Глава 19. Русская Калифорния
О русских мореходах и испанских миссиях, паруснике «Юнона» и маленьком кладбище в Бенисии, Русском холме и фрегате «Паллада», Форт-Россе и золотой лихорадке, а также о «гавайской авантюре доктора Шеффера», православии на Аляске и русских кадетах…

В США есть всего два штата, которые органично сливаются с понятием «русский». Прежде всего, это – Аляска, до которой буквально рукой от нас подать. Она принадлежала России и сохранила многое от тех времен, в том числе и географические названия. Другое дело Калифорния – штат от нас весьма далекий, да еще и бывшее владение Испании. Почему же по другую сторону Атлантики или, если больше нравится, Тихого океана часто говорят о Русской Калифорнии? Ответ надо искать в ее истории, а она неразрывно связана с Россией.

Испанцы пришли в Калифорнию еще в середине XVI века. В сентябре 1542 года корабли Хуана Родригеса Кабрильо вошли в бухту Сан-Диего. Однако правители Испании не проявляли большого интереса к этим далеким и вроде бы бесполезным землям. Ситуация резко изменилась в 1741 году, когда у берегов Аляски появились корабли Витуса Беринга. Во второй половине XVIII века русские корабли были замечены испанцами и у берегов Калифорнии, о чем немедленно было доложено испанскому королю Карлосу III. Он повелел немедленно начать освоение калифорнийских земель. Колонизацию местных территорий поручили монахам-францисканцам, которые одну за другой начали возводить католические миссии вдоль всего тихоокеанского берега нынешнего штата Калифорния. В общей сложности была построена 21 миссия; соединены между собой они были дорогой Эль-Камино-Реаль (в переводе с испанского «Королевский путь»).

На тот момент, казалось бы, доступ России к берегам Калифорнии был закрыт. Даже торговля оказалась под запретом. Испания быстро укрепляла свои владения – вслед за католическими миссиями в Калифорнии начали возводиться военные форты. В частности, на самой северной оконечности полуострова, где сейчас расположен Сан-Франциско, построили форт Пресидио. Но именно здесь 8 апреля 1806 года была открыта первая и самая романтичная страница Русской Калифорнии – в бухту под жерлами испанских пушек вошел парусник «Юнона», которым командовал Николай Петрович Резанов. Дальнейшее известно всем – и не только по учебникам истории. В Америке с восхищением читают прекрасную поэму Брета Гарта, а также роман популярной писательницы Гертруды Этертон, а в России лучше знают поэму Андрея Вознесенского и рок-оперу Алексея Рыбникова. В тот день Резанов сильно рисковал: испанцы ревностно охраняли свои владения. Однако судьба была благосклонна к «Юноне» – комендант форта Хосе Дарио Аргуэльо отсутствовал, и вместо него фортом временно командовал его сын Луис. Да и не было у Резанова иного выбора – он приплыл в Калифорнию за провиантом для голодающих русских поселений на Аляске. Резанов и «Юнона» пробыли в Калифорнии недолго – всего полтора месяца, но визит оказался навечно вписанным в историю России и Америки. Резанову не только удалось сломать лед в межгосударственных отношениях. Он даже успел добиться согласия на брак с дочерью сурового коменданта – 15-летней Марией де ла Консепсьон Марсела, которую в семье называли Кончитой.

В сегодняшнем Сан-Франциско не столь уж многое напоминает об этой истории. Сохранились остатки форта, которые оказались теперь на территории парка. Из тех построек, которые были во времена Резанова, частично сохранился только один дом. В нем – значительно перестроенном – до недавнего времени находился офицерский клуб. Вся эта территория долгое время принадлежала армии США, и вокруг размещались казармы. Потом Пресидио стал Национальным парком, в здании офицерского клуба устроили небольшой музей, а в армейских строениях появились новые жильцы. Например, значительную часть территории, включая здание военного госпиталя, заняла киностудия Джорджа Лукаса.

Как-то мы с группой телевизионщиков попытались отснять там несколько красивых кадров – виды действительно открываются впечатляющие. Ведь совсем рядом перелетел через пролив знаменитый красавец-мост – Золотые Ворота, под которым скользят парусные яхты и чинно шествуют океанские суда. Но бдительные аборигены быстро нам объяснили, что без соответствующего разрешения нечего и мечтать о съемках. Поиски соответствующего офиса, спрятавшегося в сохранившихся чуть ли не со времен Резанова строениях, и последующие достаточно эмоциональные переговоры заняли солидный отрезок времени. К счастью, все разрешилось к взаимному удовольствию. Хозяева, как только поняли, что мы не собираемся снимать киноэпопею об истории форта и трогательной любви юной испанки и ее русского обольстителя, а ограничимся только новостным сюжетом, тут же дали нам разрешение.

