Глава 6
«Особый проект X» между наукой и политикой

В 1935 году Генрих Гиммлер отдал приказ сформировать при службе безопасности СС (далее по тексту — СД) исследовательскую группу, которая должна была заниматься исключительно историей репрессий в отношении ведьм и судебными процессами над колдуньями. Первое упоминание об этой группе датируется 11 сентября 1935 года, а последнее — 19 января 1944 года. Как уже говорилось выше, Гиммлер был известен идеями, которые современные историки предпочитают оценивать как «сумасбродные». Нерёдко Гиммлер давал своим сотрудникам поручения, выполнение которых было не самым простым делом. С одной стороны, надо было выполнить приказ рейхсфюрера СС, с другой стороны, это надо было сделать так, чтобы не вызвать ненужного резонанса в научно-исследовательских кругах. Дело в том, что многие из сотрудников эсэсовских исследовательских структур были людьми с академическим образованием и даже с учеными степенями, а потому они просто-напросто боялись опозориться. Например, уполномоченные Гиммлером исследователи должны были заниматься изучением системы регулирования рождаемости, причем в каждом отдельном случае они должны были обращать внимание на то, не были ли дети зачаты во время летнего солнцестояния. Или другой пример: эсэсовские ученые должны были заняться изучением якобы происходящего со времен викингов искусства сворачивания сигар. Поводом для этого стали неверно понятые описания одной пожилой женщины из Ютландии. Сам же Гиммлер полагал, что раз викинги могли открыть Америку до Колумба, то они вполне могли первыми привезти в Европу табак. Или другой пример. Ученым поручалось найти доказательства того, что брюки от костюма японских крестьянок весьма напоминали баварские одеяния. В любом случае большинство заданий для эсэсовских исследователей давал лично Генрих Гиммлер. Он же определял, насколько эти задания, равно как и полученные результаты, соответствовали национал-социалистическому мировоззрению. Рейхсфюрер СС был свято убежден, что гуманитарные науки можно было использовать в качестве боевого средства для борьбы с врагами Третьего рейха, а также для укрепления национал-социалистического государства. Тем не менее Гиммлер предполагал, что гуманитарные науки надо было «преобразовать», что они лучше справлялись с «новыми функциями», нежели это получалось у представителей «старого академического мира». Выполнение этой задачи осложнялось тем, что немецкие университеты не были непосредственно подчинены Гиммлеру. Кроме этого, даже после окончания унификации немецкой науки многие из ее представителей не скрывали своего скептического отношения к идеям, высказанным главой СС. Примером может послужить «учение о мировом льде» Ганса Гёрбигера, которое активно поддерживалось Генрихом Гиммлером, но никогда не воспринималось всерьез в академических кругах.

Вообще-то Гиммлера было очень легко спровоцировать на начало новой пропагандистско-исследовательской кампании. Наглядным примером этого может послужить проект «Лес и дерево в арийско-германской духовной истории и культуре», реализуемый в рамках исследовательского общества «Наследие предков». Толчком для его возникновения стал подарок, сделанный Имперской руководительницей женщин, Гертрудой Шольц-Клинк, на праздник Юль 1938 года, который должен был заменить христианское Рождество. А Шольц-Клинк всего лишь преподнесла Гиммлеру печенье, выполненное в виде лося. Весной 1939 года глава «черного ордена» связался с главным егерем рейха Германом Герингом и убедил совместно финансировать исследования профессора Франца Альтхейма, которому предстояло придать мировоззренческое значение народным мотивам с изображением лося и оленя. Или другой пример. Как-то в беседе с Гиммлером Геринг бросил фразу о том, что вороны очень часто кружатся над местами, где раньше, даже в незапамятные времена, происходили массовые казни и расправы. Гиммлер тут же взял эту идею на вооружение. 9 октября 1942 года он отдал «Наследию предков» распоряжение составить карту, на которой были бы отмечены все такие места.

На первый взгляд могло показаться, что работа «Зондеркоманды X» определялась не только взглядами и идеями Гиммлера. Наряду с ним с ним в формировании «Зондеркоманды X» участвовал специалист, человек, обладающий глубокими знаниями. Им был профессор Обенауер, который был не только деканом философского факультета в Бонне, но и одним из первых академиков, поступивших на службу в СД. Именно он подбирал кадры для «Зондеркоманды X». Его взгляды на жизнь и историю были не похожими на гиммлеровские. В отличие от рейхсфюрера СС он не был одержим нордическими мифами.

Но судьба распорядилась так, что именно он активно сотрудничал с СС, фактически поддерживая многие бредовые идеи честолюбивого главы «черного ордена». Возможно, им двигал обыкновенный оппортунизм. Возможно, какие-то другие мотивы. Так или иначе, но все сотрудники «Зондеркоманды X» не имели права на собственное мнение, они должны были идти лишь в русле расовых фантазий Генриха Гиммлера.

Гиммлер придерживался точки зрения, что любая наука (гуманитарная в том числе) должна была иметь «органическую основу» — никакой ее элемент не должен был существовать сам по себе, а находиться в тесной взаимосвязи с другими элементами, то есть быть частью чего-то целого. Едва ли стоит объяснять, что эсэсовские исследования были предельно идеологизированными. Как уже говорилось в предыдущих главах, Гиммлер планировал устранить четкие границы между отдельными научными дисциплинами. Например, методики исследования, присущие для естественных наук, должны были применяться в гуманитарной сфере, и наоборот. В итоге на свет появлялись такие дисциплины, как «арийская физика» или «расовая обусловленность германской культуры». Желая показать абсурдность научных взглядов Гиммлера, отечественные и зарубежные исследователи нередко приводят фразу, которую якобы некогда рейхсфюрер СС произнес Герману Раушнингу. «Если государство или партия высказывают какое-либо мнение в качестве желательной отправной точки для научных исследований, то оно просто должно считаться научной аксиомой и не допускать никаких кривотолков, а тем более злонамеренной критики. Нам все равно, так ли в действительности происходила древняя история германских племен, или иначе. Ученые исходят из понятий, которые меняются каждые несколько лет. И никакого значения не имеет, если понятия, определенные партией в качестве отправной точки, вначале будут противоречить мнениям, принятым в научных кругах. Единственное, что касается нас, и за что мы платим этим людям — исторические представления, укрепляющие в нашем народе столь необходимую национальную гордость. Во всем этом весьма сомнительном предприятии у нас один интерес — спровоцировать на далекое прошлое наши представления о будущем немецкого народа. Весь Тацит со своей “Германией” — тенденциозная писанина. Наша германистика веками питалась этой фальшивкой. И мы имеем полное право заменить одну фикцию другой. Первобытная история — это наука о выдающемся значении немцев в доисторическую эпоху». Однако, как оказалось, фальшивкой была и сама книга Раушнинга. А потому с большой долей вероятности можно утверждать, что данная «цитата» из Гиммлера является выдумкой. Глава СС никогда не ставил под сомнение, что наука должна была находиться под политическим контролем. Но при этом ему бы в голову не пришло заниматься сознательной фальсификацией истории. Проблема заключалась в том, что Гиммлер действительно верил, что давал своим исследователям «перспективные» научные задания.

