Книга: Школа Делавеля. Чужая судьба
Назад: Часть 5
Дальше: Эпилог

Часть 6

Ранним, еще сумрачным утром я проснулась от ощущения чьего-то присутствия и, распахнув глаза, огляделась. Посторонних в «женской» палатке не обнаружила. Зато увидела платок, в который традиционно завернули пять яблочек.
«Стейнар…» — мысленно произнесла его имя, при этом невольно улыбнувшись. И сразу перед глазами всплыла картинка с обнаженным драконом. Ну как можно быть настолько противоречивым, непонятным и непредсказуемым? Таскать мне яблоки, тратя на это уйму времени, а следом вести себя как последний тиран, заставляя драить нужники. И загоняя меня в клетку!
Я наклонилась и жадно вдохнула фруктовый аромат, но к обычному яблочному примешался еще один. Вроде до боли знакомый запах Стейнара, но по-новому, каким-то непостижимым образом раскрывающийся десятками оттенков по мере продолжения его изучения. Стряхнув яблоки на постель, я прижала платок к лицу. Невероятный запах. Будоражащий! Уснуть точно не смогу! Поэтому решила пройтись, а еще лучше — пробежаться.
Сняла ночную рубаху и надела форму. Возиться и убирать волосы не стала, оставив свободно лежать на плечах. Тихонько, чтобы никого не разбудить и избежать вопросов, выскользнула из палатки, прихватив парочку яблок, и направилась сперва умываться. Затем, хрустя сочной мякотью, пришла на площадку для тренировок и уже собралась побегать, но в самом конце поля заметила знакомую темную фигуру. Выкинув огрызок, торопливо доела яблоко, растерянно таращась на медленно приближавшегося ко мне капрана Стейнара.
Едва успела мелькнуть мысль: «Пробежалась, называется!», тягучие движения, перекатывающиеся мышцы на обнаженных руках и ногах мужчины неизменно привлекли мое внимание, всколыхнув вчерашние ощущения, когда видела его без формы и откровенно любовалась. Щеки загорелись огнем — смущение меня выдаст, однозначно. Отвела взгляд в сторону, чтобы он не догадался, о чем я сейчас подумала.
Капран подошел ближе, и я снова уловила тот самый сногсшибательный дивный аромат. Неосознанно вдохнула полной грудью и замерла, наслаждаясь, смакуя…
— Не спится, цветочек? — насмешливое приветствие отчасти привело меня в чувство.
Приподняв подбородок, я ответила, пытаясь выдержать служебный тон:
— Так точно, капран! — И все-таки не удержалась: — Вам, как видно, тоже? Спасибо за яблоки!
Он подошел совсем близко и остановился, нависая и всматриваясь в мои глаза. И в этот момент меня с головой накрыло его запахом, сводя с ума, разжигая огонь желания, такого сильного, что я невольно застонала. Словно под гипнозом преодолела последний шаг, разделявший нас, и с трепетом, положила ладошки ему на грудь. Погладила шершавую кожу безрукавки и отчаянно захотела снять ее, чтобы насладиться другой кожей — теплой и гладкой, живой…
Со мной творилось что-то странное, необъяснимое и пугающее. Я словно раздвоилась, и теперь одна часть меня ошарашенно следила за действиями второй, что наглым образом прижималась к капрану, а руками начала шарить по его телу.
Более разумная часть испуганно пискнула:
— Что со мной творится? Чем это пахнет так сильно?
— Это твои брачные узы так пахнут! — торжествовал несносный мужчина, глубокий тягучий голос которого вызвал у меня дрожь, особенно отзываясь внизу живота странным теплом и чувственной судорогой.
Кожу немилосердно кололо, каждая частичка моего тела пылала неистовым желанием, разрушая все грани, застилая разум пеленой страсти. Я терлась об него грудью, целовала обнаженные плечи и шею — какое позорище! — мурлыкала, как последняя гулящая кошка. И трогала, трогала, трогала… всюду, куда могла дотянуться. Тонула в первобытном желании.
— Как ты вкусно пахнешь… — застонал Стейнар.
Очнулась я, почему-то стоя перед ним на коленях, крепко обнимая и целуя обнаженные волосатые ляжки. Меня снедала похоть в чистом виде. Ошалев от происходящего, резко отстранилась, тут же почувствовав, как заболели ладони, лишенные желанных прикосновений. Как заныла грудь, а кожа буквально горела, мечтая соприкоснуться с источником непередаваемо прекрасного аромата.
— Чем… пахну?.. — прохрипела я, отползая дальше.
Сжав пару раз кулаки, видимо, тоже пытаясь прийти в себя, он с торжествующей улыбкой хрипло произнес:
— Моими будущими детьми!
— Я просто сошла с ума! — шепнула, поднимаясь и порываясь сбежать.
Но ноги предательски сами собой несли меня обратно к Стейнару. Пришлось рухнуть на землю и на четвереньках ползти прочь от этого искусителя.
Его ботинки ступали параллельно моему направлению, но я отчаянно хотела убраться от него подальше. И как заведенная игрушка переставляла конечности, поднимая пыль, отползая дальше.
И мысленно отчаянно уговаривала себя: «Я кремень! Я кремень!»
При каждом движении ткань терлась о кожу, возбуждая еще сильнее. То постанывая, то воя от бессилия, я упорно ползла, пошире расставляя ноги и руки. Чтобы кожа не соприкасалась с одеждой и так остро не реагировала, и не провоцировала новую волну вожделения.
— Нет, это я чуть не сошел с ума, когда понял, что не могу выкинуть тебя из головы. А ты на меня, как на мужчину, не реагируешь, — услышала я признание Стейнара.
Страсть, желание, похоть — все вместе не давали четко думать. Поэтому я буркнула в ответ:
— А как еще можно реагировать на мужиков, которые одеты как наши пограничницы, да еще и выглядят как они…
— И дело только в этом? — возмущенно прорычали сверху.
Лучше бы дракон молчал, потому что его рык прошил тело истомой, вызывая новую чувственную волну. Я умоляюще прохрипела:
— Помолчи хоть немножко, пожалуйста, я же не железная. О боги, как это вообще можно вынести…
Мужской смех оказался не менее возбуждающим, чем обнаженный вид. Я замерла, уткнулась лбом в песок и побилась об него. Бесполезно! Захотелось прогнуться в спине и выставить попу. Пусть этот изверг увидит, оценит и что-нибудь сделает, дабы облегчить мои страдания…
— А представь мои мучения в течение долгого времени, когда я хотел тебя, а ты меня игнорировала, — насмешливо пожаловался Личный Кошмар.
— Иди помойся, а? — прохрипела я. — Ну что тебе стоит смыть этот проклятущий запах? Я буду вести себя тише воды, ниже травы. И даже слушаться. О, давай, я вычищу все здешние нужники…
Дракон расхохотался, от чего меня снова пробрала дрожь. Рука сама потянулась к его ногам, просто коснуться, унять зуд в пальцах. Только чуть-чуть.
— Лютик! Привыкай к нему как к родному. Теперь он будет вечно с тобой! Впрочем, как и я! — снисходительно-насмешливо просветили меня.
— Гад! Ну какой же ты гад! — просипела я в отчаянии.
Раскрыв крылья, тяжело взлетела, позорно вихляя из стороны в сторону. А вслед раздавался довольный смех Стейнара. Затем темная тень дракона проводила меня до душевой, где я прямо в форме залезла под воду и долго стояла под остывшими за ночь струями, боясь пошевелиться, чтобы не вызвать чувственного болезненного голода.
Боги, ну за что вы меня так наказываете, а?
В палатку я шла в мокрой одежде, дополнительно охлаждаясь свежим утренним ветерком. Специально не стала сушиться при помощи магии, потому что мне очень-очень нужно было остыть. Хотя бы для того, чтобы очухаться от тумана в голове.
Хлюпая мокрыми ботинками, я подошла к койке и скрючилась, пережидая очередной приступ мелкой чувственной дрожи. «Гад! Ну какой же он гад! А я кремень! Я кремень! Я кремень!» — то ругалась, то уговаривала себя мысленно.
— Ты хотела утопиться? — раздался насмешливый тихий голосок Ринис, который малость привел меня в чувство.
Усилием воли я разогнулась и высушила форму и ботинки, потом очень осторожно, чтобы лишний раз не касаться зудевшей кожи, разделась до нижней рубахи. На кровать садилась, словно на муравейник, но все равно не сдержалась и застонала от отчаяния.
«Ну когда же это закончится?» — завопила про себя.
— Ого, как тебя разбирает-то, — удивленно выдохнула Ринис. — Ты сейчас с нашим капраном встречалась? Я права?
— Уверена, эта сбрендившая ящерица-переросток на мне чары обольщения пробовал! — прорычала я глухо. — Наверняка отомстил… за что-нибудь. О, точно, за бубенчики свои! Садюга!
— Какие еще бубенчики? — встрепенулась Ринис.
Я легла и свернулась калачиком, так меня потряхивало от желания пойти найти дракона и… что-нибудь ему сделать. И хотя тело требовало одного, мозг взывал к мести. Но я креме-ень!
— А, не бери в голову! — решила я не распространяться о драке в школе. А то еще и Лисан может пострадать нечаянно, если кто узнает.
Предрассветная серость отступала, светлело, и скоро подъем и опять придется встретиться со Стейнаром… Я проскрежетала зубами.
Ринис встала и, прошлепав босиком по дощатому полу, присела ко мне на кровать, наклонилась к лицу и тихо, но требовательно спросила:
— Значит, ты сейчас встретилась со Стейнаром, и тебя из-за него так пробирает? Что аж кровать ходуном ходит?
— Да! — всхлипнула я от отчаяния, стыда и гнева. — Придумал очередную пакость, гад! А сам про брачные узы что-то говорил…
Перед мысленным взором, вне зависимости от моего желания, появился образ Стейнара. И почему-то голого! Опять скрючившись от дрожи, застонала и пробормотала:
— Я кремень! Я кремень! Я кремень!
— Н-да-а… — протянула Ринис. — Прав Кайрис, как у вас все запущено!
— Идите вы… вместе с Кайрисом! — прошипела я. И с обидой, чуть не плача, посетовала: — Подруга называется!
Ринис, мягко усмехнувшись, сложила руки на коленях и участливо спросила:
— Лютик, лучше скажи, в какой момент ты оценила капрана как мужчину?
— Не понимаю, о чем ты! — я увильнула от ответа, стыдясь недавней выходки.
— Чары обольщения не действуют до такой степени, что колотит от желания! — разоблачила мое вранье демоница и припечатала: — Как с тобой сейчас, бывает лишь в одном случае, когда дракон находит свою избранную, а та желает его.
— А при чем тут я? — уныло, уже догадываясь об ответе, огрызнулась, скорее, чтобы уж точно быть уверенной.
— При том, что ты являешься избранницей Стейнара Сапфирового! Твоя реакция на него — прямое доказательство! — уверенно заявила Ринис. И вкрадчиво поинтересовалась: — Прости за назойливость, мне чисто по-женски любопытно, когда ты, наконец-то, разглядела в нем желанного мужчину?
Девушка уставилась на меня изучающим взглядом, от которого было не спрятаться, поэтому, поморщившись, я ответила:
— Вчера!
— И? — поторопила демоница.
И я сорвалась и рассказала, как все произошло.
— Боги! Подглядывала? Драконья форма и пограничницы? Ой, я не могу! Ползком от него? — подруга, уткнувшись в ладони, буквально рыдала от смеха.
— Бедный мужик! — напротив нас встала Илия. — Если ее так пробирает, каково тогда ему?!
— Это он-то бедный? — прорычала я. — Да по его милости я только и делала, что сортиры драила!
— Лютик, повышенный интерес Стейнара к тебе я еще в школе заметила! И черные драконы вокруг нас крутились, Сеффрат этот, Сафир… — откликнулась со своей кровати Морана.
— Какой интерес? Я его только как фея, раздающая благословения, интересовала! — злясь все сильнее, оправдывалась я. — Да еще происхождением из другого мира!
Морана, присев ко мне с другой стороны, поджала под себя бледные ноги, натянула на них рубаху и спросила:
— С чего ты взяла?
— Сам сказал!
— Это когда они тебя втроем в штабе допрашивали? — уточнила Илия.
— Не допрашивали, а довели до сведения, что я отправляюсь в клан Сапфировых на новое место проживания! Потому что на меня право заявлено по закону Древних!
— Подожди! — выставила ладонь изумленная эльфа. — Право заявили до начала привязки?
— Да! Говорю же, я ему как…
Илия нахмурилась и прервала мою обвинительную речь:
— Так, теперь послушай! Драконы право на женщину заявляют в одном случае. Если проснулись чувства и начала формироваться брачная связь! А ты только сегодня среагировала на Стейнара! И что это означает?!
Демоница прыснула от смеха:
— Чувства у дракона проснулись, а наша феечка не среагировала как надо! Потому что форма пограничниц помешала…
Морана сочувствующе улыбнулась:
— Теперь понятно, почему капран постоянно такой напряженный и мрачный, а уж как Лютерцию рядом с мужиками видит, так сразу рвать и метать начинает. И наряды направо-налево раздавать.
— Что значит — среагировала? Захотела, что ли? — в отчаянии простонала я.
— Очень сильно захотела! Можно сказать, как ничего и никого в жизни! — захохотала Ринис, за что тут же получила от меня подушкой.
Все еще подрагивая от желания, я уселась на кровати, обняв колени руками. Мрачно посмотрев на Илию, напомнила:
— И что это должно означать? — затем, вспомнив один нюанс, потребовала, коль теперь все обо всем знают и решили поделиться. — И кстати, просветите меня, пожалуйста, о чем говорится в первой и второй частях первого закона Древних?
