн насупилась, а мы засмеялись.
– Ладно тебе. – Кайл притянул ее к себе. – Я в любом случае терпеть не могу кофе, поэтому со мной можешь об этом не беспокоиться.
У меня зажужжал телефон, сообщая о новой эсэмэске. Я достал его, пока Кайл и Линн омерзительно друг с другом сюсюкали. Сообщение было от папы: «Мама велела привести Мэгги к бабушке на примерку. А ты в это время можешь как раз помочь мне в офисе».
Я вздохнул. Пора ему признаться, что я не собираюсь становиться архитектором. Вообще я хотел подождать и рассказать ему уже после свадьбы, но теперь засомневался.
Я передал Мэгги сообщение. Она предложила Линн и Кайлу поехать с нами, а ей лично – вместе заглянуть к бабушке. У Кайла глаза на лоб полезли, а Линн взвизгнула и восторженно ее обняла.
Кайл спросил у меня, точно ли я не против, чтобы они поехали с нами.
– Конечно, нет, – ответил я. – Так мы сразу покажем, что правила игры меняются не на шутку.
– Наверно.
– Если ты, конечно, сам хочешь.
– Шутишь? – Он положил руку мне на плечо. – Друг мой… – Он улыбнулся и покачал головой. – Разве не об этом мы мечтали с самого детства?
– Ага. – Я улыбнулся. – Когда ты еще запал на ту девчонку из клана Константинов.
Кайл пихнул меня и отошел, усмехаясь.
– Да как ты смеешь!
– Смею-смею! – Я изобразил девичье лицо и похлопал ресницами. – Ох, Кайл, покажи-ка мне снова свои мускулы!
– Заткнись, приятель, или ты покойник! – прогоготал Кайл.
Я обежал стол и спрятался за Мэгги.
– Ох, Кайл!
Он бросился вперед, но я пригнулся, и Мэгги, зажатая между нами, захихикала.
– Я обожаю твои волосы! – продолжал поддразнивать брата я. – А ты отведешь меня на крышу, Кайл?..
Он потянул руку Мэгги за спину, и я почувствовал, каким сильным он стал после Возвышения. Но и я не отставал. Я дернул Кайла в сторону и прижал спиной к стене. Он ударил меня в живот с такой силой, что я охнул, а потом обвил руки вокруг моего живота и попытался повалить.
Пока мы устраивали кухонные бои, девочки над нами хихикали. Столько воды утекло, и только теперь я вновь почувствовал, что Кайл – мой двоюродный брат.
Позже, когда я подбросил Мэгги и Линн к Кайлу домой, где их ждала бабушка, мы с Кайлом отправились в офис к папе и дяде Максу, «поработать». Кайл был вне себя от счастья, а вот я – нет.
Поднявшись по лестнице, я вздохнул и помахал охраннику Рику, тетушке Сью, которая работала здесь секретарем, и другим родственникам. Когда я постучал, папа и дядя Макс над чем-то работали. Папа поднял взгляд и улыбнулся. Черт, как же не хочется его разочаровывать. Я вздохнул.
Ну все, время пришло.