Чтобы лучше понять, какие цели преследовал «особый проект X», каких результатов он должен был добиться, надо учитывать, что он осуществлялся с 1935 года при СД, которая в 1939 году была интегрирована в Главное управление имперской безопасности (РСХА). Поначалу проект осуществлялся в рамках 2-го управления РСХА, а с 1941 года — внутри 7-го управления РСХА. Когда Гиммлер и Рейнхард Гейдрих создавали службу безопасности СС, то они планировали, что СД станет тайной полицией, которой будут руководить самые «проверенные» эсэсовские офицеры. Одной из задач СД было информирование партийного руководства о планах и намерениях идеологических противников режима.

Кроме этого, СД должна была изучать настроения, царящие в обществе. В декабре 1938 года компетенция СД была расширена — она стала курировать в том числе вопросы разведки. Упоминавшееся 2-е управление отвечало за все дела, связанные с деятельностью коммунистов, марксистов, иудеев, масонов и представителей «политических религий» (в первую очередь подразумевался так называемый «политический католицизм»). В процессе формирования и уточнения «образа врага» в него были включены все «негерманские» явления. В данном случае было вполне логичным, что изучение истории ведовских процессов как одной из форм борьбы католичества против германцев осуществлялось именно в рамках СД. Даже Гейдрих, глава эсэсовской службы безопасности, который нередко скептически относился к идеям Генриха Гиммлера, охотно признавал, что «политические церкви» на протяжении многих столетий «уничтожали кровные и духовные ценности нашего народа». Впрочем, Гейдрих предпочитал находить более прозаичные примеры подобной подрывной работы, нежели Гиммлер. Для начальника СД значение имели не некогда сожженные ведьмы, а то, что католики «открыто саботировали расовое законодательство рейха и закон о стерилизации». В отношении своих служащих Гейдрих придерживался принципа, что каждый из референтов «должен был думать так же, как противник, но в любой момент мог арестовать его, не испытывая сострадания».

Когда в 1939 году Генрих Гиммлер был назначен начальником всей германской полиции, то он решил сохранить функции СД в новом учреждении, которое получило название Главного управления имперской безопасности. РХСА делилось на несколько управлений, а каждое из управлений — на несколько рефератов (отделов). Каждая из этих структур имела свое собственное задание, начиная от организации террора до принятия мер по осуществлению национал-социалистической пропаганды. Чтобы далее лучше разобраться в бюрократических хитросплетениях работы «Зондеркоманды X», надо дать краткую характеристику каждому из семи управлений РХСА.

1-е управление (персонал, образование, подготовка, организация полиции безопасности) — участвовало в формировании так называемых айнзацгрупп (оперативных групп), которые уничтожили тысячи людей на оккупированных территориях Польши и Советского Союза.

2-е управление (хозяйство и экономика) — занималось проблемами перевооружения различных типов грузовых автомобилей, в том числе созданием мобильных газовых камер («душегубки», газенвагены), которые предназначались для уничтожения евреев;

3-е управление (немецкое жизненное пространство) — участвовало в так называемой «политике германизации» аннексированных польских территорий;

4-е управление (исследование противника и борьба с ним) — ответственно за уничтожение фактических и мнимых противников Третьего рейха; реферат IV В4 под руководством Адольфа Эйхмана был повинен в организации массовых убийств европейских евреев;

5-е управление (борьба с преступностью) — ответственно за аресты и направление в концентрационные лагеря так называемых «асоциальных личностей» (кроме всего прочего, цыган и евреев);

6-е управление (служба сбора информации из-за рубежа) — ответственно за подготовку покушений на немецких эмигрантов, а также за составление списков для «оперативных групп», которые начинали действовать на только что оккупированных территориях;

7-е управление (мировоззренческие исследования и оценка положения) — занималось разработкой теоретических и идеологических основ, которые укрепляли национал-социалистическую государственность, а также оправдывали национал-социалистический террор.

Уже из краткого описания деятельности РСХА видно, что «особый проект X», в рамках которого исследователи должны были заниматься на первый взгляд сугубыми историческими проблемами, осуществлялся при учреждении, которое играло значительную роль во внутренней политике Третьего рейха, а также было ответственно за многочисленные преступления, совершенные на оккупированных территориях. Все это говорит о том, что Гиммлер не планировал ограничиваться исключительно гуманитарно-идеологическими исследованиями, а планировал «применить» полученные результаты на практике.

Сведения об исследователях, которые принимали участие в деятельности «Зондеркоманды X», а также составляли «колдовскую картотеку Гиммлера», позволят пролить свет на споры, которые в последнее время активно ведутся в германской историографии. Речь идет о роли гуманитарных наук в национал-социалистическом государстве. Судьбы сотрудников «Зондеркоманды X» позволят хотя бы в какой-то мере ответить на многочисленные вопросы, порождаемые в этой дискуссии. Надо отметить, что все «охотники на ведьм» из состава СС имели высшее образование. Все, кому удалось пережить войну, смогли прилично устроиться в Австрии или Федеративной Республике Германии, где нашли сторонников своих слегка модифицированных идей.