Ответила Морана:
— Про первую все знают! Избранная у дракона бывает единственный раз. Потомство дракону может принести только она! Поэтому, если девушку «накрыло», значит, ее судьба решена. Крылатый не отпустит, и вряд ли кто потом несчастную увидит, кроме ближайших родственников. — Заметив мое недоумение, она добавила: — И не спрашивай — почему, мало кто в курсе. Ссылаются на слишком сильную связь между драконом и его избранницей, из-за которой те не могут расставаться. А еще говорят, собственники они большие.
Я помрачнела от открывающихся перспектив:
— А вторая часть?
Морана и Ринис пожали плечами. Илия же задумчиво поинтересовалась:
— Стейнар вчера заявил на тебя право по второй части закона Древних?
— Да! — буркнула я.
Эльфа присвистнула:
— Видать, сильно его припекло, раз на такое решился.
— О чем ты? — занервничала я.
— Моя родственница замужем за драконом. За красным, правда! На нее тоже право по первому закону было заявлено, потому что родные хотели за эльфа дочь отдать. — Увидев мои вопросительно приподнятые брови, правильно поняла и пояснила: — Да, сейчас драконы герои! Заставили объединиться все народы Раша, следят за равновесием. А раньше их боялись и ненавидели! Они сильнее любой расы в мире. Бесчувственные, эгоистичные, злобные, коварные, мстительные… — взглянув на меня, запнулась и извиняющимся тоном добавила: — Их и сейчас боятся, поэтому равновесие держится крепко…
— Поняла! — кивнула я, поторапливая.
— Вторая часть гласит, что право можно заявить и на женщину, не являющуюся избранной… если чувства дракона столь сильны, что будут причинять ему мучения в дальнейшем…
— Но ты же сказала, что дети только от… — попыталась уточнить я.
— …если дракон воспользовался второй частью закона Древних, — оборвала меня Илия, — то клянется кровью, что в дальнейшем не будет проверять чарами обольщения понравившихся ему женщин на избранность. И удовольствуется исключительно выбранной женщиной.
— То есть чары обольщения — это проверка, избранная или нет? — уточнила я.
— Да! А ты не знала? — удивилась эльфа. Другие девушки тоже с сочувствием смотрели на меня.
Я тряхнула головой, от чего золотистые пряди закрыли лицо, и потрясенно просипела:
— То есть дракон, заявивший право по второй части закона, соглашается на бездетное существование? С выбранной?
Илия утвердительно покивала.
— Таким образом, этот, по вашим словам, влюбленный гад своим заявлением чуть не лишил меня возможности иметь детей? Полноценную семью? — прошипела я от ярости.
— Ну все же хорошо закончилось… — осторожно заметила Морана. — Ты же среагировала, значит — избранная.
А я злобно передразнила Стейнара:
— Ты так вкусно пахнешь… моими будущими детьми…
Девочки не выдержали и рассмеялись.
— Ты же хотела своего мужчинку? Детей! — вытерла слезы Ринис. — Ну вот, получи и распишись! Первое теперь есть, а второе наш капран быстро организует!
— Ну это мы еще посмотрим! — угрожающе прошипела в ответ.
Подруги расхохотались еще сильнее после моей, в сущности, жалкой угрозы.
— Увы, нам, одиноким женщинам, пора на тренировку! — с иронией напомнила Морана.
Вымученно улыбнувшись, я со страхом прислушалась к себе — смогу выйти отсюда или нет. Желание улеглось, но не ушло — тлело горячими угольками внизу живота. А гордость требовала: надо встать, одеться и вести себя как ни в чем не бывало! Или я не феида из семьи Пчелок! Надела чистую форму и поспешила за девушками на утреннюю пробежку.
Пока мы бегали вчетвером, все шло нормально, и я даже успокоилась. Зато за завтраком ковырялась в каше, не в силах съесть даже ложку. Каждый проходивший мимо мужчина так дурно пах, что меня непрестанно мутило. Соседки задумчиво поглядывали на меня, быстро подчищая еду с тарелок, а я, зажав нос ладошкой, мучилась вопросом: отчего все мужики сегодня забыли помыться?
— Ты нам все рассказала? — прищурилась Морана.
— Да! А что? — переспросила я.
— У вас с ним точно ничего не было? До сегодняшнего дня? — настаивала магичка.
— К чему ты клонишь, догадалась. Откуда дети появляются — я в курсе. — Укоризненно посмотрела на подруг и отрицательно мотнула головой.
Почему-то вспомнился мой первый поцелуй, и тут же я ощутила его немного подзабытый вкус, от чего желание опять зашевелилось внутри. Плюнув на завтрак, рванула из-под навеса, услышав:
— Странно…
Оказавшись подальше от скопления мужчин, уперлась ладонями о колени и жадно задышала, прочищая легкие от гадости. Но не успела продышаться, как меня накрыла новая смердящая волна, да такая сильная, что с трудом удалось удержать спазм. И то благодаря военной подготовке: нежить гораздо хуже воняет.
— Привет, красавица! — вкрадчиво произнес рядом Кайрис.
Выпрямившись, я обернулась к нему, стараясь дышать через раз.
— Ты плохо выглядишь! Заболела? — заволновался он.
Подошел ближе и потянулся ко мне.
— Нет, не надо. Все хорошо! — прохрипела я, буквально отпрыгивая от Рубинового.
— Пчелка, я же вижу! Скажи, что случилось, и пойдем к целителям! — рыкнул он неожиданно.
Я не выдержала и рявкнула в ответ:
— Просто кому-то помыться не помешало бы! А то такое амбре, что нежить окочурится!
Дракон вперился в меня зеленым внимательным взглядом. По-звериному склонил голову набок, принюхиваясь. Омерзительная вонь неожиданно стала терпимой, а он, криво ухмыльнувшись, процедил:
— Понятно! Ну что ж, все закономерно! Видимо, брачная связь вступила, наконец, в силу!
— В каком смысле? — опешила я.
Кайрис, услышав вопрос, сначала приподнял красные брови в недоумении, но потом его лицо перекосила мерзкая такая, ядовитая ухмылочка:
— А это тебе дорогой муженек рассказать должен, а я…
— Вот мне тоже любопытно, Кайрис, почему рядом с нашей феей всегда твою рожу вижу? — произнес появившийся из ниоткуда Сеффрат, за которым возник Сафир.
— О нет, только не это! — со стоном выдохнула я, кидаясь к нужникам.
Если одного вонючего дракона выдержать еще можно, то сразу троих — немыслимо! А вслед мне донеслись слова довольного Сафира:
— Ну наконец-то! Среагировала!
Я догадалась, что мое неприятие запахов как-то связано со Стейнаром. И его долги по отношению ко мне выросли еще на один.
Из сортира я выходила с опаской. Запахи мужчин там перебивали другие, до боли знакомые по нарядам. Снаружи меня встречала обеспокоенная Ринис:
— Летим быстрее! Там препод ругается, что не все курсанты на занятии.
Я застонала, но что поделать? Прятаться в палатке и стать всеобщим посмешищем? Не выйдет!
* * *
На занятия я летела внутренне сжавшись и озираясь по сторонам. По правде сказать, боялась новой встречи со Стейнаром. Последствия предыдущей еще не улеглись! Мы с Ринис, заняв свои места, проследили за двумя демонами, что приземлились, быстро встали в строй и дружно, преданным взором, уставились на злющего преподавателя из людей. Пока маг вышагивал вдоль шеренги, наставляя нерадивых курсантов по части соблюдения дисциплины, затем — совершенствования магической защиты, я старалась дышать ртом и через раз. Возле Ринис стоял Мурлыка, и почему-то именно сегодня от него сильно несло. И вроде не потом, но чем-то исключительно отвратным. А позади меня еще и Райхель пованивал… А слева Мучник источал омерзительный запах.
Боги, ну за что мне это? — мысленно стонала я, прикидывая, сколько еще смогу простоять, чтобы не согнуться в рвотном позыве.
— Разбейтесь на пары, проверим в спарринге, как вы усвоили полученные навыки. Приступаем! — отдал команду преподаватель.
Строй разбился на двойки и начал рассредоточиваться по площадке. Не успела я с облегчением вздохнуть, ко мне — о нет! — решил присоединиться Мурлыка. В этот момент я уловила чарующий знакомый аромат, который словно смыл нечистоты вокруг и одарил весенней свежестью, и следом услышала:
— Капран Фезелис, позвольте вам помочь сегодня?
Я обернулась на ненавистный голос дракона, обращавшегося к преподу, и отметила, что он нехорошо смотрит на Мурлыку.
— В каком смысле? — не сразу понял маг.
— Курсант Пчелка перешла на индивидуальную подготовку, поэтому ее тренировками я займусь лично, — как само собой разумеющееся пояснил Стейнар.
— Индивидуальную? — удивился Фезелис и, понимающе хмыкнув, протянул. — А-а-а… понятно! Как вам будет угодно, капран Стейнар.
Ему вторили подобные смешки, издаваемые другими курсантами, а я скрипнула от злости зубами: «Вот гад! Ну зачем меня перед сослуживцами в неподобающем свете выставлять?!»
Словно из солидарности со мной, грянул гром, и спустя несколько мгновений начался дождь. И это при почти чистом голубом небе и ярком солнце. Занятие, разумеется, никто прекращать не стал: нам не привыкать месить грязь.
— Курсант Пчелка, подойдите ко мне! — приказал Стейнар.
Устраивать публичный скандал, усугубляя свое и так незавидное двусмысленное положение, не стала. Несколько шагов к дракону преодолевала, испытывая двоякие чувства: панику, ожидая повторения утреннего инцидента и, неожиданно, — облегчение, из-за того, что спас от окружающей вони.
Шаг! Еще шаг! Дрожь усилилась, а желание, разбегаясь по венам, опять обжигало все тело. Мне казалось, что каждый следующий шаг превращает мои ноги в желе, впрочем, как и волю, и мозги.
Стейнар, вытянув руки по швам, неподвижно ждал, выворачивая меня наизнанку темными глазами-омутами. Капли дождя падали на его обнаженные плечи и тоненькими прерывистыми струйками стекали вниз, обрисовывая напряженные мышцы. Кожаная форма потемнела, быстро покрывшись мокрыми пятнами. Короткие черные волосы заблестели от влаги, а с насупленных бровей одна за другой срывались сверкающие на солнце капли.
Видно, нелегко ему давалось показное спокойствие, раз руки сжимались в кулаки, и на угрюмом лице под скулами перекатывались желваки: дракон тоже на пределе. Даже мстительно порадовалась. Мне остался последний, самый сложный шаг, чтобы подойти вплотную. Но Стейнар развернулся и пошел к краю площадки, подальше от всех. А я, как привязанная, следовала за ним.
— Ну что, Лютик, начнем?
Резко останавливаясь и разворачиваясь ко мне, личный преподаватель вынудил впечататься ему в грудь. Сразу перехватил под спину, удержав от падения, и не спешил отпускать, прижимая к своему телу, снова окутывая притягательным, одуряюще волшебным и возбуждающим ароматом. Я запаниковала, а он ласково прошептал над ухом:
— Ну что же ты, трусишка моя?
Широкие сильные ладони заскользили по моей спине, лаская и вызывая стаю восторженных мурашек. Стейнар развернул нас так, чтобы прикрывать меня от невольных зрителей своим телом.
А я… ощутив невыносимое желание коснуться несносного наглого дракона, неосознанно положила подрагивающие ладошки ему на грудь, провела по обнаженным плечам. И услышала собственный всхлип удовольствия, прошивший мое тело от макушки до кончиков пальцев.
— Признай меня своей парой, и покончим с этими никому не нужными глупыми играми! — глухо прорычал Стейнар. — Не мучай ни меня, ни себя! Дальше будет только хуже, поверь!
— Куда уж хуже? — взвыла я, вырываясь из плена его рук и отскакивая в сторону.
— Узнаешь! Если будешь и дальше сопротивляться притяжению брачной связи! — зло рыкнул мой Личный Кошмар.
— Ни за что на свете! — прошипела я.
А носом тянулась к хозяину потрясающего аромата, который сквозь струи дождя мучил меня, притягивал, звал к себе, требовал покорности и повиновения.
«О боги! Я кремень! Я кремень! Я кремень!» — мысленно вопила я.
— О да-а-а! Ты кремень! — усмехнулся этот распространитель драконьих феромонов.
Я забылась и высказалась вслух? — ах, ты ж, как обидно. Злость требовала выхода, а неудовлетворенное желание мутило рассудок. Наверняка дракон это предусмотрел, потому что водяная струя ударила по ногам, сделав подсечку, буквально на мгновение опередив меня, и я рухнула на песок. Вскочила и выпустила рвущуюся на свободу силу. В Стейнара со всех сторон ударили корни деревьев, но я забыла, что земли здесь изувечены колдунами. Корни оказались корявыми, ломкими и черными. Дракон легко справился с ними огнем, который сорвался с кончиков его пальцев.
Потерпев поражение, я еще сильнее распалилась и выплеснула наружу все скопившиеся негативные чувства. В итоге в Личный Кошмар один за другим полетели файеры, снова корни, горсти песка, камни. Не тут-то было: он легко, даже не напрягаясь, отражал мои атаки водяными щитами и огнем. И самое позорное обстоятельство, но, к моему ужасу, почему-то ставшее приятным, — после каждого провала атаки мне доставался шлепок по ягодицам. Вскоре они горели, а новые хлесткие удары вызывали нешуточные взрывы желания.
Но я упорно продолжала отчаянные попытки достать его магией, хоть разок пробить его щиты, и как заведенная шептала: «Я кремень! Я кремень! Я кремень!» А самоуверенный мужчина лишь ухмылялся, глядя на меня завораживающими глазами, и в очередной раз с огромным удовольствием охаживал мой бедный зад.
Драконище вымотал меня несказанно. Наконец, заметив, что занятие окончилось, курсанты уже покинули поле, и только мы продолжали «воевать», я не выдержала и кинулась на него с кулаками:
— Я не хочу тебя! Ты мне не нужен! Не нравишься и вообще… — мой язык неожиданно распух, занемел.
Вспомнилась клятва, данная в школе драконам. Вернее, хитростью полученная ими!