Что получилось в результате съемок, мы не видели. Но общее настроение от того ветреного дня сохранилось. Запомнились старые здания, рвущийся на флагштоке под порывами достаточно холодного ветра флаг, летящие через по-калифорнийски голубое небо белоснежные облака и неожиданная отстраненность от суеты шумящего рядом Сан-Франциско. От той поездки у нас остался забавный сувенир – маленькая шахматная пешка, подобранная на песке под одной из скамеек форта. Да, было бы несправедливо обойти молчанием еще один момент. Рядом с фортом среди деревьев парка на склоне спряталась небольшая церквушка. Примечательна же она тем, что на фреске на стене этой церкви в Пресидио вместе навечно запечатлены Кончита и Резанов. Автором этой росписи, созданной в 1935 году, стал выходец из России художник Михаил Арнаутов.

Но вернемся к дням более далеким. Многие до сих пор задаются вопросом – какой была бы сегодняшняя Калифорния, если бы Николай Петрович Резанов не погиб в 1807 году в Красноярске, а вновь ступил на калифорнийскую землю и женился на Кончите. Возможно, шутят в Америке, сейчас половина Калифорнии говорила бы не на испанском, а на русском языке. Однако этого не случилось, ибо судьба распорядилась иначе. Резанов не смог выполнить своего обещания и через два года не вернулся. Кончита долго ждала своего возлюбленного. Теперь уже никто не берется точно сказать, когда она узнала, что Николай Петрович умер. Одни утверждают, что через несколько лет, другие, что через 30 или даже 40. Известно только, что скорбную весть принес некий русский офицер, передавший Кончите подаренный ею Резанову медальон. Консепсьон так никогда и не вышла замуж, несмотря на многочисленные предложения. Она полностью посвятила себя заботе о семье и благотворительности, за что ее стали называть Ла Беата – Благословенная. Позже она приняла монашеский сан и стала первой монахиней в монастыре доминиканского ордена. Умерла она в возрасте 67 лет 23 декабря 1857 года и похоронена на кладбище ордена, оказавшемся сейчас в небольшом калифорнийском городке Бенисия в часе езды от Сан-Франциско.

Бывая в этом городе достаточно часто, было бы, наверное, странным не попытаться найти место последнего пристанища женщины, столь романтично вошедшей в историю наших стран. И вот в один из своих приездов, поплутав вместе с сотрудником российского Генконсульства в Сан-Франциско по улочкам сегодняшней Бенисии, зажатой между гигантскими нефтеперегонными и химическими предприятиями, мы наконец нашли на окраине города небольшое тихое кладбище, притулившееся около базы Национальной гвардии США. О его существовании многие местные жители, похоже, и не подозревают. Во всяком случае, на наши просьбы подсказать дорогу они лишь недоуменно пожимали плечами и разводили руки.

В жаркое августовское воскресенье на кладбище не было ни единого человека. Ни смотрителя, ни административных зданий видно не было. И, подъехав к открытым воротам, мы в некотором недоумении остановились. Однако тут же увидели закрепленную рядом с ними на ограде доску, повествующую о судьбе Кончиты и Резанова и объясняющую, как найти могилу. Рядом со скромным надгробным камнем теперь стоит небольшая стела, и здесь в феврале в День святого Валентина – покровителя влюбленных – проводят красивую церемонию. Она практически совпадает с днем рождения Консепсьон – 19 февраля. Лет десять назад на могилу Резанова отвезли горсть земли с могилы его возлюбленной, а из Сибири – из Красноярска – доставили горсть земли с его могилы. Хотя смерть и разлучила Консепсьон и Резанова, но в памяти людской – россиян и американцев – они навсегда остались вместе.

Возвращаясь опять к дням минувшим, напомним, что уже после смерти Резанова осуществился его план по созданию в Калифорнии русского поселения, которое стало бы житницей для русских на Аляске. В 1812 году оно было основано на берегу океана, примерно в 100 километрах севернее Сан-Франциско. Это были несколько домов, расположившиеся под защитой крепости, которую назвали Форт-Росс. Сегодня здесь все выглядит практически так же, как и двести лет назад, хотя от первоначальных построек сохранился всего один дом, в котором жила семья правителя канцелярии А. Г. Ротчева. Все остальное восстановлено по сохранившимся рисункам и чертежам. Ежегодно в последние дни июля здесь проводится праздник «Культурное наследие», когда оживают сцены из истории русского поселения в Калифорнии начала XIX века.