«Проект X» подчинялся непосредственно Францу Альфреду Зиксу. Сам он никогда не занимался непосредственной работой по изучению истории преследования ведьм, однако как глава сначала 2-го, а затем 7-го управления РСХА он являлся автором тех директив, на которые опирались сотрудники «Зондеркоманды X». Уже одного этого обстоятельства вполне достаточно, чтобы поближе познакомиться с биографией Франца Зикса. Он родился 12 августа 1907 года в Мангейме, и, таким образом, к моменту создания РСХА ему было лишь немногим более 31 года. Как отмечает отечественный исследователь Константин Залесский, всё это позволяет характеризовать Франца Зикса как «молодого интеллектуала», который был привлечен к сотрудничеству с СС лично Рейнхардом Гейдрихом. В свое время Зикс изучал философию и политэкономию в знаменитом Гейдельбергском университете, где в 1934 году защитил диссертацию и получил ученое звание доктора философии. Однако в национал-социалистическом движении Зикс не был случайным человеком и, в отличие от большинства сотрудников той же криминальной полиции, примкнул к нацистам не из карьерных соображений, а по убеждениям. Уже в 1929 году он стал членом гитлерюгенда и Национал-социалистического союза студентов, а 1 марта 1930 года — полноправным членом НС ДАЛ (он имел партийный номер 246 670) и С А. На протяжении нескольких лет он сделал успешную карьеру в молодежных нацистских организациях и к 1934 году стал пресс-директором Германской ассоциации студентов Кёнигсбергского университета. В 1936 году Зикс получил должность доцента юриспруденции и политических наук Кёнигсбергского университета. К этому времени он уже вовсю сотрудничал с СД, выполнял задания по исследованию отдельных направлений враждебной идеологии, поэтому вполне логично, что высоко ценивший его знания Гейдрих предложил Зиксу перейти на службу в СД.

20 апреля 1935 года Зикс вступил в СС (получил номер СС 107 480), получил звание унтерштурмфюрера и был назначен начальником Центрального отдела 13 (пресса и музей) Главного управления СД, причем одновременно он остался руководителем одного из главных управлений Национал-социалистического союза студентов. За два года он стремительно преодолел несколько ступенек по служебной лестнице и в июне 1939 года возглавил отдел исследований вопросов идеологии III управления Главного управления СД, а 12 декабря того же года был произведен в оберштурмбаннфюреры СС (что соответствовало уже подполковнику).

Как уже указывалось выше, 27 сентября 1939 года Зикс стал начальником И, а затем и VII управления РСХА. 11 сентября 1938 года ему было присвоено звание штандартенфюрера СС. Так как Зикс возглавлял «научное» управление, то одновременно происходил и его «профессиональный» рост — в 1938 году он стал почетным профессором Кёнигсбергского, а в октябре 1939 года — Берлинского университета. О том, каким высоким авторитетом пользовался Зикс у руководства, может служить тот факт, что его планировалось после успешного захвата Великобритании назначить руководителем СД и полиции безопасности на Британских островах.

4 июня 1940 года Альфред Зикс поступил на службу в запасной артиллерийский полк СС в Берлине-Лихтерфельде рядовым (СС-манн), в течение полугода он получил несколько повышений и наконец 20 апреля 1941 года получил офицерское звание — унтерштурмфюрера войск СС (кстати, именно поэтому на приведенной в этой книге фотографии можно видеть Зикса со знаками различия обершарфюрера СС). Как и многим высшим руководителям РСХА, Зиксу пришлось принять участие в ставшей одной из черных страниц этого ведомства операции, связанной с уничтожением гражданского населения и евреев на территории СССР. Накануне нападения Германии на СССР, а именно 20 июня 1941 года, штандартенфюрер СС Альфред Зикс был назначен командиром зондеркоманды СД «Москва» в составе айнзацгруппы «Б», которой, кстати, командовал руководитель V управления РСХА Артур Нёбе. Зикс пробыл на фронте недолго — около 2 месяцев, однако его подчиненные успели поучаствовать в массовых расстрелах евреев в Центральной России. Тем не менее практика той теории, которую он исповедовал, произвела на профессора Зикса очень тяжелое впечатление, и он счел за благо под предлогом плохого здоровья 20 августа 1941 года сдать командование штурмбаннфюреру СС Вольдемару Клингельхёферу и вернуться в Берлин. 9 ноября 1941 года Зикс стал оберфюрером СС. Еще почти год Зикс продолжал руководить управлением, но 1 сентября 1942 года он оставил службу в РСХА и перешел в Имперское министерство иностранных дел, где возглавил Культурно-политический отдел и получил ранг посланника 1-го класса. На этой должности он встретил в мае 1945 года крах режима, к этому времени изменилось лишь его звание в СС — 30 января 1945 года (в годовщину прихода нацистов к власти) он стал бригадефюрером СС. После капитуляции Зикс, выправив документы на Георга Хехера, некоторое время скрывался от властей союзников, но вскоре был арестован и в 1948 году стал одним из подсудимых на процессе Американского военного трибунала по делу оперативных групп СД. Наказание за 2 месяца карательных операций в России было довольно суровым — 20 лет тюремного заключения. Однако уже через 3 года — в 1951 году — срок заключения был сокращен до 10 лет, а затем — до 5 лет. 30 сентября 1952 года Альфред Зикс вышел на свободу. После освобождения он в течение шести лет возглавлял отдел труда в администрации концерна «Маннессманн», а затем стал директором по рекламе моторостроительной фирмы «Порше — Дизель ГмбХ» в Фридрихс-хафене. Скончался Зикс в Бозене 9 июля 1975 года в возрасте 68 лет.

Если Франц Зикс просто курировал работу «особого проекта X», то за непосредственное выполнение заданий, поставленных рейхсфюрером СС, отвечали два других эсэсовских офицера — Вильгельм Шпенглер и Рудольф Левин. Вильгельм Шпенглер (1907–1961) изучал историю, историю искусств и филологию в университетах Мюнхена и Лейпцига. В одной из автобиографий он упомянул, что настолько сильно ненавидел католицизм, что выбрал образование, которое «могло способствовать мировоззренческому возвышению германского и немецкого духовного наследия». После защиты диссертации, которая была посвящена драмам Шиллера, Шпенглер в течение года работал преподавателем. После этого в 1934 году он поступил на службу в СД, став первым германистом, числившимся в эсэсовской службе безопасности. В 1937 году он возглавил реферат (отдел), который занимался «прессой и печатными материалами». Затем он был переведен в культурный реферат, где занимался оценкой настроений, царивших в среде творческой интеллигенции. В 1942 году по поручению руководства СД он был направлен на Восточный фронт, где «отличился» в борьбе с партизанами. После окончания войны работал в издательстве «Шталлинг». Здесь он оказался в компании Ганса Шнайдера, сотрудника «Наследия предков», который возглавлял в годы войны отдел «Германское научное действие». С 1951 года Вильгельм Шпенглер был членом правления «Тихой помощи», организации, которая занималась оказанием поддержки осужденным национал-социалистам и военным преступникам. Рудольф Левин (1909 — погиб приблизительно в 1945) также изучал историю и германистику. Кроме этого, он занимался проблемами философии и английского языка. Окончив Лейпцигский университет, он защитил докторскую работу «Понятие истории в позитивизме при учете особых воззрений Милля». Оказавшись в составе «Зондеркоманды X», долгое время работал над диссертацией по теме «Процессы над ведьмами с народно-исторической точки зрения», однако так и не успел ее закончить. Был ассистентом Франца Зикса в Берлине. Кроме этого в составе «Зондеркоманды X» имелось тринадцать штатных сотрудников и несколько советников. Если говорить о штатных сотрудниках «особого проекта X», то их список выглядел следующим образом.