Стейнар перехватил меня за плечи, встряхнул и, мягко улыбнувшись, пожурил:
— Ты врешь и сама об этом знаешь!
В ответ замотала растрепанной головой, разбрызгивая в стороны капли дождя:
— Я не хочу хотеть тебя!
Такие же капли текли по смуглым, немного впалым щекам и высокому лбу мужчины, настойчиво пытавшегося достучаться до меня:
— Ты говорила, что не считаешь меня уродом. Более того — что я для тебя красивый, по-своему…
— Ты воспользовался моим бессознательным состоянием! Выпытал! — начала вырываться я, чувствуя, как изнутри захлестывает волна вожделения, грозя снести остатки здравого смысла.
Не хватало еще посреди форта, белым днем, наброситься на Стейнара и принародно лобызать его волосатые конечности. Кошмар!
И снова мысленно отчаянно повторяла как заклинание: «Я кремень! Я кремень! Я кремень!»
Но хитрый коварный дракон уже зажег мою кровь в поединке, сломал между нами преграды, прижал к своей груди и, обхватив мое лицо ладонями, настойчиво, лихорадочно зашептал:
— Лютик, девочка моя! Я буду тебе хорошим мужем! У тебя будет все, что захочешь… Ты же мечтала о семье, детях, мужчине… Я все это тебе подарю! Просто поверь мне…
Я слышала обещания, но смысл сказанного с трудом доходил до меня. Мужские ладони обжигали кожу, сама я невольно прижималась к ним то одной щекой, то другой, терлась словно кошка, жмурясь от чувственного восторга.
«Я кремень! Я кремень! Я кремень!» — припевом его словам мысленно все тише звучали мои.
— Тебе? А что ты сделал? Чтобы верить тебе? — прохрипела я, покусывая его плечо, пробуя на вкус смуглую кожу и слизывая с нее капельки дождя. Оказывается, он такой вкусный…
«О боги! Я кремень! Я кремень! Я кремень!»
Почувствовав, что Стейнара пробрала сильная дрожь, сопровождаемая глубинным звериным рыком драконьей сущности, исторгнутым из груди, я встряхнулась и оторвалась от его тела. Заглянула ему в глаза и чуть было снова не утонула от бушевавшей там страсти. Ему до грани, за которой нет преград для рассудка, осталось немного. Я испугалась до темных!
— Лютик! — прорычал жуткий в своем желании добиться моего признания и вместе с тем разозленный дракон. — Ты веришь всем! Хоть раз поверь и мне! Я тебя ни разу не обманывал!
— Ты просто все решал за меня! — взвизгнула я.
Вот не зря меня учили в школе — удалось провести обманный прием и освободиться из захвата.
А дальше…
Этот форт, наверное, никогда не забудет, как черный дракон гонял фею, которая из-за дождя не могла раскрыть крылья и, разбрызгивая грязь, носилась по площадке, прыгая и уворачиваясь.
— Ты моя! — ревел сверху дракон, махая огромными черными крыльями.
— Не дождешься! — упорно верещала я, в очередной раз поскользнувшись и вывалявшись в грязи.
Зато страсть погрязла в глине, а желание утонуло в луже. Есть в жизни счастье!
В палатку я едва ли не приползла в еще более жалком виде, чем утром, — мокрая, хлюпающая водой в ботинках, предварительно прямо в одежде постояв под душем. Долго таких «свиданий» с настойчивым драконом мне не выдержать. Нет, надо бежать, бежать и еще раз бежать!
Сквозь сон я чувствовала, что вновь погружаюсь в сладостный будоражащий аромат. Невольно застонала, сворачиваясь в клубочек и сжимая бедра. Затем чья-то теплая шершавая ладонь нежно погладила меня по щеке, потеребила кончик чувствительного уха, зарывшись в волосы на затылке, пропустила их сквозь пальцы.
— Лютик, просыпайся, нам пора! — горячее дыхание согрело мое ухо.
Испуганно распахнув глаза, я уставилась на низко склонившегося надо мной Стейнара.
— Ты что тут делаешь? — смекнув, что это не подъем по тревоге, хрипло спросила я спросонья, накрываясь до подбородка.
— Нам пора выдвигаться, — ровным голосом сообщил ранний гость женской палатки, почему-то одетый не в привычную кожаную форму, а в черные брюки, заправленные в ботинки, и темно-синюю рубаху со шнуровкой на груди.
Я нахмурилась, не сообразив, что надо делать и зачем:
— Куда? — Драконий аромат вездесущим диверсантом кружил голову, мешая думать четко.
Стейнар тяжело вздохнул и сел на край койки, от чего она прогнулась и скрипнула под его весом, а с меня сползла простыня, потянув рубаху, оголившую плечо. Несколько мгновений он не мог оторвать глаз от обнаженного кусочка моего тела, потом снова тяжко вздохнул и мрачно ответил:
— Пока между нами все не решится, я не смогу работать нормально. Дела в форте я передал Сеффрату.
— И что? — напряглась я.
— Нас ждут в школе!
— Кто? — продолжила тянуть время. Потом, обведя взглядом спящих девчонок, добавила: — А остальные?
— Невель ждет! А остальные в школу позже вернутся!
— Когда это позже? И почему мы так торопимся? — попыталась я увильнуть от совместного путешествия.
И не важно, что моя рука, вопреки воле и разуму хозяйки, уже гуляла по мужскому бедру, поглаживая напрягшиеся под ладошкой стальные мускулы.
— Лютик, вставай и одевайся, у меня терпение не бесконечное! — прорычал дракон.
— У меня тоже! — не осталась я в долгу.
— А можно снаружи решить ваши проблемы?! — раздраженно, но тихонько буркнула Ринис с соседней кровати.
Мне стало совестно: уже которое утро не даю подругам выспаться. Заставила мужчину отвернуться, отчего он весело хмыкнул, вскочила и начала быстро одеваться. Запихала вещи в котомку и направилась умываться, преследуемая запахом дракона, сопровождавшего меня.
— А яблочки мои где? — ворчливо спросила я, склоняясь к умывальнику и смывая остатки сна, заодно пытаясь холодной водой хоть немного остудить проснувшееся желание.
Дождавшись, когда я, старательно отфыркиваясь, умоюсь, дракон насмешливо спросил:
— К хорошему быстро привыкаешь, да?
Смутившись, я виновато улыбнулась и пожала плечами, соглашаясь с его замечанием.
Стейнар, протянув мне большое зеленое яблоко, вновь усмехнулся:
— Значит, я выбрал верную тактику для твоего обольщения… Через желудок!
Я чуть этим яблоком в него не запустила, но в последний момент передумала. Вот еще, вкуснятиной разбрасываться, а вдруг у него сегодня всего одно яблоко! Не успела откусить от сочного фрукта, рядом возникли Сеффрат и Сафир, испортив вонью утреннюю свежесть и аппетит.
— Портальщики готовы! — тихо сообщил Сеффрат.
Я невольно придвинулась к Стейнару в попытке защититься в его аромате от «амбре», источаемого его сородичами. Но не выдержала и в отчаянии высказала:
— Если у вас все мужики так пахнут, то понятно, почему приходится прибегать к чарам обольщения, чтобы женщину себе найти!
Драконы приглушенно и уж слишком довольно рассмеялись. Стейнар уверенно обнял меня, прижимая к своему телу, и пояснил:
— Это особенность драконьей связи! Как только она запускается, запах любого не связанного мужчины воспринимается избранной как омерзительный. Крепкие нерасторжимые брачные связи, подобные нашим, создают еще оборотни. Так что теперь ты не с каждым самцом сможешь нормально общаться.
— Вот спасибо! Вот удружил! — язвительно процедила я.
Сеффрат с Сафиром расплылись в кривоватых улыбках, а Стейнар нахмурился и, зло прищурившись, спросил:
— Думаешь, тебе будет не хватать других мужчин? — дальше и вовсе разозлился. — Я видел, как вы с Мурлыкой обжималась… Но поверь, больше ни одного не захочешь… даже целовать не сможешь…
— Да уберегите меня боги от этого! — вспыхнула я. — Единственный раз в жизни захотела мужчину, а теперь расхлебываю…
Оценив вытянутые в изумлении физиономии драконов, поняла, в чем только что призналась. А через мгновение Стейнар перестал хмуриться, приняв благостно-самодовольный вид.
— Пошли! — схватил меня за локоть и потащил за собой. — Нас в школе ждут! Да и вообще, затянули мы… с уходом!
До портала я почти бежала за драконом, а двое провожающих шли позади нас и посмеивались. Гады!
Возле демонов-портальщиков я почти в подмышку Стейнару уткнулась: четверо здоровых холостых мужиков — суровая проверка моего обоняния на прочность.
Большая надежная ладонь скользнула с моих плеч и расположилась пониже лопаток, поглаживая, якобы успокаивая, а на самом деле… О-о-о, как же тяжела участь избранной дракона! Теперь я понимаю, почему Манула в спешке и так легко покинула Раш, поменявшись со мной судьбой. Постоянно быть на взводе, распаленной похотью, изо дня в день видеть драконью самодовольную морду, в любой его ипостаси терпеть беспрекословный командирский тон — не каждая выдержит и согласится!
А я… я простая, как огородная тяпка, как однажды заметила Невель.
Мы вышли на территорию школы и направились к главному корпусу. Посторонних мужчин рядом не наблюдалось. Я отстранилась и выдохнула с облегчением:
— Слава богам, мы покинули то злополучное место!
— Да уж, подпортила ты мне репутацию своими выходками!
— Я? — неприятно изумилась.
— Ты! — устало подтвердил он. — Весь авторитет ящерице под хвост!
Бросив на него насмешливый взгляд, ядовито заметила:
— Как самокритично!
Стейнар перехватил мой локоть, заставил притормозить и вкрадчиво поинтересовался:
— Нашего сына ты тоже ящерицей считать будешь?
— В вопросе деторождения на меня можешь не рассчитывать! — запальчиво заявила я.
— Посмотрим! — рыкнул он.
Мы снова продолжили путь, но свой локоть вытащить из стального захвата больше не удалось. Уже через минутку, не сдержав любопытства, я спросила:
— А почему именно сына? Почему не дочь? Или ты шовинист ко всему прочему?
Дракон мрачно ухмыльнулся, укоризненно покачав головой, пояснил:
— В смешанных браках мальчики всегда рождаются драконами, наша кровь сильнее. Девочки рождаются реже, и случается — материнской расы.
— Да-а-а?.. — удивленно выдохнула я.
— А на Атураше бывают смешанные браки? — заинтересовался Стейнар.
Я сначала покачала головой, затем пояснила:
— Нет! На Атураше всего три расы проживают. Эльфы с феидами в постоянной военной конфронтации. С южными ушастыми держится паритет, но их мужчинки крайне редко становятся парой нашим женщинам. А с орками по объективным причинам, заключающимся в продолжительности и образе жизни «зеленых», браков никто не заводит, как ты, наверное, понимаешь.
— Как же ты решилась уйти в наш мир? — удивился дракон. — Ты знала, что фей здесь нет, значит, мужа априори пришлось бы выбирать среди представителей других рас?!
Пожав плечами, испытывая неловкость при обсуждении своих поступков и решений, я все-таки ответила, не скрыв горечи:
— Ничего хорошего меня там не ожидало. Поэтому терять было нечего. Наш Видящий сказал, что мне здесь будет лучше, чем дома. А Видящим не верить нельзя!
Мы шли по площади Клятв, провожаемые любопытными взглядами курсантов. Я морщилась от их запаха, а ладонь дракона на моем локте все крепче сжималась, словно он боялся, что уведут настолько ценное «сокровище». Мне даже смешно от такого предположения стало и в то же время, странное дело, — приятно.
Стейнар неожиданно замедлил шаг и осторожно, даже неуверенно поинтересовался:
— Скажи, неужели только наша военная форма помешала тебе разглядеть во мне мужчину? — Я смутилась и опустила глаза, а он глухим голосом продолжил: — Почему наше фееричное столкновение не разбудило в тебе женщину?
— Какое из того множества, что случилось за время нашего знакомства? — ехидно переспросила я.
Лицо дракона застыло, только желваки перекатывались под кожей, выдавая напряжение.
— На поляне за школой, где мы с тобой целовались! — раздраженно процедил он.
Поджала губы и передернула плечами, вспоминая, какие чувства тогда испытала. Действительно, почему же я в тот момент не возжелала его? Но, видимо, Великий и Ревнивый решил, что я вспоминаю, какой именно поцелуй. Потому что прорычал:
— Той ночью вы с Лисаном на мечах сражались. Помимо прочего, ты мне между ног заехала, а потом еще и файером в грудь…
— Хм, похоже, та ночь произвела на тебя неизгладимое впечатление! И явно большее, чем на меня! — злопамятно покусилась я на его самолюбие.
Ответом мне был злобный драконий рык, но в этот момент мы услышали:
— А я предупреждал: с ней легко не будет!
Меня накрыло мощнейшим запахом белого дракона, заставившим с отчаянным жалобным стоном рвануть поближе к Стейнару и уткнуться в него носом. И уже оттуда пробурчать:
— Ну почему из всех рас драконы самые вонючие! Я почти спокойно могу выдержать строй курсантов, но даже один дракон — невыносимо…
Стейнар обнял меня за плечи, прижимая к себе, поглаживая по затылку, и со смехом пояснил:
— В нас слишком много мужского животного начала. — Затем у ректора спросил: — Где Лисан?
Тер Лейв удивился:
— Чего в такую рань к нему собрался?
— Не хочу зря время терять.
— Догадываюсь! — с иронией посмотрев на меня, флегматично заметил ректор. Потом добавил: — Судя по слухам, дошедшим сюда, тебе еще много времени понадобится для устройства семейного счастья.
— Лейв, не буди во мне зверя! Мне одной феи за глаза хватает! — мрачно предупредил Стейнар.
А ректор неожиданно расхохотался. Я застыла, не веря собственным глазам, уставившись на это смеющееся чудо.