Память о тех временах сохранилась в многочисленных местных географических названиях в Калифорнии. Неподалеку протекает красивая и широкая Русская речка – Рашн-Ривер, а ближайший город именуется Севастополем (американцы произносят его имя как Себастополь). Одна из местных дорог именуется Московской – Москоу-роуд, а знатоки истории до сих пор называют расположенный южнее залив Бодега-Бэй заливом Румянцева.

Вместе с тем, как достаточно быстро выяснилось, место в Форт-Россе для поселения было выбрано неудачно. Близлежащая бухта оказалась для захода парусников неудобной, почва – бедной, да и частые и густые туманы не способствовали земледелию. Несколько раз, бывая в этих краях, мы на собственном опыте убедились, что местная погода особым гостеприимством не отличается. Даже в середине лета Форт– Росс встречал нас туманами, моросящим дождем и изредка проглядывавшим солнышком. Спустя тридцать лет после основания поселения петербургское Главное правление Российско-американской компании приняло решение об упразднении Форт-Росса и о продаже его движимого и недвижимого имущества, а также о передислокации служащих на Аляску. В 1841 году форт был продан американцу Джону Саттеру.

Но как же неожиданно стала дальше разворачиваться история этих краев! Пройдет всего восемь лет, и работник этого самого Саттера Джеймс Маршалл найдет неподалеку золото. Его окажется много, и в 1849 году со всей страны хлынут в Калифорнию люди: начнется калифорнийская золотая лихорадка, о которой мы знаем куда меньше, чем об аналогичной «болезни» на Аляске. А ведь обитатели Форт-Росса очень активно исследовали эти земли. И кто знает, не поспеши Россия с продажей своего калифорнийского форпоста, не оказалось ли это золото в руках русских поселенцев? Вероятно, тогда и царское правительство не стало бы мы продавать столь богатые земли, а скорее, постаралось бы закрепиться на этих берегах. Но – увы – история, как известно, не знает сослагательного наклонения.

Кто знает, как сложилась бы история Калифорнии, если бы не погиб Резанов и не был поспешно продан Форт-Росс.

Форт-Росс сегодня считается историческим памятником. Тем не менее, совсем недавно над ним нависала угроза закрытия. Дело в том, что он финансировался из бюджета штата Калифорния, а денег на эти нужды постоянно не хватало. Несколько лет назад в целях экономии было решено закрыть несколько десятков парков, и в их число попал и Форт-Росс. Выход все же был найден – он переходит под опеку группы российских компаний «Ренова». Соглашение об этом подписали Виктор Вексельберг и тогдашний губернатор штата Калифорния Арнольд Шварценеггер. «Ренова» создаст специальный благотворительный фонд, который обеспечит финансирование и другую поддержку форту. Американцы говорят, что они не припомнят ни одного другого случая, когда иностранная компания брала бы на себя заботу о каком-либо историческом памятнике в их стране.

Но уж если сокрушаться о Калифорнии, то почему бы не вспомнить о Гавайях. А ведь они тоже имели все шансы стать русскими. Теперь уже мало кто помнит об этой удивительной истории, которая именуется не иначе как «гавайская авантюра Шеффера». В конце января 1815 года у берегов острова Кауаи потерпел крушение корабль «Беринг», направленный Российско-Американской компанией (РАК) для покупки продовольствия. Выброшенное на берег судно вместе с грузом было захвачено местными жителями. Вернуть груз было поручено сотруднику компании, врачу Георгу Шефферу. В мае 1816 года его корабль «Открытие» бросил якорь у берегов этого острова. А дальше случилось почти невероятное. Пройдет совсем немного времени и король Каумуалии – «король островов Сандвичевских, лежащих в Тихом Северном океане, Атуваи и Нигау, урожденный принц островов Овагу и Мауви» – обратится к императору Александру Павловичу с просьбой «…принять его помянутые острова под свое покровительство», обещая навсегда быть верным «российскому скипетру».

