Ближе к концу мая 1968 года появилось сообщение, что атомная подводная лодка Военно-морских сил США «Скорпион», вооруженная двумя торпедами с ядерными боеголовками и с 99 членами экипажа на борту, пропала без вести. Известно было лишь, что до своего исчезновения подлодка находилась в Атлантическом океане где-то в пределах круга диаметром в 32 километра. Пять месяцев интенсивных поисков не привели ни к какому результату. Наконец работавший на ВМС ученый Джон Крэйвен предложил группе экспертов-подводников и спасателей угадать местонахождение подлодки, а затем усреднил все собранные данные. В итоге подводная лодка была найдена всего в 220 метрах от коллективно предсказанной точки, примерно в 800 километрах к юго-западу от Азорских островов. К сожалению, к тому времени вся команда уже давно погибла.

«Толпа» действительно может быть мудрой.

За невероятной силой «мудрости толпы» стоит статистическое усреднение разнообразных мнений. Вы не можете точно угадать, сколько весит бык; и я не могу. Но соберите мнения 800 разных людей на этот счет, рассчитайте среднее значение, и вы увидите, что оно будет отличаться от правильного лишь на 400–900 г. Впервые этот феномен отметил натуралист Фрэнсис Гальтон, рассказывая о реальном конкурсе, который состоялся в 1906 году.Анализируя 800 предположений, собранных во время конкурса, проводившегося в рамках Выставки животноводства и птицеводства Западной Англии в Портсмуте, он обнаружил, что «ближайшая к центральному значению» оценка оказалась в пределах одного процента от верного значения, несмотря на отсутствие у большинства участников специальных знаний по этому вопросу. «Средний участник, – заметил он, – был, вероятно, способен дать правильную оценку, точно так же, как средний избиратель способен судить о достоинствах большинства политических решений, по которым он голосует».

И именно это, как утверждают американский экономист Милтон Фридман и многие другие, и должно происходить на финансовых рынках, где инвесторы, по сути, «голосуют» за истинную стоимость тех или иных акций или других активов, покупая или продавая их по цене, которая, по их мнению, должна измениться. Но возможности такого коллективного разума ограничены.

В опубликованной в 2004 году книге «The Wisdom of Crowds» («Мудрость толпы») Джеймс Шуровьески осторожно замечает, что данный эффект работает только в том случае, если люди объективны в своих оценках и если они допускают неодинаковые ошибки, которые, как правило, нивелируются.Однако психологи и исследователи, работающие в такой новой области, как поведенческая экономика, на основе тщательно проведенных экспериментов документально подтверждают, что все мы, как правило, совершаем похожие и в значительной мере систематические ошибки. Многие, к примеру, слишком самоуверенны и полагают, что водят машину лучше, чем средний водитель (или что умнее, или что спортивнее, чем средний человек), хотя по определению примерно половина из нас в этом ошибается. Наши оценки, например, во многом основываются на имеющихся «установках» или формируются под влиянием совершенно не относящихся к делу факторов. Покажите людям число 100 000, а затем попросите их оценить количество стоматологов на Манхэттене. Названные ими значения окажутся гораздо выше, чем в том случае, если вы сначала покажете им число 233 или 867.

А вот еще одна связанная с догадками загадка. Предположим, вам надо выбрать один из двух различных вариантов подписки на журнал The Economist: a) только интернет-подписка за 59 долл. или б) подписка и на печатное, и на интернет-издание за 125 долл. Психолог Дэниел Эрили обнаружил, что 68 % студентов, отобранных для участия в эксперименте, выбрали только интернет-подписку. Но затем Эрили добавил третий вариант: в) подписка только на печатное издание за 125 долл., которым не воспользовался ни один из участников. Действительно, ведь он предлагает получить меньше за те же деньги. Тем не менее сам факт наличия этого третьего варианта полностью изменил подход студентов к выбору одного из двух вариантов. Теперь лишь 16 % студентов предпочли только интернет-подписку.

Этот странный результат отражает тот факт, что люди оценивают вещи не в абсолютном выражении, а в относительном, сравнивая их с другими. Добавление варианта в), по сравнению с которым вариант б) выглядит явно лучше, привело к тому, что для участников эксперимента ценность этого выбора возросла.

Но если мы все совершаем подобные ошибки по тем же самым причинам, то, возможно, было бы несколько наивно полагать, что наши ошибки будут каким-то образом компенсированы. У нас у всех схожие предубеждения, и, соответственно, толпа – а рынки можно рассматривать как пример такой толпы, – скорее всего, тоже будет мыслить предвзято. Однако есть один фактор, который на самом деле может привести к тому, что шансы толпы и рынков мыслить адекватно уменьшатся еще более. Как в моде и языке, так и в инвестиционных решениях люди склонны копировать друг друга. Ряд проведенных недавно экспериментов показал, что это стремление может привести к тому, что решения, принимаемые комитетами, толпой и особенно рынками, весьма непродуктивны.

В прошлом году Ян Лоренц и его коллеги из университета ETH Zürich нашли способ оценить «мудрость толпы» в условиях, когда они могли бы контролировать уровень «социального влияния». Иными словами, они могли регулировать объем информации, который каждый участник эксперимента получал о выборе, сделанном другими участниками. Для участия в эксперименте было отобрано примерно 150 добровольцев-студентов, которых попросили ответить на вопросы, связанные со статистическими показателями преступности, – например, сколько угонов автомобилей было совершено в Цюрихе в прошлом году? – правильные ответы на которые были известны организаторам. Это позволяло определить, насколько точной может быть коллективная оценка.