— Он сегодня дома! С семьей! Я предупредил, что вы придете! — сквозь смех, который до неузнаваемости изменил его лицо, сделав мягче и еще красивее, ответил белый дракон.
А черный времени терять даром не стал, кивнул другу и потащил меня за собой, по-прежнему держа за локоть.
В том месте, где его рука касалась моей, ощутимо зудела кожа. А по телу разбегалась чувственная дрожь. Я с трудом боролась с собой, чтобы не прижаться к нему, не накрыть ладошкой мужские сильные длинные пальцы.
— Может, мы хоть позавтракаем? — с надеждой спросила я, пытаясь отвлечься от разглядывания его руки.
— Лисан и твоя подруга нас голодными не оставят, — в привычной тягучей манере отказали мне в насущном.
— Почему это нас? Я могу и одна к ней в гости сходить! В провожатых не нуждаюсь! Скажи, куда идти, и я…
— Лютик, ты, видно, еще не усвоила правила?! Всегда и всюду будешь ходить исключительно со мной!
— Послушай, — попыталась вырвать локоть из неуступчивой лапищи и гневно зашипела: — Касаемо твоих правил… Из школы меня попросили. Причем исключительно благодаря тебе, так что ты мне больше не командир! Я абсолютно свободная личность!
Мы резко остановились в нескольких шагах от ворот. Стейнар притянул меня к себе — даром упиралась! — перехватил за второе плечо и, не больно сжав, обездвижил.
— Это ты послушай, фея! Твоя свобода закончилась! Привыкай ко мне и к мысли, что ты — замужняя женщина. Пара дракона. Со всеми вытекающими обязанностями и соблюдением правил!
Я недовольно вытаращилась на «мужа», который сам себя назначил. Черные глаза угрожающе пылали гневом, фигура напряженная. Ха, видала и пострашнее! А к такому Великому и Ужасному за время стажировки я привыкла. И в то же время осознала, что ярость и тщательно контролируемая сила, с которой он держал меня, буравил взглядом и пытался давить на сознание, неожиданно нашла отклик: возбуждение, внезапно вспыхнув, жидким огнем стремительно понеслось по моим венам. Напугав до темных!
Стейнар замер, жадно втянул носом воздух, и его губы скривились в удовлетворенной, торжествующей улыбке. Боги, даже драконья ухмылка, излучающая самодовольство и коварство, вызвала одобрительные мурашки на моей коже. Закрыв глаза, чтобы не видеть этого соблазнителя, отчаянно выдохнула:
— Я ненавижу тебя!
— Цветочек! Ненависть весьма сильное чувство. Если ты способна ненавидеть, любить тоже можешь. Знаешь, лучше так, чем в течение длительного времени полностью игнорировать меня.
— Ты ненормальный? — устало вздохнула я в полном отчаянии.
Стейнар отпустил мои плечи, но его рука взметнулась вверх и пощекотала острый кончик оттопыренного уха, вызвав у меня сладкую судорогу, горячей волной разлившуюся по телу, и короткий позорный стон.
— Нет, я абсолютно нормальный! — Мужчина улыбнулся глазами. — Просто живу на свете гораздо дольше тебя и знаю, как лучше и быстрее достигнуть поставленной цели.
— А цель, значит, я?! — смиренно констатировала очевидное.
Он пожал мощными плечами, отчего синяя ткань рубашки натянулась еще сильнее, обрисовывая мускулистый торс, и обтекаемо согласился:
— Можно сказать и так!
Снова вцепился в мой локоть и потащил дальше.
Мы прошли ворота, которые открылись, стоило нам подойти. Вышли на городскую площадь с огромной статуей и направились по одной из улиц.
— А долететь нельзя? — с досадой спросила я.
— Можно! Но за городом или когда будем на драконьих землях. А здесь лучше не привлекать внимания.
— Еще бы, вас же жители Раша терпеть не могут! — едко заявила я.
— Нет, просто не хочу свою личную фею вытаскивать из очередной неприятности, когда ее попытаются украсть, отбить или хоть кусочек урвать! — с сарказмом произнес он в ответ.
Дальше я, мысленно приказав себе не вестись на «личную фею», шла молча, с удовольствием похрустывая яблоком, о котором так кстати вспомнила. На короткие насмешливые взгляды дракона принципиально не реагировала.
Сначала мы зашли в лавку, где продавался товар столярных дел мастера: красивая деревянная мебель, посуда и разнообразный хозяйственный инвентарь стояли вдоль стен или лежали на полках. Я восхищенно крутила головой, попутно гадая, что Стейнару здесь понадобилось. На мое везение, запах посторонних мужчин перебивал аромат дерева и краски, невольно радуя и позволяя вдоволь полюбоваться предметами домашнего обихода. Особенно после скромной казенной обстановки школы и совсем суровой — полевого лагеря.
Из множества всякой всячины он выбрал небольшого забавного деревянного человечка, ручки и ножки которого крепились веревочками так, что ими можно было управлять. Удивительно милая и веселая игрушка настолько завладела моим вниманием, что, пока дракон расплачивался, я дергала за нити, заставляя яркую расписную куклу двигаться то так, то эдак.
Улыбаясь, я перевела взгляд на Стейнара, чтобы выяснить, отчего он замешкался, и замерла, сглотнув, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. Мужчина смотрел на меня с жадным чувственным голодом, и в то же время загадочное тепло согрело его глаза.
— Хочешь, мы и тебе купим такую? — вкрадчиво спросил он немного хриплым голосом.
Я смутилась, отрицательно помотала головой:
— Вот еще! Я же не маленькая, чтобы в куклы играть!
— А в детстве у тебя какие игрушки были? — спросил он, обнимая меня за плечи и выводя из лавки.
Стесняясь смотреть ему в глаза, глухо ответила:
— Деревянные мечи, солдатики… мама дарила. А папа кукол шил или животных вязал каких-нибудь.
— Поня-я-тно… — протянул мой дракон задумчиво.
Дом оборотней стоял на узкой, но симпатичной улочке. Через высокий забор переваливались цветущие ветви акации и бузины. И запах сточных вод не так сильно раздражал измученное обоняние.
Двери нам открыла полноватая орчанка в переднике, которая знала Стейнара и, видимо, была предупреждена о приходе гостей. Потому что поздоровалась по имени, сказала, что хозяева ждут нас в саду и сейчас стол накроет.
Добротное двухэтажное здание, в окнах которого развевались белые с желтыми цветочками занавески, мы обошли, сразу направляясь в сад. Где увидели семью оборотней. Чудесная мирная картинка, напомнившая мне собственное детство! На большой лужайке, окруженной вишнями и щедро залитой утренним светом, прямо на травке сидела Невель, одетая в красивую белую рубашку, расшитую яркими узорами по вороту и рукавам, и красную широкую юбку, ярким пятном лежащую на зеленой траве. На коленях у нее сидел мальчик лет четырех, наверное, и что-то показывал ей в коробке, что держал в руках. Рядом с ними, опираясь головой на руку, расслабленно вытянулся Лисан.
Я невольно засмотрелась на подругу. Она изменилась с нашей последней встречи, хоть прошло совсем немного времени. И светилась от счастья, с любовью глядя на мальчика, заботливо приобняв его за плечики.
Лисан, услышав наше приближение, обернулся. Он тоже изменился в лучшую сторону, больше не выглядел мрачным и настороженным. Лицо посветлело, даже морщинки разгладились, сделав оборотня моложе и привлекательнее, а шрам не пугал, как раньше.
Отец семейства одним плавным движением поднялся, привлекая к нам внимание Невель. Она радостно очаровательно улыбнулась, и у меня тоже рот растянулся до ушей.
— Я смотрю, вы уже вместе?! — неожиданно улыбнулся Лисан.
— Да!
— Нет! — одновременно выпалила я.
— Понятно! — усмехнулся Хитрован и представил мальчика: — Познакомься, Лютерция, это мой сын Лайвел.
— Дядя Стей… — восторженно завопил лисенок и, ловко соскользнув с коленок приемной матери, рванул к дракону.
А дальше… Дальше я, словно громом пораженная, смотрела, как Великий и Ужасный солнечно улыбается, подхватывает мальчика под мышки и высоко подбрасывает вверх. Раз, другой, третий… под заливистый детский смех. Посадив ребенка на сгиб локтя, Стейнар потрепал его черные с белыми прядками вихры, похожие на отцовские, и подошел ко мне. Неуверенно улыбнувшись, я назвалась, протянула Лайвелу только что купленную игрушку и через несколько мгновений удостоилась его признательной радостной улыбки. Маленькой ладошкой лисенок доверчиво взял меня за руку и повел к Невель, которая продолжала с улыбкой смотреть на нас.
Вскоре орчанка позвала всех к столу. За завтраком мы большей частью помалкивали, изучающе поглядывая друг на друга, предоставив возможность Лайвелу между ложками каши тараторить за четверых. А у меня никак не укладывалось в голове, почему Хитрован ничем не пахнет. Выходит, Стейнар сказал правду? Мужчины с крепкой семейной связью для меня «безопасны»? Потому что не являются ему конкурентами? А что с остальными, холостыми, делать? Кошмар!
Позавтракав, Невель взяла нас с мальчиком за руки и утащила в сад секретничать.
— Вылитый отец! — поделилась я, разглядывая сына Лисана, который увлеченно играл новой игрушкой.
— Во всем! — с гордостью и нескрываемой любовью в голосе выдохнула Невель. И тихо, восторженно добавила: — Лайвел теперь зовет меня мамой!
— Ты сразу сюда переехала? — спросила я осторожно.
— Да! Теперь это мой дом! Я тут пока все меняю по своему вкусу. Сына воспитываю. А Лисан уже вернулся на службу, но ночует здесь.
— То есть ваши отношения…
— Да! Нас зарегистрировали в мэрии Делавеля, как положено в этом королевстве. И конечно, мы закрепили нашу связь! По традициям оборотней!
— Поздравляю! — захлопала я в ладоши.
Лучи солнца коснулись рыжей макушки, добавив сияния счастливой молодой женщине.
— Моя мечта исполнилась, а твоя? — хитро прищурилась подруга.
— А ты сама не видишь? — раздраженно отмахнулась я. — Я с ума из-за него сойду вот-вот.
— В хорошем смысле или плохом? — озадачилась она.
— В плохом, конечно! — выпалила я.
Следом из меня полился поток жалоб с перечислением всех прегрешений дракона, о которых Невель еще не знала.
— …да еще запахи добивают. Все одинокие мужики, особенно драконы, смердят, как нежить. Как мне жить теперь? — закончила я.
— А что подвигло тебя рассмотреть в нем мужчину? — спросила Невель, подавшись всем телом ко мне, явно сгорая от любопытства.
— Голая задница! — буркнула с досадой на себя.
— Как будто это первая, которую ты видела обнаженной? — прыснула Рыжуха.
— Ну не знаю — почему… но именно его оказалась самой привлекательной, — в отчаянии выпалила я.
Теперь подруга весело хохотала:
— Тогда не понимаю, чего ты расстраиваешься? Желанный, богатый, как я слышала от Лисана…
— Оно мне надо?! И не хочу я так… — с горечью ответила я.
— Но ведь ты мечтала выйти замуж. Завести детей, семью… — в замешательстве смотрела на меня Невель. — Чем этот кандидат плох? Тем более все удачно сложилось…
— Удачно? — возмутилась я. — Знаешь, Невель, я мечтала о покладистом мужчине, а этот — тиран и деспот армейского образца! — потом с тяжелым вздохом добавила: — И… я тоже по любви хочу.
Хитрюга-лиса придвинулась вплотную и зашептала:
— Лисан вчера вечером сказал, что вы придете. И я попытала его чуточку. Знаешь, он даже не удивился новости, что ты избранная Стейнара. Более того, те, кто хорошо знает твоего дракона, сразу заметили его странное поведение и повышенный интерес к тебе. Уж слишком часто он в школу мотался из форта, словно медом ему там намазано. Но ты не откликалась как положено, не проявляла интереса к нему, и поэтому…
— …да, да, я — неправильная фея и исключение из всех правил! — с обидой махнула рукой.
Невель мягко улыбнулась, сочувствующе погладила меня по спине и попыталась подойти к проблеме с другой стороны:
— Я слышала, что драконы — трепетные мужья…
— И в чем это выражается? — опешила я.
— Говорят, они ни в чем не могут отказать своим половинкам. Любят и…
— …сортиры чистить заставляют! — мрачно продолжила я.
Невель хихикнула и со знанием дела заявила:
— Из ревности! Драконы крайне ревнивы и весьма самолюбивы, а уж их гипертрофированной уверенности в собственном превосходстве позавидовать можно.
— И пожалеть тех несчастных, что стали их избранными! — вновь тяжело вздохнула я.
— Поверь моему слову, все мужики Раша одинаковые. Все в разной степени деспоты и тираны.
— Лисан тоже? — посочувствовала ей.
— Еще какой! Будто сама не знаешь. Какой с курсантами, такой же и дома. Мне приходится с пеной у рта отстаивать любое свое решение!
— Знаешь, я передумала замуж выходить, — осторожно заметила я. — Чего я там не видела? Мне всего сорок лет, а я куда-то тороплюсь…
Лисичка улыбнулась и предупредила:
— Лютик, боюсь расстроить, но для тебя обратного пути нет! Только принять для себя факт, что ты теперь замужем.
— Почему это? — неприятно удивилась я.
— У дракона за всю жизнь бывает лишь одна избранная. И как говорят, она так заманчиво для него пахнет чем-то особенным, что другие больше не волнуют.
— Стейнар сказал, что я пахну его будущими детьми, — печально вспомнила я.
— А теперь представь, — предложила Невель, — ему триста лет, добрую половину которых он воюет с колдунами. Привык командовать, и сама видела, насколько он жесткий с курсантами. Ну сама посуди, он спокойно калечит неумех-курсантов на занятиях, чтобы все остальные запомнили на всю жизнь его уроки. А потом появляешься ты! Он закономерно среагировал на тебя и дальше все время ждал, когда ты в нем мужчину разглядишь.