Тут же было подписано соглашение, по которому Каумуалии обязался не только возвратить спасенную часть груза «Беринга», но и предоставить РАК монополию на торговлю сандаловым деревом. Компания получила также право беспрепятственно учреждать во владениях Каумуалии свои фактории. В кратчайшее время были возведены три крепости: форт Александр, форт Барклай и форт Елизавета. Только остатки последнего из них дожили до наших дней. Сейчас здесь расположен Национальный парк «Русский форт Елизавета». Однако все закончилось столь же внезапно, как и началось. Под российским флагом гавайский остров Кауаи прожил до 1818 года, когда пришел ответ об окончательном решении императора Александра I по вопросу о Сандвичевых островах, т. е. Гавайях. Министр Нессельроде писал: «Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принесть России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами». Вот так стремительно завершилась история русских Гавайев.

И если об этом несостоявшемся территориальном приобретении сейчас уже почти никому не известно, то об Аляске знают, конечно, все и жалеют об этом решении царского правительства. Но мало кто помнит сейчас и о том, что в США в 1867 году идея покупки этого северного края не вызвала никакого восторга. Заплаченные за более чем полтора миллиона квадратных километров Аляски 7,2 миллиона долларов называли выброшенными на ветер. В американскую историю это событие вошло как «каприз Сьюарда», по имени тогдашнего госсекретаря Уильяма Сьюарда. Будущий 49-й штат именовали «погребом-ледником» и «садом для полярных медведей». Сами переговоры между Сьюардом и российским послом в Вашингтоне Эдуардом Стеклем были долгими и трудными. Царское правительство велело Стеклю продать Аляску не дешевле чем за 5 миллионов долларов, а он сторговал ее за 7,2 миллиона. Договор был подписан в 4 часа утра 30 марта 1867 года.

Кстати, в палате представителей США оказалось много противников сделки, и необходимые деньги она смогла выделить лишь через год. Говорят, что к тому времени значительную сумму пришлось потратить на подкуп законодателей и редакторов влиятельных американских газет, которые могли повлиять на общественное мнение. Однако Америка тогда исходила из национальных стратегических интересов. Ее беспокоил северный сосед – Канада – на тот момент колония Англии. Кроме того, США стремились оказать услугу своему союзнику – России, у которой казна оказалась практически пустой после поражения в Крымской войне.

Историки-любители охотно строят гипотезы о том, как могла бы сложиться судьба тихоокеанского севера, не продай Россия Аляску? На самом деле, считают специалисты, не продать ее она просто не могла. По сути, она стала тяжким финансовым бременем для империи. Продовольствие приходилось доставлять через Берингов пролив из России, что было очень дорого. К тому же к моменту продажи никаких прибылей от Аляски не предвиделось, поскольку даже пушного зверя оставалось все меньше и меньше. Кто же тогда мог предположить, что совсем скоро и здесь найдут золото, начнется золотая лихорадка. А что уж говорить сегодня, когда известно, что Аляска – подлинная кладовая природных ресурсов. На этот штат приходится около половины разведанных в США запасов нефти, угля, металлов платиновой группы, 80 процентов запасов олова, 30 – сурьмы, 20 – никеля.

Официальная церемония передачи Аляски Соединенным Штатам состоялась еще до получения денег – 18 октября 1867 года в столице русских поселений в Северной Америке Новоархангельске (ныне Ситка) был спущен российский флаг и поднят американский. Эта дата отмечается ежегодно в США как День Аляски. Но в самом штате чтут именно 30 марта. Торжества длятся несколько дней и начинаются в последний понедельник марта, который именуется Днем Сьюарда, которого здесь считают отцом-основателем Аляски, и мало кто вспоминает теперь, какой безжалостной критике подвергся он в свое время за ее покупку у России. Политическая карьера Сьюарда пошла после этого на спад.

Подводя итог всем этим не слишком веселым историям о несостоявшихся российских приобретениях, хочется высказать одну мысль. Вполне возможно, что она ошибочна, но все-таки кажется, что далеко не последнюю роль в отказе России от этих заморских территорий сыграл географический фактор. Империя не имела опыта управления столь удаленными землями, не было у нее навыков владычицы морей Великобритании. Со своей, как говорится, сушей, раскинувшейся на немыслимые расстояния, разобраться бы, а тут еще какие-то острова, Калифорния да Аляска. Не было в те годы ни телеграфа, ни радио, и еще надо подсчитать, сколько времени «летел» царский указ из столицы на Камчатку.

