Громяковский прошел в каюту к комбригу, куда вестовые вновь принесли чай из кают-компании. Лимон он достал из своего объемистого коричневого портфеля, блестящего хорошей дорогой кожей, и поделился с комбригом.

Огнев сразу сказал, как обрадовал: – К нам едет ревизор! Разведка доложила! Понятное дело, не из Санкт-Петербурга, а прямо из Полюсного. Начальник штаба приехал на своей собственной машине, погрузил четверых офицеров – «оусовца», воспитателя, доктора и тыловика и быстро проскочил за выездной КПП. Куда – даже их оперативный не знает! А мне по старому блату сразу же заложили! Вариантов не много – скорее всего, к нам!

Он вызвал на связь КПП бригады и долго пытался добиться хоть какого-то вразумительного ответа от вахтенного. Не тут-то было! Представители гордых народов горного Востока отчаянно сопротивлялись! Раздосадовано сплюнув, он потребовал дежурного, который отлучился из домика вахты, по привычке называемого рубкой.

– Товарищ лейтенант! Где вас носит? У вас есть хоть один русский на КПП?

– Никак нет! – бодро ответил лейтенант Балясенс, – даже я – латыш! А остальные – вообще с гор спустились. Есть один из-под Саратова, но – тоже узбек! – закончил обстоятельный доклад лейтенант.

Комбриг на секунду опешил, потом фыркнул себе под нос, махнул рукой и стал инструктировать дежурного – куда звонить, как звонить, как проверять машину с адмиралом. Потомок «красных латышских стрелков» хитрил, прикидываясь простоватым парнем – так было интереснее. Начальники теперь ему были понятнее, чем он им, а это может дать кое-какую выгоду и фору! Когда-то настанет такой момент!

Василий Николаевич собрался было сам идти к КПП, но тогда Громяковский глянул на него – прямо, как на безнадежно-больного, то до Огнева сразу дошло – едут-то «инкогнито», как в «Ревизоре». А если устроить для начальника штаба флотилии встречу «с хлебом-солью», все станет сразу ясно. Надо сделать вид, что мы занимаемся своими делами и ни о чем таком даже не подозреваем! Тогда мудрый Громяковский согласно кивнул – читая мысли комбрига.

– Давно живем! – подумал он вслух.

Михалыч взял телефонную трубку и приказал соединить его с «Летучим». Телефон береговой линии, древней-древней конструкции, про который еще лет пятнадцать назад говорили: «ещё той мамы…» настырно звенел и раздраженно подпрыгивал на столе в командирском салоне сторожевика. Самого же командира все не было – делился, видимо, впечатлениями с командиром соседнего корабля.

Дежурный, похоже, вызывающего не устраивал. Сидевший на краешке дивана в ожидании хозяина каюты старпом Тетушкин проворчал: «Не спрашивай по ком звонит колокол… сейчас он будет звонить по моей голове!» Осторожно, как ядовитую змею, он поднял трубку не звонившего уже, а занудно хрипевшего сорванным голосом телефона – и обреченно сказал: – «Летучий». Старпом слушает вас!

– Ага – обрадовались с той стороны провода, – Вы-то, Борис-Саныч, мне и нужны! – зарокотала труба жизнерадостным голосом капитана 1 ранга Громяковского.

– Слушаю вас внимательно Алексей Михайлович! – вздохнул Тетушкин и подумал: «Сейчас чем-то загрузят! Нет, верно, ведь, говорят – не бери чужой телефон – ну, на хрена тебе чужие проблемы? Сейчас оно начнется! Впрочем, капитуся бы все равно на меня все стрелки перевел – работа у него такая! Тиран! Но и на моей улице хоть когда-то перевернется арба с арбузами! Сам стану Папой. И вот тогда…». Но мысль он не успел додумать как следует.

И – точно – началось! Михалыч зашел издалека, но двигался напрямую! Как танк, изящно давя всякую попытку к бегству…

– В курсах, наверное, что к нам едет ревизор с целой делегацией? У вас будут смотреть камбуз и столовую. Процедуру обеда, опять же… Проба там, раскладки… спецодежда… полный комплект посуды, журналы. О чем это я? Вы сами лучше меня знаете, что надо! Вы же – лучший старпом бригады! – подлил бальзама на старпомовское самолюбие Громяковский. Я теперь старый стал, ленивый… Сможете подготовиться?

– Конечно, Алексей Михайлович!

– Ну, смотрите, я вам верю!

– Мужик сказал – мужик сделал! – клятвенно пообещал Тетушкин. Замкомбрига что-то удовлетворенно буркнул и повесил трубку. «Скорее всего поставил „плюс“ против одной записи в своем блокноте и занялся следующей!» – решил Борис.

Он ткнул в кнопку звонка и задумался, ожидая рассыльного. Он быстро прикинул, кто и что должен будет сделать, чтобы не ударить в грязь своим цветущим лицом.

– Ко мне ПКСа, доктора, продовольственника и дежурного! Хватит… пока – решил он и, подумав, добавил – с записными книжками.

Для начала он осмотрел прибывших и слегка распёк их – за внешний вид и состояние книжек – нет шнуровки, нет учетной записи… Для разогрева – работа такая! Пристыженный сначала подчиненный получает в морду «комплекс вины» и потом легче управляется начальником… это мы еще давно и без психологов знали.

Изредка заглядывая в свои наброски, он точно и четко ставил задачи, назначал сроки докладов и время общей готовности. Довольный собой, он заключил: – Мужик сказал!

– Что? – переспросил помощник по снабжению старший лейтенант Миша Вилков.

– Да, так, к слову! И чтоб блестело все… Да, дежурный, учтите: – наши матросы не только едят, но и наоборот! Проследите за приборкой в гальюнах, и хлорки туда, хлорочки! Доктор, вам тоже ясно?

– Куда уж яснее – поставить газовое облако! – проворчал начальник медслужбы и тоже вышел из каюты.

«Так, все озабочены… чего еще?» – полистал он свой блокнот в аккуратной обложке. И уже с большей уверенностью снова молвил: – Мужик сказал!!!

Через час прибыл ПКС Вилков и обстоятельно доложил, что с поставленной задачей справились. – Между прочим – доверительным тоном, понизив голос, – сказал старший лейтенант. – Закуска для «натриморда» с проверялами тоже готова!

Так, цитируя вслух флотского поэта, согласился с ним Саныч, одобрительно кивнув. – Смотри-ка: чуть больше года служишь – а основы усвоил! Молодец! Начальником тыла флота будешь! Мой зеленый глаз верный! – пошутил старпом. Довольный Вилков ловко скатился по трапу и побежал по своим делам.

– Так, – сказал старпом, опять делая пометки авторучкой, – Мужик сделал! Да, именно так: один мужик сказал, другой сделал! Иначе – нельзя служить на корабле! Это тебе не дома – сам сказал, сам и сделал! Иногда, когда время найдется! Иначе жена не поймет!

Расчеты комбрига оправдались. Меньше чем через час ярко-красная, как губная помада у неопытной девчонки, личная «девяностодевятка» начальника штаба флотилии подкатила к причалам.