— Мартин Бирманн. Родился в 1914 году. Работал помощником адвоката. Вслед за своим отцом сначала вступил в НСДАП, а затем в СС.

— Доктор Отто Экштейн. Родился в 1912 году. После окончания университета работал в партийной комиссии по цензуре, откуда перешел в «особое книгохранилище» СС.

— Эрнст Меркель. Родился в 1907 году. Начал свою службу в СС в Лейпцигском «особом книгохранилище».

— Доктор Фридрих Христиан Муравский. Родился в 1898 году. Один из немногих армейских капелланов, который защитил кандидатскую диссертацию. После вступления в НСДАП был лишен сана. После прихода к власти нацистов работал на курсах повышения квалификации в «Немецком трудовом фронте». В 1935 году вступил в СС. Являлся одним из ведущих специалистов в СД по церковным вопросам. В 1943 году изгнан из СС за «сочувствие к евреям и высказывание филосемитских идей».

— Фридрих Фердинанд Норфолк. Родился в 1899 году. В1924 году был награжден моравской литературной премией.

В 1935 году переехал в Лейпциг. В 1942 году получил признание немецкой общественности за роман «Сердце в танке».

— Профессор Вильгельм Август Патин. Родился в 1879 году. Преподавал каноническое право в Мюнхене. В 1934 году вступил в НС ДАЛ.

— Рудольф Рауль Райссман. Родился в 1910 году. Учился в Дрездене, Мюнхене, Париже и Лейпциге. В ноябре 1936 года поступил на службу в СД.

— Рудольф Рихтер. Родился в 1905 году. Несостоявшийся учитель, который работал на «Средненемецком радио» в Лейпциге.

— Готфрид Рушке. Родился в 1912 году.

— Герхард Шмидт. Родился в 1911 году. Один из инициаторов написания «Библиографии национал-социалистического движения».

— Барон Шренк фон Нотцинг. Родился в 1916 году. Учился в старших классах у Шпенглера. Параллельно с работой в «Зондеркоманде X» изучал юриспруденцию в Берлине.

— Альфред Фердинанд Карл Вентцель. Родился в 1910 году. После получения торгового образования примкнул к националистической парамилитаристской организации «Вервольф». Несмотря на молодой возраст, считался одним из ветеранов штурмовых отрядов в Лейпциге. Вступил в СС в 1935 году.

— Доктор Ганс-Петер Коудрес. Родился в 1905 году. В 1930 году вступил в НСЛДАП. Работал библиотекарем в «Немецком книгохранилище» в Лейпциге. Пользовался расположением Гиммлера. Со временем был переведен на работу в замок Вевельсбург.

Кроме перечисленных выше людей в работе «Зондеркоманды X» принимал постоянное участие «особый заключенный» концентрационного лагеря Заксенхаузен Герберт Бланк. Этот человек в свое время являлся одним из идеологов левого крыла НСДАП. Вместе с Отто Штрассером он покинул гитлеровскую партию и создал «Черный фронт», который был запрещен в Третьем рейхе как «подрывная организация». После ареста от неминуемой расправы его спасло личное заступничество Генриха Гиммлера. Также СД привлекало для решения отдельных задач некоторых ученых, например, докторов Эбергарта Шмидера и Вильгельма фон Эренвиссена, а также профессоров Карла Юстаса Обенауера и Гюнтера Франца. Как мы видим, состав «Зондеркоманды» был достаточно представительным. В основном это были молодые люди, которые имели блестящее образование. Это еще раз доказывает, что Гиммлер очень серьезно относился к «особому проекту X».

Из приведенных биографий видно, что руководители «проекта X» — Шпенглер и Левин — имели не только историческое, но и филологическое образование. Как служащий СД Вильгельм Шпенглер в основном занимался тем, что составлял списки литературы, которая могла использоваться для обоснования позиций идеологических противников национал-социализма.

Кроме этого, он постоянно принимал участие в обсуждении перспективных планов «Зондеркоманды X», наблюдая за тем, чтобы деятельность этой структуры имела необходимое идеологическое обоснование. По большому счету Шпенглер не занимался изучением истории «колдовских процессов». Однако как член организации «СС-фрауэнверк» («Эсэсовское женское предприятие») он активно изучал проблему восприятия женщины как у германцев, так и в христианстве. По большому счету этот комплекс проблем имел непосредственное отношение к задачам, поставленным перед «Зондеркомандой X». Образ женщины, разработкой которого занимался Шпенглер, должен был полностью соответствовать расистской идеологии СС. В одной из своих статей, которая была опубликована в пропагандистском журнале «Народ в процессе становления», Вильгельм Шпенглер писал: «Мужчина или женщина? Нет! Согласно древним законам бытия, они оба приглашены нести ответственность за род и передавать свою кровь в будущее через постоянное творение новой жизни… Вереница поколений от пращуров к потомкам делает в какой-то момент каждого мужчину и каждую женщину полностью ответственными за свой род». Представители полов в материалах Шпенглера никогда не возникали как личности, а всегда появлялись лишь как существенные элементы цепи сменяющих друг друга поколений.

Пропагандируемые им идеи были отнюдь не новаторскими. Он говорил о разделении полов, которое должно было узаконить устранение женщины из сферы политики: «Мужчина должен быть и будет не только ответственным защитником семьи и рода, но также он должен быть и будет являться носителем государственности, выразителем стилеобразующих и типологических сил во всех областях общественной жизни». В патетическом описании женской сути Шпенглер, подобно Гиммлеру, обращал в первую очередь внимание на роль женщины в укреплении существующего порядка: «Однако женщина остается хранительницей неистощимых жизненных сил народа, она — источник вечно юной жизни, в ее руках находятся счастье и тепло всей личной жизни».