Часть испытуемых студентов давала свою оценку, ничего не зная о предположениях других участников эксперимента, в то время как другие участники были осведомлены либо о мнениях своих коллег, либо о величине усредненной оценки. Результаты этих экспериментов ясно показывают, что общественное воздействие, влияние социальной среды разрушают «мудрость толпы» по нескольким направлениям.

Лоренц и его коллеги сначала исследовали эффект «мудрости толпы» без учета социального влияния. Например, когда участников эксперимента спросили: сколько убийств было совершено в Швейцарии в 2006 году, усредненная оценка составила 838, в то время как верное значение данного показателя равнялось 198. Коллективный разум оказался в этом случае не слишком догадлив. Однако применение иной методики расчета среднего значения обеспечивало возможность получения более оптимистичного результата. Дело в том, что согласно выводам психологов, когда люди пытаются оценивать значения параметров, о которых они очень мало осведомлены, задача сводится к определению правильного порядка численного значения. Измеряется ли оцениваемый показатель в десятках, сотнях или тысячах? Исходя из этого исследователи посчитали возможным использовать метод, который в математике называется определением среднего геометрического значения. При расчетах по такой методике группа испытуемых оказалась гораздо ближе к цели. Среднее геометрическое значение сделанных оценок составило 174, что не слишком далеко от 198.

Но когда стали учитывать социальное влияние на ответы испытуемых, все стало значительно хуже. Как только участники эксперимента получали возможность узнать чужие ответы на те же вопросы, они начинали корректировать собственные оценки так, чтобы они в большей мере согласовывались с коллективным мнением. К сожалению, эксперименты показали, что социальное влияние не способствовало улучшению точности средней оценки. Люди думают, что обмен информацией в процессе совместной работы позволяет получить лучший ответ, но это не так. Вместо этого знание о том, как ответили на конкретный вопрос другие участники, привело лишь к тому, что все ответы стали более похожими. При наличии социального влияния верный ответ часто лежал абсолютно вне диапазона ожиданий участников группы.

Этот вывод особенно обескураживает. Представьте себе, что правительство пытается использовать силу коллективного разума, чтобы решить некоторые проблемы, собирает группу людей в надежде получить спектр мнений и некоторое представление о том, существует ли консенсусное мнение по интересующему его вопросу. Можно было бы надеяться, что, если средняя оценка не является точной, это найдет отражение в широком разбросе полученных индивидуальных оценок. Широкий разброс мнений означал бы отсутствие единодушия и уверенности. Но этого не происходит. Под воздействием влияния социальной среды участники опроса будут склонны давать неточную оценку. И в то же время более узкий диапазон индивидуальных мнений будет указывать на якобы существующую высокую степень уверенности в итоговом результате – готовый рецепт для получения не мудрого, а глупого решения.

Социальное влияние приводит к появлению по-настоящему неприятного сочетания глупости и уверенности. После завершения эксперимента исследователи спрашивали студентов, насколько они уверены в точности консенсусной оценки группы. Выяснилось, что социальное влияние, которое отнюдь не способствовало повышению точности коллективной оценки, вселяло в участников твердую уверенность в том, что точность коллективного мнения группы была более высокой. Таким образом, вместо «мудрости толпы» мы на самом деле имеем «необоснованное доверие к мнению толпы».

Трудно представить себе среду, подверженную бо́льшему социальному влиянию, чем современная Уолл-стрит. Огромные офисы с открытой планировкой вечно заполнены трейдерами, брокерами и инвесторами, которые совершают сделки лицом к лицу или по телефону и через интернет. Слухи витают в деловой прессе и в корпоративных залах заседаний, люди постоянно получают сигналы о том, что лучше купить или продать, наблюдая за тем, что делают другие. Вероятность того, что управляющие инвестиционными фондами, работающие в одном городе, будут вкладывать деньги своих клиентов в одни и те же компании, пусть и расположенные по всему миру, выше, чем это будут делать управляющие, живущие и работающие в разных городах. Наиболее правдоподобное объяснение этого факта – обычное социальное влияние среды, осуществляемое через личные контакты, сплетни и подражание.Финансовые аналитики могут сколько угодно утверждать, что они проводят независимую оценку поступающей информации, делая прогнозы изменения таких показателей, как инфляция или уровень дохода какой-то компании. Проведенные в 2004 году исследования показали, что оценки разных аналитиков весьма близки.Ярко выраженное стадное поведение делает прогнозы аналитиков более похожими друг на друга, чем на фактические показатели, что полностью соответствует тем выводам, к которым пришли Лоренц и его коллеги в результате проведенных экспериментов.

Вспомните «пузырь» на рынке жилья 2005 года и ипотечные кредиты, выдававшиеся лицам, не имеющим ни активов, ни постоянного дохода. Тогда многие люди, как и рынок в целом, соглашались с мнением о том, что стоимость жилья будет продолжать расти, и, конечно же, они не ожидали, что цены рухнут, как это случилось на самом деле. Люди были уверены в мудрости толпы даже тогда, когда эта толпа мчалась к обрыву. Исход оказался совсем не эффективным.

Означает ли это, что мы должны отказаться от нашей веры в силу коллективного разума и, соответственно, в мудрость рынка? Не сейчас, поскольку экономисты уже подготовили еще один рубеж обороны.