Что же касается Аляски, то после ее продажи примерно 900 поселенцев возвратились в Россию. Однако остались русские монахи из православной миссии, прибывшей сюда с самыми первыми поселенцами в сентябре 1794 года и принесшей православие в Америку. Святитель Иннокентий, которого называют «апостолом Русской Америки», смог настоять на включении в договор о продаже Аляски пункта, по которому все храмы и земельные участки, принадлежавшие Русской православной церкви в Америке, должны были оставаться ее собственностью, а самой Церкви обеспечивалась полная свобода деятельности. И священники продолжали, хотя уже и в более сложных условиях, свою миссионерскую работу.

Русское православие, как ни удивительно, органично влилось в местную культуру и стало ее неотъемлемой частью. Парадоксально, но религия, прибывшая издалека и вроде бы насажденная насильственно, стала необходимой людям на Аляске. Православие здесь приняли всем сердцем, и по сей день в маленьких городках и деревнях этого северного штата стоит примерно 100 православных церквей, и все они – действующие. Большинство их прихожан – это алеуты, предки которых были крещены много лет назад – еще во времена Русской Америки, и носят русские фамилии – например, Власов или Григорьев. Некоторые из этих церквей находятся в отличном состоянии, другие нуждаются в спасении. Защиту этого наследия Аляски взяла на себя некоммерческая организация ROSSIA. Это удачно найденное название является аббревиатурой от сочетания английских слов Russian Orthodox Sacred Sites in Alaska – «Русские православные священные храмы на Аляске».

Американская православная церковь ведет свою историю именно от той миссии, состоявшей из 10 валаамских иноков. До 1917 года она считала себя неотъемлемой частью Русской православной церкви, но потом контакты с высшей церковной властью в России прервались. Они возобновились лишь в 1961 году, а в 1970-м Московский патриархат даровал Американской церкви автокефалию. И хотя резиденция митрополита Американской православной церкви находится сейчас в Нью– Йорке, именно Аляска продолжает оставаться сердцем американского православия. Один из тех первых иноков – отец Герман – причислен Американской православной церковью к лику святых, и он считается святым покровителем Америки. Остров Еловый, где он жил, и храм Святого Вознесения на острове Кадьяк, где хранятся его мощи, являются местом паломничества православных со всего мира. Русская Аляска жива и географических названиях, сохранившихся на карте этого штата. Здесь есть заливы, носящие имена Шишмарева, Головнина, Крузенштерна, острова Баранова, Куприянова, Чичагова, есть населенный пункт под названием Николаевск.

Жива и память о Русской Калифорнии. В самом Сан-Франциско, куда часто наведывались гости из Форт-Росса, сохранились русские названия. Самое известное из них носит высокий холм в самом центре, откуда открывается фантастически красивый вид на город и бухту. Его именуют Русским холмом, или Рашн-Хилл, и получил он свое название благодаря русским мореходам. Именно здесь в первой половине XIX века находилось кладбище, где их хоронили. Время стерло имена тех, кто нашел там последнее пристанище. Известно только, что на кладбище было примерно 40 могил с православными крестами и надписями кириллицей. В 50-х годах прошлого века на холме началось строительство, и кладбище снесли. По некоторым данным, могилы были перенесены на другое место, однако никаких сведений о них не сохранилось.

Несколько лет назад в честь русских моряков-первопроходцев, приплывших в начале XIX века в Калифорнию, на Русском холме была открыта памятная доска. Церемония, организованная городскими властями совместно с Генеральным консульством РФ, была яркой и праздничной, но особую торжественность придало участие в ней экипажа российского парусного фрегата «Паллада». Под высоким синим сан-францисским небом в почетном карауле в парадной форме стояли наши офицеры и курсанты, отдавая дань уважения своим предшественникам. На доске сделана надпись на английском и русском языках, напоминающая, как родилось название Русский холм. На ней также изображены российский герб, парусник, штурвал и якорь корабля.

Русский холм сегодня – это один из самых красивых и престижных районов Сан-Франциско. Отсюда открывается великолепный вид на бухту, куда за несколько дней до церемонии под восхищенными взглядами горожан, подняв все паруса, вошла «Паллада» – тем же путем, каким почти точно 200 лет назад прошла «Юнона» Резанова. Но тогда российский парусник шел под жерлами испанских пушек, и он был незваным гостем, теперь же российских моряков ожидала восторженная встреча. Тысячи людей приветствовали наших моряков со знаменитого моста Золотые Ворота. За несколько дней пребывания в Сан-Франциско наши курсанты буквально покорили горожан, и когда «Паллада» покидала город, многие жители города пришли сказать ей «до свидания». Красавица «Паллада» плавно отошла от причала и, распустив паруса, взяла курс на родной Владивосток. Вместе с жителями Сан-Франциско мы долго стояли на океанской набережной и смотрели ей вслед, стараясь запомнить, как точеный силуэт фрегата проплывает в облаках утреннего тумана под знаменитыми сан-францисскими мостами – сначала под мостом Бэй-Бридж, а потом и под Золотыми Воротами.