Если говорить о Рудольфе Левине, то он не раз пытался получить должность доцента, опираясь на свои разработки, касавшиеся изучения истории процессов над ведьмами. Об этом как-то он сообщил известному аграрному историку и специалисту по Крестьянской войне Гюнтеру Францу (1902–1992), который с 1935 году состоял в СС. Франц был не просто историком, а руководителем нескольких исследовательских проектов, которые осуществлялись при СД. В своем письме Рудольф Левин, видимо, предполагая научную слабость своей работы, акцентировал внимание на ее политической важности. Он писал: «Поскольку данная работа также является исследовательским заданием, которое осуществляется по приказу рейхсфюрера СС, то мировоззренческие аспекты в ней выражены много сильнее, нежели в других научных трудах. Существенная часть полученных результатов находится во второй главе, которая попала под гриф секретности, а потому изъята из текста работы». Это письмо было датировано 3 декабря 1941 года. К нему прилагалось оглавление, которое позволяет судить о том, что исследовательская работа в рамках «особого проекта X» велась во враждебном к христианству направлении (глава I Ь и с), что полностью соответствовало целевым установкам Гиммлера. Текст Левина изображал преследование ведьм как преступление в отношении германской расы (главы I и II).

Само оглавление выглядело следующим образом:

«I. Происхождение и распространение заблуждений о ведьмах и процессов над колдуньями в империи:

a. Проблема заблуждений о ведьмах.

b. Германское и христианское восприятия.

c. Отношение духовенства к заблуждениям относительно ведьм и влияние на общественное мнение через проповеди.

II. Народно-исторические последствия ведьмомании и процессов над ведьмами.

III. Народно-политические последствия преследования ведьм».

В более позднем письме к Гюнтеру Францу (от 27 июля 1942 года) Рудольф Левин выражал опасение, что его работа могла быть не принята академическими кругами. При этом он напоминал об обязательствах по соблюдению секретности «проекта X», а потому просил Франца согласовать темы докладов. Кроме всего прочего Левин просил, чтобы Франц в отличие от «представителей факультета не подвергал [работу] слишком острой критике, так как тоже являлся служащим СС». Переписка продолжалась на протяжении всего 1942 года. Гюнтер Франц не раз упрекал Рудольфа Левина в поверхности суждений, недостатке анализа и перенасыщенности его статей ссылками на источники, которые никак не были сгруппированы. Вышеупомянутые недостатки статей и работы Рудольфа Левина объяснялись тем, что тот занимался активным поиском материалов в немецких архивах, но не анализировал их. Аналогичную тенденцию можно было обнаружить также в работах других сотрудников «Зондеркоманды X». Подобные упреки были совершенно справедливыми, даже если на них указывал состоявший в СС Гюнтер Франц. Он не раз настаивал, чтобы представленные на его рассмотрение материалы хотя бы формально соблюдали критерии научной объективности и были корректными по своей форме. Однако в них явно прослеживалось идеологическое и мировоззренческое влияние. В итоге даже в марте 1943 года Рудольф Левин не смог получить должность доцента. После этого провала он решил попробовать себя в Мюнхенском университете. Однако и здесь его ожидала неудача. В 1944 году все арбитры отвергли научную работу Рудольфа Левина, однако это не должно трактоваться как несостоятельность самого «проекта X». Ситуация была весьма щекотливой. Одним из историков, который «завернул» научный труд Левина, был профессор Карл Александр фон Мюллер, который был не просто членом НС ДАЛ, а еще с 20-х годов были лично знаком с Гитлером. В данном случае едва ли приходится сомневаться в том, что фон Мюллер не придерживался национал-социалистической идеологии, однако даже ему показался весьма сомнительным один из центральных тезисов работы, в котором указывалось, что центральную роль в процессах над ведьмами играли священнослужители. Кроме этого, он не мог согласиться с выводом о том, что немецкое население никак не было причастно к преследованию ведьм («реабилитация» германцев была одной из задач «Зондеркоманды X»). Фон Мюллер писал по данному поводу: «Очевидным подстрекателем к преследованию ведьм, скорее всего, являлось само население и соответственно местная община».

Принимая во внимание второй важный тезис научной работы Рудольфа Левина, согласно которому заблуждения о ведьмах являлись результатом «инородного воздействия христианства на германскую культуру», фон Мюллер сослался на свою некомпетентность в данном вопросе. Он рекомендовал обратиться к германисту Отто Хёфлеру. Хёфлер же решительно отверг тезис Левина о том, что ведьмомания была полностью чужда изначальной германской культуре. В обосновании, почему им была отклонена работа Рудольфа Левина, говорилось, что это исследование представляло «в значительной степени только собрание отрывков из источников, которое не имело логичной структуры, и являлось законченным текстом, что затрудняет восприятие материала». Кроме этого, Отто Хёфлер написал: «Главный тезис исследования о том, что заблуждения относительно ведьм являются результатом иностранного, южного влияния — в корне ошибочен».

Подобного рода отзывы весьма негативно сказались на научной карьере Левина. Тот еще в 1942 году подготовил список публикаций, которые должны были быть напечатаны в рамках «проекта X». Новые статьи должны были принципиально отличаться и по форме и по содержанию от всех предыдущих материалов. Кроме этого, в СД были запланированы специальные книжные серии, которые бы освещали отдельно взятые проблемы. Например, в издательстве «Нордланд», принадлежавшем «Наследию предков», предполагалось напечатать многотомную серию «Источники и изложение масонского вопроса». После предполагаемой защиты диссертации Рудольфа Левина планировалось начать выпуск двух других книжных серий: «Источники и изображения политической церкви» и «Источники и комментарии по Х-вопросу». Однако по итогам поступивших отзывов рукопись диссертации Левина была признана скандальной, и ее отказались принять к рассмотрению в Мюнхенском университете. Судя по всему, она действительно была очень слабой, так как отказ поступил даже от Вальтера Вюста, который был не только эсэсовским офицером, но и куратором «Наследия предков».