— Если бы не чистая случайность, долго бы он еще ждал! — мрачно хохотнула я.
— Лютик, ты знаешь свою судьбу, думаю, тебя не надо убеждать, что в нашей жизни все предопределено.
— В моей судьбе только одно ясно: я стану хорошей женой и матерью. А кого именно выберу — сама решу!
— Ты уверена? — скептически посмотрела на меня оборотница.
— Я уверена, что разберусь, кого захочу, того и полюблю! А навязанные решения не приемлю! Мы еще близки не были, а он мне уже условия ставит и правила поведения навязывает! — выдохнула на одном дыхании.
— Лютик, ты плохо знаешь драконов! Их мало, но они очень сильные! В чужие дела не лезут, захватнические войны не ведут, как некоторые, но свои территории охраняют так, что без разрешения к ним никто не суется. О них мало что доподлинно известно! Но зато каждый знает: свое дракон из загребущих лап не выпустит!
— Просто на их пути раньше феида не попадалась! — гордо заявила я. — И вообще, я собралась покинуть этого тирана не прощаясь!
— Не глупи! — рыкнула Невель. — Ты одна, а их сотни! У драконов весьма сильна клановость, и тебя будут искать до тех пор, пока не найдут. И поверь, найдут очень скоро!
— Такие опытные сыщики? — съязвила я.
— Нет, просто фея на Раше всего одна! — мрачно просветила Невель.
Об этом обстоятельстве я тоже задумывалась, но надеялась затеряться на просторах Раша. А выходит… что не выходит.
— Я не прощу себе, если сдамся! — мой голос прозвучал глухо, а потом и вовсе убито. — Не смогу жить с нелюбимым и нелюбящим.
— Лютик, ну что ты говоришь такое! — Подруга обняла меня за плечи. — Ты же сейчас рассказала, что он собирался с тобой жить без возможности завести детей. Разве без чувств на такое решаются?
— А если чувствуешь, то разве можно молчать об этом? — выпалила я. — Он же исключительно приказывает — и все!
— Твой мужчина — военный и мужлан, который не привык говорить лишнее, по его мнению. Чтобы Лисан признался мне в любви, мы должны были почти умереть. — Невель вздохнула, улыбнулась с легким оттенком грусти. Несостоявшуюся любовницу она мужу долго не сможет простить.
— Да ну, гораздо раньше! — возразила я.
— Дай ему шанс, пожалуйста… вам обоим! Я уверена, он еще сильно тебя удивит! — попросила Невель.
— Ага! Заставит драить нужники всего клана? — ехидно предположила я.
— Лютик, ему можно простить многое уже за то, что, вопреки зову, он не тронул тебя. Дал шанс привыкнуть, сделать выбор самой! — тихо произнесла Рыжуха, заглядывая мне в глаза. — На это не каждый бы согласился, а уж самому мучиться…
В этот момент вернулись наши мужчины и остановились возле садового стола. Я замерла и удивленно наблюдала за Стейнаром, который о чем-то говорил с Лисаном, при этом неторопливо, осторожно помыл в миске землянику и выложил красивой горкой на тарелку. Затем, с хмурым видом что-то втолковывая оборотню, взял полотенце и начал тщательно протирать мытые яблоки, так что те заблестели. Три штуки положил к клубничке, а остальные отправил в котомку, которую принес с собой.
Все это он проделал сноровисто, обыденно, словно каждый день…
Почувствовав мой взгляд, Стейнар замер, тягучим движением обернулся, внимательно посмотрел и, взяв тарелку, пошел к нам. Молчком поставил угощение на траву и присел рядом, а у меня закружилась голова от желания. Застонав с досады и чувствуя, как опять вспыхивает огонь желания, распространяясь по всему телу, я выдохнула:
— Ненавижу… — и сама же к нему потянулась.
Дракон широкой жестковатой ладонью обхватил мой подбородок. Потер кожу большим пальцем, наклонился очень близко и шепнул на ухо:
— Пообещай не сбегать отсюда, пока меня не будет, и получишь немного свободы!
Я согласилась, не раздумывая:
— Обещаю!
И задохнулась от переизбытка самых противоречивых эмоций, почувствовав, что Стейнар прикусил кончик моего уха, а следом по этому местечку прошелся его язык.
Мой мучитель спокойно встал, отряхнул темные штаны, опять приковав к своим ногам внимание. Потом они с загадочно усмехнувшимся лисом-оборотнем ушли, оставив нас с Невель и Лайвелом в неведении — куда и зачем.
* * *
Мы с Невель провели вместе целый день, и она упорно внушала мне, прибегая к различным способам и наглядным примерам, что злобный наглый дракон Стейнар Сапфировый — моя судьба. Надо всего-навсего стать более мудрой и вести себя как женщина, а не как мужик. И тогда моя мечта станет явью, а семья и любовь — достигнутой целью. Легко сказать!
Показывая дом, подруга исподволь подводила к мысли, что у меня совсем скоро будет свой. И занавески с любимыми васильками, и подобный угловой диван. Сама бы я выбрала с желтой обивкой, а не бордовой. И мебель в гостиную, сплетенную из ротанга, так привлекательнее. О, а на кровать бы побольше подушек положила, ведь в них так приятно и уютно будет зарыться и спать. А еще… Пока воображала, заметила насмешливый понимающий взгляд хитрющей лисы.
Играя с Лайвелом, я невольно затосковала по племянницам и буквально затискала мальчишку. Подруга вкрадчиво заметила, что если дать Стейнару шанс, то у меня тоже будет такой же замечательный, свой, малыш, а может, и несколько…
Перед обедом Лисан рубил дрова, затем складывал их в поленницу. А Невель, едва не пуская слюни, жадно смотрела на мужа с неприкрытым желанием и любовью. Чего греха таить, я тоже разглядывала обнаженного до пояса капрана, искренне восхищаясь. По достоинству оценив его мускулатуру, силу и отточенное годами тренировок владение оружием. Тем не менее он не затронул ни одной чувственной струнки в моем теле, как это обстояло с несносным драконом — причем стоит все же признаться хотя бы себе — с самого начала нашего знакомства.
Когда Невель принесла разгоряченному работой Лисану холодного кваса, тот крепко поцеловал ее и игриво огладил пониже спины. Почти как моя мама папу — в благодарность за вкусно приготовленную еду, чистую форму или бурно проведенную ночь. Феиды не умеют и не считают нужным скрывать свою страсть, любовь или какие-либо чувства. Все естественно, искренне и от души.
С неожиданной тоской и завистью я смотрела, как довольная Рыжуха, смутившись, захихикала, кокетливо шлепнув мужа по руке. И тут же сама потянулась к вспотевшему Лисану и погладила по обезображенной шрамом щеке. Без сомнения, она не замечала его увечья, видя в своем мужчине любовь и красоту. Мне внезапно и остро захотелось чего-то похожего для себя. Такого же светлого, глубокого, родного…
Потом полвечера счастливая подруга хвасталась обновками, купленными для нее Хитрованом. Подарила мне новую рубашку, как у нее, с красивой вышивкой. И несколько ярких ленточек для отросших волос, одну из которых — сочного зеленого цвета — тут же вплела мне в сложную косу. Получилось очень мило и эффектно, придав моим желто-зеленым глазам в вечернем освещении изумрудный оттенок.
Смущенно посмотревшись в зеркало, я задумалась. С одной стороны, на Атураше украшали себя только мужчинки, но собственное отражение мне понравилось. С другой стороны, женщинам Раша, и я одна из них, положено прихорашиваться, подчеркивать красоту. Эх, еще бы эту опостылевшую черную форму снять, и совсем замечательно будет.
В общем, насмотревшись на благополучную семью оборотней, я дико захотела того же. Даже ненароком посматривала на калитку, ожидая неведомо куда пропавшего дракона. И как-то незаметно для себя решила дать ему шанс. Поэтому, по возвращении Стейнара, заранее настроившись на улучшение наших отношений, приветливо ему улыбнулась. Но он, почему-то не заметив моих стараний, заявил: «Свобода закончилась, нам пора!»
Ничего, я же феида, а мы, если приняли решение, идем до конца. Ладно, столь категоричное заявление на первый раз можно пропустить мимо ушей.
Сумерки словно выползали из переулков и окутывали душный пыльный летний Делавель, обещая ночную прохладу. Я с тоской оглянулась на дом лис-оборотней, ставших моими друзьями. Место, где столько света, любви и счастья, что буквально купаешься в той ауре, исцеляешься душой. А идти по улицам в компании мрачного спутника, прислушиваясь к шороху шагов, было не очень приятно.
Я не выдержала тягостной тишины и спросила о том, что волновало уже несколько дней:
— Стейнар?
— Да, — заинтересованно посмотрел на меня дракон.
— Скажи, в какой момент ты решил, что я должна стать твоей?
— Сложно сказать, — осторожно ответил он и с едва заметной улыбкой продолжил: — Когда впервые увидел, красотой ты, прямо скажу, не блистала, с головы до ног заляпанная останками нежити, кровью и грязью. В то же время было в тебе нечто, не позволившее как обычно отвернуться и забыть.
Я тоже улыбнулась, вспомнив ту встречу:
— Да-а-а… уж! А потом?
Стейнар едва заметно нахмурился и, обвиняя, меня ли с Рыжухой или драконье звено, проморгавшее ценный объект? — процедил:
— Потом вы сбежали у нас из-под носа! А ведь я еще не успел определиться с тем, что в тебе меня зацепило… помимо расы.
Я во весь рот расплылась в самодовольной улыбке:
— Какие мы обидчивые, однако… — Разговор начал забавлять.
Меня полоснуло черным внимательным взглядом, но не успела я насторожиться, как Стейнар улыбнулся, заставив дрогнуть что-то внутри. Что-то чувственное и странно теплое…
— Зато мы вас быстро нашли и вели почти всю дорогу, — усмехнулся он.
Я открыла рот, чтобы возмутиться, но захлопнула и свела на нет старания Великого и Находчивого:
— Еще бы, кое-кто шустрый под чарами выпытал у наивной, измотанной нежитью девушки цель нашего пути, а дальше определиться с направлением для опытных крылатых воинов было проще пареной репы.
— Не спорю, — великодушно отозвался мужчина.
— Боялись единственную фейку потерять из виду? — с иронией предположила я, продолжая развлекаться.
Дракон пожал мощными плечами, притягивая мое уже распаленное желанием внимание.
— Думаю, сама понимаешь почему. Но был и личный интерес за тобой следить. Ты меня слишком заинтриговала.
— Хорошо, с этим ясно, но все же в какой момент ты захотел меня?
Снова внимательный драконий взгляд, за которым последовал, я уверена, честный ответ:
— Сразу захотел, как увидел. Но одно дело — похоть, а другое — стремление к чему-то большему. Все происходило постепенно. Сначала, на допросе в кабинете ректора, я увидел, что ты отреагировала на меня, чем еще больше заинтересовала. А ведь на красавчика Лейва бровью не повела, как и на всех остальных. Ясневеля, через постель которого половина наших курсанток и девок Делавеля прошли, ты вообще презирала. Не боялась нас, как твоя лиса, язвила и хамила.
— Тебя мое хамство привлекло? — недоумевала я. — Или то, что очередная девица не пала к ногам ректора и ушастого?
Стейнар усмехнулся, его рука скользнула с моего локтя по предплечью и захватила ладошку. Я очень остро ощутила, какая горячая и твердая у него ладонь и насколько больше моей. Сначала хотела отнять свою руку, но, вспомнив про решение дать нам обоим возможность улучшить отношения, оставила как есть.
— Нет, хамства я не люблю и не терплю, — предупредил он. — Просто неоднозначно тогда ты реагировала на меня одного, а остальных пыталась обдурить и разговаривала на равных, что, поверь, весьма непривычно для драконов.
Его пальцы потерли ладонь и переплелись с моими. Жест показался мне настолько интимным, личным и невероятным, что заставил пережить следующую череду необычных ощущений.
— Ты все-таки толком не ответил на вопрос! Ты же понимаешь, о чем я веду речь!
Сильные мужские пальцы сжали мои, но не больно, а скорее из-за того, что собеседник был взволнован не меньше, нежели я.
— Понимаю, но точного момента нет! Сначала думал получить только физическое удовлетворение, а когда ты вынудила охотиться на тебя… я захотел гораздо большего, чем твое тело.
— И?
— Что — и? — раздраженно переспросил Стейнар. — Я впервые в жизни не знал, как подступиться к решению, казалось бы, несложной житейской проблемы! Но твой менталитет… мир, где живут мужчинки и бабы-воины… существенно отличается от нашего. Опять же, ты сначала со мной целовалась, а потом… сбежала.
— Это был мой первый поцелуй и…
— И уже на следующий день ты начала приставать к вампиру! — с презрением протянул дракон.
— Я не знала, что мы несовместимы! — попыталась оправдаться.
— Только это его спасло от смерти! — рявкнул Стейнар, облив меня таким гневом, что я задрожала отнюдь не от возбуждения.
— А нельзя было сразу со мной поговорить? — не давая страху овладеть собой, вызверилась в ответ.
Мы подошли к воротам школы, проскользнули в образовавшуюся щель и направились к жилым блокам.
— И что бы я тебе сказал? — удивился он. — Эй, красотка, знаешь, я тебя хочу, давай жить вместе? Фее, которая нормальных мужчин не воспринимает, не считает достойными увлечения и желания? Как вздорный юнец, лезет во все потасовки и мордобои устраивает? — Последнее он выплюнул, как самое страшное обвинение. — Ты не реагировала на меня, как должна избранная! А мое тело в отличие от твоего — очень даже!
— Всегда лучше говорить правду! — настаивала я.
— Кто бы говорил… — язвительно парировал он.
— Феи не врут!
