8 июня 2011 года своенравный торговый алгоритм вызвал продолжавшееся в течение нескольких минут необычное колебание цен на рынке фьючерсов на природный газ. Изучив эту приведшую к внезапному биржевому кризису серию странных ценовых взлетов и падений, легко заподозрить, что здесь не обошлось без попытки манипулирования рынком. Мошенничество, обман и использование преимущественного положения имеют место в любой системе адаптивных взаимодействующих агентов, даже если эти агенты не являются людьми. Даже в колониях бактерий встречаются «читеры» – мошенники-мутанты, которые получают несправедливое преимущество, используя произведенные сообществом ресурсы и не способствуя при этом их производству.

Однако в большинстве случаев рыночные катастрофы все же не являются результатом чьего-то злого умысла. Мы постепенно, шаг за шагом, смиряемся с происходящими незначительными изменениями, которые, как подразумевается, направлены на улучшение ситуации, но они же незаметным образом создают условия для будущей катастрофы. Прислушайтесь к словам Джона Бейтса, ученого-компьютерщика и главного технического директора компании Progress Software, являющейся крупным поставщиком программного обеспечения для трейдинга, и вы получите внутреннее ви́дение проблем, которые могут ожидать нас в будущем. После «молниеносного падения» рынки пребывают в тревожном ожидании на фоне множества таинственных микрофактурных событий. Боясь заглянуть под «капот» рынка, мы продолжаем двигаться вперед в тщетной надежде на то, что стук и скрежет чудесным образом прекратятся сами собой. На самом деле, предполагает Бейтс, ситуация при таком подходе только ухудшится, и мы столкнемся с чем-то еще более ужасным и более масштабным, чем «молниеносное падение».

Он обращает внимание на то, что высокочастотный трейдинг и другие сложные технологии все более агрессивно расширяют свое влияние, выходя за границы рынков акций и фьючерсов, проникая в сферы торговли производными инструментами, сырьевыми товарами, иностранной валютой и другими классами активов. Вследствие этого, предполагает Бейтс, следующее «молниеносное падение» уже не ограничится конкретными рынками, а приведет к возникновению «эффекта домино, когда произошедший сбой вызовет всплеск крахов, который охватит все классы активов и, возможно, посеет хаос среди участников и регуляторов рынка».

С этим трудно не согласиться. В конце концов, цены акций нефтяных компаний, например такой, как Exxon, зависят от процентных ставок и курса доллара США, а также курсов валют тех стран, в которых Exxon ведет свою деятельность. Они зависят также и от цен на нефть, и от политических событий. Некоторые трейдеры уже начали применять обладающие искусственным интеллектом торговые алгоритмы, которые способны торговать на основе информации такого рода. Какая-либо необычная операция, которую совершает торговый алгоритм, используемый крупным банком или хеджевым фондом, легко может вызвать реакцию, подобную той, что продемонстрировал 6 мая 2010 года высокочастотный маркет-мейкер. Но на этот раз последствия могут оказаться куда более масштабными из-за массовых автоматических продаж самых разных активов, начиная от акций и заканчивая фьючерсами на сырьевые товары. Результат может оказаться весьма плачевным. «Возникнет столпотворение. Торговые системы могут не справиться с потоком биржевых приказов из-за ограниченной пропускной способности каналов связи, торговые площадки прекратят свою работу, бедствие распространится на все классы активов… Я думаю, что мы очень сильно рискуем, относясь к существованию этой опасности без должной серьезности и не предпринимая мер, способных предотвратить подобные события».

Опасения Бейтса резонируют с принципами построения сети взаимосвязанных финансовых учреждений. Как следует из материалов, представленных в предыдущей главе, расширение сети финансовых взаимосвязей, полезное в спокойные времена, может сыграть негативную роль при возникновении проблем. Это опять же вернет нас к вопросу о соотношении эффективности и стабильности. Например, электрические сети построены по «распределенному» принципу и имеют децентрализованную структуру, что повышает степень их эффективности, поскольку допускает повсеместное применение генераторов меньшей мощности. (Попробуйте представить себе возможный альтернативный вариант – некий огромный сверхмощный генератор, находящийся в географическом центре США и равномерно распределяющий электроэнергию по всем уголкам страны.) В ныне действующей системе энергию можно передавать в большем количестве туда, где она в данный момент наиболее востребована, и забирать оттуда, где потребность в ней снижена. Однако при использовании такой схемы последствия аварий могут распространяться по сети с такой же легкостью, как и сам электрический ток, что значительно увеличит масштабы бедствия. В 2003 году в штате Огайо повреждение одной из линий электропередач разросшимся деревом вызвало целый каскад аварийных отключений и скачков напряжения на более чем 500 генераторах. В результате число пострадавших составило 50 млн человек, и весь северо-восток США лишился электроэнергии почти на сутки.

Отсюда следует, что проблемы множатся – или, по крайней мере, получают большее распространение, – когда связанные между собой системы или разнородные связи объединяются в одну или несколько сетей. В прошлом году физик Джин Стэнли и его коллеги сравнивали распространение аварий через комбинированные или взаимосвязанные сети, состоящие из нескольких разнородных сетей, к числу которых относятся электросети, системы связи, финансовые сети и так далее, с распространением тех же аварий через более простые сети, состоящие из более или менее похожих элементов. Оказалось, что разнообразие элементов и взаимосвязей между ними обеспечивает дополнительные возможности для распространения возникшего бедствия. Они пришли к выводу, что для таких взаимосвязанных сетей

Все это выглядит немного абстрактно, но подумайте об этих системных нарушениях как о вирусах: чем больше контактов между различными объектами, тем больше возможностей для распространения болезни. То, что описал Бейтс, становится все более вероятным потому, что глобальный мир никогда еще не был настолько взаимозависимым. Рыночный сбой может очень быстро обернуться проблемами для предприятий и отраслей во всех уголках земного шара, что приведет к перебоям с поставками сырья и продовольствия – равно как и к нарушениям в сети коммуникаций, – которые затем бумерангом ударят по финансовым рынкам.

Очевидно, что мышление любого рода в рамках концепции равновесия мало чем может помочь при изучении влияния положительной обратной связи и цепных реакций, возникающих в сетях взаимозависимых объектов. Не помогает оно и в определении корректив, которые следовало бы внести в устройство рынка, чтобы избежать возникновения описанных проблем. Для получения наиболее полного представления о сущности данного явления мы должны детально разобраться в том, какие ответные реакции могут возникнуть со стороны участников сети и как они могут взаимодействовать друг с другом. Как станет ясно из содержания главы 10, для этого почти наверняка потребуются создание и использование масштабных компьютерных моделей, позволяющих воссоздать и исследовать динамику всей системы.

В настоящее время ничего подобного не существует, и индустрия высокочастотного трейдинга при поддержке новых технологий и риторики апологетов экономики равновесия развивается невиданными ранее темпами. Я должен подчеркнуть, что вышесказанное, разумеется, не означает, что высокочастотный трейдинг – это зло или что рынки вели себя лучше в «старые добрые времена» до появления на них компьютеров. Напротив, в те времена было меньше конкуренции между традиционными участниками рынка, которые взимали со своих клиентов огромные суммы комиссионных. Преимущества сужения спредов между ценами покупки-продажи вполне реальны, и новые технологии могут принести немалую пользу. Но их разумное использование должно быть основано на чем-то значительно большем, чем слепая вера в «невидимую руку», которая якобы приводит в действие рыночные механизмы.