Кроме Рудольфа Левина на научной почве решил себя попробовать еще один сотрудник «Зондеркоманды X» — историк Эрнст Меркель. Он полагал, что его работа в рамках «проекта X» могла быть использована для его научной карьеры. Относительно судьбы его диссертационного исследования имеются некие разночтения. Так, например, автор книги «Ведьмы и германцы» Катажина Лещинская указывает, что она была защищена в 1939 году. Однако Йорг Рудольф, один из авторов и составителей сборника «Колдовская картотека Гиммлера», приводит сведения о том, что диссертация Меркеля было только принята к рассмотрению в 1939 году в Гиссеннском университете. Однако в 1940 году, несмотря на все содействие Франца Зикса и других «академических» сотрудников СД, декан факультета филологии сообщил, что диссертация могла быть защищена «только после окончания войны», что было вежливой формой отказа. В любом случае эти версии сходятся в нескольких моментах: Эрнст Меркель подготовил текст диссертации, который в 1939 году был представлен на рассмотрение в университет Гиссена. Этого уже достаточно, чтобы познакомиться с идеями, которые попытался заложить в свою работу Эрнст Меркель.

Диссертация Эрнста Меркеля называлась «Фигура демона в гессенских процессах над ведьмами». Уже во введении, в котором автор ссылался на Зольдана и Хансена, как на необходимых для исследования авторов, Меркель констатировал, что процессы по делам ведьм были связанны с представлениями о демонах, являвшимися одним из краеугольных камней христианской религиозной системы. Он подчеркивал, что подобный «тандем» вызвал мировоззренческие споры, которые велись вплоть до времени написания диссертации. Указывая в методологии, что работа была написана исходя из расовых идей, Меркель намеревался определить источники возникновения веры в демонов, разделив при этом «инородное влияния» и «собственные [германские] представления». Из названия работы следовало, что диссертация была написана в рамках так называемой «региональной истории», то есть должна была быть научно объективной. Выявив некоторые детали, Меркель намеревался выстроить общую схему, которая могла быть применима к Германии в целом. Заявленное разграничение «инородного» и «собственного» должно было происходить с опорой на многочисленные источники. Однако автор диссертации ставил под сомнение это методологическое намерение, когда указывал на то, что преобладающая часть необходимых для этого документов была уничтожена в самом же Гессене.

Меркель трактовал веру в демонов как составную часть «расово обусловленного мировоззрения» и проводил непосредственную связь с религией, которую он обозначал как «дуалистическую» и «переднеазиатскую». Рисуя образ» чуждой» религии, оказавшей роковое влияние на европейское сознание, он тем не менее не противопоставляет Европу и Азию, что было, например, весьма характерным для воззрений Гиммлера. Хотя Меркель отмечает, что» азиатское изобретение принципа Зла», характерное для евреев, не было превращено в монотеистическом иудаизме в ярко выраженную веру в демонов. Христианство, которое, по мнению Меркеля, ко времени поздней Античности представляло собой «забродившую расовую смесь», почерпнуло понятие» демонов» именно из иудаизма. Меркель повторял тезис Зольдана о том, что в раннем христианстве представления о демонах не были развитыми. Христианство смогло укрепить свою власть только тогда, когда демонология превратилась в отдельную доктрину. В нордической народной культуре он не находил никаких упоминаний о» царстве зла». Если же таковые все-таки имелись, то они были единичными исключениями, которые были заимствованием из католических проповедей и религиозного искусства. Меркель придавал особое «пропагандистское» значение «историям о чертях», чье народное происхождение он оспаривал. Автор исследования полагал, что все эти истории и сказания были созданы в монастырях.

В своей диссертации Меркель представал как интеллигент, который намеревался переписать немецкую историю, трактуя историческую науку в целом как «идеологическое оружие». Он упрекал католическую церковь в многочисленных исторических подлогах, а потому брал на себя смелость «выправить» эти факты и сведения. Меркель проводил взаимосвязь между верой в демонов и началом преследования еретиков, полагая, что один процесс являлся причиной другого. Вера в демонов стала возможной, так как духовенство интерпретировало отношения между человеком и дьяволом не только как теологическую метафору, но и как вполне реальные события. Вину за это Меркель возлагал не только на католиков. По его мнению, Мартин Лютер «также оказал пагубное влияние, когда интегрировал дьявола в человеческую жизнь». Вывод о том, что в христианские времена «старые боги» утратили свой прежний облик, воспринимаясь народом самое большее как духи различного вида, должен был доказать негерманский характер веры в демонов, а стало быть, и преследования ведьм. Меркель выводит фактически все формы проявления демонических сущностей из христианской веры. Сатана как мятежный дух был выведен из Библии, черный цвет, присущий демонам, являлся результатом противопоставления мрака ада и тьмы «мира сего» свету «потустороннего мира» (небес). Меркель полностью отвергал любую возможность германского происхождения хоть каких-то демонических мотивов и вариаций. Он вообще выдвигал тезис о том, что любая вещь, изначально являвшаяся христианской, не могла быть германской по определению. Единственной уступкой, которую себе позволил автор диссертации, была взаимосвязь между представлением о чародействе и верой древних германцев. В одном из таких из примеров он указывает на коня, облик которого в христианстве могли принимать отдельные демоны. Но даже в этих исключительных случаях Меркель продолжал настаивать на демонизации христианства, так как в данном случае речь велась об «очернении» народной веры и священных животных. Провозгласив христианство антиподом всего германского, Меркель пытался обрисовать контуры «истинной» германской религии, то что называется «от противного» (все германское прямо противопоставлено христианскому). С этой точки зрения мотив соблазнения демоном или дьяволом, весьма характерный для средневековых сказаний, трактовался им как общение с очень красивыми «инородцами» и «инородками».

При этом «инородные представители» должны быть непременно «азиатами». Поставленный знак равенства между «христианским» и «азиатским» позволял Меркелю предположить, что только враждебно настроенные к германской расе (азиатские) монахи могли увязать между собой красоту и «греховную чувственность». В то же самое время нордический идеал красоты провозглашался весьма близким к античной эстетике, то есть он был отстраненным, нечувственным и совершенно неэротичным. С этой точки зрения в качестве «олицетворения расовой красоты» и «идеала во всех отношениях» должна была выступать германская знать. По этой причине Меркель полагал, что сюжеты с аристократом-демоном, который совращал людей, были типично «азиатским изобретением», так как только «азиаты могли наделить человека чудовищными и животными чертами». Меркель писал: «Подобного рода нововведения первоначально не были характерны для Севера, где божественность никогда не могла быть связана со страхом и с отчуждением».

