Шла вторая неделя августа 2007 года, когда Уолл-стрит и весь финансовый мир наполнился слухами. За почти 20 лет своего существования знаменитый Medallion Fund, находящийся под управлением Джейми Саймонса, очень редко оказывался без прибыли по итогам месяца. И вдруг всего за несколько дней он потерял около 10 % своей стоимости. Убытки Global Alpha, флагманского фонда Goldman Sachs, составили 26 % в годовом выражении. Другой известный фонд AQR Capital Management, которым управлял Клифф Аснесс, потерял 13 %. Остальные «квантовые» хеджевые фонды тоже сработали неудачно, и, если верить распространившимся слухам, это были еще не все плохие новости; фонды продолжали терять деньги и не могли найти способ остановить этот процесс.

Конечно, с точки зрения любого инвестиционного фонда слухи о финансовых потерях почти так же опасны, как фактические потери, поскольку страхи имеют свойство усиливаться и, в конечном итоге, инвесторы могут испугаться до такой степени, что ринутся спасать свои капиталы, забирая деньги из хеджевых фондов. В 2004 году Джонатан Бэйли и Стивен Коутс получили несколько отраслевых наград за успехи, достигнутые незадолго до этого созданным ими фондом Bailey Coates Cromwell. Но когда уже в следующем году в результате нескольких неудачных торговых сделок этот фонд потерял 20 % стоимости своего инвестиционного портфеля, составлявшей 1,3 млрд долл., оставшиеся инвесторы потребовали вернуть им деньги, что привело к закрытию фонда в июне 2005 года.

Памятуя об этом, Аснесс решил не прятать голову в песок и разослал инвесторам своего фонда письмо, в котором объяснил, почему его суперискушенный в финансовых делах хеджевый фонд, стратегия торговли ценными бумагами которого строилась на точно просчитанных математических алгоритмах, вдруг столкнулся с проблемами. «До многих из вас за последние несколько дней, возможно, дошли слухи, касающиеся состояния дел в нашем фонде. Если эти слухи утверждают, что у нас были более удачные недели, то это правда. Если это слухи о том, что мы перенесли несколько болезненных ударов из-за недавнего расширения спредов в ценах акций, то это тоже правда. Если же слухи касаются чего-то более серьезного, то это не более чем ложь».

Действительно, признавался Аснесс, недавние инвестиционные решения фонда оказались «отвратительно плохими». На протяжении предыдущих семи лет фонд AQR зарабатывал в среднем по 13,7 % прибыли в год, за вычетом комиссий. Однако математические торговые стратегии, которые так эффективно работали в течение длительного времени, вдруг начали давать сбои.

Но далее в своем письме Аснесс утверждал, что, несмотря на сложившуюся ситуацию, его это не удивило и не встревожило. Непредсказуемые, внезапные отказы, заявил Аснесс, представляют собой обычное явление для инвестиционного бизнеса:

Действительно, ничто не работает вечно. Как любят повторять экономисты, бесплатного сыра не бывает, поскольку движения рынков действительно очень трудно предсказать. Это стандартное для Уолл-стрит оправдание, сродни вездесущей в финансовой сфере оговорке о том, что «доходность, полученная в прошлом, не является гарантией будущих результатов».

Но вторая часть заявления Аснесса содержит в себе интересный вывод о том, что причиной финансовых неудач фонда, по крайней мере отчасти, стали его собственные действия, а именно использование торговых стратегий, которые получили слишком широкое распространение. Что имел в виду Аснесс, когда говорил, что стратегия становится «слишком тесной»? Смысл его заявления сводится к тому, что биржевые ставки отличаются от спортивных, для которых результат игры никоим образом не зависит от того, сколько людей догадались, какая из команд окажется победителем. Возникшие у хеджевых фондов проблемы, указывал Аснесс, обусловлены действиями самих фондов, которые создали условия для появления этих проблем.

Примеру Аснесса последовали и другие управляющие, посчитавшие нужным обратиться к своим клиентам с письменными посланиями. «К сожалению, – написал инвесторам Джим Саймонс из Renaissance Technologies, – в последние дни августа нас преследовали неудачи… Мы были пойманы в ловушку, которая, как представляется, образовалась в результате обвального делевериджа , проведенного квантовыми хеджевыми фондами». Миндер Чен из Barclays Global Capital повторил почти то же самое для своих инвесторов. «Последние десять дней в целом оказались для нас весьма неудачными», и далее в качестве причины неудач он тоже назвал прокатившуюся по рынку волну «делевериджа».

Все эти управляющие хеджевых фондов указывали на то, что их торговые стратегии похожи. Как самолеты, пролетающие слишком близко друг от друга, они вторгаются в чужое пространство, изменяют рынок, и в результате оба падают с высоты. (Таинственный «делеверидж», называемый причиной их гибели, я рассмотрю подробно в следующей главе.) В сущности, все эти хеджевые фонды принимают участие в сложной игре с большим количеством игроков, действия каждого из которых влияют на действия остальных и, в свою очередь, находятся в зависимости от обратной реакции.

Как мы увидим в главе 7, то, что на самом деле случилось с упомянутыми хеджевыми фондами, можно объяснить довольно просто. Более того, эти события можно было бы относительно легко предсказать, имея на руках достоверные исходные данные. Более важным на данный момент является тот факт, что этот пример говорит нам о механизмах работы рынков и о том, как это знание следует учитывать при создании моделей рыночного поведения. «Квантовый» кризис августа 2007 года является драматичным доказательством невозможности описать биржевую «игру» в терминах рационального поведения, о чем большинство профессиональных трейдеров знают, исходя из собственного опыта. Даже уверенность в своих инвестиционных позициях, согласно Джону Тюдору Джонсу, приводит к катастрофе. «Самым главным правилом биржевой торговли является необходимость создания надежной обороны, а не проведение крупномасштабного наступления. Каждый новый день я начинаю с того, что ставлю под сомнение каждую из своих торговых позиций… Если ситуация оборачивается против меня, у меня всегда имеется наготове план для отступления. Не нужно геройствовать. Не нужно тешить свое эго. Всегда следует сомневаться в себе и своих способностях. Не допускайте ощущения, что ваши дела идут очень хорошо. Как только вы позволите себе это – вы труп».

Если рынок – игра, то в этой игре миллионы разных людей, каждый со своей историей, верованиями и целями, играют друг против друга и друг с другом одновременно. Ценой участия в этой игре является инвестирование и принятие на себя рисков потерь.

Экономическая теория, конечно, имеет давно сложившиеся традиционные представления о природе этих игр и о том, как люди в них играют. Теория игр привлекала к себе внимание многих математиков и имеет, отчасти заслуженно, высокую репутацию среди экономистов. Но ее, как правило, не используют в экономике для обработки непрерывной непредсказуемости, присущей финансовым рынкам и нашедшей свое проявление в «квантовом» кризисе 2007 года, а также в бесчисленном количестве других подобных эпизодов, повторявшихся раз за разом на протяжении веков. Это объясняется наличием все той же проблемы – зацикленности экономистов на равновесии.