Там же, в Сан-Франциско, нам довелось встретиться с людьми, которые напомнили о том, что история Русской Калифорнии не только не завершилась, но, напротив, открыла в XX веке новую страницу. Здесь уже в 20-х годах появились первые эмигранты из России. Прикоснуться к этой странице истории нам удалось благодаря Святославу Николаевичу Забелину – куратору и хранителю удивительного музея, хранящего реликвии Белой гвардии и первой волны русской иммиграции. Расположен он на одной из крутых улочек Сан-Франциско, в небольшом доме, отличающемся от соседей растущей у парадного входа русской березкой. Говорят, что она в городе – единственная. На самом деле это не совсем музей. Это – дом, где встречались эмигранты из России и куда они передавали свои реликвии. Для случайных посетителей с улицы он закрыт. Об удивительной коллекции, собранной там, мы не раз слышали от сотрудников Генерального консульства РФ в Сан-Франциско, и именно они познакомили нас со Святославом Николаевичем.

Вместе с хозяином мы вошли туда и сразу ощутили, что это не музей, а живой дом. Скрип половиц, да и вся атмосфера не была музейной. А пока мы стояли в сумерках и хозяин зажигал свет, впору было ожидать, что сейчас произойдет чудо: вдруг появятся при всех орденах те, кто здесь когда-то собирались, строгий голос спросит: «А вы, господа, почему тут топчетесь?» Мы оказались в Доме ветеранов Великой войны – общества, основанного еще в 1924 году. Как пояснил наш гид, почти все его члены были участниками Первой мировой войны, которую назвали Великой, и Гражданской войны, которую не хотели упоминать. У заброшенных в Америку русских офицеров было ощущение страшного одиночества, жуткая тоска по утраченной Родине, которое, вместе с военным чувством локтя, товарищества побудило их организовать свое общество. В 1934 году был куплен и перестроен под нужды общества тот самый дом, в котором нам довелось побывать. Сейчас дом принадлежит Объединению кадет российских кадетских корпусов, которому он перешел как бы по наследству, поскольку Общество ветеранов Великой войны прекратило свое существование в силу естественной причины – ушли в мир иной все его участники. Описать шаг за шагом наше продвижение по помещениям дома и все увиденные экспонаты не хватит и целой главы. Тем более что каждая комната, каждый стенд заслуживают отдельного повествования – они дышат живой историей, излучают тепло людей, которые здесь собирались или которым эти вещи принадлежали. В Красном углу Суворовского зала в киоте – специальном футляре под стеклом – хранится Библия. Как гласит надпись на табличке, это Библия, найденная генерал-лейтенантом Дитерихсом в Доме Ипатьева в Екатеринбурге в покоях императорской семьи в первый день вступления Белой армии в город. В Общество ветеранов Библия попала от вдовы Дитерихса, которая перед смертью именно так распорядилась этой реликвией. В сопровождавшем Библию официальном письме утверждается, что на полях ее страниц содержатся пометки, сделанные рукой императора и императрицы.

В Царском зале под стеклом лежит фолиант «Венчание на царствование императора Александра II в 1856 году». На стене – огромный герб императорской России, который, как выяснилось, висел в российском консульстве в Шанхае и был кем-то оттуда вывезен. Особые чувства вызывает собрание орденов, оружия и обмундирования. Здесь все живое, за каждым орденом, наганом, шашкой, мундиром или шинелью скрывается история человеческой жизни, скорее всего, трагическая. Люди уходили в эмиграцию и уносили с собой, на себе то, что составляло предмет их гордости, чести. В Кают-компании – комнате, в которой размещалось Объединение бывших офицеров российского флота – под стеклом хранятся ленточки с бескозырок, на одной из них написано «Варяг». На вопрос, тот ли «Варяг», Забелин ответил – тот самый, знаменитый. Лежат под стеклом парадные перчатки и парадный шарф русских морских офицеров. А разве не чудо сохраненный ими знаменитый учебник арифметики Магницкого, изданный еще при Петре I в 1711 году? Жаль, но никто и никогда не расскажет, какой путь проделала эта книга, чтобы попасть в калифорнийскую коллекцию. А какая редкость еще один экспонат – винт с личного самолета великого русского авиаконструктора создателя вертолета Сикорского! Пропеллер и портрет Сикорского передала в коллекцию его племянница. Сам Сикорский, бывая в Сан– Франциско, всякий раз обязательно заходил в этот дом, так что он был здесь не чужим человеком.