Меркель исключал из мира «германских» идей все то, что хоть в какой-то мере находилось в связи с чувственностью, плодородием, опьянением или ужасом. Поэтому сладострастный козлоногий фавн (Пан) не мог иметь ничего общего с культовым животных германцев — козлом, который использовался для почитания предков. Фавн был порождением Средиземноморья, а потому его похотливость был связана с культом плодородия, что затем было превращено христианами в демонические черты. По мнению Меркеля, подобной извращенной чувственностью были проникнуты и многие из судей, которые принимали участие в процессах по делам колдуний и ведьм. В качестве доказательства этого он приводил некоторые из задаваемых вопросов, чья непристойность говорила о «предельно низком моральном уровне» преследователей ведьм.

Меркель был готов лишь в отдельных случаях смириться с тем, что образ демонов мог испытать на себе «германское влияние». В первую очередь это касалось одежды. Например, нередко в качестве доказательства связи ведьмы с демоном демонстрировалась типично германская охотничья шляпа с пером. Кроме этого, он соглашался с доводом о том, что шабаши ведьм были не чем иным, как выродившимся ритуалом, который справлялся на Вальпургиеву ночь. Подводя итоги разграничения «собственных» и «чуждых» элементов в образе демонов, которые рисовались во время процессов над ведьмами, Меркель говорил об однозначно негерманском характере веры в нечистую силу. А потому он возлагал всю вину за ведьмоманию исключительно на христианство. Сразу же надо отметить, что Меркель очень избирательно цитировал исторические документы, которые должны были подтвердить его выводы. Скорее всего, собранные в архивах документы предварительно были отсортированы в соответствии с принципом их «идеологической значимости». После этого они должны были проиллюстрировать одержимость христианства магией и чувственностью.

После написания этой работы Эрнст Меркель приступил к работе над обширной статьей, которая называлась «Германские основания заблуждений о ведьмах». Из сохранившегося плана работы видно — он намеревался поставить под сомнение, что в истинной германской культуре вообще имелось понятие ведьмы. Скорее всего, он планировал доказать, что все документы «германского происхождения», в которых говорилось о ведьмах, возникли либо под христианским влиянием, либо в них говорилось о положительно воспринимаемых священнодействиях, которые не имели ничего общего с азиатскими и христианскими представлениями. То есть Меркель планировал объяснить различия в восприятии магии как некую расовую обусловленность. В руки современных немецких исследователей попали записи, сделанные Меркелем, из которых можно было узнать о главных тезисах запланированной статьи. Ее главная идея была выражена во фразе: «Результаты: германские представления лишь поверхностно являются родственными христианским. Имеется лишь несколько точек соприкосновения. Представление о соблазнении демоном ни в коем случае не может быть германским».

Те действия, которые предпринимали Левин и Меркель, позволяют судить об исследовательских директивах, которых придерживались в «Зондеркоманде X». Впрочем, попытки совместить научную карьеру и работу над «проектом X» были единичными. Не исключено, что сотрудниками «Зондеркоманды X» было написано еще несколько работ, по своему объему близких к диссертациям, однако они не были опубликованы. Это было связано отнюдь не с их низким научным уровнем, о чем иногда говорится в современной исследовательской литературе, а с приказом Генриха Гиммлера, который запретил обнародовать любые результаты деятельности «Зондеркоманды X». Планировалось, что они могут быть явлены общественности после предполагаемого «окончания войны». В любом случае почти все современные исследователи, которые занимались проблемами «особого проекта X», отмечали, что ни в специализированной литературе, ни в архивах не сохранилось упоминаний о последних наработках «Зондеркоманды X». В данном случае нам приходится довольствоваться списком сотрудников «проекта X» и их предположительной специализацией. Исключение в данном случае составляет, наверное, только Фридрих Норфолк.

Если говорить о популярной или, как выражались в Третьем рейхе, «народной» литературе, то работу над этим направлением рейхсфюрер СС поручил Фридриху Норфолку. Норфолк — немецкий писатель из Судетской области Чехословакии — был неоднократным лауреатом Имперских литературных премий. В поле зрения Гиммлера и Зикса он попал в 1940 году. В начале июня этот литератор был зачислен в штат 7-го управления РСХА, а затем в течение двух месяцев работал с документами и картотекой «проекта X». Тогда Норфолку поступил заказ — через полгода написать исторический роман, основой для которого послужили события в Оснабрюке. 12 мая 1943 года литератор даже заключил договор с издательством «Нордланд» на публикацию романа. Позже идея написания романа переросла в намерение создать трилогию, посвященную ведьмам. На эту задачу Норфолку отводилось около трех лет. Когда Гиммлер увидел наброски к этому произведению, то понял, что работа Норфолка не решала поставленных задач. После этого он рекомендовал писателю создавать короткие истории (80—100 страниц), которые рядовой немец мог бы прочесть достаточно быстро. Но близился конец войны, и про «колдовские книжки» очень быстро забыли.

В недрах СД возникла также идея создать специальные иллюстративные альбомы, которые как бы дополняли предполагаемые книжные серии. Первый альбом должен был приводить не только изображения ведьм, адских картин и инфернальных существ (вампиров, оборотней и т. д.), но и тех, кто с ними боролся: папы, инквизиторы, палачи. Во втором томе планировалось опубликовать рисунки, изображающие казни, пытки, судебные процессы над колдуньями. В том же альбоме намечалось поместить в качестве приложения факсимиле наиболее интересных документов, касавшихся преследования ведьм. Впрочем, этот проект, предложенный Рудольфом Левиным в январе 1942 года, так и не нашел своего продолжения. Схожую мысль в свое время, кстати, высказывал Шпенглер, который совершал поездки по всей Германии. По возможности он фотографировал «памятные места» (башни ведьм, камеры пыток, орудия истязаний и т. п.). Он даже предполагал создать специальную коллекцию фотографий подобной тематики, но служебные дела не позволили ему сделать этого.

Следуя последнему слову техники, рейхсфюрер СС решил, что в «проекте X» необходимо использовать такое мощное средство пропаганды, как кино. Уже знакомый нам Норфолк, пребывавший в тот момент в Лейпциге, должен был не только состряпать «колдовскую трилогию», но проявить талант драматурга и написать сценарий для «колдовского кино». Но Гиммлер явно переоценил способности Норфолка. В итоге «Кинопроект X» достался хауптштурмфюреру СС Хайнцу Баллензифену. В свое время этот человек был сотрудником Министерства пропаганды, которое возглавлял Йозеф Геббельс. Баллензифен принимал самое активное участие в создании антисемитской агитки «Вечный жид». Правда, кино о ведьмах он так и не снял. Но после своего двухлетнего сотрудничества с «Зондеркомандой X» он получил весьма «выгодный» пост начальника «еврейского сектора» в РСХА.