— Утром ты сказала, что ненавидишь… — укоризненно напомнил дракон. И пальцы его сжались вокруг моей ладони, причиняя дискомфорт.
— Прости! В тот момент мне так казалось, потому что злилась. Сейчас я так не скажу, а то после вашей клятвы язык распухнет.
— Значит, я не ошибся, дав тебе время пообщаться с Невель, — удовлетворенно заметил Стейнар.
— В каком смысле? Не ошибся и…
— Не бери в голову! — хитрец оборвал меня на полуслове, сбив с мысли. И вкрадчиво тягуче произнес. — Ты согласна на полную связь со мной?
— Я рассмотрю твое предложение и…
Тем временем мы уверенно прошли мимо моего жилого корпуса в сторону преподавательских.
— Ты не закончила, — поторопил Стейнар.
— А куда мы идем? — удивилась я.
— К себе!
Ответ был лаконичным и потребовал уточнения:
— Моя комната в блоке, который мы уже прошли!
— В мою комнату.
— При чем тут твоя комната? — изумилась я.
— Твои вещи я уже собрал и перенес к себе! Все равно завтра в клан полетим, нечего время зря терять… — ровным голосом пояснил Стейнар, словно само собой разумеющееся.
— Ничего страшного, я быстро собираюсь, — упорствовала я.
Мы остановились возле преподавательского жилья почти вплотную друг к другу, обмениваясь непримиримыми взглядами. Дракон разозлился, но пока лишь сдвинутые брови да молнии в черных глазах выдавали его состояние.
— Мне надоело постоянно спорить с тобой! Ты будешь ночевать со мной! Отныне и навсегда! — Тон был знакомым, ленивым и угрожающим.
Веселье и легкость, с которой он вот только что общался со мной, слетели с него, как созревшие семена с одуванчика. Фу-у-ух — и нет.
— Я пока не решила, что мы…
— Я давал тебе время, не торопил, хотел, чтобы ты сама пришла в мою постель. Но ты — самая упертая баба из всех, каких я когда-либо встречал…
— О, я смотрю, опыт у тебя большой по части баб…
— Я учитывал, что ты не из нашего мира, иной менталитет и понятия о красивом или желанном. Поэтому не давил, ждал и…
— …заставил драить все нужники форта!
— Зато, дорогая моя, у тебя не было свободного времени по мужикам бегать!
— Сам не ам и другому не дам? Так что ли?
— Мне хватило твоей попытки с вампиренышем!
— А мне, знаешь ли, не хватило! — возмутилась я. — Ты ничего не сделал, чтобы привлечь внимание понравившейся женщины!
— Я не знал как! — рявкнул Стейнар. — Присматривался к тебе, изучал, а ты как ненормальная во все дыры любопытный нос совала, в неприятности влезала и всю нежить на свою больную голову собирала. — Далее и вовсе заорал. — Да ты меня уже до белого каления довела и своим поведением, и моей неудовлетворенностью!
Увидев, что у Великого и Нервного сейчас и правда поедет крыша от злости, все же не сдержалась и посоветовала:
— Что-то ты нервный чересчур. Сходил бы в бордель в Делавеле, как Лисану советовал однажды. Зачем же до крайности дело доводить…
Мне на мгновение показалось, что у Стейнара из ноздрей потянуло дымком, а в глазах блеснули молнии. И так не слишком приятное лицо перекосилось от ярости. Я инстинктивно втянула голову в плечи и начала отступать.
Дракон смазанной тенью метнулся ко мне, схватил за плечи, приподнял над землей, прижал к себе и носом провел по виску. Мне даже показалось, что лизнул в ухо, потому что ветерок холодил кожу. А затем с истовой обреченностью приговоренного к смерти выдохнул:
— Мне триста лет, Лютик! И я сколько влезет волочился за любой понравившейся юбкой и обхаживал множество женщин… Небеса, да каждый взрослый одинокий дракон похотливей любого кобеля-оборотня. Мы даже русалов переплюнули по части задрать подол подходящей красотке! Думаешь, я не ходил? Не пробовал других?
— И что? — пискнула я испуганно, болтаясь в захвате могучих рук.
— А то! — тихо, но от того более жутко процедил Стейнар. — Что они не пахнут тобой! Не выглядят как ты! Не двигаются, как моя фея! Не так говорят! Они не вкусные, пресные… отвратительно воняют, даже если просто проходят мимо! — Дракон говорил и одновременно губами ласкал мое лицо, шею, волосы…
А я начала задыхаться от уже нестерпимого желания, сходила с ума от пламени, что мучительно горело между ног. Тело требовало, звало моего дракона. И именно в этот момент я поняла, что нужно срочно что-то сделать, иначе стану его женой непосредственно здесь и даже публично! Драконье терпение закончилось…
Последним штрихом нашего разговора и толчком к моим дальнейшим действиям стал хриплый лихорадочный шепот:
— Ты среагировала на меня как избранная! Захотела! Значит, ты моя! Только моя! Единственная…
Паника накрыла меня с головой. И дальше я действовала на рефлексах, вдолбленных в Академии Атураша и школе Раша. Главное — защитить себя!
Я умудрилась обеими руками ударить Стейнара по ушам, оглушая и вынуждая на короткий миг ослабить стальную хватку. Доли секунды мне хватило, чтобы выпустить крылья и свечкой вырваться в небо. А вслед за мной ринулся распаленный похотью и яростью черный смерч.
Преодолев школьный забор, мы понеслись к виднеющемуся в лунном свете лесу за рекой. Петляя, словно заяц, я спикировала к воде и полетела, задевая поверхность кончиками крыльев. Маршрут, участники и время охоты повторялись до мелочей. В темной глади воды отражался мой силуэт с поблескивающими крыльями на фоне звездного неба, преследуемый устрашающей темной звериной тенью. Но если в прошлый раз мне лишь взбучка грозила, то сейчас — страшно представить.
Дракон подобрался ко мне настолько близко, что пятки горели, хотелось с визгом поджать их под себя, чтобы случайно не оттяпал. Крылатый преследователь начал обходить меня слева, легко обгоняя, заставляя свернуть направо. Из-за чего я снова оказалась на знакомом поле, утопающем в цветах, где мы в прошлый раз основательно примяли траву. Черная тень исчезла из поля зрения, но не успела я обрадоваться, сверху меня накрыла огромная туша. Хвала богам, не раздавила! Обернула мое тело своим и смягчила удар о землю, приняв его на себя.
Оглушенная жестким приземлением, я потеряла лишние мгновения, а вот дракон времени зря не тратил. Сменил ипостась и навис надо мной, схватив за руки. Черты его лица заострились, глаза лихорадочно горели, а я, к своему ужасу, поняла, что довела мужчину до грани…
Хотела завопить, но Стейнар, которому надоело играть в терпеливого кавалера, словно голодный впился в мой рот поцелуем, сминая губы, завладевая. Его запах многократно усилился, и как тогда, в первый раз, я потеряла способность мыслить, сопротивляться. Сама потянулась к нему, прижалась, а он, хозяйничая у меня во рту, утробно рычал. Торжествовал.
Собрав оставшиеся силы, попыталась откинуть его от себя, но в итоге мы лишь перекатились, сплетаясь подобно клубку змей. И снова я оказалась под ним. В нос ударил запах срезанной травы и свежей земли — это трансформированные звериные когти с корнями выдирали траву возле моей головы.
Пока Стейнар, оторвавшись от меня, резкими движениями срывал с себя одежду, наконец-то удалось перевести дыхание. Теперь не только запах, но и его обнаженный торс сводил с ума от вожделения, долго сдерживаемого нами и, наконец, вырвавшегося на свободу. За взмахом когтистой ручищи я наблюдала с нетерпением, а не страхом. И комья земли, что нечаянно вырвались из-под жутких смертоносных когтей, и треск ткани моей формы, разлетающейся в клочья, не напугали и не смутили. Более того, я с облегчением застонала, ощутив дуновение ветерка, обласкавшего мое горящее страстью тело.
Маленькая, бьющаяся от страха в истерике, часть меня наблюдала со стороны, не в силах помешать разбушевавшемуся безумию. А вторая — захлебывалась от восторга, касаясь мощной спины, ощущая, как перекатываются стальные мускулы под гладкой горячей кожей. Как мужское тело напрягается, давит на меня, побуждая раскрыться, обнять ногами за талию, стать уязвимой и покорной.
Стейнар замер, словно внезапно окаменел, затем его яростный рев громом разорвал тишину ночи. В лунном свете его смуглое плечо и напряженная спина резко контрастировали с моей светлой кожей. Мелькнула мысль: мы слишком разные… во всем и особенно — в размерах. Он очень большой. И та часть мужского тела, что угрожающе упиралась мне в бедро, пугала до дрожи. Но скоро до меня дошло, что не я дрожала, а дракон. Вновь впившись когтями в землю, дрожал всем телом, не в силах контролировать себя, но изо всех сил пытаясь обуздать вожделение.
Наше хриплое учащенное дыхание смешалось, Стейнар, видимо, все-таки справившийся с собственным зверем, чуть привстал, нависая надо мной, но по-прежнему придавливал к земле. Обнял мое лицо ладонями и прохрипел:
— Доигралась! Я не железный, не смогу сдерживаться… долго. А ведь ждал, чтобы ты сама пришла… поняла, что мы едины теперь. Хотел быть нежным…
Я схватила его запястья, тоже дрожавшие от напряжения, а пульс под моими пальцами частил как бешеный. Заглядывая в черные омуты, горячечно зашептала, прерываясь, с трудом находя слова, чтобы передать, что чувствую:
— Это неправильно, Стей… Так не должно быть… Я хочу не так…
— А как? Чего ты хочешь? — оглушительно заревел донельзя возбужденный дракон.
Склонился и начал лихорадочно покрывать мое лицо поцелуями, а когда, лизнув ухо, затем прикусил его, из головы почти вылетело все, что вообще нужно было сказать. Тяжелая шершавая мужская ладонь легла мне на грудь, стиснула чуть болезненно, погружая в водоворот новых ощущений. Лишь та самая, наблюдающая за происходящим, моя относительно здравомыслящая часть вынудила прорваться через чувственный туман и отчаянно прошептать:
— Не хочу без чувств! Слышишь! Не могу!
Его губы захватили напряженную, болезненно сжавшуюся вершинку груди, приласкали, втянули внутрь, я всхлипнула и судорожно вдохнула. Боги, как же приятно-о-о… Мое тело предавало меня, умоляя о слиянии с носителем настолько восхитительного аромата, жаждало именно этого мужчину там, куда спустилась его рука, где уже горело, желая наполнения.
— Стейнар, я же фея! А феи без любви умирают!
— Так полюби меня! — отчаянно прохрипел он.
И начал ласкать низ живота, внутреннюю чувствительную поверхность бедер — где никто никогда не касался меня, — обещая наслаждение. Краешком сознания я понимала, чего ему стоит сдержаться и не наброситься, чтобы грубо овладеть моим телом. Ведь сама выгибалась и подавалась навстречу творящим что-то невообразимое пальцам. И чтобы чувствовать его, унять собственное вожделение, уже готова была вытерпеть любую боль. Но животная подоплека происходящего упорно мешала!
Я почти сдалась на милость неистового дракона, запал борьбы развеялся под натиском желания и признания очевидного: меня лишь хотят, не более. Обмякла, отворачиваясь, покоряясь его силе, отстраняясь душой, когда он начал неумолимо вторгаться, наполнять. И он это изменение, как ни странно, понял и неожиданно замер. Опираясь на локти, снова обхватил ладонями мое лицо и, заглядывая в глаза, уверенно прохрипел:
— Я люблю тебя! Моей любви хватит на нас обоих! Только не отворачивайся от меня, любимая! Прошу тебя, Лютик!
Я неуверенно кивнула, уловив смысл и значение сказанного, ощутив невероятный прилив тепла в груди. Задуматься о чем-то большем Стейнар не дал, сделав резкий толчок навстречу, и остановился, дав мне переждать боль. Затем новые ощущения и желание полностью захватили мое существо — незнакомое ранее чувство наполненности, растущее напряжение, стремление стать еще ближе к мужчине, прижаться теснее, крепче…
Наконец пришло долгожданное освобождение, потом — ощущение невесомости и неги. Постепенно я пришла в себя, невольно всхлипнула и почувствовала вкус слез на губах.
— Ну что же ты плачешь, цветочек? — прозвучал надо мной взволнованный голос мужчины, признавшегося мне в любви. — Так больно было?
— Нет, так хорошо! — просипела и даже улыбнулась я.
Немного пошевелилась, потому что Стейнар перенес вес своего тела на руки и ослабил хватку, и сразу же ощутила спиной все неровности, камешки и веточки. С реки тянуло ночной прохладой, остужая наши разгоряченные тела. Как же хорошо! Приподняла руки и неуверенно коснулась лица моего, наверное, мужа. Погладила, заново знакомясь, запоминая и почти умоляя шепнула:
— Поклянись, что не соврал!
Раздвинувшись в нежной улыбке под моими пальцами, сухие губы выдохнули:
— Клянусь, я люблю тебя! — Спустя мгновение сам неуверенно спросил: — А ты сможешь когда-нибудь сказать это мне?
Я чувствовала, что он не оставил мое тело и готов продолжить. В груди все сильнее что-то нагревалось от восторга, ведь услышать такое признание… Горло перехватило, и я смогла лишь кивнуть и тоже выдохнуть:
— Да!
Темные глаза вспыхнули красноватым торжествующим светом. Раньше испугалась бы до икоты, а сейчас крепче обняла его, чувствуя, как в груди разливается что-то непривычное, необычное, странное, обжигающее…
Стейнар вновь начал ритмично двигаться… тягуче медленно, сладко… лишая разума и даря невероятные ощущения. Давая почувствовать вкус неторопливого поцелуя и биения сердца… и горячую кожу, словно одну на двоих… Наконец, тело прошила восхитительная судорога, и вместе с наслаждением и криком из моей груди вырвался целый рой золотых искорок-звездочек. Которые взмыли в небо, а потом ринулись вниз, обтекая нас второй кожей, согревая, пропитывая теплом, посылая уверенность, что меня действительно любит этот жутковатый, самоуверенный мужик. А настоящая искренняя любовь — разве не чудо, ради которого я сменила судьбу и целый мир?!