Святослав Николаевич мечтал, чтобы вся эта коллекция целиком уехала в Россию и была передана государству, а не в частную коллекцию. Он неоднократно приезжал в нашу страну, ходил по музеям, вел с ними переговоры. Но осуществить свою мечту он не успел – в декабре 2009 года он скончался. Он успел только передать Дому русского зарубежья в Москве библиотеку из более чем 8 тысяч томов, начало которой положил первый председатель Общества ветеранов генерал-лейтенант барон Алексей Павлович Будберг, чье имя она и носила.

Не обошла Калифорнию и вторая волна эмиграции после Второй мировой войны. Но сюда ехали русские не только из Европы. Калифорния стала новым домом для 5 тысяч русских беженцев из Шанхая. И история этих эмигрантов совершенно поразительна! Дело в том, что их переезд стал возможен исключительно благодаря усилиям одного человека – епископа Иоанна, вошедшего в историю как Иоанн Шанхайский и причисленного ныне к лику святых. Именно ему удалось добиться разрешения – владыка специально ездил в Вашингтон – на въезд его паствы в США. Но не это самое главное. Потрясает то, что епископу Иоанну удалось привезти в Сан-Франциско всех детей из приюта, созданного им в Шанхае. Епископ сам подбирал больных и голодающих русских детей на улицах. Детей было много, но всех удалось перевезти в США!

При епископе (позже архиепископе) Иоанне в 1964 году было завершено строительство в Сан-Франциско самого большого храма Русской православной церкви за рубежом – кафедрального собора Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радости. В его крипте он был позднее похоронен. Именно в этом храме в 2006 году произошло событие, которое тоже является важной вехой в истории русского зарубежья вообще и Калифорнии, в частности. Тогда здесь состоялся Собор Русской православной церкви за рубежом, принявший резолюцию об установлении нормальных отношений между Церквями в России и за рубежом. И люди непосвященные даже представить не могут, какие споры бушевали вокруг этой резолюции.

Для нас это памятное событие. Мы тогда три дня простояли на ступеньках храма, поскольку внутрь пускали только участников Собора. В первый день рядом с нами было много коллег из других изданий, потом их почти не осталось. Удивительно, но позже многие из них написали, что произошло воссоединение РПЦЗ и Русской православной церкви. Нет, тогда этого не произошло – это случится через год в Москве, когда будет подписан Акт о каноническом общении, но та резолюция открыла для этого путь. Более того, и сама резолюция, и другие документы Всезарубежного собора имели только рекомендательный характер, а окончательные решения принимал последовавший за ним Архиерейский собор, в работе которого участвовали 12 епископов во главе с митрополитом Лавром. Заседания носили строго закрытый характер и проходили в другом помещении, а именно, в скромном здании приюта св. Тихона Задонского. Мы никогда не смогли бы разобраться в истории и сложностях взаимоотношений РПЦ и РПЦЗ, если бы не секретарь Комиссии РПЦЗ по переговорам с Московской патриархией протоиерей Александр Лебедев, он же настоятель Спасо-Преображенского собора в Лос-Анджелесе. Этот человек станет для нас очень близким, но тогда наше знакомство только начиналось.

Собор в Сан-Франциско был событием исторического значения, однако не было ни кордонов полиции, ни верениц лимузинов, ни толпы любопытствующих: все происходило просто и деловито. Стоя на холодном ветру, мы, тем не менее, с любопытством наблюдали за происходящим вокруг. Некоторые сценки запомнятся надолго. У собора нет собственной стоянки, и делегатам приходилось оставлять машины на обычных парковочных местах, оснащенных митерами (счетчиками). Проглотив монеты, они разрешат стоянку ровно на час. Поэтому надо вовремя подкормить счетчик. И неоднократно приходилось наблюдать, как из собора выбегают фигуры в рясах, озабоченно спешащие к митеру. Ублажив его очередной порцией монет, они уже степенно возвращаются в зал заседаний. Не менее колоритной была картина, когда после завершения работы на улице оказывалась толпа священнослужителей с перекинутыми через плечо сумками с ноутбуками и цифровыми фотокамерами. В наше время и церковь не обходится без информационных технологий. Обратило на себя внимание и то, что в русский храм входят афроамериканцы и представители испаноговорящей Америки. Отец Александр Лебедев пояснил нам тогда, что в США у РПЦЗ примерно 200 приходов, паства многих из них состоит преимущественно из американцев.