Как уже говорилось выше, сотрудником «проекта X» с уникальным статусом был Герберт Бланк (1899–1958), «особый арестант рейхсфюрера СС», который содержался в концентрационном лагере Заксенхаузен.

Это был человек удивительной и трагичной судьбы. Многие в Германии его знали под псевдонимами: Картсганс (крестьянин эпохи Реформации), Тифенбах (глубокий ручей), Виганд фон Милтенберг. Герберт Бланк еще в 1926 году вступил в НСДАП, где примкнул к социалистическому крылу партии. Больше всего он проявил себя в работе «Боевого издательства», принадлежавшего братьям Штрассерам. После того как Йозеф Геббельс перешел на сторону Гитлера (правого, «баварского» крыла партии), Герберт Бланк стал его преемником в качестве главного редактора газеты «Национал-социалистическая корреспонденция».

В 1930 году Бланка исключили из партии. После этого он вместе с Отто Штрассером находился в руководстве «Черного фронта», организации, которая была запрещена в 1933 году.

16 июня 1933 года Герберт Бланк был арестован в первый раз. В сентябре его отпустили на свободу, после чего он устроился на работу цензором в особый отдел по контролю над духовной и культурной деятельностью евреев. В1934 году он был повторно арестован. В октябре 1935 года Бланк был обвинен в государственной измене и приговорен к четырем годам заключения. С 1939 по 1945 год он находился в концентрационных лагерях Заксенхаузен и Равенсбрюк, где по поручению Гиммлера занимался изучением вопросов, связанных с историей преследования ведьм. Выбор Гиммлера был не случайным — дело в том, что Герберт Бланк был известен не только как один из идеологов «Черного фронта», но и как автор нескольких исторических романов и эссе, затрагивавших историю Крестьянской войны. По сути, Бланк был дублером Норфолка. Даже не подозревая, для чего проводится эта работа, он охотно обрабатывал представляемые ему материалы, делал наброски статей и рассказов. Может быть, только благодаря этому ему удалось не сгинуть в аду концлагерей. В 1951 году журнал «Христос и мир» опубликовал заметку, посвященную Бланку. В ней говорилось: «После своего восьмилетнего заключения арестованный писатель Герберт Бланк в 1942 году получил специальное задание от Генриха Гиммлера. Он был направлен в особый эсэсовский дом, который располагался в пригороде Берлина, Вильмерсдорфе на Эмсской улице. Сюда в большом количестве привозили документы, касавшиеся процессов над ведьмами. Бланк должен был разбирать их и делать краткие выписки». Впрочем, в 1951 году автор этой заметки не знал, каково было истинное предназначение этого проекта, а потому полагал, что «цель этого предприятия до настоящего дня так и остается невыясненной». Сам же Гиммлер придерживался мнения, что Герберт Бланк был «арийцем» и «бывшим товарищем», который должен был быть арестован из-за его «измены», но тем не менее все равно являлся пригодным для ведения пропагандистской работы. Именно Герберт Бланк должен был написать для СС несколько небольших историй, которые касались судеб германских ведьм. Насколько успешно он справился с этим поручением, неизвестно. В любом случае окончание Второй мировой войны и поражение Германии помешало осуществлению этого проекта.

Как видим, под «особый проект X» была сформирована «исследовательская группа», силу и слабость которой можно понять, если попытаться оценить с точки зрения концепции «умственного коллектива», которая в свое время была выдвинута Людвигом Флеком. В данном случае под умственным коллективом надо подразумевать «сообщество людей, которые заняты интеллектуальной работой и обменом мыслями». Если принимать во внимание, что умственные коллективы всегда рисковали испытать на себе идеологические и пропагандистские злоупотребления, то «Зондеркоманду X» можно трактовать следующим образом. Сотрудники «особого проекта X» были членами специально созданной исследовательской бригады, которая имела иерархическую структуру, была нацелена на выполнение определенных исследовательских задач, но в первую очередь перед ней были поставлены пропагандистские цели. Сотрудники этого коллектива находились под давлением общего «интеллектуального стиля», под которым в данном случае подразумевается идеология, провозглашенная «единственно возможной» и «истинной». По этой причине на первый взгляд сугубо научное изучение «колдовских процессов» находилось в жестко ограниченных рамках. Факты, которые не встраивались в общую картину, изначально нарисованную Генрихом Гиммлером, должны были быть «заново» истолкованы. Если не имелось «подходящих» фактов, то они должны были быть «сконструированы».

Подобного рода идеологические «умственные коллективы» очень редко могли добиться изменения и органического развития изначальных установок. Это принципиально отличает их от научных «умственных коллективов», которые очень чутко реагируют на изменение социальных настроений. В случае «Зондеркоманды X» имело место быть «магическое овеществление идей», то есть «научная видимость». В данном проекте любые слова, любые доводы должны были превращаться в лозунги, в «боевой клич». По итогам окончания работы «особого проекта X» планировалось усиленно пропагандировать полученные результаты. В данной ситуации руководство «Зондеркоманды X» должно было интересовать не самоутверждение «именем науки», а упрочение своих позиций «именем истинной идеологии». Однако наличие идеологического надзора не могло полностью блокировать механизмы, присущие научным коллективам. На первый взгляд могло показаться, что эсэсовские исследователи «колдовской проблемы» имели возможность произвольно манипулировать фактами из истории процессов над ведьмами, на свое усмотрение используя положения тех или иных документов. Однако классические методы научной работы нельзя было полностью игнорировать, и они проявлялись в неустойчивости и неубедительности «новой аргументации». Эсэсовские исследователи никак не могли обходить стороной проблему «германских женщин», а потому разделяли идеологическое возмущение в отношении инквизиторов, крайне враждебных настроенных к природной чувственности, но при этом все эти построения были подвергнуты критике в рамках же национал-социалистических научных кругов (например, Хёфлер). То есть сотрудникам «проекта X» не удается полностью игнорировать те тенденции, которые учитывали причастность немцев и германцев к преследованию ведьм.