— Интересно, ты каждый раз на пике подобные представления мне устраивать будешь? — насмешливо поинтересовался Стейнар.
Трепет перед случившимся и даже начавшие было проклевываться нежные чувства к нему увяли вместе с растаявшим блестящим потоком, сменившись желанием стукнуть его покрепче.
— Это благословение нашей любви вырвалось, неблагодарный! — заметив удивление, хитрое жадное драконье любопытство, быстро добавила: — Но ты не подумай чего лишнего — просто нечаянно получилось.
Усталость накатила, как никогда после марш-броска, я не смогла сдержаться — зевнула, а глаза закрывались сами собой. Стейнар, наконец, покинув мое лоно, перевернулся на спину, не выпуская меня из объятий. Я поерзала сверху, устраиваясь поудобнее, положив голову на широченную грудь. И уплывая в сон под мерный звук наших сердец, почувствовала, что мужчина, предоставивший мне себя для отдыха, заложив руки за голову, удовлетворенно и расслабленно распорядился:
— Отдохни! Я покараулю!
* * *
Солнечный лучик, сначала согрев кончик моего уха, медленно прошелся по виску, щеке и, наконец, коснулся правого глаза, настойчиво пытаясь проникнуть под ресницы. Я лениво приоткрыла левый, осмотрелась и обнаружила, что вполне вольготно улеглась и нежилась в драконьих объятиях, прижимаясь боком и щекой к теплому чешуйчатому телу. А сверху меня комфортно укутали черными крыльями, защищая от утренней речной свежести. Странное дело: даже осознав, на ком сладко почивала, я не захотела вылезать из уютного безопасного кокона, впервые за многие годы чувствуя полный покой, умиротворение…
Не спеша избавляться от сонного состояния, окутывавшего сознание приятным туманом, я приоткрыла второй глаз и, спрятавшись от солнца, немного передвинулась по мощной широкой груди дракона. Подняла руку и осторожно погладила кончиками пальцев блестящую черную чешую, под которой перекатывались стальные мускулы, одновременно любуясь рисунком. Затем, растопырив пальцы, исследовала свое необычное «спальное место» уже всей ладонью, с радостной непосредственностью сравнивая собственную золотистую от загара кожу с контрастной чернильно-черной чешуей.
Драконья грудь под моей ладонью завибрировала, следом раздался гул и глухой утробный угрожающий рык, от чего я вздрогнула и встрепенулась, но быстро сообразила, что причиной драконьего недовольства было что-то другое. Слегка извернувшись, посмотрела в сторону леса, туда, куда вытянулась черная морда: кто там самоубийцей решил стать, потревожив отдых Великого и Ужасного? Оказалось — обычная волчья стая. Наверняка непуганые, серые звери, оскалившись, медленно выступали из-за деревьев с явным намерением напасть.
Драконья хватка усилилась в чисто инстинктивном стремлении уберечь меня, отчего на душе стало тепло. Не двинувшись с места, видимо, чтобы меня не разбудить, Стейнар глухо рыкнул, потом, отметив, что хищники сомневаются, отступать или нет, плюнул огнем под ноги одному из них. Враз поумневшие волки, смекнув, что здесь вряд ли поживятся добычей, сбежали, поджав хвосты.
Вздохнув с облегчением — не надо никого убивать! — я отодвинула крылья-одеяло и сладко потянулась, ощущая некоторую скованность мышц. Жутковатая клыкастая морда тут же отреагировала на мои телодвижения. Длинный язык прошелся от моего пупка до шеи, обежал вершинки груди, вызвав уже до боли знакомое томление и тяжесть внизу живота. До меня, наконец, дошло, что потягиваюсь и расслабляюсь я тут абсолютно голая.
Смутившись, чувствуя, как от стыда загораются щеки, прикрыла руками стратегически важные места и решилась посмотреть на дракона. Невероятно: в его черных глазах горела дикая смесь чувств от вожделения, кажется, еще более сильного, чем раньше, до привычной насмешки и… обожания вкупе с нежностью — по-другому это вряд ли назовешь.
Не двигаясь, лишь крепче сжав лапы на моей обнаженной спине, он смотрел на меня, а я судорожно прикидывала, что можно сказать в данный, такой важный, момент: я стала, наконец, женщиной в полном смысле этого слова. Женой… физиологически. Благословила магией любви сама себя.
Неожиданно вспомнив, как мама папу за ночь любви благодарила — тому вроде очень нравилось! — подняла ладонь и, мягко похлопав по чешуйчатой морде, похвалила:
— Молодца! Ты был очень хорош! Прямо зверь…
Кажется, я оплошала! Хотела комплимент сделать, а получилось — как-то снисходительно выразилась. В надежде, что он не заметил, неуверенно улыбнулась и сквозь ресницы проверила.
Он смотрел на меня хмуро и задумчиво, от былой нежности не осталось и следа.
— Откуда ты такую пошлость откопала? — протянул он слишком ровным голосом.
Нервно сглотнула, уже зная, что, когда капран Стейнар так говорит, кому-то несдобровать. И этот кто-то — я, за неимением посторонних лиц. Поэтому честно призналась:
— Мама так папу хвалила. Я тоже хотела… приятное тебе сказать.
Мрачный драконий взгляд сменился насмешливым:
— Мне так больше не говори. У нас нормальные мужики бабам подобное говорят, а не наоборот.
— Ладно, больше вообще хвалить не буду! — буркнула я.
— Ну почему же, — черная морда скользнула носом от моего виска к шее. Дракон шершавым языком лизнул чувствительную кожу за ухом, вызвав мурашки, и проурчал: — Просто делай это по-другому!
Я хрипло шепнула, упираясь в чешуйчатую грудь, пытаясь отстраниться:
— И как?
— Любимый, ты, как всегда, неповторим! — тягучий голос отозвался волной желания в моем теле.
— Благодаря вашей клятве, после подобных слов у меня язык опухнет! — не без ехидства припомнила я, пытаясь выбраться из плена лап и крыльев.
Дракон слегка придержал меня и мурлыкнул на ухо, обдавая горячим дыханием и вызывая рой новых мурашек:
— С первой частью могу подождать! А вот вторую — твой язычок выдержит без проблем.
— Это почему же? — прошипела я, вырываясь.
— Потому что я у тебя единственный. Был, есть и буду, соответственно — однозначно неповторим!
Я замерла, переваривая наглое заявление. Но вынуждена была признать, что все сказанное — правда, и промолчала. Дракон осторожно опустил меня на землю, и я, застыдившись, суетливо начала собирать разбросанную по поляне одежду. Вернее, то, что от нее осталось. Хотя штанами можно воспользоваться, если постараться не обращать внимания на распоротый на заднице шов.
— Стейнар, какого лешего, ну разве нельзя было поаккуратнее с одеждой обходиться? Мне теперь что — задом в небе сверкать! — расстроенно проворчала я, потрясая разодранной курткой.
И тут — какая удача! — обнаружила свою уменьшенную магией котомку. С криком «ура!» и блаженным счастливым видом вытащила оттуда нарядную рубашку, своевременно, как оказалось, подаренную Невель. Быстренько облачившись в обновку и штаны от запасной формы, почувствовала себя гораздо увереннее.
Привела в порядок волосы, завязав обычный хвост на макушке, — в остатках вчерашней прически каким-то чудом удержалась зеленая ленточка. И невольно обернулась, почувствовав взгляд своего соблазнителя.
Стейнар сменил ипостась и обнаженным лежал на траве, подперев голову рукой и согнув ногу в колене. Наблюдая за мной, жевал травинку и довольно щурился. И опять, как тогда, на озере, я не могла от него глаз оторвать, отметив и ширину мощных плеч, и сильные руки, и ноги, и каменный пресс, и возбуждение… Если не врать самой себе, то я упивалась увиденным, испытывая жаркий интерес к потрясающему воображение мужскому телу, хоть мне и было неловко. Одно дело подглядывать из-за кустов, а другое — под его пристальным взглядом откровенно пялиться…
— А ты почему не одеваешься? — попыталась я скрыть свои чувства.
— У меня есть более приятное занятие, — протянул он, заинтересованно оглядывая меня.
— Ну-ну… — выдала я, ощущая, как от удовольствия внутри разливается тепло.
Мне понравился и его горячий взгляд, что шарил по моему телу, означавший повышенный интерес, и смешливые искорки, что с нежностью вспыхивали в черной глубине драконьих глаз.
Подобрала раскиданную в пылу страсти мужскую одежду и, уныло разглядывая безнадежно испорченные штаны с рубахой, не поворачиваясь к их хозяину, констатировала:
— Похоже, тебе придется лететь голяком!
Впереди меня на траву легла внушительная тень. Я оглянулась и увидела, что Стейнар снова принял облик черного дракона, затем склонился надо мной и успокоил:
— Не переживай, Сапфировая моя, голый зад твоего мужа увидят немногие, и то на входе в преподавательский жилой блок.
— Я — Пчелка… — не задумываясь, поправила его.
— Теперь ты Лютерция Сапфировая! — ровным, но напряженным тоном предупредил он.
— Ты, наверное, шутишь? — возмутилась я. — Да ни одна феида не возьмет родовое имя мужа! Это же позор…
— Ни один дракон не примет родовое имя жены! Вот это — позор! А женщины Раша, выходя замуж, всегда берут фамилию мужа! Таков закон! Я не знаю ни одной расы в нашем мире, представители которой могли бы согласиться на это уничижение мужского достоинства! — проревел дракон, огромным хвостом сметая все с пути и колотя по земле, пока черным взглядом сверлил меня.
— Госпожа… — послышалось мне сквозь сумятицу мыслей.
— Боги, но что скажет моя мама?! — просипела я, уже предвидя реакцию Клевер Пчелки. — Я труп! — И следом трусливо заюлила: — Знаешь, давай со сменой родового имени не торопиться. Надо сначала узнать друг друга получше… притереться и…
— Госпожа…
— Ты моя! — жестко и бескомпромиссно заявил дракон. — А твоей грозной маме, чтобы добраться до моей жены, сначала нужно попасть на Раш и сделать трупом меня! Можешь успокоиться!
Услышав мужнины доводы, тут же угомонилась. Действительно, чего это я испугалась?! И мысленно сделала себе важную заметочку: в день равноденствия, когда с родителями договорилась встретиться, не буду сообщать матери позорный факт смены собственной фамилии. И Стейнара предупрежу, чтоб языком не молол на эту тему. Авось и обойдется…
— Госпожа… — снова донесся чей-то писк.
Я обернулась — никого. Опустила глаза и увидела цепочку муравьев, которые выстроились один над другим, чтобы докричаться до меня. А сверху шаталась на ветру их королева.
Присела рядом.
— Слушаю!
— Госпожа! Не будете ли вы столь любезны и снисходительны, чтобы попросить многоуважаемого дракона не задевать хвостом наш дом?!
Я удивилась и прошлась взглядом по всей длине чешуйчатого хвоста. Так и есть — кончик возбужденно постукивал по самому центру муравейника.
— Замри! — приказала я мужу. — Осторожно хвост подними и на цыпочках отойди в сторонку.
Как ни странно, он послушался. Затем сама, используя магическую воздушную подушку, подошла к муравейнику и восстановила порушенное жилище насекомых. Закончив, повернулась к королеве и смущенно извинилась:
— Простите, мы нечаянно!
— Ну что вы, что вы! — услышала в ответ нервный писк. — Какие могут быть обиды! Всего три кладки уничтожено да пара тысяч рабочих. Все в порядке…
Я прикрепила свою котомку к поясу, подлетела к дракону и, ткнув его в бок со злости, прошипела:
— Убираемся отсюда!
Пока летели прочь, корила себя, а Стейнар, поглядывая на меня, мученически закатывал глаза.
Мне стало понятно, что этот разрушитель муравейников подарком судьбы меня не считает!
«Ну и ладно! Не очень-то и хотелось!» — решила про себя больше для самоуспокоения.
Хотя на самом деле, если бы сейчас заявила об этом вслух, то язык бы точно опух. Хотелось мне быть подарком для кого-то, очень хотелось! И в глубине души уже поселился образ «кого-то»: черный, крылатый и драконистый.
Преодолев магическое школьное ограждение, мы подлетели к преподавательскому жилому блоку. Приземлились на месте, где накануне вечером поругались. Дракон здоровенным когтем подцепил свою оброненную котомку и протянул мне:
— Там яблоки…
Я сразу вспомнила, как Стейнар мыл фрукты и ягоды, и благодарно улыбнулась. Плохое настроение испарилось, как утренний туман. В этот момент из здания вышел капран Лавр. Увидев нас, сперва удивленно приподнял смоляные брови, затем неуверенно улыбнулся, блеснув белоснежными клыками, и кивнул. Подходить к нам ближе демон не стал, видимо, зная о нюансах брачной связи драконов, связанных с восприятием запахов, и проявляя деликатность.
— Здравствуйте! Я так понимаю, вас можно поздравить? — спросил весело Лавр.
Он с искренним любопытством рассматривал нас, пока я пыталась сдуть травинку с золотистой челки, чтобы не лезла в глаз, а дракон менял ипостась.
— Меня уж точно! — самодовольно заявил Стейнар, по-собственнически приобняв меня за плечи, нисколько не смущаясь своей наготы.
Я в отместку локтем ткнула его в бок, но сама же зашипела от боли: каменный он, что ли?!
Лавр тихо добродушно засмеялся, наблюдая, наверное, забавно выглядевшую со стороны семейную перепалку:
— Поздравляю, Стей! И тебя, Пчелка! — и махнул рукой, мол, дела — пора идти.
— Спасибо, капран Лавр! — вежливо ответила уважаемому мной преподавателю, провожая его взглядом, а потом для мужа тихо добавила: — Еще было бы с чем!