В завершение хотелось бы сказать, что за годы работы в Америке мы пришли к выводу, что «Русская Америка» – это уже давно не только географическое понятие. В жизни США, и особенно в науке и культуре, Россия оставила глубокий след, который пролег через многие штаты. Чтобы убедиться в этом, не обязательно заглядывать в глубь веков, достаточно вспомнить минувшее и нынешнее столетия. Такие имена, как Питирим Сорокин, Роман Якобсон, Георгий Гамов, Игорь Сикорский, Василий Леонтьев, Сергей Рахманинов, Иосиф Бродский, Александр Солженицын, Андрей Линде говорят сами за себя, и этот список знаменитостей можно продолжать и продолжать. Кстати, подсчитайте, сколько здесь лауреатов Нобелевской премии!

Мы уже упоминали имя Владимира Козьмича Зворыкина, которому весь мир обязан изобретением телевидения. Мы расскажем в этой книге о гениальном художнике Николае Ивановиче Фешине – весьма почитаемом в США и долгое время незаслуженно забытом на родине. Мало кто знает, что один из создателей американской атомной бомбы и советник президента Эйзенхауэра Джордж Кистяковски, точнее Георгий Богданович Кистяковский, родился в Российской империи, в Киеве, и учился в Москве. В 1920 году он с Белой армией покинул Россию и попал в Америку через Югославию и Германию. При этом надо подчеркнуть, что первые эмигранты, покинувшие Россию до или вскоре после революции 1917 года, а потом уже и их отпрыски в силу полученного семейного воспитания меряют покинутую родину границами Российской империи.

Что же касается роли выходцев из нашей страны в Голливуде, то это вообще тема, заслуживающая отдельной книги. У нас мало кто вспомнит имя Аллы Назимовой, а ведь для американцев она – настоящая звезда! Назимова играла у Станиславского, а в 1905 году уехала в Нью-Йорк и очень много играла здесь в театре и кино. Кстати, она была крестной матерью маленькой Нэнси Дэвис – будущей первой леди Америки Нэнси Рейган. На Аллее славы Голливуда в Лос-Анджелесе есть звезда, носящая ее имя. Там же увековечено имена обладателя «Оскара» Юла Бриннера, т. е. Юлия Борисовича Бринера. Одним из самых знаменитых голливудских композиторов – автором музыки к бесчисленному количеству фильмов и обладателем трех «Оскаров» – был Дмитрий Зиновьевич Темкин. Чрезвычайно почитают в Америке Михаила Александровича Чехова, выдающегося актера и педагога. Его учениками называли и называют себя многие звезды. А знаете ли вы, что отец знаменитого певца Джо Дассена – Джулиус Дассен – был известным американским режиссером, сыном эмигрантов из России? В 50-х годах он попал в черный список маккартистов и был вынужден уехать в Европу. Там, во Франции, и стал знаменитым его сын. Встречаясь с представителями американской киноиндустрии, мы регулярно слышали о бабушках и дедушках, уехавших из России. Дастин Хоффман, с которым нам довелось встретиться на фестивале «Русские вечера» в Лос-Анджелесе, рассказал, что его родители были родом из Киева. Нам довелось познакомиться и с бабушкой Леонардо Ди Каприо, которая вспоминала, как ее ребенком увезли из России. Она даже немного помнит русский язык. Вот еще пример – настоящее имя звезды Голливуда Натали Вуд – Наталия Николаевна Захаренко.

Закончим днем сегодняшним. Во всех американских университетах, с которыми нам пришлось познакомиться, мы обязательно сталкивались с учеными, не так давно уехавшими из России. И если появлялось сообщение о каком-то новом открытии, сделанном группой ученых, то очень часто среди его авторов находилась и фамилия россиянина. Для нас это было хорошей новостью, потому что до этих ученых нам было легко дозвониться и попросить рассказать о своем открытии. Но было и грустно – ведь эти же открытия могли быть сделаны в нашей стране.

Мы подарили Америке столько талантов!