Стейнар посмотрел неодобрительно, убрал руку с плеча и забрал свою котомку из моих рук. Однако не успела я испытать облегчения, обретя некоторую свободу, раздалось одобрительное: «О-о-о!», сопровождаемое свистом. Я чуть не взвыла с досады. В нескольких футах от нас по беговой дорожке трусцой бежала пара демониц со старших курсов. Эти нахалки, замедлившись, с вожделением рассматривали — чего уж скрывать от себя самой — шикарный мускулистый тыл моего мужа. Он обернулся, увидев восхищенных зрительниц, прикрыл пах котомкой и неторопливо «потек» к входу в здание, приказав мне: «Лютик, не отставай!»
Впервые у меня не возникло желания даже в мыслях возмутиться командирским тоном или возразить. Я шустро скользнула к нему и, раскрыв крылья, собой перекрыла вид на обнаженного дракона, выразительным взглядом предупредив демониц, а то, ишь, засматриваются на мое!
Стоило этой мысли вспыхнуть в голове, как я, сбившись с шага, споткнулась. Стейнар подхватил меня под локоть, да так и держал крепко до дверей своей комнаты.
Внутри служебное жилье капрана выглядело также, как и курсантское. За исключением того, что рассчитано на одного, кровать гораздо больше и удобства, соответственно, индивидуальные.
— Хочешь помыться? — вкрадчиво спросил Стейнар, заметив мой заинтересованный взгляд в сторону занавески, скрывающей умывальник.
Кивнула, прижимая котомку к себе, словно защищаясь, и хрипло попросила:
— Только мне бы в одиночестве…
Весь мой запал и ехидство исчезли, стоило нам оказаться наедине в небольшой комнате. Крупный мужчина, казалось, заполнял все пространство. От его аромата, пусть уже и не туманившего похотью рассудок, как раньше, все равно внутри разливалась приятная дрожь предвкушения.
Он приблизился ко мне почти вплотную, и я опасливо уперлась ладошками в его обнаженную грудь.
— Цветочек, не хочу давить, но на будущее, привыкай это делать в моем присутствии.
Вопреки внутреннему протесту против такого заявления, мои руки предательски, словно сами по себе, заскользили по гладкой смуглой коже, под которой напрягались и перекатывались мышцы великолепной мужской груди. А я с восторгом, завороженно, наблюдала за этими движениями.
Боги, что со мной происходит? Рядом с Великим и Неужасным я превращаюсь в безвольную тряпку.
— Стей… — испугалась я собственных желаний, идущих вразрез с разумом.
— Я понимаю, Лютик! Для второго раза пока рано! — Он тихо прервал мой лепет. — Пойду приведу себя в порядок в комнате Лисана. Потом сходим на завтрак, и можно вылетать домой!
Немало удивленная таким великодушным решением, я благодарно улыбнулась. Сейчас я просто хочу помыться! А обо всем остальном подумаю после! И о неожиданном «замужестве», и о незапланированном лично мной сексе, и об этом непредсказуемом мужчине, что ворвался в мою жизнь. А то страшно до темных…
Похоже, новая судьба настигла меня! Не зря Манула предупреждала о черном драконе, придется мне яйца высиживать. Проморгала я тот момент, когда надо было решать, как жить дальше, и определяться с тем, чего же я хочу от новой жизни! А теперь он пытается все решить за меня.
* * *
Школу я покинула со смешанными чувствами, похожими на те, с какими от портала на Атураш уходила. Снова что-то теряла, а что приобрету взамен — неясно, и это, конечно же, вселяло тревогу и миру в душе не способствовало.
В очередной раз, задрав голову, посмотрела на черного дракона, в лапах которого болтались две котомки с нашими вещами. Из-за большого размаха драконьих крыльев я летела под ним, а не рядом. Почему-то он счел, что таким образом ему будет проще меня охранять. Правда от чего конкретно, я толком не поняла, тем более мы практически постоянно теперь будем в небе. И к тому ж я и сама — неплохой и опытный воин. Ладно, ему, в конце концов, виднее.
На досуге, любуясь открывшимися с высоты просторами и греясь на солнышке, вспомнила, как мы сегодня на завтрак в столовую явились, по-другому не скажешь, вдвоем. В результате я тысячу раз обругала себя за упрямство: не стоило отказываться от предложения Стейнара принести мне завтрак в комнату. Вот язык мне оторвать за это. Мало того, что на нас пялились все кому не лень, я еще и вынуждена была прилепиться к нему банным листом, чтобы не задохнуться в окружающей вони. А дракон, обнимая меня за плечи, выглядел как собственник, который караулит добычу от соперников. Или еще хуже — защищает слабую феиду от враждебных посягательств. Моя самооценка, и так не слишком высокая, рухнула в одночасье.
Хотя за едой настроение заметно улучшилось — уж слишком я проголодалась, побегав от муженька накануне. Только мрачный вид единственного соседа по столу удивил, когда он обратил внимание на мой завтрак. Расправляясь со своим стейком размером с поднос, Стейнар хмурился и задумчиво посматривал на кашу с медом, доставшуюся мне. Я даже тайком понюхала ее, но ничего необычного, равно как и загадочного, в своей тарелке не нашла, чтобы так туда смотреть.
В обед мы приземлились отдохнуть на примеченной сверху полянке. Умывшись в ручье, расположились перекусить собранной в дорогу едой. Муж полулежал в знакомой расслабленной позе, опираясь головой на кулак и согнув ногу в колене. И разглядывал меня любопытными, удивительно живыми глазами, никак не вязавшимися с бесстрастным выражением лица. Я решила нарушить начавшее тяготить молчание:
— Нам долго лететь?
— Неделю! Территория моего клана находится далеко, на юго-западе, среди горного массива. Тебе там должно понравиться. Много солнца, тепло, зеленый край… местами.
Последнее неуверенное замечание малость насторожило, но в любом случае, скоро те зеленые или не очень места сама увижу.
— А чем мне можно будет там заняться? — осторожно спросила о весьма беспокоившей меня стороне будущей жизни.
— Нашим домом!
Короткий и совершенно не устроивший меня ответ заставил задуматься, а взглядом я невольно вернулась к обнаженным мужским ляжкам — в дорогу Стейнар надел привычную кожаную драконью форму, клинья которой снизу разошлись — и самым нахальным образом уставилась на короткие шорты, скрывающие много чего интересного.
В который раз застав себя на пристальном изучении внешности супруга, с усилием оторвалась и поймала чисто мужское удовлетворение в черных глазах. Ему явно понравилось, что он вызывает во мне желание ближе, скажем так, изучить его тело не только зрительно, ведь наверняка заметил и унюхал, что я при этом чувствовала.
— В каком смысле? — уточнила я, неосознанно подавшись к нему всем телом. — А чем еще?
— Разве этого мало? — медленно протянул он, наигранно удивляясь. — Вести дом, воспитывать детей, заботиться обо мне… есть готовить. Неужели мало?
— Детей у нас еще нет! — раздражаясь, парировала я. — Ты не беспомощный, чтобы о тебе заботиться. А для ведения дома можно пригласить домовушек разделить нашу жизнь! И что тогда останется мне?
— С детьми я постараюсь, — усмехнулся Великий и Самоуверенный. — Семья домовушек у меня уже живет. Я, конечно, не беспомощный, но очень хочу ощутить твою заботу. — Затем, спрятав улыбку, приподнял брови и, каверзно сверкнув глазами, почти обвинил: — Может, ты просто не умеешь готовить? У вас ведь бабы повернутые, и я так понимаю, в домохозяйках мужчинки состоят?!
Вспомнив старания родителя, заботливо и терпеливо обучавшего меня всему, что сам умел, возмутилась:
— Что? Я? Да я знаешь как хорошо готовлю! Меня папа научил, даже вышивать и шить, и…
— И что же ты умеешь? — подозрительно спросил мой новоиспеченный муж, меняя положение на сидячее.
Торжествующе улыбнулась и начала перечислять:
— Больше сотни способов приготовления картошки: драники с петрушкой и любой другой начинкой, вареную, печеную, жареную. Могу печь пирожки, пироги, оладьи, всякие разные блинчики. Еще множество салатиков и десертов. Да я из рыбки могу такое сделать — пальчики оближешь!
Странно, но пока я с гордостью загибала пальцы на руках, перечисляя свои кулинарные таланты, лицо у Стейнара становилось все более кислым.
— А мясо… в перечень блюд входит? — уныло поинтересовался он.
Я невольно передернулась и категорично заявила:
— Убивать животных — грех! Они все чувствуют и осознают!
— А если этот грех я возьму на себя, в надежде, что дома меня каждый день будет ждать законная котлета? Или кусок мяса… желательно слабо прожаренный или…
— Дальше не надо! — сглотнула я подступившую к горлу горечь.
— Значит, только рыба? — разочарованно, с досадой, констатировал невегетарианец.
И таким он выглядел расстроенным, что мне захотелось срочно его хоть чем-то порадовать. Ну, или хотя бы обнадежить.
— Плотоядной я точно не стану, но могу попробовать готовить для тебя мясо, — неуверенно предложила я.
Одно стремительное, скользящее движение — и я распласталась на спине под Стейнаром, который с довольным видом склонился надо мной и выдохнул в губы:
— Спасибо, любимая, за шаг навстречу.
Растерявшись от внезапного «нападения», я зачарованно смотрела, как он наклонился еще ниже и с нежностью коснулся моих губ, пробуя на вкус, лаская языком, предлагая делать то же самое.
Тлевшее до этого желание загудело пожаром, и скоро я пылко отвечала на поцелуи, прижимаясь к его телу, подняла руки и погладила короткий жесткий ежик волос. Я слишком быстро сдалась на милость своих чувств, но внезапно Стейнар напрягся и замер, прислушиваясь к чему-то. С сожалением лизнул меня в щеку, очень тяжело вздохнул, на миг прижавшись носом к моему виску, и предупредил:
— Скоро мы будем не одни!
В моей душе вспыхнуло разочарование и одновременно облегчение. Смутившись собственного откровенно поощрительного отклика, отвела взгляд и завозилась под Стейнаром, пытаясь выбраться.
Он перетек в сидячее положение и, опершись ладонью о землю, внимательно осмотрев меня, многозначительно пообещал:
— Вечером продолжим!
Не глядя ему в глаза, чтобы не выдать смущения и неловкости, я встала на ноги и попыталась отказаться:
— Стей, думаю, нам не следует торопиться и…
Одним плавным движением дракон встал, подошел ко мне и заставил посмотреть на него, приподняв пальцами мой подбородок.
— Лютик, не надо! — тихо, убедительно попросил он.
— Что именно? — не поняла я.
— Не надо ставить нам обоим условий! — слегка устало произнес он.
— Я не…
— Наша связь нерушима! Да и я ждал тебя очень долго!
— Мы недавно встретились и…
— Я имею в виду семью! Просто сейчас моя мечта обрела твой образ и запах! — по-прежнему тихо, но настойчиво говорил Стейнар.
— Я тоже мечтала о семье, просто все слишком быстро происходит и как-то без моего согласия и…
— Я люблю именно тебя! И ты моя! Это неизменно! — упорствовал дракон.
— Стей, я не отказываюсь, — почти оправдываясь, пыталась объяснить свои сомнения. — Пойми, я не так себе представляла будущую семью. И мужчина достался не такой, о котором привыкла мечтать… — и увидев, как застыло его лицо, торопливо добавила: — Но хочу я только тебя — это правда.
Муж слегка расслабился, убийственное выражение исчезло из его глаз, отпустил мой подбородок и обнял, зарываясь пальцами в волосы на затылке.
— Лютик, ты приняла свою новую судьбу! Знала о ней заранее. Ты прошла долгий путь и успела познакомиться с реалиями моего мира!
— Но я…
— Знаю! Молодая, наивная и не знаешь, чего хочешь!
— Да я…
Мои попытки возмутиться и вырваться из объятий пресекли на корню:
— Прими как неизменное: наша связь нерушима. И тебе станет легче жить и дышать. Просто живи! Думай о нашем будущем, а не мечись в бесконечных предположениях, что было бы, если…
— Стей, ты же…
— Знаю! Я не подарок! Каждый дракон, получивший в избранные не драконицу, знает об этом! Но я постараюсь изменить мнение о себе! Дай мне время и шанс!
Его признание и просьба, которую он произносил с ярой убежденностью, отозвались в моей душе теплом и нежностью. Не хотелось мне больше вырываться, сопротивляться. Его слова вселили надежду. Этот мужчина четко знает, чего хочет, кого любит и к чему стремится. И это — я! Более того, его любовь искренняя! Благословение, соединившее нас, позволяло ощущать, даже некоторым образом эгоистично нежиться в ее лучах. Именно по этой причине сегодня утром я была гораздо более покладистой и уступчивой, чем вчера. Ведь необыкновенно приятно, когда тебя сильно, бескорыстно любят. Подлинные чувства дракона волей-неволей нашли отклик в душе одинокой мятущейся феиды.
Вспомнились дом Невель и Лисана, их счастливые улыбки, Лайвел с его детской непосредственностью и очаровательной мордашкой. Ведь я мечтаю о таком же для себя! К темным сомнения!
Вздохнув, для пущей уверенности сама прижалась к Стейнару и, обняв его за пояс, хрипло от волнения шепнула:
— Хорошо! Давай просто жить!
— …и любить? — хрипло спросил он.
Я согласно кивнула в ответ. Невероятный мужчина! Прущий напролом и добивающийся своего любыми путями и в то же время — неуверенный, когда дело заходит о моих ответных чувствах.
Стейнар мягким поцелуем коснулся моих губ, потом, высвободившись из объятий, подхватил наши вещи и указал взглядом вверх, молча приказав взлетать. С высоты я увидела внизу вереницу всадников, которая въезжала на только что покинутую полянку. Нас они не заметили.
Назад: Часть 5
Дальше: Эпилог